Скажи миру – «нет!»

С самого начала я нашла эту книгу в какой-то он-лайн библиотеке. И, вспоминая "Рыцарей 40 островов", начала читать. Затянуло, очень. И я ее забросила, потому что читать с компьютера для меня - ад.
Проходило время. Случайно наткнувшись на две части этой книги, я заказала их по интернету. Привезли. Прочитала я взахлеб недели за две обе части.
Я выросла на книгах Крапивина о дружбе и в лагерях среди костров и песен. И мне всю жизнь не хватало таких друзей, какие описываются у Крапивина. А в этой книжке они есть. И смелость есть, и честь. И куча бардовских песен, моих любимых. Куча стихов. И что-то еще там есть. Что-то такое непонятное. Для меня в этой книге сплелись Крапивин со своей дружбой и Лукьяненко с "Рыцарями". На стыке двух миров.
Однако я читала эту книгу в период "я-ненавижу-этот-мир", один из этапов переходного возраста. Очень хотелось бунтовать и сражаться за что-то. Только вот не было у меня врагов и до сих пор нет. Поэтому чувства после этой книги странные.. Хочется бежать, а некуда.

- Я не о себе подумал, - скомканно сказал я. - Знаешь, Йенс, правда не о себе.. Понимаешь, эти ребята и девчонки - они не просто мои друзья. Они... как бы сказать? Попробуй понять. У меня много... было много знакомых, мне даже казалось, что они - мои друзья. А потом я понял, им было все равно, какой я. Они мной вполне довольствовались, не пытались заставить меня быть лучше, чем я есть. А с этими, - я мотнул головой назад, - я ссорился и ссорюсь. Потому что им не все равно, какой я и что со мною. И мне не все равно... Не все равно, что с ними будет...

В конце первой части автор пишет так называемое "авторское признание". И вот этот кусок из него точно обо мне.

Может быть, кто-то в книге узнает себя. Свои мысли и желания. Свои надежды и свою веру. Я же только могу сказать, что, когда мне плохо или хочется отступить перед чем-то - в душу мне каждый раз заглядывают глаза того мальчишки, которым я был. Он выступает из какой-то мглы, похлопывая по штанине длинным прутиком, и смотрит, а следом выходят другие. Молча. Они не осуждают меня. Они просто смотрят. И я нахожу в себе силы жить дальше...

Ярчайший пример того, что мозг наш - существо страшно ленивое. Я ведь примерно представляла, что ждет меня в этой книге. Но мой мозг, устав учить схемотехнику, прямо-таки требовал чего-то простого, без серьезный раздумий и самокопаний. Собственно, что хотела, то и получила.

Убеждаюсь, что для того, чтобы писать хорошие книжки, нужно иметь не только умные мысли, но и какой-никакой, а талант. Верещагин вот вроде и мысли правильные приводит, но чего-то ему не хватает. В сравнении с тем же Крапивиным: Владиславу Петровичу, чтобы заставить тебя всей душой сопереживать героям достаточно какой-то обычной, рядовой ситуации. Казалось бы, у учителя пропал кошелек, учеников, оказавшихся рядом начинают подозревать, требуют вывернуть карманы. Всего-то. Но ты уже весь звенишь от возмущения, потому что так неправильно, так нельзя. А у Верещагина ты видишь поле после битвы: изуродованные тела убитых детей. И все равно не берет. То есть умом понимаешь, что это страшно, но до сердца его описания не доходят.

И слишком много песен. Они неплохие, я не спорю. Я многие нашла и буду слушать, но все же. Я, знаете, в школьных сочинениях так отрывки стихов куда только можно вставляла - они же места занимают больше, чем обычный текст, и придумывать особо ничего не приходится. Не понимаю, зачем вставлять полностью текст каждой песни? Серьезно есть надежда, что читатель будет каждую песню внимательно читать? Так её не читать, её слушать надо. Я, например, отметив первые строчки, дальше просто перелистывала.

А так вроде все хорошо, в принципе правильно, патриотично. Но уж больно прямолинейно. И очень уж откровенно автор симпатизирует любимчикам, всячески их расхваливая. И во всем хороши, и во всем правы. А если ты не согласен, так это ты высшей правоты и правды не понимаешь.

Лет в 14 я бы, наверное, была в восторге. Она хорошая, эта книжка, вы не думайте. Но я привыкла все же думать сама, а не слушать с открытым ртом, чему меня учит дядя автор.

Попробуй понять. У меня много… было много знакомых, мне даже казалось, что они – мои друзья. А потом я понял, им было все равно, какой я. Они мной вполне довольствовались, не пытались заставить меня быть лучше, чем я есть. А с этими, – я мотнул головой назад, – я ссорился и ссорюсь. Потому что им не все равно, какой я и что со мною. И мне не все равно… Не все равно, что с ними будет…

А вот за эту цитату, которую я сейчас увидела, просматривая свои заметки я добавлю еще одну звезду. Потому что это правда.