Хлоп-страна

«Хлоп-страна», пришедшая к нам буквально из будущего (на первой странице книги рядом с названием издательства указан 2017 год), — это сборник рассказов давно эмигрировавшей в Америку Ольги Гренец. Книга состоит из двух частей: «Куда течёт море», где главные герои — русские, и «Счастьеведение», где все, или практически все, — американцы.

Герои «Куда течёт море» живут в мире несоответствий: ребенок не уважает новую жену своего отца; одноклассник из бывшей, родной школы вдруг становится совсем чужим; а зеленый луч на вершине Ай-Петри, который раз и навсегда делает человека счастливым, приносит героине только двух невменяемых попутчиков, встреча с которыми с самого начала не сулит ничего хорошего. Но герои не унывают: за каждым прожитым днем приходит день новый и даже если конечный пункт еще неизвестен, они оставляют прошлое в прошлом и продолжают идти туда, где точно будет лучше.

Как американизировать русский менталитет и русифицировать американский быт — другой вопрос, который пытаются решить практически все герои первой части. С последним, впрочем, проблем немного: гоголь-моголь можно взбить и в Нью-Йорке, а розетки с халвой достать из шкафа в Сан-Франциско. C менталитетом немного труднее. Да и как смириться отцу с тем, что ни один из его двоих сыновей не хочет идти по его стопам, или как перестать волноваться родителям, если их дочь в буквальном и переносном смыслах закрывает от них все двери.

Похожие проблемы решают герои и другой, американской части: так, извечный вопрос отцов и детей актуален и здесь. И хотя несоответствий между ожиданиями и реальностью становится меньше, жить от этого не проще. Проблемы первого мира они, как смешно бы это не звучало, и в Африке проблемы. Впрочем, герои второй части намного решительнее «наших» и не перекладывают ни на кого ответственность за то, что с ними происходит. Они сами выбирают, кем быть, кого любить и даже когда умереть.

Гренец не первая, кто говорит об этом различии между нами и ими. Она не первая и в изображении той нашей действительности, за которую бывает стыдно. Хотя, на мой взгляд, здесь Гренец немного сгустила краски: слишком много жертв, человеческих слабостей и обычной базарной грязи в первой части. Трудно не задаться вопросом: неужели это и есть та загадочная русская душа, которую так трудно описать иностранцам, — в алкогольном дурмане и со слезами жалости к себе? Или, быть может, это просто ее самый верхний слой, за который копнуть не так уж и просто?

В любом случае, Гренец удается создать невероятно точные зарисовки из жизни обычных людей, в которых многие смогут найти себя. Проблемы героев ее историй еще не избиты и пересужены — и просто не могут нас не волновать. Андрей Аствацатуров в аннотации к книге говорит, что Гренец в своих произведениях объединяет традиции американской и русской новеллистики. Я же на протяжении всей книги не раз ловила себя на мысли, что читаю американского автора: наполненность и одновременно статичность рассказов — это то, за что многие любят короткую прозу Сэлинджера или Хемингуэя.