Таким образом, наряду с тем, что знание является категорией субъективной, оно еще имеет такой обязательный критерий, как критерий веры. Представляется, что только вера субъекта в то, что он обладает информацией, в той или иной мере соответствующей реальной действительности, и переводит такую информацию в категорию знаний для субъекта. Но все ли действительно критерии понятия знания мы выявили или есть иные? Если вспомнить те известные в науке определения понятия знания, которые были упомянуты выше, то можно выделить еще критерии образности и обобщенности. Согласно этим критериям знания без достаточных на то оснований определяют как субъективный образ реальности в форме понятий, представлений и как форму существования обобщенных результатов познавательной деятельности. Однако насколько обоснованны сами критерии, которые «породили» такие определения, и не таится ли в них заблуждений? Чтобы ответить на данный вопрос, можно обратиться к понятию образного мышления и попытаться для начала разобраться в вопросе об обязательности обобщенности результатов познавательной деятельности в составе исследуемого понятия знаний.

Под образным мышлением часто понимают мышление в виде образов путем их создания, формирования, поддержки, передачи, оперирования, видоизменения с помощью мыслительных процессов, где образом является продукт человеческой мысли, который есть своеобразный «оттиск» его воззрений на мир или тот или иной объект материального мира. При таком определении понятия образа и образного мышления возникает вопрос о том, неразрывно ли образное мышление и знание? Если спросить человека, сколько будет пять умножить на пять, то он, не задумываясь, ответит, что двадцать пять, и в этом случае у него едва ли возникнет образ цифры двадцать пять или иной образ. Он скажет ответ, если так можно выразиться, «автоматически». Хотя в иных случаях у человека при таком ответе может возникнуть образ цифр, но едва ли он возникнет, если человеку будут быстро задавать много вопросов и ему придется очень быстро давать ответы на поставленные математические задачи. Все это говорит о том, что образное мышление задействуется человеком далеко не во всех случаях, но это не означает, что человек будет лишен возможности приобрести знания без применения такого мышления. Приведенный пример лишь показывает, что человек знает ответ на приведенный математический вопрос, то есть обладает знанием и применяет его, но с так называемым «субъективным образом» реальной действительности это не связано. Пример из таблицы умножения убеждает нас в том, что знание есть не только образ субъективной реальности, но и нечто другое. Другими словами, определение понятия знаний, основанное только на субъективном образе реальной действительности, не охватывает должным образом понятие знаний, а стало быть, не может полноценно к нему применяться как к самостоятельной категории. Вышеприведенный вывод также подтверждается и процессом формирования образа у субъекта познавательной деятельности. В литературе на данный счет высказано мнение о том, что формирование образа основано на имеющемся жизненном опыте и знаниях человека. При такой постановке вопроса образ едва ли может быть источником знаний, а вот знания как раз наоборот могут являться источником образа.

И наконец, чтобы окончательно убедится в том, что знания и субъективный образ реальной действительности могут не совпадать, можно обратиться к психологии. Так, в различных концепциях и отраслях психологии встречаются различные классификации и типологии мышления, которые так или иначе порождают знания у субъекта познавательной деятельности. По психологическим процессам психология выделяет наглядно-действенное мышление, которое присуще детям с рождения до 1,5 лет. Данное мышление связано с манипуляциями предметной сферой, где ребенок еще не умеет создавать образы реальной действительности, но тем не менее получает через такой тип мышления определенные знания. К примеру, полугодовалый малыш может неосознанно перебирать ручками пеленку, постепенно подтягивая ее полностью вместе с игрушкой, которая находится на ней. В следующий раз ребенок уже осознанно потянет к себе ткань, чтобы взять игрушку. Этот простой пример наглядно-действенного мышления показывает, как у ребенка формируются знания, связанные с достижением цели, без применения образного мышления. Таким образом, распространенное в научной литературе определение понятия знаний, где знание определяется посредством критерия образности, ложно.

Другое общеизвестное определение понятия знаний состоит в том, что знание есть форма существования обобщенных результатов познавательной деятельности. Однако в данном определении обнаруживается изъян. Дело в том, что едва ли результаты познавательной деятельности всегда могут существовать у субъекта в обобщенной форме или существовать в форме так называемой систематизации результатов познавательной деятельности. Здесь за примерами долго ходить не нужно. Достаточно привести пример, связанный с постоянными поездками пассажиров в городском общественном транспорте. Добираясь до работы и обратно, человек обычно видит в дороге массу новых людей, машин, большинство из которых он запоминает, но из-за отсутствия надобности быстро забывает. В момент того, когда человек еще держит в памяти необходимую информацию, связанную с увиденным в дороге, он едва ли успевает ее систематизировать и тем более как-либо обосновать. Если такие случаи и бывают, то их наверняка не так много. Хотя, с другой стороны, некая примитивная систематизация информации у людей возможна в любых случаях, но вывод о том, что знания есть форма существования обобщенных результатов познавательной деятельности, выглядит несколько натянуто. Кроме того, из указанного определения затруднительно понять, что же на самом деле представляет собой знание.

А теперь интересный нюанс об обобщенности результатов познавательной деятельности в разрезе критерия истинности, а если точнее, то критерия эволюционной трансформации знаний, ведь можно его и так назвать, и это будет даже более точным. Так, если субъекту познавательной деятельности становится известным, что ранее полученная им информация об объекте исследования ложная, то такая информация едва ли станет для него знанием, поскольку будет лишена критерия истинности в том смысле, в котором уже было изложено в этой работе, а именно в смысле тяготения знаний к истине. При понимании того, что ранее полученная информация была ложной, человек будет лишь знать, что такая информация является ложью, но знанием для него такая ложь не станет. А вот по смыслу приведенного определения об обобщенности результатов познавательной деятельности ложная информация может стать знанием. Так, в соответствии с ранее приведенным определением, субъект может узнать о недостоверной информации, запомнить ее, обобщить, сравнить с ранее полученной информацией, и выходит, что приобрести «знание». Более того, представляется, что данное определение не отражает всех критериев, необходимых для определения знания как самостоятельного понятия, и поэтому не может быть принято.

Не может быть принято такое определение понятия знания и потому, что формой существования обобщенных результатов познавательной деятельности может быть книга или винчестер персонального компьютера, а ведь книга и винчестер – это лишь накопители памяти, а не носители знаний. Представляется, что в приведенном определении утерян еще один важный критерий знаний, а именно критерий субъективности знаний. Сама по себе книга или винчестер не может содержать в себе знаний, поскольку содержит лишь информацию, которая может стать знанием, когда ее прочитает тот или иной субъект познавательной деятельности, осознает ее и примет как истину. Как точно отметил автор Д. И. Дубровский в книге «Знание как предмет эпистемологии», знание не существует вне и помимо сознания, а сознание не существует вне и помимо субъективной реальности [5].

Те, кто изучал логику, знают, что под определением понимают только те суждения, которые прямо указывают понятию его место среди других, что в конечном итоге приводит к раскрытию содержания соответствующего понятия. Понятие считается правильно определенным, когда указано ближайшее родовое понятие и специальный видовой признак или критерий. Внешний признак, по которому можно определить правильность определения, состоит в возможности чистого обращения, то есть в том, что определение может быть поставлено на место определяемого понятия, и наоборот [6]. Более того, в п. 6.5.3. ГОСТ Р ИСО 704—2010 указывается, что определение должно описывать содержание понятия точно. Оно не должно быть ни слишком узким, ни слишком широким. В противном случае определение неточно. Определение считается слишком широким, если характеристики, выбранные для описания понятия, допускают объекты, которые не должны быть частью объема. Определение считается слишком узким, если выбранные характеристики исключают объект, являющийся частью объема [7]. Наконец, по отношению к определению ставятся и чисто эстетические требования: желательно краткое и красивое.

Ранее приведенные примеры наглядно показывают, что неверно выбранное родовое понятие и специальные видовые критерии приводят к ошибочности определения понятия знаний, а значит, и к ошибкам и в правильном понимании сути этого понятия. Например, если говорить о последних приведенных ложных критериях, то знанием не может быть сама по себе форма существования обобщенных результатов познавательной деятельности или лишь субъективный образ реальной действительности. Чтобы дать наиболее точное определение понятию знания следует выявить подлинное и ближайшее родовое понятие и видовой признак или критерии исследуемого понятия.

На основании ранее изложенных рассуждений можно сделать вывод о том, что родовым понятием знаний является информация, а его критериями – субъективизм и вера субъекта в истинность полученной информации. Критерий веры и эволюционной трансформации знаний здесь как бы сливаются. С учетом выявленного родового понятия и критериев знанию можно дать следующее определение: знание есть информация, в истинность которой в определенной мере верит субъект познавательной деятельности. Если попытаться поставить данное определение на место определяемого понятия, то оно окажется тождесловием, что может свидетельствовать о том, что определение правильное. Несмотря на то, что приведенное определения понятия краткое, представляется, что оно содержит в себе необходимое и достаточное, а именно родовое понятие – информацию, критерии субъективизма и веры в истинность информации. Из данного определения также можно сделать вывод о том, что знание есть только та информация, которая воспринимается, осознается субъектом и сохраняется в его памяти, поскольку верить субъект может только в ту информацию, которую воспринимает, осознает и запоминает.

Приведенное определение может иметь разные вариации. Однако, при работе с определениями мы не должны забывать предельно критично относиться к любым авторитетам и источникам, сомневаться во всем, подходить к делу комплексно, всесторонне анализировать получаемую информацию и накопленные знания. Только так при поиске истины можно надеяться на положительный результат в условиях, когда вокруг нас накопилось столько не проверенной информации и откровенного вранья.

Несмотря на то, что в данной главе были описаны критерии знания, дано его определение и, стало быть, с понятием знаний больше не должно возникать затруднений, есть смысл сопоставить данное понятие с понятием опыта. Дело в том, что понятие опыта тесно связано с понятием знания и подчас эти понятия смешивают. Все это приводит к ошибкам в рассуждениях, что вряд ли может устраивать того, кто стремится во всем разобраться. В связи с наличием некоторой неразберихи в литературе по данному вопросу представляется необходимым посвятить следующую главу понятию опыта и наконец выявить то, что отличает знание от такого сложного понятия, как опыт.