Действие быстрее мысли. Судорожный прыжок на пол и рывок под диван. Лапы проскользнули по гладкому настилу. Инерция ткнула Вианта носом в стену. Вот так всегда бывает. Но, что же произошло?

– Эй! Диус! Сонная душа. Открывай!

Бешеный стук в дверь барабанной дробью разлетелся по закутку. Виант высунул нос из-под дивана. На самом деле кто-то долбится в капитальную стальную дверь в коридоре, что ведёт в мастерскую дежурных механиков, а не в этот уютный закуток.

– Иду. Иду, – молодой рабочий по имени Диус недовольно зашевелился. – И зачем так орать, я и с первого раза всё слышал.

Над головой натужно скрипнули старые пружины, соня Диус соизволил оторвать задницу от диванной подушки.

– Открывай! Контра, – громоподобный удар в дверь потряс мастерскую. – А то без премий оставлю!

– Чуть что, так сразу без премий, – молодой рабочий толкнул дверь в закуток.

Из-за тонкой стальной перегородки донеслись шаркающие шаги. А это шанс! Виант выглянул из-под дивана. Либо сейчас, либо никогда.

– Сколько раз я тебе говорил: не закрывай дверь! – невидимый собеседник Диуса, по тону явно начальник, расшумелся в мастерской.

– Так она сама закрылась.

– Ага! И засов сам собой до упора задвинулся.

А это шанс! Виант выскочил из-под дивана. Передние лапы судорожно вцепились в «бич-пакет» в яркой жёлтой упаковке. Рывок на себя! Виант шлёпнулся на пол, «бич-пакет» упал сверху и больно двинул ребром прямо в челюсть. Ну нельзя же так. Виант торопливо спихнул с себя пакет на пол.

– Опять всю ночь с девками шлялся?

– Она не девка, а невеста моя, – молодой рабочий лениво оправдывается.

– Ага! – голос начальника брызнул сарказмом. – И какая по счёту? Пятая? Или уже до десяти дошёл?

– Молодость бывает только раз, – с интонацией пьяного философа ответил Диус.

Шаги всё ближе и ближе. Как пить дать местный начальник продолжит распекать нерадивого работника и в закутке для отдыха. Виант прямо задними лапами затолкнул «бич-пакет» под диван. Дверь в закуток пронзительно скрипнула. Вот теперь самое время уносить лапы.

– Ох, Диус, уволю я тебя когда-нибудь, – с ноткой обречённости в голосе произнёс начальник.

Над головой натужно скрипнули диванные пружины, Виант инстинктивно подогнул лапы.

– За что, дядя Уотин?

– Ради бога, только не поминай свою мать.

О-о-о! Виант улыбнулся. Они ещё и родственники. Теперь понятно, почему нерадивый Диус не стесняется дрыхнуть прямо на рабочем месте, да ещё запирает дверь, чтобы не мешали.

Начальник продолжает шерстить близкого родственника на чём свет стоит. Отлично, Виант потёр лапы, время ещё есть. Нужно как можно быстрей спрятать добычу, и даже ясно куда прятать. Универсальная нычка – за ножки дивана. В первую очередь Виант затолкал за квадратную стальную ножку сэндвич. Ох, хреново получилось, округлые края сэндвича выглядывают из-за более тонкой ножки. Хрен с ним, Виант мысленно махнул рукой, и так сойдёт.

За соседней ножкой притаились оба «бич-пакета». За самой дальней, в углу дивана, Виант схоронился сам. Голову посетила запоздалая догадка, похоже, он стащил то ли завтрак, то ли обед дяди Уотина. Ох, Виант закатил глаза, что сейчас начнётся…

– Какого хрена ты стащил мой сэндвич?

Диванные пружины над головой заскрипели с утроенной силой.

– Да на кой хрен он мне сдался? – голос молодого Диуса полон самого искреннего возмущения. – Я терпеть не могу лук с горчицей.

– А пакеты с лапшой где? Или ты их тоже терпеть не можешь?

Началось… Дядя Уотин с голодухи очень злой. Виант скосил глаза. А чёрт! И будет ещё злей, если найдёт свою еду. Из-за соседней ножки выглядывает ярко-жёлтый уголок «бич-пакета». Виант сжал кулаки. Так торопился, так торопился, что напрочь забыл проверить.

– Тем более не могу, – в голосе Диуса холодной сталью зазвучал вызов. – Если на то пошло, то я лучше слопаю ваш сэндвич с луком и горчицей, лишь бы только не притрагиваться к вашим «бич-пакетам». Что я крыса жрать всякую гадость?

– Тогда где они?

– А мне почём знать? – молодой Уотин ушёл в глухую несознанку. – Может, того, они за диван закатились.

Виант тут же вытянулся по стойке смирно. Главное, не дёргаться и не выглядывать из-за ножки. И да, хвост подогнуть.

Диван над головой опять заскрипел. Похоже, рабочий и его начальник поднялись на ноги.

– Ну что? Видишь? – дядя Уотин притоптывает от нетерпения ногами.

– Нет, не видно ничего, – тут же отозвался молодой Диус.

– А ты руками пошарь, вдруг глубже закатились, – голос дяди Уотина сочится ядовитым сарказмом, будто плоские «бич-пакеты» и в самом деле могут закатиться глубоко под диван.

Хлопки ладонью о пыльный пластик рядом совсем. Виант задержал дыхание и сжался в комок. Главное, не вести себя как крыса, как крыса… Холодный разум как может успокаивает тело. А лапы, один хрен, подгибаются от страха. Крысиные инстинкты орут и требуют дёрнуть со всех лап по направлению к умывальнику, в спасительную дыру, подальше от закутка дежурных механиков.

– Ну нет их здесь. Вообще ничего нет, – в голосе молодого Диуса прорезалось раздражение, и до него дошёл ядовитый сарказм дяди.

Пронесло! Виант тихо выдохнул. Облегчение такое, будто затащил на девятый этаж пару мешков с цементом и, наконец-то, скинул с плеч тяжеленную поклажу.

– Ладно. Может, это, Варма положить забыла, – сарказм в голосе дяди Уотина сменился на неуверенность.

– Или тётя Варма в кои-то веки вспомнила о вашей язве, – тут же добавил молодой Диус.

– Ты мне тут поостри, – огрызнулся дядя Уотин.

Дядя с племянником ещё немного пообсуждали странную пропажу, пока начальник не заявил, что придётся довольствоваться тем, что есть. Виант тихо скрипнул зубами. Похоже, в самодельной сумке на низеньком столике осталось много чего. Жаль, крайне жаль, что времени на грабёж было чуть.

На столике перед диваном забрякал чайник и зажурчала вода. Понятно, Виант молча кивнул, чай заваривают. Вот теперь можно перевести дух и подкрепиться. Близость еды кружит голову. Ну а то, что законный хозяин вкуснейшего сэндвича прямо сейчас над головой сидит злой как чёрт и пьёт чай, только добавляет аппетита.

На всякий случай Виант оттащил сэндвич ещё глубже под диван, в угол за самую дальнюю ножку. Главное, не вести себя как крыса. Острый коготок аккуратно подцепил край прозрачной упаковочной плёнки. От предвкушения задрожали колени, а слюна закапала прямо на пол. Виант торопливо сглотнул.

Первый кусочек ухнул в желудок. О-о-о! Блаженство! Виант зажмурил глаза от удовольствия. Супруга дяди Уотина знает толк в сэндвичах. От жаренной домашней котлетки исходит умопомрачительный запах. А лук с горчицей, между прочим, очень даже вкусное сочетание. Как обычно, стараясь не обронить ни малейшей крошки, Виант съел ровно столько, сколько сумел затолкнуть себе в глотку. Довольный желудок тут же затих. Зато горло вот-вот окончательно превратится в наждачную бумагу. Завтрак сытный, но довольно жирный и острый. После домашней котлетки и горчицы с луком пить захотелось пуще прежнего.

От вожделенного сэндвича осталось две трети. Виант аккуратно завернул остаток и затолкал его за дальнюю ножку дивана. За этой же ножкой надёжно упокоились оба «бич-пакета» со вкусом курицы, если верить петушиному силуэту на яркой жёлтой упаковке. И здесь, в виртуальном мире, люди обожают травить себя всякой гадостью. Как будто тётя Варма наотрез отказалась приготовить любимому мужу нормальную лапшу с кусочками той же курицы. Ладно, если всё сложится удачно, то дело до «бич-пакетов» не дойдёт.

А теперь остаётся только ждать. Виант плюхнулся на брюхо возле дальней ножки. Спать хочется, но не спится. Голод он утолил, а жажду нет. Виант перевернулся на правый бок. Если разобраться, то для обычной крысы он ведёт себя вызывающе нагло. Настоящий грызун ни за что не полез бы на столик, если рядом на диване храпит человек. Только, Виант улыбнулся с закрытыми глазами, он потому и полез, что, кроме наглости, у него имеются ум и знания. Он сам человек, а потому прекрасно знает привычки людей – раз храпит, значит спит крепко. Зато рядом, Виант чуть повернул голову, за ножкой дивана притаился знатный трофей в виде домашнего сэндвича. Ну и два «бич-пакета» в придачу.

– Всё, хватит валять дурака.

Старые пружины над головой натужно скрипнули. Виант лениво приоткрыл глаза.

– Диус, отправляйся на тридцать шестой кран, он через тридцать минут остановится. Чтобы колёса в редукторе телеги блестели от смазки. Лично проверю. Если они сухие, ты у меня их личной зубной щёткой мазать будет. А потом этой же щёткой зубы почистишь.

– Ах, дядя, вечно вы всё преувеличиваете, – молодой рабочий смачно зевнул.

– Иди, иди, давай. И рацию не забудь, контра.

– С вами забудешь.

На столе брякнул чайник, раздались шаги и шум льющейся воды.

– Странно? Я же сам сегодня утром сэндвич и лапшу в сумку убирал.

Из-под дивана видно, как чёрные ботинки начальника замерли возле столика у торца дивана.

– Наверно, у нас крысы завелись, – меланхолично заметил молодой рабочий.

Звон посуды, вода из крана больше не течёт.

– Если только ты сам крысой не заделался, – ботинки начальника резко развернулись.

– Обижаете, дядя, – судя по тону, племянник давно привык к подобным оскорблениям. – Я тут не первый год работаю. Кем, кем, а крысой меня ещё никто не называл.

– Ну да, – тут же и весьма охотно согласился дядя, – только бездельником, бабником и соней. Ладно, пошли.

Самая приятная в мире музыка – щелчки запираемого замка. Виант высунул нос из-под дивана. За тонкой стальной перегородкой брякнула входная дверь и вновь защёлкал замок. Ушли? Наконец-то!

Короткий разгон и прыжок. Коготки зацепились за стену, Виант оттолкнулся ещё раз и приземлился точно в самодельную раковину. Передние лапы проскользнули по крупным бусинкам влаги.

На кране вместо барашка длинный красный рычажок, передними лапами Виант дёрнул его в сторону. На голову тут же хлынула струя воды. Виант распахнул пасть. Какое блаженство! Чуть тёплая, но свежая, вода маленьким водопадом втекает в измученное жаждой тело. Крана с горячей водой нет, но и холодной назвать её никак нельзя. Ну правильно, Виант повернулся к струе спиной, здесь же тропики, подогревать холодную воду совершенно ни к чему.

Эх, жалко жидкого мыла нет. Виант стащил с края раковины плоский белый обмылок, придётся довольствоваться тем, что есть. Жирная грязь от того и жирная и сохла долго, что в ней полно машинного масло. Ну да, порт, промышленная зона.

Как приятно вновь почувствовать себя чистым. А чистым и сытым – втройне. Виант закрыл кран. До полотенца на гвоздике рядом с раковиной не добраться, придётся по крысиному. Виант от души отряхнулся на манер собаки, аж голова закружилась. В такой родной и в такой далёкой Средней школе №2 города Сумоана он мылся в среднем раз в два-три дня. В дороге возможность залезть под кран хотя бы с относительно тёплой водой не подвернулась ни разу. В лучшем случае приходилось довольствоваться дождевой водой, которая маленькими водопадами стекала с крыш вагонов. А то и вообще принимать ванны из луж. Вот теперь можно отправиться на боковую.

Желудок под завязку набит едой и водой. Виант попытался было аккуратно спрыгнуть с раковины, но лишь громко плюхнулся на пол словно куль с мукой. На истёртом пластике осталось сырое пятно. Ну и ладно. В соседней мастерской горит свет. Какой-то мужик в синей спецовке самозабвенно колотит молотком по массивным тискам. Виант торопливо пробежал по канализационной трубе. В маленькой кладовке пахнет не очень приятно, зато стена с трубой плотно заставлена картонными коробками. На первом же худо-бедно свободном пяточке Виант бухнулся прямо на пол. Искать подстилку нет ни сил, ни желания. Сон, долгожданный сон, сморил Вианта, едва тело успокоилось на полу в горизонтальном положении.

Подвал центра управления морским портом полон жизни. Через закрытые двери кладовки то и дело доносился топот ног и голоса людей. В мастерской за стеной всё тот же мужик долго и упорно долбил по металлу и матерился вслух. Виант проснулся лишь раз, когда пронзительно защёлкал дверной замок. К счастью, человек не пробыл внутри и минуты. Слева над головой прошелестела картонная коробка и дверной замок защёлкал вновь.