Глава 5. Стаб

По Кикиморе было видно, что эта новость его впечатлила. Макс посмотрел на своего спутника и подумал, что дальнейший разговор может стать непростым. Поэтому он решил сразу внести ясность и добавил: – Там находится наш полигон для испытаний и люди бывают нечасто. Я как раз утром пробежку там делал, вот и оказался здесь.

В этот момент Кикимора прервал затянувшееся молчание и с радостью в голосе произнёс: – Вот это повезло, так повезло. Я же столько фантастики про XXII век читал в своём мире. Будущее, все люди братья, счастье всем и каждому. Эх… Ну и как там у вас? Роботы, космос и встречи с братьями по разуму? Вот бы одним глазком глянуть.

– Всё это есть. И космос и роботы, и другие цивилизации, – вызвал еще большее восхищение у собеседника своим ответом Макс.

– Здорово, – Еще больше впечатлился его спутник, но, тем не менее, сразу перевел разговор в деловое русло, – Там на полигоне, наверное, технику можно найти или оружие какое-нибудь? Которое могло бы в Стиксе пригодиться. И что продать можно.

Опять это «продать». Макс уже поверил, что он в другом мире, что здесь всё другое и не такое, но вот это слово. На его Земле оно уже давно утратило первоначальный смысл и в целом имело совсем другое значение. Слово «продать» в мире Максима означало серьёзно обмануть, предлагая какую-нибудь идею.

Мысленным усилием заставив себя думать в правильном направлении, он же всё-таки будущий разведчик Глубокого Космоса, Максим предельно корректно ответил: – Я же не знаю, какую часть полигона к вам перебрасывает. Но если что-то там будет полезное, я, конечно же, смогу помочь разобраться.

– Отлично, не зря я к тебе вышел. Стикс направил, не иначе. Кто бы там что ни говорил, но он часто такое делает. Я помог тебе, ты помог мне…

– Вот, смотри, – с этими словами Кикимора достал небольшой овальный предмет и протянул Максу. – Чего это, можешь сказать? Рейдеры там нашли, думали, граната какая, но не разобрались.

На ладони Кикиморы лежал такой знакомый Максу предмет.

– Да, я знаю. Это малый автономный модуль, по-простому – малое яйцо, – ответил Макс, вызвав ожидаемый смех. Всегда все смеялись, узнав о названии.

– Нет, большого яйца не бывает, – добавил Макс, сразу расставляя точки над ё, – большой модуль называется просто – яйцо. Хотя официальное название обоих – зародыш. Он предназначен для выращивания из имеющихся в окружающей среде материалов нужного оборудования или жилья. Большой может в десантный модуль трансформироваться, а вот этот, малый – в нужный инструмент или технику небольшого размера.

Аккуратно взяв из рук Кикиморы увесистый предмет и внимательно его осмотрев, Макс сделал вывод: – На вид рабочий, только вот активатора нет. Это такая маленькая круглая штучка, с её помощью процесс инициализации запускается.

– То есть эта штука может превратиться во что-то другое? – уточнил Кикимора.

– Да, там должно быть меню выбора при активации.

– А в оружие может? – задал, похоже, главный вопрос, Кикимора.

– Думаю, что нет. Хотя если будет выбор транспортного индивидуального средства, то могут быть средства пассивной защиты вроде поля силового.

– Ничего пока не понял, но штука стоящая, – сделал вывод собеседник.

Всё, давай спать, завтра нужно добраться до стаба, там времени поговорить будет намного больше.

Утром процедура появления пищи повторилась, только в этот момент Максим смог рассмотреть, как появляются и исчезают из-под одеяния Кикиморы разные предметы. Похоже, это был эффект маскировки, они просто были не видны на нём.

Плотно подкрепившись и закончив еду обязательными несколькими глотками живчика, Кикимора начал разговор в неожиданном направлении: – Я тут подумал, Макс, ты как, с оружием обращаться умеешь? А то идём мы с тобой как на прогулке в парке. Сейчас будет участок опасный, хотя и рядом со стабом, но всякое бывает.

–Думаю, что умею, – вспомнил Максим тренировки с самыми разными образцами оружия, которые могли ему встретиться на других планетах.

– Сейчас проверим. Один из автоматов бери и будь готов. Только без моего разрешения не стреляй.

Кикимора помог снять Максиму рюкзак, который тот уже надел на себя, готовый идти, быстро открыл его и достал один из экземпляров автомата, которые они взяли в бункере. Умело и быстро, что говорило о большой практике, разобрал и собрал его, щелкнул затвором и сказал: – Всё нормально, отлично работает. Теперь ты показывай.

Максим взял в руки оружие, внимательно его осмотрел и понял, что хотя оно и напоминает образцы, с которыми он знакомился на тренировках и в стерео, но все-таки оно другое. Главным отличием был диаметр ствола. Он был значительно больше, нежели чем то оружие, с которым Макс знакомился.

«Принцип должен быть одним и тем же» – подбодрил такой мыслью себя юноша и начал действовать. Всё так и произошло – незначительные отличия не помешали Максиму быстро разобрать и собрать оружие. Полученные знания по принципу действия очень помогли, всё казалось знакомым.

– Ты просто спецназовец, – не совсем понятно сказал Кикимора, – думаю, и стрелять умеешь.

Макс не знал что ответить. Но подумал и сказал: – На тренажерах получалось хорошо. Но из такого вот никогда не стрелял.

– Раз уже стрелял, то и из этого всё получится. У него отдача небольшая, как то там компенсируется всё.

И тут же перешёл на другую тему: – Нам сегодня пройти надо километров десять, а там уже территория, которую стаб чистит. Проще будет идти или машину попутную поймаем.

Обнадежив такими словами Максима, Кикимора легко поднялся и двинулся на выход из лужайки, которая дала им ночлег. Максим пошёл за ним. Он чувствовал себя на редкость хорошо отдохнувшим, будто бы не было всего вчерашнего дня. И очень спокойным. «Третья фаза восприятия»– вспомнил он уроки психологии.

Светило солнце, воздух быстро прогревался, и становилось даже жарко. Вот только по-прежнему в лесу не было слышно птиц. Максим хотел было спросить об этом Кикимору, но потом понял, что сейчас не тот момент. Сейчас нужно внимательно смотреть по сторонам и слушать.

Так, двигаясь по еле заметной, но удобной тропинке, они подошли к выходу из леса.

Не выходя, Кикимора остановился и стал внимательно смотреть на прилегающий к лесу участок земли. Максим сделал тоже самое. Некоторое время они молчали, продолжая смотреть.

Перед ними лежало поросшее невысокой травой поле. Слева, почти на пределе видимости глаз, виднелись какие-то сооружения, примыкающие к небольшому холму. Если смотреть направо, то там километрах в двух поле опускалось в овраг или, скорее лог, не слишком глубокий. На другой стороне оно поднималось и становилось высоким холмом, на вершине которого росли деревья. Через поле тянулась просёлочная дорога, которая вела от тех далёких сооружений по направлению к логу. Но примерно на одной трети пути она вдруг исчезала и становилась какой-то странной тропой, почти теряющейся в траве. Нигде не было заметно двигающихся существ или чего-то похожего. Макс внимательно всматривался, но не увидел ни бабочек, ни пчёл, ни вообще ничего живого на поле. Только странная трава.

Напротив поле тоже переходило в холм, только более пологий. И там что-то блестело, но разглядеть отсюда было невозможно. Даже усилив до предела зрение, Максим не понял, что там так блестит.

Солнце пока было ещё невысоко над горизонтом и светило почти им в спины, чем очень помогало спутником в наблюдении. Но не было заметно никакого движения. Хотя на таком поле должны же быть хотя бы птицы?

– Здесь как-то тихо слишком. Но такое тоже бывает, – Кикимора, помолчал, думая о чём-то своем. Потом решительно сказал: – Всё, тогда выдвигаемся. Сейчас будет самый опасный участок. Потому что очень открытое место и никак по-другому не пройти. От заражённых я буду держать скрыт, но сам понимаешь, от других он не поможет. Внимательно смотри по сторонам, заметишь что, сразу давай знать, – закончив говорить Кикимора, и, подавая пример, шагнул из леса. Туда же двинулся и Макс. Хотя почему то ему очень не хотелось туда идти.

Выйдя из леса, они пошли прямо по полю. Теперь стало понятно, что это не трава, а какая-то сельскохозяйственная культура, хотя Макс и не знал, что это. Продолговатые зеленовато-синие зерна уже высыпались из колосков на вершине стебля.

– Идём до дороги, а потом по ней. Хотя нас издалека видно, но и мы тоже видим, – прокомментировал их действия Кикимора и уточнил, показывая прямо рукой, – нам на вот тот холмик взойти, там уже и другая будет.

Они шли, внимательно поглядывая по сторонам, почти час. Идти было легко, на поле не было ни нор, ни какого-то другого присутствия живых существ.

– Это из какого-то мира прилетает, где на полях вообще ничего и никого нет. Ни зверей, ни насекомых, ни сорняков. Только вот такая вот «трава». И знаешь что, никогда не бывает она скошенной или убранной. Всегда такая. Может, там и людей то не осталось.

Кикимора сказал это всё быстро, будто бы прочитав мысли Макса по этому поводу. А может быть и прочитал, Макс был бы не слишком этому удивлён.

Солнце поднялось выше и стало ещё теплей. Спутники шли и шли, внимательно поглядывая по сторонам. Но когда до холма оставалось метров пятьсот, всё изменилось.

Кикимора резко остановился и сказал: Ну, Макс, похоже всё.

Он показал рукой на небольшой чёрный летательный аппарат, который с высокой скоростью двигался по направлению к ним со стороны солнце и добавил – Внешники.

Кто такие внешники, брошюра рассказывала достаточно подробно. Люди из миров, которые смогли прорваться в Стикс без переноса, самостоятельно. Для которых и заражённые чудовища, и иммунные жители Стикса всего лишь добыча. Обычно очень хорошо оснащенные, со сложной техникой и с помощниками-мурами. Но был у них и недостаток – внешники должны были находиться в Стиксе только в респираторах и средствах защиты. Чтобы не заразиться.

Необычный летательный аппарат на большой скорости пролетел над ними и начал разворачиваться, закладывая вираж. Макс хорошо рассмотрел его – полностью чёрный, тот был похож на крест, на носу бешено вращался пропеллер, никаких сопл реактивного двигателя не было видно. Зато хорошо была заметна висевшая под фюзеляжем ракета, и два ствола пулемётов, торчащие из крыльев. Почему то он навевал ощущение ужаса, не как Элита, но что-то похожее.

– Сейчас оператор решит, достойны ли мы ракеты или нет, – в голосе Кикиморы слышалось чувство обреченности, совсем не похожее на его обычную веселость.