Победителем в преодолении стометровой полосы с препятствиями стал «кербер» Вроцлав Буловяк, а «кит» Борис Кропп был первым в подъеме по штурмовой лестнице в окно четырнадцатого этажа учебной башни. Наша башня, кстати, признана специалистами самой сложной в лиге. В упражнении с семиколенной выдвижной лестницей лидировали санта-кларцы Сергей Мвангу и Жоржи Сивухин. Но на эстафете 4х100 метров с тушением горящей жидкости вперед вырвались уже наши парни.

Также имитировалось повреждение цистерны с истечением метанола через пробоину и последующим его возгоранием. Тут парни из обеих команд выступили не слишком хорошо, а «кербер» Айвен Трофимов даже загорелся. Его тушение, так развлекшее зрителей, стало незапланированным испытанием для товарищей по команде.

Последним видом программы жребий выбрал развертывание термоядерной помпы. В нем участвовало по пять человек от команды. Успех зависел от каждого, и первое место досталось «китам»! Именно они с разрывом в три очка в итоге и стали победителями матча.

Наши пожарные после первого тура заняли третье место в таблице чемпионата, пропустив вперед себя лишь «Сакуру» из Якатаги и «Медведей» из Петровска.

«Вечерний Эль-Фернандо»

В радостно гомонящей компании фернандинцев Рауль с Розой протолкались через ворота полигона и подошли к стоянке. Среди множества полупьяных и просто ошалелых физиономий пятнами скорби выделялись постные лица гостей города, приехавших поддержать своих «Керберов» бодрыми речевками.

Фан-клуб арендовал для них целый дилижанс, и сейчас он заполнялся незадачливыми санта-кларцами. Прожекторы над полигоном постепенно тускнели.

– Словно в детство вернулась, – сказала Роза. Забравшись в Раулев флаер, она причесывала растрепавшиеся волосы, достав из сумочки зеркало. – В Гаево, сам понимаешь, таких забав каждый день – два десятка по всему городу, на все и не успеешь. Да и учиться надо.

«Или в конкурсах участвовать», – чуть не брякнул Рауль. Насадка больно стукнула его по колену.

– Что это у тебя тут болтается? – удивилась Роза.

Он завел реактор и помахал сразу нескольким знакомым, чьи машины оказались поблизости. Завидев девушку, парни на секунду выпучивали глаза, а затем с фальшивым сочувствием качали головами.

– Новая насадка, я ее только сегодня собрал, – проговорил Рауль. – В «Турбо» напечатали схему, вот и решил попробовать. Завтра на работе передвину ее под капот.

– А-а. – Роза тут же потеряла к новинке интерес. – Давай в твою «Корриду», попробуем суфле. Кабачковое, говоришь?

– Кукурузное.

Рауль дождался, пока самые нетерпеливые болельщики с гиканьем не умчались в темноту, освобождая пространство для свободного взлета, и плавно поднял машину. Дилижанс удрученных санта-кларцев все еще ожидал своих пассажиров, которые расползлись вдоль лотков с фирменной фернандинской текилой. Ей всегда нагружались все приезжие фаны.

Когда Рауль закрутил вираж вокруг комментаторской кабины, воздвигнутой над трибунами, ровный гул рулевых сопел внезапно перешел в визг. На обоих контрольных мониторах вспыхнули белые языки пара – настолько плотным потоком он вырывался из-под днища.

– Что случилось? – вскинулась Роза. Она уже успела пристегнуться и сейчас беспокойно озиралась по сторонам, явно ничего не понимая в показаниях терминалов и датчиков, утыкавших салон.

– Сам не пойму, – сквозь зубы ответил Рауль.

Первым делом он заподозрил свою новенькую насадку, однако почему в таком случае никаких проблем не возникло раньше, когда он заводил машину в гараже? Потом он вспомнил, как перед матчем увидел на стоянке знакомую физиономию контрактника, и тот, кажется, тоже заметил Рауля. Улыбка матроса была гадкой. Неужели эти каракатицы ухитрились залезть к нему в двигатель? Это было бы невероятно. Снизу донеслось знакомое завывание полицейского флаера, и машина с черной полосой вдоль оранжевого корпуса зависла в нескольких метрах от Рауля.

– Двигай отсюда, парень! – гаркнул интерком. – Хватит уже фейерверки пускать.

– Не могу, Гена, – медленно, стараясь не заорать, отозвался Рауль. – Флаер неуправляем.

Сержант выдал череду нелестных выражений в адрес корпорации «Антипов» и самого Антипова лично, а также тех, кто не следит за состоянием своей машины или, не приведи господь, не проходит техосмотр.

Лицо Розы успело дважды поменять цвет с бледного на пунцовый и обратно – ей было и стыдно за свое неловкое положение, и страшно.

На носу полицейского флаера распахнулось круглое отверстие, и Рауль в бешенстве стукнул кулаком по штурвалу. Он знал, что сейчас магнитная кошка на стальном тросе намертво вопьется в бок его машины. Любимый, годами лелеемый флаер Рауля, побитый и оцарапанный, препроводят в муниципальную ремонтную службу.

Но сержант не успел выпустить кошку.

Обезумевшая машина крутанулась на месте, а затем рванулась прямо на учебную башню, целя примерно на уровень четвертого-пятого ее этажа. Секунд через двадцать полета флаер должен был неминуемо врезаться в нее. И неважно, в какую часть стены придется удар – на скорости в сотни километров в час от машины останется груда металла вперемешку с окровавленными трупами.

– Сделай же что-нибудь! – визгливо крикнула Роза, дергаясь в захвате ремня. Истошный вой полицейской сирены, заглушенный ветром в вентиляционных отдушинах, захлебывался где-то позади.

И тут в очередной раз самодельная насадка больно ударила Рауля по ноге, словно пробудив какой-то резервный, свободный от паники участок мозга. Пилот рывком протянул руки вниз, поймал прибор и повернул один из двух отладочных верньеров, что торчали из корпуса управляющего блока.

Левый бок машины резко вздыбился, и башня прямо по курсу, с каждой секундой все быстрее летевшая на них всей своей громадой, словно завалилась на бок. Роза закричала еще громче: кажется, она попросту билась в истерике. «Не тот!» Молниеносно переместив палец в сторону, Рауль крутанул второй верньер. Земля в правом окне передвинулась, а нос машины нырнул вниз, оставив башню сверху. Ее острый, прямоугольный бок, чуть не царапнув бетонным краем крышу флаера, равнодушно и тяжко промелькнул сверху и через секунду исчез в желтоватом, прожекторном мареве сумерек.

Тут же словно невидимый монстр разжал хватку, гудение воздуха в соплах стихло, и только резкие всхлипы Розы продолжали звучать в салоне. Выпрямившись, Рауль ласково покрутил верньеры, возвращая флаер в привычное положение. Гравитация в кабине вернулась к первоначальному вектору, земля вновь опустилась вниз, а почти темное небо с непроглядными тучами зависло над головой.

Завывая сиреной, запоздало подлетела сержантская машина.

– Ты как будто знал… – произнесла Роза, со странным выражением глядя на Рауля.

– Совпадение. – Он вытер рукавом мокрый лоб и осторожно положил ладони на штурвал. Флаер ответил послушным кивком. Судя по всему, он вновь готов был подчиняться ручному управлению. – Если бы не этот гравиблок, мы бы сейчас уже ссыпались со стены кучей лома. Только реактор и уцелел бы, пожалуй. Слава богу, что я не успел провести через насадку все бортовые цепи, и компьютер не смог ее захватить.

– Живые? – зарокотал сержант, нависая над машиной Рауля. – Порезвиться решил, парень?

– Да не виноват я, Гена! – не вытерпел Рауль и выругался; его по-настоящему отпустило только сейчас, когда он услышал грубоватый голос полицейского.

– А то я не знаю, – добродушно отозвался сержант. – Вся техника в городе торчала как влитая, какой-то идиот ударил из космоса сигналом с диспетчерским кодом. Только я и смог рулить, у меня-то есть резервный контур управления. Ладно, давай я тебя зацеплю, постоишь часок на профилактике в нашей мастерской, на всякий случай. Заодно расскажешь, как тебе удалось выкрутиться.

Счастливое спасение

Сегодняшний спортивный праздник на полигоне едва не был омрачен гибелью двоих болельщиков. Многие болельщики наверняка были свидетелями того, как флаер Рауля Эндьеты внезапно ринулся в сторону учебной башни. И только немыслимый вираж, совершенный водителем в последний момент, спас его и пассажирку машины Розу Перес от страшной смерти среди обломков.

Я побывал в полицейском участке и встретился с потерпевшими сразу после того, как они подписали свои показания.

Корр.: Расскажите нашим читателям, что произошло.

Р. Эндьета: После матча я собирался лететь в кафе и уже поднялся в воздух, как внезапно мой флаер перестал подчиняться командам. Двигатель «Антипова» вдруг заработал на полную мощность. Сержант уже собирался загарпунить меня, как моя машина быстро полетела вперед, прямо на башню. Но благодаря новой насадке на генератор гравиполя – я прочитал о ней в журнале – мне удалось свернуть в сторону. Вот и все.

Корр.: Разве Ваш генератор не подключен к бортовому компьютеру?

Р.Э.: Сам-то он подключен, но насадку я просто еще не успел замкнуть на управляющие цепи.

Корр.: Вы серьезно рисковали – первая же проверка машины наложила бы на Вас штраф!

Р.Э.: Лучше заплатить немного денег, чем лежать в могиле.

Роза Перес: Рауль просто молодец! Надо быть очень грамотным специалистом и просто находчивым, хладнокровным человеком, чтобы так быстро догадаться использовать насадку на гравиблок. Сеньор Нума лично пожал ему руку! Правда, штраф все-таки взыскал…

Р.Э.: Обращаюсь через Вашу газету к Спутниковой службе Эккарта. Какого черта, господа? Что, если бы все флаеры в округе взбесились, а не только мой? Капитан Нума предложил мне подать на Гаевское отделение в суд, я так и поступлю. Если, конечно, оно не заплатят мне и Розе компенсацию за моральный ущерб.

После этой краткой беседы я пробился к капитану и задал ему пару вопросов:

Корр.: Как, по Вашему, в чем причина инцидента?

Энрике Нума: Поскольку весь транспорт в окрестностях Эль-Фернандо на момент происшествия переключился на управление с окружного спутника «Запад-Альфа» (вместо районного спутника «Север-317»), мы полагаем, что с флаером сеньора Эндьеты-младшего все в порядке. И все же мы на всякий случай поставили его на бесплатный техосмотр в муниципальную мастерскую.

Корр.: То есть Вы всерьез полагаете, что это навигационный спутник «Альфа» почему-то перекинулся с обслуживания порта в Гаево на район Эль-Фернандо? Словно бы наш город имеет свой порт и аэрокосмический челнок в это время приземлялся на него?

Э.Н.: Не полагаю, черт возьми, а так оно и было – да, именно перекинулся. Можете ознакомиться с записью в Службе контроля за эфиром, если не верите. Вы хотите спросить – что такого во флаере Рауля, если спутник прицепился именно к нему? Вот и задайте свой вопрос кому-нибудь в Гаево или Валхалле! А я не знаю. Может быть, все дело как раз в той идиотской насадке на генератор поля, которую Рауль скрыл от бортового компьютера. Обещаю только, что наши техники во всем разберутся.

Читайте подробное интервью с уроженкой нашего города Розой Перес в завтрашнем номере газеты. Она расскажет о своей учебе в Гаевском госуниверситете и особенно – о крутых нравах в столице Западного округа.

«Вечерний Эль-Фернандо»

Кукурузное суфле наконец-то было съедено, кофе, пиво и сок выпиты в достаточных количествах, полумрак освоен и обжит, и даже местные вечерние новости, в которых наряду со спортивными событиями мусолилась тема Раулева «подвига», уже не так притягивали внимание.

– Мы теперь знамениты, – сказала Роза.

– Как будто нас и так здесь кто-то не знал, – хмуро ответил Рауль.

Ему совсем не нравилась вся эта история с обезумевшим флаером. Мало того, что проклятый спутник выбрал его машину объектом для опытов, так и давешние матросы-контрактники теперь точно знают, как его зовут и где его можно найти – настырные телевизионщики из фернандинского канала «Рупор» показали его дом и даже пообщались с Алонсой. Та сначала поведала о детстве и отрочестве Рауля – «мальчик спал с машинками в обнимку», – но быстро сбилась на дочь. Мол, «она просто умница и всегда стремилась вперед».

– Я сказала матери, что приду утром, – проговорила Роза, покосившись на Рауля.

– Гуляем?

– М-м… Только не очень долго, ладно?

Новости культуры

Ежегодный фестиваль самодеятельных коллективов пройдет в столице округа с 12 по 16 марта. От нашего города в нем примет участие коллектив Театра эстрадного танца «Кармен», в прошлом году боровшийся за приз «Самая оригинальная трактовка классического рэйва». Ценители современной хореографии могут увидеть отдельные номера этого коллектива в вечернее время, на популярных сценических площадках города.

«Вечерний Эль-Фернандо»

Весь вечер половина города отмечала первый тур чемпионата, и в каждом баре набилось по несколько десятков человек. Некоторые из них, впрочем, готовились к недельному плаванию на «Каталонии», однако никаких противоречий между ними и болельщиками не возникло.

Проснувшись за полночь от боли в желудке, Рауль выкарабкался из-под одеяла и, не включая свет, прошлепал в сторону двери. В туалетном шкафчике у него лежала упаковка самого действенного лекарства, чудовищно горького и гадкого. Одна таблетка вызывала в кишках тайфун наподобие тех, что порой, в лютые зимние месяцы, приходят в Эль-Фернандо, чтобы растечься по лощине комьями грязи и водорослей.

Спустя пятнадцать минут Рауль чувствовал себя почти хорошо.

Роза так и не проснулась, лишь простонала что-то невнятное сквозь зубы, когда он пристраивался к ней. Снотворный компонент лекарства сработал на Рауле буквально сразу, стоило только принять горизонтальное положение.

«Мисс Ретро», 17 февраля 47 г.

Далекий 2-й год к.Э. Еще памятны лишения и трудности быта, еще не хватает полноценного жилья и качественных продуктов питания. Но уже близок расцвет Эккарта.

…Она ничем не отличается от сегодняшних девушек: такая же задорная певунья и шутница с формами модели и косяками воздыхателей…

Когда я в последний раз говорила с ней по телефону, она пожелала мне такого же крепкого здоровья, как у нее. Вот такая моя мама!

Т. Пупкова, сайт компании «Афалина»

Полицейские прибыли к Раулю домой спустя пять минут после его звонка.

– Ну, парень, проблемы у нас с тобой, – сквозь зубы проговорил Гена, падая в кресло у окна. – Представляю себе старика Нуму, когда он опять увидит тебя в участке. Торнадо! Фурия в погонах! Молись господу, чтобы он не прибил тебя на месте.

Рауль сидел возле стола, не решаясь поднять голову – тогда он неминуемо увидел бы вытянутый вдоль кровати бугорок Розиного тела, накрытого простыней. Помощник инспектора уже успел изучить записи охранной системы дома: никто посторонний в него не проникал.

Первые, полубезумные минуты после того, как Рауль понял, что обнимает труп девушки, с которой еще несколько часов назад гулял по городу, с которой целовался и… Он не хотел думать об этом, но не мог не думать – точнее, хаотичные образы, ощущение ее прикосновений, запахи кожи и духов, все те мелкие и несущественные при жизни признаки человека, его индивидуальные черты кружились вокруг него, словно невидимые зимние снежинки, и расплывались на глазах неловкими каплями влаги.

Что он объяснит родителям Розы, когда они узнают о смерти дочери?

Уже позади были вопросы о совместном времяпрепровождении Рауля и Розы, восстановление ее позы, в которой она, судя по всему, приняла смерть… Раулю казалось, что это он сам умер, и положи его в гроб, он не возразит и молча позволит заколотить крышку – все будет просто безразлично.

Помощник инспектора устроился возле окна и развернул переносную антенну. Раскрыв лэптоп, он настроился на прием данных со спутника и распечатал новую дискету для одноразовой записи информации. За дверью послышались тяжелые шаги, и в комнату ввалился тучный человек в коротком белом халате и грязных сапогах.

– Уже все? – с ходу спросил он, неприязненно взглянув на Рауля и кидая на тумбочку свой пухлый саквояж. Это был судебный медик, вынужденный проторчать внизу все то время, пока инспектор разбирался с помещением.

Не получив ответа, он распаковал портфель и извлек из него стереокамеру, масс-анализатор и спектрометр, а также упаковку со шприцем. Поснимав минут пять тело с разных точек, он взял шприц наклонился над Розой. Рауль опустил голову и не видел, как он брал пробу кровь из вены и еще несколько образцов тканей из разных частей тела, пользуясь скребками.

– Егор, посмотри-ка сюда, – сказал инспектор, подзывая помощника. Они вдвоем стали что-то разглядывать в стекле, не трогая это руками. – Похоже на кумулятивную пулю, верно? – Оставив Егора у окна, он нагнул к доктору. – Ну, когда произошла смерть?

– Подожди минутку… – пробурчал толстяк, вертя ручки настроек на своей заслуженной технике. – Так, примерное время – три четырнадцать. В лаборатории установлю точнее.

– Причина?

– Инсульт. А причина инсульта – вот она. – В его полусогнутой руке блеснул пинцет, на кончике которого висел едва видимый кусочек биополимера. – Ампула почти растворилась, но этого хватит для приговора… После полного обследования тела, разумеется, все скажу точнее.

Несколько секунд все полицейские напряженно всматривались в осколок ампулы, убившей Розу.

– Три четырнадцать, говоришь? – наконец очнулся помощник инспектора. Он достал из сумки пеленгатор, подцепил его к порту на передней панели компьютера, водрузил на подоконник и отодвинулся на шаг в сторону. Металлический усик пеленгатора, жужжа, покрутился и уверенно указал в сторону верхнего этажа мэрии, чей шпиль виднелся в левой четверти окна. – Все, инспектор, направление и объект взяты. Это крыша мэрии, зона диаметром в два с половиной метра.

– Значит, Рауль не виноват? – неуверенно произнес Гена.

– Чист, как ангел, – нехотя ответил инспектор. – Можно сворачиваться. Думаю, он сказал правду: с трех до трех пятнадцати сантехнической службой зафиксирован повышенный расход воды в доме. Осталось получить из Энергонадзора файл с посекундной нагрузкой на цепи, и никакой судья не придерется.

Рауль прокашлялся.

– Так ее убили? – сипло спросил он.

– С крыши мэрии, – кивнул лейтенант. – В стекле есть глазок, как раз на траектории кумулятивной пули. Только это тайна следствия, понял? Не вздумай проболтаться репортерам. Тем более, причина смерти вполне прозаическая. Верно, док?

– Предположительно инсульт, – повторил тот. – Так и можешь сказать журналистам, Рауль. Они уже полчаса торчат у тебя в гостиной. Но пока я не проверю все в лаборатории, никаких сообщений для прессы не будет.

– Все, закругляемся, – приказал инспектор. – Гена, Егор, помогите донести тело. Потом летим в мэрию. Уже предвкушаю, что нам охрана скажет, когда мы предъявим им данные со спутника. Надо же, проморгали убийцу на своей крыше! Остолопы… Рауль, зайди сегодня к одиннадцати в участок, подпишешь показания.

Двое сотрудников «Рупора» уже торчали в гостиной, когда Рауль вслед за полицейской командой спустился на первый этаж. Родители неловко, как-то боком сидели на диване, невпопад отвечая на их вопросы. И все-таки журналисты работали тактично – вспыльчивый Мануэль выглядел потерянно, однако в общем спокойно. Сусанна комкала платок и порой приживала его к покрасневшим глазам.

– Комментарии после экспертизы, – на ходу сказал медик. Он пыхтел и сдувал с носа капли пота, хотя основную нагрузку по транспортировке тела Розы нес его коллега, санитар.

– Сеньор, здесь произошло убийство? – Репортер подскочил к инспектору, а оператор прицелился в процессию камерой, но подобравшийся сбоку Гена отвел объектив от завернутой в парусину Розы. Рауль знал этого журналиста, тот еще в школе подвизался в детской любительской видеогазете. В последний раз он встречался с ним только вчера, когда выходил из полицейского участка. – Каковы предварительные данные?

– Отвяжись, Семен. Ты слышал, что сказал док? – буркнул инспектор.

Они споро вышли за дверь и забрались во флаер, не обращая внимания на возгласы нескольких пожилых зевак, что столпились возле калитки. Кто-то из них и связался с «Рупором», завидев приземление полицейской машины перед домом Эндьеты.

– Алонса уже знает?

– Мы не стали ей звонить, – помолчав, сказал старый Эндьета. Рауль вдруг с особой ясностью увидел, что отец почти сед.

Семен деликатно кашлянул и приступил к Раулю:

– Сеньор, Вы позволите Вас снимать?