14 февраля, пятница.
Оливия
Я стараюсь избегать Мэтта, несмотря на то, что каждый день ношу его майку с собой. Едва завидев парня в коридоре, я сворачиваю за угол, если это возможно, и убегаю. Либо залетаю в туалет и отсиживаюсь там несколько минут.
К счастью, у нас с Мэттом нет общих уроков. По обязательным предметам он попал в другую подгруппу, а по дополнительным мы тоже не пересекаемся. Все свободное время я готовлюсь к конкурсу, на котором буду играть в марте, поэтому случайные встречи почти исключены.
Единственное место, где мы рискуем столкнуться, – это столовая, поэтому каждый раз я быстро обедаю и убегаю, уверяя Молли, что спешу на репетиции. Что почти правда. И все же эта хитрость не всегда мне удается. Пересекаясь с Мэттом в столовой, я не решаюсь подойти, да и не представляю, как это будет выглядеть, если отдам ему футболку при всех. Что подумают остальные? При каких обстоятельствах я могла позаимствовать ее?
***
Сегодня пансион стоит на ушах. День святого Валентина любят все: на уроках можно подбрасывать любовные записки друг другу, и учителя лишь улыбаются при этом, а вечером в спортивном зале, как обычно, будет дискотека.
Я не люблю этот праздник, наверное, потому, что мне не пишут записки, разве что Молли присылает парочку, чтобы мне не было обидно. Я не уродина, но еще в первый год моего пребывания в школе парни поняли, что они меня не интересуют. Сначала я очень сильно переживала трагедию, из-за которой оказалась в пансионе. Потом я всю свою боль вложила в музыку и решила, что поступление в консерваторию – цель всей моей жизни, поэтому у меня есть время только на занятия.
– Это последний год в школе, – говорит Молли. – Отказы не принимаются, Ливви. Сегодня мы пойдем на вечеринку и оторвемся! Больше такой возможности у нас не будет.
– А как же выпускной? – напоминаю я.
– Выпускной – это совсем другое дело! – Молли непреклонна.
Подруге легко говорить: сегодня она только от Кевина получила пять записок, и он явно будет ждать ее на дискотеке, чтобы пригласить на танец. А что мне делать в это время? Стоять и смотреть на парочки?
– Ливви, – Молли понимает все по моим глазам. – Если хочешь, мы даже попросим специально для тебя включить Бетховена.
Мы смеемся. Ее шутка разряжает обстановку, но я все равно не горю желанием идти на праздник.
Подруга перебирает одежду в своем шкафу и вытаскивает вешалку с нежно-розовым платьем на бретельках.
– Это я купила специально для тебя, – говорит Молли, протягивая мне наряд. – И сегодня ты его наденешь!
– Нет, Молли, – сопротивляюсь я.
– То есть ты отказываешься от подарка лучшей подруги?
Она притворяется обиженной, но я слишком хорошо ее знаю, чтобы поверить.
– Спасибо, Молли, но ты не должна дарить мне такие дорогие вещи!
– Я хочу, чтобы ты выглядела сногсшибательно! – улыбается подруга, а мне становится неловко. Молли хорошо знает, что я стараюсь экономить деньги и ничего лишнего себе не покупаю. Совсем скоро мне придется покинуть пансион и начать жить отдельно, а я не знаю, сколько сбережений осталось у моих родителей после смерти, ведь завещание огласят только после того, как мне исполнится восемнадцать.
– Ливви, ты же знаешь, что розовый мне не идет!
И это правда. Моей яркой рыжеволосой подруге совсем не походят бледные цвета. Совсем другое дело я – на светлокожей блондинке нежно-розовый наряд смотрится отлично.
Надев платье, я чувствую неловкость из-за подарка, ответить на который тем же я вряд ли смогу. Платье наверняка стоит неимоверно дорого.
Я крепко обнимаю Молли, едва не плача от нежности к ней. Мы поворачиваемся к зеркалу, и у меня перехватывает дыхание. Я не в силах оторвать глаз от своего отражения. Мы почти одного роста с Молли, но у меня более худощавое телосложение в отличие от округлых форм подруги, и слегка расклешенная юбка платья делает мою фигуру женственнее и привлекательнее.
– Я не могу надеть эту красоту на какой-то школьный праздник, – говорю я. – Платье достойно выпускного бала!
– Нет уж, Ливви! Ты пойдешь в нем сегодня! – безапелляционно заявляет подруга. – Привыкнешь, и, если захочешь, наденешь его на предстоящий концерт. Я буду этому очень рада.
Я соглашаюсь с Молли, хоть и чувствую себя слишком расфуфыренной в этом наряде. Мне и раньше не удавалось переспорить подругу.
14 февраля, пятница.
Мэтт
Сегодня последний день моего заточения. Завтра начинаются весенние каникулы, и держать меня в пансионе директор больше не имеет права.
Я дорисовываю заключительные штрихи портрета мисс Эйприл.
– Мэтт, это потрясающе.
Мисс Эйприл замирает на некоторое время, любуясь результатом, а я не понимаю, что в этом такого удивительного. Детская забава, как сказал бы отец.
Звенит звонок. Я с радостью подрываюсь с места.
– Прощайте, мисс Эйприл, – говорю я, небрежно хватая свои вещи. – Сегодня был последний урок моей отработки.
Она смотрит на меня с разочарованием.
– Ты мог бы продолжать посещать мой факультатив, – говорит она.
– Нет уж, – улыбаюсь я. – Теперь я свободен!
– Жаль, Мэтт, – бросает учитель мне в спину. – У тебя есть потенциал.
Не хочу ничего слышать, бегу в свою комнату, чтобы приготовиться к праздничному вечеру в школе.
***
– Дискотека – отличное место для того, чтобы толкнуть товар, – зачем-то говорит Ларри, хотя мы еще вчера с ним обсудили все плюсы школьных мероприятий для нашего дела.
– Я понял, не надо мне повторять это каждые пять минут, – отрезаю я, переодеваясь.
Мы с Ларри не возвращаемся к теме буллинга девчонок в женском душе, но и нельзя сказать, что простили друг другу тот конфликт. Впрочем, друзьями мы не были с самого начала: просто я привожу травку в школу, а он получает свой процент от продажи.
Конечно, меня не прельщают дурацкие школьные мероприятия, но там действительно можно подзаработать. Я беру с собой несколько косяков и отправляюсь в спортивный зал, слащаво украшенный воздушными шарами в форме сердец.
Я еще не успел стать своим в пансионе, поэтому наблюдаю в стороне, как парни и девушки флиртуют и веселятся. Многие ученицы нарядились в платья, словно это не школьная вечеринка, а конкурс красоты, в то время как парни не стали усложнять и пришли в повседневной одежде. Замечая это, я невольно ухмыляюсь.
– Мэтт, – неуверенно окликает меня красивая брюнетка с длинными волосами.
– Да, это я, – улыбаюсь ей одной из своих дерзких улыбок.
– Говорят, у тебя есть кое-что для веселья? – робко намекает она.
– Угу, – подтверждаю.
– Давай встретимся в женском туалете через минуту, – говорит девушка и выходит из зала. Я отсчитываю тридцать секунд и следую за ней.
У женского туалета, нервно оглядываясь по сторонам, стоят две девчонки. На шухере, решаю я. И не ошибаюсь.
– Она там, – тихо говорит одна из них и кивает в сторону двери.
Я вхожу в туалет, где меня ждет брюнетка.
– Тут больше никого нет, – сообщает она. – Девочки предупредят, если что.
Меня забавляет ее поведение. Словно мы играем в шпионов.
– У тебя все с собой? – вдруг спохватывается она.
Я киваю, улыбаясь.
– Сколько? Три будет? – спрашивает она, нервно облизывая губы, накрашенные яркой красной помадой.
Миленькая крошка, но очень уж очкует. Очевидно, делает это впервые.
– Будет, – я лезу в карман своей байки, но в этот момент в дверь врывается одна из подружек брюнетки с воплем:
– Директор идет!
Она выскакивает наружу, а брюнетка с перепугу забивается в кабинку. Я выглядываю из-за двери, но ретироваться уже поздно: мистер Смит подходит к туалетам.
– Пусти, – я стучусь к девчонке.
Та неуверенно открывает, а я забираюсь на унитаз с ногами, чтобы меня не было видно, если директор зайдет в туалет. Я все еще надеюсь, что ему не хватит наглости сделать это.
– Что нам теперь делать? – в испуге шепчет брюнетка.
– Это женский туалет, ты вообще можешь выйти отсюда прямо сейчас без проблем, – говорю я ей, но она застыла от страха. Вот дура.
Адреналин разливается по венам, и я лихорадочно соображаю, как избавиться от травы. Пытаюсь дотянуться до вентиляции в надежде спрятать там косяки, но даже моего роста недостаточно для этого. Я не сдаюсь и продолжаю искать выход: самокрутки не утонут в унитазе, а если спрятать их в бачке, директор может проверить. Конечно, остается вариант засунуть марихуану в белье брюнеточке, вряд ли кто-то станет ее обыскивать. И вариант беспроигрышный, на мой взгляд, хотя, уверен, девушку придется уговаривать достаточно долго, слишком уж она напугана. Но на уговоры нет времени, да и моя гордость не позволяет попросить девчонку об этом. Я должен выкручиваться сам. Нацепил маску бесстрашного хулигана – тяни, если хочешь оставаться и дальше в этом облике. Иначе превратишься в местного клоуна. Конечно, сейчас на карту поставлено нечто большее, чем мой авторитет в пансионе, но я стараюсь не думать об этом.
В дверь туалета стучат, и голос мистера Смита отлетает эхом от стен:
О проекте
О подписке