Глава 4 Глеб

Глеб

Ненавижу эти долбаные клубы. Голова сразу начинает болеть, громкая музыка бьет по мозгам. «Шкала», как всегда, забита под завязку. Если вы хотите удивить и впечатлить новых партнеров, то вам именно сюда. И это далеко не пафосность и элитность, есть и дороже, и круче.

«Шкала» – это особый мир, лучшие наркотики на любой вкус, лучшие девочки, что могут скрасить досуг, лучшие танцовщицы, лучшие вечеринки и железобетонная крыша. Шакал, молодец в этом плане, с фантазией и не жадный. А тут, если ты не хочешь делиться, то поделят на части тебя.

Пробираюсь сквозь толпу на танцполе, неон слепит глаза, иду за Воронцовым и новыми партнерами. Развлекательная программа только началась, дяденькам нужно хлебнуть драйва после релакса в сауне.

И зачем Егор только потащил меня сюда? Ах да, я начальник его службы безопасности, который две недели назад проебал «Ягуар» на разбитой дороге в поселок Камышовка.

«Ягуар» так и не нашли, а искали его две недели очень хорошие специалисты. Воронцов сначала не поверил, думал, что шутка такая. Морозов ведь такой шутник, байки сочиняет целыми днями, чтоб повеселить босса.

– Как– отжали?

– Почти молча.

– Морозов, бля, вот совсем неинтересно играть в угадалки с тобой в пять утра.

– На дороге двое парней со стволами. Я был пустой.

В трубке повисла пауза, затем раздался дикий смех Воронцова. Он ржал, наверное, минут пять, я успел прикурить, пройтись вдоль теткиного дома, потрепать собаку за ухом, выкурить полсигареты.

– Значит, мой новенький дорогущий «Ягуар» уехал в неизвестном направлении с шустрыми ребятами? Чудные дела творятся в нашем королевстве.

– Я найду в ближайшее время.

– Конечно, найдешь, землю носом будешь рыть, но найдешь.

Вот я и рыл две недели, и ничего, вот, сука, совсем ничего, словно сквозь землю провалилась тачка. Как оказалось, там под сиденьем был ствол Воронцова с его отпечатками, и документы в папке на заднем сиденье, очень важные бумажки.

GPS словно умерла, ни одного сигнала за эти дни. Может, они ее утопили или сожгли в лесу? Или уже распилили по частям и вывезли на другой конец страны? Лучший вариант для них – это утопить или сжечь вместе с содержимым.

Да и самим утопиться или сгореть. Вариантов развития событий с оружием может быть несколько, я еще надеялся, что ребята молодые, глупые да залетные, не станут играть против себя.

Кое-как пробившись сквозь толпу, поднялись на второй этаж, здесь было тише из-за прозрачного щита, разделяющего танцпол и второй этаж. Воронцов с партнерами прошли вперед,к небольшому углублению в нише с полукруглым диваном.

А напротив него как раз яркие огни клуба, клетки с тонкими редкими прутьями для танцовщиц гоу-гоу, которые разогревают публику, несколько высоко стоящих пилонов с полуобнаженными девушками на них.

Устроились на диване, тут же принесли выпивку и кальяны. Два будущих партнера Воронцова по поставкам климатического оборудования, прибывшие с юга, крутили по сторонам головами, удивленно рассматривая все вокруг. Сразу видно, не избалованные мужики, в таких местах бывают редко, а уж именно в таком не доводилось бывать точно.

Две блондинки возникли, словно по волшебству. Ровные, стройные, с упругими попками в коротеньких серебристых шортиках. Они сразу подсели к нам с Егором, но тот их шуганул и указал, кого надо сегодня ублажать. Девочки переместились к командировочным мужикам, удобно устроившись у них на коленках.

Я встал, облокотился о перила, прямо передо мной на той стороне щита на высоте танцевала девушка. Даже тут были слышны биты танцпола, яркими вспышками мерцали огни, лучи скользили по ее телу. Она двигалась так, словно жила в этих ритмах.

Высокие сапоги без каблука на шнуровке, короткие кожаные шорты, что-то наподобие лифа с цепями, обмотанными по телу. Темные волосы, взлетающие вверх при каждом движении. Девушка двигалась очень красиво, лучше тех, что на пилонах. Четкие движения, в которых не было призыва и желания соблазнить, она танцевала.

Руки скользили по телу, кожа блестела под лучами, отливая серебристым блеском. На бедре большая татуировка, цветы и что-то еще, не мог разглядеть. Но когда музыка на миг замерла, девушка откинула волосы и открыла глаза, казалось, что она смотрит прямо на меня.

Глаза.

Я видел эти глаза.

Совсем недавно.

Снова обрушился бешеный ритм, зал загудел, девушка повела бедрами, присела на корточки, раздвинув колени, и тут же резко свела, поднялась. Прыгнула на клетку, уселась на прутья, откинулась назад, цепляясь ногами, свесилась вниз головой, почти доставая волосами публику, что внизу.

Я даже подался вперед, чтобы успеть поймать ее, если будет падать. Чисто рефлекс.

– Морозов, ты чего там застыл?

– Да так, мысли разные.

– Думаешь, как «Ягуар» мой искать будешь или уже новый купишь с твоей зарплаты? – Егор снова засмеялся, ему явно нравилась стебать меня. – Ну-ну, думай, думай, на то тебе и голова, не только на девок пялиться.

Я ничего не ответил, лишь посмотрел на расслабленного Воронцова, снова перевел взгляд на клетку, но в ней уже никого не было. А вот что касается девушек, так я бы еще с удовольствием пялился на одну конкретную.

Переговоры с администратором вышли странные. Лысый, потный, здоровый детина по имени Жора не долго, но сопротивлялся.

– Она не танцует приваты.

– Как это не танцует? У вас что, девки сами решают, где они танцуют, а где нет? И профсоюз стриптизерш есть?

– Она не стриптизерша, танцовщица гоу-гоу, – мужчина еще больше обливается потом и краснеет, поджимая полные губы.

– Жора, ты, видимо, меня не понял. Я хочу эту девочку, я хочу, чтоб она мне станцевала. Это так трудно устроить?

Я достал пачку денег и ровно половину сунул Жорику в нагрудный карман рубашки. Жора начал кряхтеть, глазки забегали, почесал подбородок, посмотрел наверх, в угол, туда, где камеры, затем по сторонам.

– Хорошо. Вас проводят в кабинку. Ждите.

Я ждал уже полчаса, налил виски, выпил, закурил, пуская густой белый дым в потолок, а девушка все не шла. Я совершенно не был любителем такого рода развлечений, хотя да, восхищался красивым женским телом и любил такие тела. Нормальных отношений не было давно, точно это было в прошлой, далекой жизни. Словно и не со мной.

Да и что такое нормальные отношения, я не знал. То, что Маринка не дождалась меня из командировки, в которой я пропадал три месяца, и ушла к соседу, ну, это нормально, любая бы ушла, Маринке-то было всего двадцать, я на нее не в обиде.

А эта девочка зацепила меня глазами, как та, на трассе, заложница, которую я тоже искал,как и ее похитителей. Составлял со знакомыми ментами фотороботы, пробивал их по базам, по пропавшим, но все было впустую.

Нет таких в базах, не числится, и в похищенных и пропавших нет такой девчонки. Даже ездил в морг на опознание похожей на нее, но та точно была не она.

Глаза, вот что зацепило меня, красивые, с серой дымкой, в обрамлении густых ресниц, а еще взгляд.

Дверь приоткрылась, я ожидал увидеть нечто иное, но девушка стояла, одетая так, как была в клетке. Она просто стояла и смотрела на меня, пытаясь разглядеть в темноте. Волосы были собраны в высокий хвост, мне хотелось, чтобы она подошла ближе,чтоб заглянуть ей в глаза.

– Я не танцую приваты, – сказала громко.

– Считай, сегодня не твой день.

– Когда же он будет, мой день? – процедила сквозь зубы.

Я услышал, усмехнулся, затушил сигарету, ждал, что она будет делать дальше. Щелкнул кнопкой пульта, заиграла музыка.

– Танцуй.

Выпил спиртного, откинулся на диван, расстегивая верхнюю пуговицу темной рубашки, и склонил голову.

Глава 5 Агата

Агата

Из динамиков льется тихая музыка, по темным стенам мерцают огни. Медленно подошла к подиуму, поднялась, берусь одной рукой за пилон, обхожу его кругом.

Подпрыгнула, ухватилась выше, закинула ногу, зацепилась, покружилась. Опустившись, прогнулась, присела. Все стандартно, все избито, все так надоело, до оскомины. Заученные движения, на автомате.

Чувствую на себе взгляд сидящего напротив меня мужчины, от него было не то что бы неуютно, странные были ощущения, непонятные. Он словно изучал, сканировал меня. Надо быстро танцевать, показать пару трюков, мужики это любят, а я все крутилась вокруг шеста.

Его лица так и не было видно, сигаретный дым окутывал почти полностью его силуэт, в руке полупустой бокал. Расслабленная поза, рубашка, расстегнутая верхняя пуговица, брюки.

– Подойди.

Остановилась, посмотрела, но спустилась с подиума и подошла. Я понимаю, что надо танцевать, чем быстрее я начну, тем быстрее закончу, начала двигаться. Медленно скольжу по телу руками, сжимаю грудь, веду бедрами. Короткие шорты мало что скрывают, кожа плотно облегает ягодицы.

– Ближе.

Встаю коленями на диван, почти сажусь на мужчину сверху, выгибаю спину, кладу руки ему на плечи. От него приятно пахнет, холодные нотки свежести, тонкий аромат парфюма, он совсем не раздражает. Чуть резковатый запах дорогого алкоголя и табака.

Мужчина не двигается, я не вижу его лицо. Чтоб посмотреть, надо совсем опуститься ему на колени. Но странно, я совсем не чувствую в нем похоти и опасности. Это плохо, совсем плохо. Когда мужик хочет – это понятно, это просто. А с этим не все так просто.

Он чуть склоняет голову, рассматривает мое тело. На бедро ложится его рука, вздрагиваю, замираю на месте, задерживаю дыхание. Что за черт? Сердце сбивается с ритма. По правилам заведения в привате клиент не может трогать девушку, если она сама не разрешит. Я не разрешала.

– Нельзя трогать девушек,– говорю шепотом, не узнавая свой голос. – Нельзя касаться.

– Кому нельзя?– такой же тихий ответ, как и мой, но хрипловатый. От него по спине мурашки снова запах парфюма обдает свежестью.

– Никому нельзя, если она сама не разрешит.

Его рука все так же на моем обнаженном бедре, горячая большая ладонь, она просто лежит, он не пытается сделать что-то еще.

– Ты разрешила.

Это даже не вопрос, а утверждение. Я теряюсь. Сука, да что со мной такое? На другое бедро ложится вторая рука, обе скользят вверх, накрывают ягодицы. Он притягивает меня к себе, не грубо, но настойчиво.

– Двигайся, девочка,– шепчет в самое ухо.

И я двигаюсь, словно по команде, медленно виляя бедрами. Открытыми участками кожи скольжу по его телу, по одежде, царапая кожу, от этого бегут мурашки. Наши тела слишком близко друг к другу, дыхание мужчины на шее, на щеках, его губы почти касаются моих. Еще одно движение бедром, и я чувствую его эрекцию.

Голова плохо соображает, но двигаюсь прямо вдоль его члена, трусь своей промежностью о его стояк. Это так неправильно для меня, так порочно, так откровенно. Никогда, никогда раньше я не испытывала такого. Пульс учащается, непроизвольно цепляюсь за широкие плечи, покусываю губы.

Его руки мнут ягодицы, направляют мои движения. Делая их глубокими, с нажимом.

– Двигайся, девочка, двигайся.

Это какое-то помешательство. Слишком жарко, в горле пересохло, грудь болезненно ноет в кожаном лифе, пульсация внизу живота, что до этого была такой слабой, сейчас нарастает. Водоворот ощущений закручивает тугим узлом удовольствия. Его голос, его руки, он еще ничего не сделал, а я уже на грани.

Черт! Черт! Черт!

Да кто ты, сука, такой?

И вдруг его рука скользит между моих ног, надавливает на промежность. Я вздрагиваю, вскрикивая, часто дышу. Нет никаких сил сопротивляться этим эмоциям и ощущениям, это что-то нереальное. Он давит сильнее, делая круговые движения, другой рукой наматывает длинный хвост волос на кулак, притягивает к себе и впивается в губы.

Вспышка.

Перед глазами яркие круги.

Вкус алкоголя и табака. Он моментально пьянит.

Так настойчиво, грубо, язык к языку. Мой громкий стон прямо в его рот, отвечаю на поцелуй. Тело вибрирует от приближающегося оргазма. Срывает все тормоза, выгибаю спину, горячая волна проносится по телу, кончаю. А он все продолжает натирать клитор через тонкую кожу шорт.

Господи, что это сейчас такое было?

Тяжело дышу, он все не отпускает мои губы, продолжая целовать, лишая воздуха и разума. Медленно отстраняется, все так же держит за волосы, смотрит прямо в глаза, а у меня все плывет. Дышу, приоткрыв рот, пытаясь сфокусировать взгляд, тело медленно отпускает от удовольствия.

– Ты ведь разрешила?

Сглатываю, его хриплый голос царапает нервы. Наконец вижу его глаза, совсем близко. Голубые, холодные, словно арктический лед. Прямой нос, полноватые губы, щетина, я могу даже разглядеть неровности кожи. Я видела его, мне кажется, точно видела. Чуть отклоняюсь, чтоб собрать картинку его образа в кучу. Сердце снова сбивается с ритма, но уже не от удовольствия, а от страха.

– Разрешила, да,– говорю тихо, пытаясь слезть с его колен, но он крепко держит.

По его лицу совершенно не понять, о чем он думает, глаза снова изучают меня. Губы плотно сжаты, только холод глаз, а на затылке с силой сжимается рука, болезненно стягивая волосы. Я его знаю, точно знаю. Именно поэтому так надрывается сердце. Взгляд бегает по его лицу, снова погружаюсь в голубой холод глаз.

Трасса. Черный «Ягуар». Шиловы.

Твою же мать!

Агата, соберись, сука, растеклась соплями. Медленно выдыхаю через нос.

– Узнала?– его вопрос снова как утверждение.