– Мы показывали, – горько усмехнулась Наталья Валентиновна. – Врач выписал Игорю какие-то уколы, но от них ему стало хуже. Теперь внук видит свою незнакомку не только в оконных стеклах, но и в зеркалах и даже в чашке чая! Еще он беспокойно спит и постоянно бормочет что-то вроде: «Жди меня, я приду. Я скоро к тебе приду…». Я страшно боюсь, что не сегодня-завтра он все-таки выпрыгнет в окно и погибнет. Неужели это и правда сумасшествие, Матрена? Если да, то я не понимаю, откуда оно взялось. У нас нормальная благополучная семья. В ней никогда не было ни душевнобольных, ни алкоголиков, ни наркоманов. Может, это все-таки проклятье? Как думаете?

Думаю, соседка права. Ее внук вовсе не болен. Но и не проклят. А с его таинственной возлюбленной я знакома. Она и в самом деле интересная девушка, но Игорю с ней точно не по пути.

– Скажите, Наталья Валентиновна, не привозил ли ваш внук с Утиного озера какой-нибудь сувенир? – осторожно поинтересовалась я у соседки.

– Не знаю, – пожала плечами она. – А что?

– Судя по всему, он подобрал на берегу чужую вещь. Именно она вызвала у него болезненное влечение, галлюцинации и бред. Эту вещь надо вернуть.

Взгляд старушки стал растерянным.

– Я могу помочь Игорю, – серьезно сказала ей. – Но для этого мне надо с ним встретиться и поговорить. Это можно устроить?

– Можно, – обрадовалась Наталья Валентиновна. – Конечно, можно! Он живет в двух автобусных остановках отсюда и как раз находится дома.

– Чудно, – кивнула я. – Тогда поступим так: я отнесу домой свои покупки, и мы сразу же поедем в гости к вашему внуку. Согласны?

Игорь оказался симпатичным парнем лет девятнадцати. Он сидел на диване в гостиной и равнодушно смотрел прямо перед собой. Тетя Катя называла такой взгляд «ушел в себя и заблудился».

– Десять минут назад я сделала ему укол, поэтому сын ведет себя спокойно, – сказала невестка Натальи Валентиновны – пухленькая рыжеволосая женщина, впустившая нас в квартиру. – До этого он все утро метался по комнатам. А я металась за ним, чтобы не подпустить его к окнам.

На наше появление Игорь отреагировал вяло – смерил безразличным взглядом и отвернулся. Его мать эмоциями тоже не фонтанировала. Неделя постоянного стресса, в котором жила ее семья, выпила из женщины все силы, и теперь она с усталой покорностью реагировала и на беспокойное поведение сына, и на появление в их доме незнакомой девушки.

Когда мы вошли в прихожую, Наталья Валентиновна принялась объяснять невестке кто я такая, однако та явно пропустила ее слова мимо ушей, уловив лишь то, что я могу привести Игоря в чувство, а потому без возражений пустила меня к нему.

Я жестом попросила женщин выйти из комнаты и опустилась на диван рядом с парнем.

– Привет. Ты Игорь?

– Привет, – равнодушно ответил он, повернувшись ко мне. – Мы знакомы?

– Нет. Меня зовут Матрена. Я пришла поговорить о девушке, которую ты повстречал на Утином озере.

– Понятно, – по губам парня скользнула кривая улыбка. – Мать с бабкой нашли очередного психолога. Или ты не психолог, а психотерапевт? Будешь доказывать, что той девушки не было, а я просто сошел с ума?

– Не буду. Твоя возлюбленная существует на самом деле. Более того, я лично с нею знакома.

В глазах Игоря зажглись огоньки интереса.

– Знакома? – переспросил он. – Ты говоришь серьезно?

– Абсолютно. Я могу тебе кое-что о ней рассказать. Но прежде ты должен отдать мне гребень.

Взгляд парня стал недоуменным.

– Какой гребень?

– Который ты неделю назад нашел на берегу.

– Откуда ты о нем знаешь? – удивился Игорь. – Я никому про него не говорил.

– Принеси его, – повторила я. – Иначе я ничего не скажу.

Игорь пожал плечами и вынул из кармана домашних штанов темно-коричневый гребешок. Он был деревянным и казался старше нас вместе взятых. Им так часто пользовались, что его поверхность блестела, как полированная, а сбоку и в середине не хватало двух зубьев.

Едва гребень оказался в моих руках, взгляд парня стал более живым и осмысленным.

– Я расскажу историю, – начала я. – Думаю, она будет тебе интересна. В тысяча девятьсот сорок третьем году в Утином озере утопилась девушка. Ее звали Анной. В деревню, где она жила, пришла весть, что на фронте погиб ее жених. Аня очень его любила, и решила, что жизнь без него смысла больше не имеет. Рыбаки выловили ее тело через несколько дней. В стране в то время процветал атеизм, однако Аню все равно похоронили не на кладбище, а за поселковой околицей, как самоубийцу. После ее похорон в окрестных селах стали говорить, что в Утином озере появилась русалка. Она являлась мужчинам в виде прелестной девы. Те, кто ее видел, сразу же в нее влюблялись. Эта любовь точила мужчин, как болезнь. Они теряли сон и покой, а когда возвращались к озеру, русалка выпивала их жизненную силу, а тела утаскивала на дно. Смекаешь, о чем я говорю?

– Хочешь сказать, что девушка, которую я встретил, была русалкой? – недоверчиво уточнил Игорь.

Я кивнула.

Сейчас апрель, и хозяйка Утиного водоема уже очнулась от зимней спячки. Не удивлюсь, если их встреча была случайной. Аша не настолько пришла в себя, чтобы открывать сезон охоты. В противном случае, Игорь бы домой не вернулся. Когда у русалок просыпается голод, они съедают свою жертву на месте.

– Русалочьи чары действуют на определенной дистанции, – заметила я. – Чем дальше уедет зачарованный человек, тем легче ему будет от них избавиться. Утиное озеро находится в двадцати километрах от города. Приличное расстояние, не так ли? Ты должен был забыть о встрече с незнакомкой уже на следующий день, однако сохнешь по ней вторую неделю и порываешься отправиться на ее поиски. Как думаешь, почему это происходит?

Игорь пожал плечами.

– Потому что ты забрал ее вещь. Через нее она способна достать тебя, где угодно, хоть на Северном полюсе, хоть под землей. Она желает вернуть гребень, понимаешь? Если ты не отдашь его добром, она явится за ним сама.

Парень побледнел.

– Она является ко мне каждый день, – тихо сказал он. – Она и сейчас здесь.

Он указал на окно. Я повернула голову и невольно улыбнулась. В стекле сквозь полупрозрачный тюль виднелось лицо худенькой темноволосой девушки. Я помахала ей рукой.

– Ты тоже ее видишь? – удивился Игорь.

– Конечно, – кивнула я. – Я же сказала, мы знакомы.

Я показала девушке гребень. Та радостно заулыбалась, подмигнула и растворилась в воздухе.

– Ты – экстрасенс? – сдавленно пробормотал Игорь.

– Вроде того, – уклончиво ответила я. – Сейчас это не имеет значения. Гораздо важнее, что теперь делать с твоей любовью. Ты ведь понимаешь, что это вовсе не любовь?

– Понимаю.

– Хочешь от нее избавиться?

– Хочу, наверное. Или нет. Я… я не знаю. Я ничего не понимаю! Что за чертовщина сейчас происходит?! Я тут не один псих, да? Все вокруг душевнобольные!

Он закрыл лицо руками и громко застонал. В комнату заглянули его бабушка и мать. Их лица были встревоженными. Я слабо им улыбнулась и знаком попросила вернуться в коридор.

– Если я верну русалке гребень, она от тебя отстанет, – сказала Игорю. Аша неплохо подпиталась от этого юноши, пока он носил ее расческу в своем кармане, а потому претензий к нему иметь не должна. – Но последствия ее чар ты будешь ощущать на себе еще несколько недель. Я могу тебя от них избавить.

Парень отнял руки от головы и снова посмотрел на меня.

– Тебя перестанет грызть тоска, – продолжала я. – Уколы и таблетки будут не нужны. Жизнь снова станет радостной и прекрасной.

Игорь глубоко вздохнул.

– Что нужно делать?

– Прежде всего, надо пожелать избавиться от наваждения – искренне, всей душой. А потом произнести обережный заговор.

– Я не знаю никакого заговора.

– А я знаю. Я прочту его вслух, а ты повторишь. Попробуем?

Игорь кивнул.

– Повторяй: «Водяница-лесовица, шальная девица, отвяжись, отступись, на моём дворе не кажись! Тут тебе не век жить, не седмицу быть, ступай в реку глубокую, на осину высокую. Мне с тобой не водиться, мне с тобой не кумиться. Слово моё крепко, водами не размовимо, никем неодолимо. Аминь!»

Я говорила, а Игорь мне вторил. Сначала едва слышно, а потом все увереннее и увереннее. Когда же было произнесено последнее слово, его щеки заметно порозовели, а из глаз пропали тревожные огоньки.

– Вот и ладно, – улыбнулась я, поднимаясь с дивана. – Теперь все будет хорошо.

К Утиному озеру я отправилась в тот же день. Когда я надевала в прихожей куртку, Наталья Тихоновна попыталась вручить мне какие-то деньги, однако я ловко от нее увернулась, и выскользнула в подъезд. Оттуда вызвала такси, а потом поехала за город.

Машина довезла меня до турбазы. Ее ворота были закрыты, поэтому я пошла к озеру в обход через лес. Его тропинки уже просохли, а потому шагалось по ним весело и легко. В воздухе пахло весной. На веточках кустов набухли почки, рядом с их корнями появились крошечные островки молодой зелени, а где-то в древесных кронах вдохновенно чирикали птицы.

До водоема я добралась примерно за десять минут. Оно уже освободилось от ледяных оков, и его холодные волны уходили к линии горизонта.

На берегу не было ни души. Стоило подойти к кромке воды, как прямо передо мной появилась высокая худая девушка с синюшной кожей, черными провалами глаз, тонкими сухими губами и длинными темными волосами, напоминавшими старую паклю. Она была одета в длинный белый балахон, а ее узкие ступни с почерневшими ногтями были босыми и сморщенными.

Интересно, что сказал бы Игорь, если бы увидел бывшую зазнобу без полога магической иллюзии? Впрочем, это тот самый случай, когда все решает точка зрения. В мире людей русалка выглядит не очень, зато в Нави к ней возвращается и красота, и очарование.

– Привет, Аша, – с улыбкой сказала я.

– И тебе не хворать, Матренушка, – радостно оскалилась русалка. – Принесла ли ты мой гребень?

– Конечно, принесла, – я вынула гребешок из сумки и кинула ей. – Держи, Аша-растеряша.

Та хихикнула и ловко поймала его на лету.

– Вот спасибо, Матренушка! – с чувством сказала она. – Что бы я без тебя делала! Тот малахольный два года бы до меня добирался, а мне столько времени без гребня нельзя. Я им не только волосы расчесываю, но и прочищаю магические протоки. Совсем бы я без него запаршивела… Что же ты стоишь, Матрена? Заходи в гости. Я тебя рыбкой свеженькой угощу.

– Нет, Аша, – покачала я головой. – Вода еще холодная. Если я в нее окунусь, то наверняка заболею. А мне болеть нельзя, я еще перевод редактору не сдала.

Русалка закатила глаза.

– И охота же тебе маяться! Перешла бы в Навь, да жила себе припеваючи. Там-то, небось, нет ни болезней, ни переводов.

– Успеется, – я махнула рукой. – Я здесь еще не все повидала.

– Как знаешь. На праздники-то к нам придешь?

– На праздники, конечно, приду. Я в мае планирую взять отпуск. Приеду в Соловьевку, тогда и погуляем.

– Я буду ждать, – подмигнула Аша. – И остальные тоже.

Я улыбнулась. Русалка махнула мне рукой и медленно ушла под воду.