Глава 4

Главной загадкой Марса стала обнаруженная русским космонавтом Александровым таинственная дверь в сплошном каменном массиве, в нескольких километрах от колонии. Драуни построили ее для русских в счет арендной платы.

С артефактом Земля решила разобраться собственными силами, не привлекая драуни. Несколько дней сверкали ярчайшим пламенем газовая сварка и электрическая дуга, блистал луч мощного 100 кВт-ого лазерного устройства, но все попытки вскрыть дверь потерпели крах. На ней не появилось даже царапины. Попытались разрушить породу вокруг двери, и с тем же успехом. В отчаянии руководитель колонии Сергей Анатольевич Волынов предложил подорвать дверь направленным взрывом. Заложили почти двести килограммов тротила – ахнуло впечатляюще. Но, когда на поверхность марсианской пустыни неспешно опустилась поднятая взрывом красновато-коричневая пыль, дверь все так же блестела идеальной полировкой металла – словно насмехалась над жалкими усилиями землян. Стало очевидно, что и дверь, и породу вокруг защищало некое неизвестное науке поле, преодолеть которое не по зубам человеческим технологиям. И это было обидно почти до слез.

Скрипя сердце Волынов доложил о неудаче на Землю. Почти сутки Центр управления полетами Государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос» думал. Наконец пришел приказ с самого верха – привлечь драуни. Волынов сколько помнил себя – родился он в старой общаге на окраине Новосибирска, где жили, а точнее прозябали родители, не верил в бесплатные подарки. Вся его жизнь, весь жизненный опыт убеждал: бесплатные подарки бывают только в качестве приманки. Мы привыкнем полагаться на драуни, на их технологии и, от них, от их верности слову будет зависеть самая жизнь человечества – и тогда оно в их власти! А если они нарушат слово?

Еще в школе Волынов твердо решил – сделает все, чтобы подняться из низов. Бывший двоечник корпел над учебниками, как проклятый и, все получилось! Закончил школу с золотой медалью. Это был такой урок жизни – если собрать всю волю, возможно прыгнуть выше головы. Потом университет. Когда ровесники-студенты зажигали в ресторанах и барах, ухаживали за красавицами, он днем корпел над учебниками, а по вечерам зарабатывал деньги на жизнь – разгружал вагоны на железнодорожной станции. Перспективного парня заметили еще во время учебы, да и сам он изо всех сил старался пробиться в вожделенные верхи. И пробился. Сам, благодаря собственному уму и упорству. Наверное, поэтому и приобрел изрядную долю цинизма. И пришельцам он не верил.

Спустя полчаса после того, как отправили радиограмму с описанием находки, перед русской колонией приземлилось три глайдера. На грунт выскочили семеро драуни и почти вбежали в приемный шлюз. Разного возраста, от совсем юных, до пожилых на земной взгляд, инопланетяне пребывали в крайней степени волнения. Оказалось, что подобные артефакты уже попадались драуни: один на Таламаши и еще два на планетах других звезд, но ни разу они не сумели открыть их. По предположениям драуни эти артефакты как-то связаны с главной загадкой их цивилизации. Тысячелетней мучительной тайной Таламаши – с неведомой цивилизацией, могуществом подобной богам, которая двести тысяч лет тому назад терраформировала отдаленную от Земли на тысячи парсек планету в соседнем звездном рукаве Галактики – Персее и, переселила на нее архаичных людей, не принадлежащих к виду Homo sapiens, вместе с земными животными и растениями. Мотивы этого древнего Разума, его технологии, несмотря на достижения драуни в постижении тайн Вселенной, так и не были разгаданы.

После краткого обмена мнениями с земными коллегами совместная экспедиция, в одинаковых скафандрах, различающихся только изображением трехцветного знамени и таблички с фамилией и инициалами у людей, направились к артефакту. Когда в первый раз Волынов одел скафандр драуни, то не смог сдержать восхищения. Настоящее чудо! Ткань толщиной в полтора миллиметра облегала тело перчаткой, не пропускала тепла и почти не стесняла движений. В компактных баллонах из композитного материала, за спиной, шестисуточный запас воздуха и минерализованная вода. И, главное – вес! По сравнению с земными аналогами легче раз в десять!

Трое роботов, похожих на гигантских – почти в рост человека, пауков, двигались в арьергарде экспедиции, в их манипуляторах чернели диковинной формы научные приборы драуни.

Петр Александров вместе с приятелем и напарником Анатолием Сидоркиным – представители от землян, наблюдал за копошением драуни на фоне невозмутимо сверкавшей металлом двери. Два дня, с кратким перерывом на сон, длился ожесточенный штурм артефакта. Высокие и низкие устройства причудливой формы с квадратными (быть может экранами?). Одни мигали разноцветными огоньками, другие порой мелодично свиристели, и все целились в несокрушимую дверь: кто золотистыми овальными решетками, кто белыми и голубыми конусами, кто пучком багровых, словно кровь, иглами, кто решетчатыми шариками … да чего там только не было! Само пространство, казалось, искривлялось, дрожало. Глаза разбегались.

Если вначале было интересно наблюдать за драуни, то за двое суток все успело надоесть. Все попытки открыть дверь закончились таким же фиаско, как и у землян. Вся научная «добыча» ограничилась определением возраста пород вокруг двери – приблизительно двести тысяч лет, что совпало с временем переселения драуни на Таламаши и чрезвычайно их возбудило.

Несмотря на угасшую надежду, что хоть пришельцы справятся с чертовым артефактом. Волынов торжествовал. Не одни мы неудачники!

В воздухе – красноватая пыль, сглаживает очертания совсем близких скал. Красно-коричневые струи песка, подгоняемые ветром, с шелестом, словно живые, текли по бурой равнине внутри древнего кратера – дну древнего озера, плескавшегося здесь миллионы лет тому назад. По мутному, светло-оранжевому небу, без единого облачка – скоро сезон песчаных бурь, полз крохотный кружочек – солнце. По земным представлениям, оно почти не грело, и все же его мощи хватало на то, чтобы вечно будоражить атмосферу Марса, перемещать миллиарды тонн песка и разрушать остатки древних гор.

Солнце поднялось еще выше и прогнало задержавшийся в ямах и руслах древних, давно исчезнувших рек мрак, каменная пустыня приобрела более-менее привычный вид.

Петр Александров прикоснулся к шлему и в досаде отдернул руку. Чертов зуб – разболелся с утра, а времени обратится к врачу совершенно нет. А тут еще приходится делиться добычей с пришельцами, а ведь нашли артефакт люди! Ладно бы от этого толк был – так и драуни бессильны. Тьфу ты! – чуть не сплюнул от досады, но в последний момент остановился. Плевать в шлеме… чревато. И так стало обидно.

– Открывайся чертов Сезам, тебе человек приказывает, мать твою! – пробормотал зло. Рация работала на прием и его услышал только второй землянин, рядом. От избытка чувств Александров с силой пнул ногой по двери. И тут…

Дверь, казавшаяся несокрушимой и вечной, подернулась резкими черно-белыми полосами, пошла волнами. Землянин вскрикнул и чисто инстинктивно отшатнулся. Через несколько мгновений дверь исчезла, растворилась, и в образовавшемся проеме увидел ярко освещенный зеленым, приятным светом квадратный в профиле коридор, полого спускавшийся в глубины планеты. Пустой. И все это в полной тишине, если не считать мерного воя ветра.

Сердце, пропустив очередной такт, забилось тяжело, с трудом перекачивая вдруг загустевшую и ставшую тяжелой, словно ртуть, кровь.

И только вслед за этой, чисто физиологической реакцией организма, на него обрушилось, словно штормовая волна на мостик, осознание невероятности и тем не менее подлинности случившегося. Они все-таки открыли дверь! Но… как?

Мистика?

Чушь несусветная! Вся мощь земной и инопланетной техники не справилась с «несокрушимой» дверью, а чертов Сезам из сказок смог? Или я не понимаю чего-то? Короткий импульс страха, как удар под вздох. Впрочем, это сразу прошло. Оглянулся. На расстоянии вытянутой руки увидел сквозь пластик гермошлема белоснежное лицо подскочившего драуни, на котором недоумение и растерянность сменились детским удивлением. Кажется, его звали Крэгстойн, и он был главным среди инопланетных ученых.

– Как вам удалось это? – наткнувшись на недоумевающий взгляд человека, произнес драуни, лицо за прозрачным гермошлемом передернула то ли кривая улыбка, то ли нервная судорога, – Я имею в виду открыть Дверь… или это невероятное совпадение? – закончил с надеждой.

– Не знаю, честно не знаю, – с чрезмерным энтузиазмом покачал головой человек. После пережитого страха ему стало легко и весело и, продолжил небрежно-успокаивающе, – На Земле рассказывают сказку, в которой слово «Сезам» открывает тайные проходы в горах, вот и ляпнул от злости. А оно вот ведь как…

Тысячу лет драуни бросали все силы, всю мощь своей науки на разгадку ТАЙНЫ, а тут так просто – прошептал слова из сказки и дверь открылась? Земная сказка оказалась могущественнее чем передовая техника и наука драуни? Что за чушь! Взгляд у инопланетянина стал жестким, будто прицеливающимся. Таким он бывал нечасто, и этот взгляд очень не любило начальство.

Янтарные глаза драуни, прикрытые белыми, моргающими, точно подмигивая кому, ресницами, растерянно хлопнули. Раз и еще раз.

– Сказка?.. Уважаемый коллега, я не верить в сказка – я ученый и верю в материальную природу мира… – от волнения неплохо говоривший по-русски драуни запутался в падежах, – Ничего не понимать… Хорошо… разберемся позже. Теперь важно понять, что делать с этим? – он кивнул на коридор, – Простите коллеги, но я немного растеряться.

– А что тут думать? Трясти надо – докладываем начальству и пусть решает! – громко произнес Анатолий Сидоркин и довольно прижмурился, а Петр, удерживаясь от резкости, сжал губы в злую ниточку. Иногда манера выражаться старого приятеля безмерно раздражала.

Люди доложили дежурному на базу – им приказали ничего не предпринимать и ожидать начальство. Драуни Крэгстойн, стоявший с самым задумчивым выражением на лице, совершенно человеческим жестом прикоснулся к закрытому шлемом затылку, словно хотел его почесать и повернулся к людям:

– А что значит трясти? – произнес с интересом через некоторое время, – Я связался с искусственным интеллектом, но, он не может понять какая связь между «трясти» и «докладом руководству».

– Не обращайте внимания, – положив руку на плечо смутившегося товарища, произнес Петр со странным удовлетворением, – Это русская идиома, призывающая к действию.

Крэгстойн вскинул белесые, почти незаметные на лице брови и с довольным видом кивнул.

Спустя пятнадцать минут прибыл вездеход с пополнением из руководства колонии и драуни. Все столпились напротив прохода. И ни малейшей реакции на действия наглых пришельцев: все так же горел неведомо откуда свет в пустынном коридоре, все так же заунывно выл ветер, а с небес вглядывалось безучастное солнце.

– Вам не кажется, что нас приглашают войти? – произнес внезапно охрипшим голосом Волынов и повернулся к драуни Крэгстойну, – Хотя нет, постойте, возможно, коллеги, пустите вперед своих роботов?

– Да, да, безусловно, уважаемый коллега, трясем и отправляем роботов, – Крэгстойн бросил беглый взгляд на одного из роботов, замерших в десятке шагов от Двери. Гигантский «паук» шустро подбежал к проему. Остановился. Люди и драуни затаили дыхание. Робот осторожно сунул манипулятор внутрь, притронулся к полу, к стенам – ничего не происходило. Осторожно вошел внутрь и через минуту неторопливого движения скрылся за поворотом, а еще через минуту Крэгстойн повернулся к Волынову. На лице недоумение и растерянность сменились огромным удивлением:

– Ничего… коллеги, я ничего не понимаю. Робот прошел по совершенно пустому коридору и уперся в стену. И… судя по показаниям приборов в коридоре нет никаких дверей. Но ведь кто-то открыл нам Дверь! Что будем делать?

– Нда… Значит… – задумчиво протянул Волынов, – придется идти самим…

– Я пойду, уважаемый коллега, – перебил Крэгстойн, – А кто пойдет от вас?

– Я! – неожиданно для самого себя произнес Петр и поднял, словно школьник руку. Странно, но страха не было. Не было мысли, что им расставили ловушку, даже не им, а кому-то другому, и вот она сработала. Он повернул горящее от возбуждения лицо к руководителю колонии. Тот помедлил, задумчиво глядя на него, коротко кивнул, соглашаясь.

Человек и драуни подошли ко входу и заглянули внутрь. Пустота. И тут к Петру начала возвращаться его всегдашняя осторожность и благоразумие. Испугавшись, что еще миг и не решится, перегнулся через проем и коснулся пальцами пола на той стороне. Потом выпрямился и переступил порог, замер на расстоянии вытянутой руки откуда еще видно мутно-грязное небо Марса и взволнованные лица товарищей за пластиком шлемов. Через миг почувствовал на плече руку драуни.

– Пойдем, – негромко сказал Крэгстойн и человек с опаской сделал первый шаг.

Незаметно для того, кто их плохо знал человек и драуни переменились: лица стали жестче, собраннее, движения более скупыми, а в походке некая кошачья мягкость. Завернули за поворот,

Перед ними возник пришелец. Еще миг тому назад его не было и вот он стоит перед ними. Это как фотомонтаж: сначала пустые кадры, а через миг с чем-то… или с кем-то. На первый взгляд пришелец напоминал человека, хотя людским эталонам красоты совершенно не соответствовал. Голова покрыта ороговевшей кожей, волос нет, так же, как и носа. Бесцветные глаза с вертикальным зрачком глубоко утоплены в глазных впадинах, над ними, посредине лба третий глаз. Двое рук. Тело от шеи закрывает балахонистая одежда, напоминающая бурнусы арабов-кочевников, так что ног не видно, но похоже, что их две.

Человек и драуни замерли, так же, как и хозяин этих мест. Петр слышал только частое дыхание. Не сразу сообразил, что это собственное.