«Леди… – ответил он, грубо нацарапав свою подпись внизу документа. – Чему вас только учили в поместье барона?»

В этих словах слышалась критика моих манер.

Думал, я сдамся, беспокоясь о чести своей семьи? Прости, конечно, но они продали меня, так что их честь меня совершенно не волнует.

Я, сделав вид, что думаю, издала звук «хм…», а затем ответила:

«Как знать? Например, гостеприимно встречать гостей, прибывших в наши владения?»

Дав такой ответ, я сделала оборот вокруг себя на постели.

Ого! Даже после этого руки все еще не дотягиваются до ее края. Какая огромная!

Протянув руку, я схватила подушку с другой стороны. Прикосновение к ней напоминало ощущения, когда гладишь кролика.

Герцог бросил взгляд на меня, понял, что вставать я не собираюсь, вздохнул и ушел в кабинет.

Я планировала вернуться в комнату для гостей, как только утихнет головокружение, но, раз он так легко сдался, мне вообще расхотелось подниматься.

Я растянулась на огромной кровати, натянула на себя одеяло и безмятежно уснула.

Иногда я неожиданно врывалась в кабинет герцога и падала на диван. Благодаря этому я ближе познакомилась с людьми, которые приходили сюда по делам.

Например, старик-дворецкий, которому уже перевалило за восемьдесят. Он служил семье герцога с тех пор, когда герцог был еще ребенком.

Он был строгим и прямолинейным, но с женщинами обращался дружелюбно. Поэтому, когда служанки делали что-то, за что их могла отругать старшая горничная, они заранее шли к нему исповедоваться.

Но из всех людей, появлявшихся в кабинете, особенно выделялся рыцарь из простолюдинов.

Итан. Фамилии, как и подобает простолюдину, у него не было.

Мастером меча он пока не стал, но вокруг его оружия клубилась черная энергия.

А еще он был настоящим великаном. Ростом под два метра, и даже толстая броня не могла скрыть четких очертаний его мускулов. К тому же он единственный мог на равных сражаться с герцогом на мечах.

Издалека его фигура напоминала огромного медведя. Но стоило поздороваться с ним, встретив его в каком-нибудь коридоре, и он начинал вести себя застенчиво, что совсем не подходило его крупным размерам. Особенно он стеснялся, если добавить к имени «сэр».

«Я еще официально не получил этого титула, поэтому я не сэр. Вам не следует обращаться ко мне так вежливо».

Это казалось мне довольно милым, поэтому я называла его так довольно часто.

Еще был секретарь герцога, Витер. Резкий молодой человек. Сын маркиза, воспитанный в строгих традициях и придававший огромное значение манерам и происхождению.

Поэтому он всегда морщился, когда видел, как я валяюсь на диване в кабинете, а иногда пучил на меня глаза так, словно обнаружил мерзкое насекомое.

Когда я клала ноги на подлокотник дивана, он вздрагивал, а когда крошила печенье, впадал в шок.

Я уже знала его. Еще до того, как он самолично смастерил для меня карты с «неплохими», по его мнению, местами.

Моей подруге нравились стройные красавчики, поэтому Витер был ее любимым персонажем и она всегда носила с собой пенал с его изображением.

Когда я увидела его своими глазами, поняла, что он не худой. Просто так казалось на фоне огромных Деона и Итана.

В кабинете было тепло, но крайне скучно.

Когда я стала писарем, радиус моих передвижений увеличился.

В кузницу, столовую и кабинет я могла легко входить без разрешения. Я даже могла попасть на склад продуктов под предлогом описи запасов, но золото и серебро, богатства, которые нельзя отследить, а также камни тепла находились в большой кладовой рядом с чердаком.

Войти туда могли только герцог, старик-дворецкий и супруга герцога. Необязательно даже становиться герцогиней, которой по умолчанию было бы проблематично сбежать… Заполучить ключ могла и вторая жена.

А раз уж он не назначил меня своей женой, то пусть теперь пеняет на себя!

Пока я думала о своем, Деон утвердил документ и передал его Витеру.

– Какие охотничьи угодья были выбраны на этот раз?

– Поскольку на западе сложный ландшафт, мы планируем идти на восток. Также удобнее будет передвигаться с малым количеством людей, поэтому состав отряда минимален.

Герцог кивнул.

После этого они принялись обсуждать области, завоеванные первым принцем, и вступившую с ним в сговор знать. Бо́льшую часть их разговора я не понимала.

Мне стало скучно, и я решила уйти. Пойду-ка проверю, не испортилась ли вяленая говядина, которую я вывесила сушиться.

И вот, я, как обычно, доела печенье, стряхнула крошки на одежду герцога, а затем вышла в длинный коридор и уже обогнула вторую колонну, когда кто-то позвал меня.

Оглянувшись, я увидела темноволосого мужчину. Это оказался Витер.

Похоже, он последовал за мной сразу, как я вышла. Он медленно подошел и остановился прямо передо мной.

– Леди, вы знаете, что большинство рыцарей в герцогстве – потомки аристократов? – неожиданно спросил он. Уголки его рта поднялись в улыбке. В каждом из них словно торчало по лезвию.

Хотя его тон был спокойным и не содержал упрека, от его слов у меня внутри что-то похолодело.

– И даже обычные служанки в других замках работали на весьма высоких позициях. Более того, герцог может давать титулы, поэтому дворецкий получил титул барона.

Ну, а от меня ты чего хочешь?

Когда я вопросительно посмотрела на него, приподнятые уголки его рта опустились.

– В герцогстве каждая мимо пробегающая собака имеет породу. Это означает, что у любого здесь более высокий статус, чем у вас, леди. И среди источников крови, которые гостили здесь раньше, также было немало аристократов. Однако дочь барона у нас впервые. Поэтому… Мы долго раздумывали, как правильно с вами обращаться. Все гости, которые когда-либо останавливались у герцога, были из столицы… Так откуда нам знать, каковы обстановка и нравы в ваших краях? Хотя мы никак не подозревали, что они так непохожи на наши.

А, так вот о чем речь? Он хочет сказать, что ему не нравится, что по замку герцога шатается какая-то деревенщина?

Когда я захотела достойное место, меня бросили в подвал, чтобы я вела себя смирно, а теперь ему, видите ли, не нравится, что я вернулась на самый верх и проявляю наглость.

– Услышав, что вы просите статус жены, я был не на шутку удивлен. Никто из гостей никогда не обращался с подобным требованием.

На cлове «жена» его лицо едва заметно исказилось, словно ему даже мысль об этом казалась ужасной.

– Вы должны стучать, прежде чем войти в кабинет. А когда вы что-то съели, необходимо вытирать рот платком. И еще…

Постой мы там еще дольше, и он бы начал учить меня правильно ходить.

– Почему бы вам не воздержаться от посещения герцога, когда у вас нет другой работы? Он тоже больше не будет вас звать. Хотя… Не могу сказать, что он звал вас и до этого.

Закончив разглагольствовать, он наконец сказал то, что хотел:

– Мне бы хотелось, чтобы мы виделись с вами исключительно на вашем рабочем месте.

Я лучезарно ему улыбнулась, ощущая, что моя решительность и отсутствие страха его поразили.

– Мне кажется, это невозможно.

Конечно, невозможно. Я ведь намерена следовать за герцогом, куда бы он ни пошел.

Улыбаясь максимально широко, как дурочка, я ответила:

– Я собираюсь поехать на охоту с герцогом.

Я сказала это просто назло.

Мне, не умевшей обращаться ни с луком, ни с копьем, не было никакого смысла бродить по холодным зимним горам.

И все же когда-нибудь мне придется изучить территорию. Будет неплохо воспользоваться этой возможностью, чтобы запомнить путь для побега.

Заодно проверю парочку интересующих меня вещей. Насколько много снега там, где его не чистят слуги, смогу ли я по нему пройти, получится ли вынести холод без этих проклятых камней тепла…

А еще я смогу воспользоваться картой, позаимствованной из кабинета герцога.

* * *

– Слышала, вы собираетесь на охоту?

Я легла на диван и вытянула ноги. Отсюда мне было видно, как герцог листает документы в толстой папке. Возможно, потому, что я всегда находилась рядом, но у меня больше не осталось никакого чувства отторжения по отношению к нему.

– И что же?

– Возьмите и меня с собой.

– Я иду туда не развлекаться. А для того, чтобы проверить, все ли хорошо с оставленными там ловушками.

– А вы знаете, что для поддержания здоровья необходимы физические упражнения? А если все время оставаться в помещениях, которые толком даже не проветриваются, можно ослабнуть.

– Разве я тебя держу? Не ты ли по собственной инициативе целый день сидишь в моем кабинете?

Ага, тогда можешь просто отправить меня за пределы своих владений.

Он поднял бровь. Похоже, он сильно устал.

Сняв очки, он крепко зажмурился.

Оно и понятно. Проводит ночи за документами, которые уже несколько дней как просрочены, и не пьет даже мою кровь, не говоря уже о том, чтобы спать.

Он пристально взглянул на меня, а затем подошел и, наклонившись, уставился на меня вблизи.

Я испугалась, что он не сможет сдержаться и сейчас взорвется. Слегка напрягшись, я посмотрела на него снизу вверх.

– Лиони.

Он со вздохом обратился ко мне.

– Думаю, у тебя возникли некоторые иллюзии, что раз ты согреваешь мою постель, то я отношусь к тебе благосклонно.

Он поднял руку и сжал мою шею. А затем бережно провел по ней, словно гладил нежное животное, которое мог раздавить в любой момент, просто выпустив когти.

– Иногда я раздумываю, что с тобой делать.

Он склонил голову. Его лицо приблизилось, и надо мной нависла длинная тень.

Холодная, почти ледяная рука схватила меня за подбородок.

– Ты знаешь, что я очень многое тебе прощаю? И ты решила, что, раз одна твоя пустяковая угроза сработала, теперь ты можешь продолжать, не зная меры.

В его тихом голосе ясно слышалась угроза.

– Мне нужны только твоя жизнь и кровь. Я могу просто связать тебя, подвесить за ноги и выкачивать столько, сколько потребуется. Без всякой необходимости утешать тебя и потакать тебе. Так что на этом оставь свои попытки.

Это было жутко. Мне действительно показалось, что он закует меня в цепи и запрет в комнате.

Я увидела копье, цепь и меч, выставленные у одной из стен кабинета. В прошлый раз я из любопытства рассмотрела их поближе, и, к моему удивлению, все предметы, которые я считала простыми украшениями, оказались настоящими. Несмотря на то что они служили лишь экспонатами, похоже, за ними регулярно ухаживали, потому что я заметила, что лезвие меча заточено и сверкает.

Но бояться нельзя. Если я сейчас отступлю, то не только не смогу заполучить ключ, но даже пробраться за ним в кабинет или куда-либо еще станет невозможным. Я снова стану мешком с кровью по имени Лиони, которая сидит смирно в углу комнаты и позволяет осушать себя по капле.

– А… Вот как?

Я так просто не отступлю.

Ты еще не знаешь, но я собираюсь жить долго и всегда буду идти тебе наперекор.

А когда-нибудь. Непременно! Что есть сил ударю тебя в спину.

– Мне достаточно подготовить только зимнюю обувь?

– Ты… вообще слушала?..

Он лишь бессильно усмехнулся и пробормотал: «Ха, ладно».

А затем выпрямился:

– Хорошо. Для тебя все подготовят.

Вот так и получилось, что теперь меня окружали служанки, заворачивая в слои одежды.

Мое упорство привело к моему первому выходу за пределы замка.

Но в таком виде тело настолько неповоротливое, что я не смогу бежать. Да и не стану я надевать такую толстую одежду для побега.

Беспомощно поднимая ноги, я с трудом даже шла. Белый снег затянул меня так, что я совсем обессилела.

– Лагерь разобьем здесь.

Стоило одному солдату выкрикнуть эти слова, как все дружно принялись устанавливать шесты. Им было достаточно дважды ударить заостренной частью по мерзлой земле, чтобы шест целиком вошел в нее.

Когда я пыталась копать вилкой, на земле и следа не оставалось, а шесты воткнулись одним махом.

Выходит, здесь тоже требуется техника. Или дело в силе?

Я посмотрела на руки. Запястья Лиони были настолько тонкими и хрупкими, что их можно было обхватить одной рукой.

Как только в жаровне зажегся огонь, все подняли подсвечники, чтобы передать его от одного человека к другому.

Наступил вечер, и резко похолодало, но в лагере было светло и тепло.

В большом котле, подвешенном к перекладине над костром, кипела и пузырилась вода.

После еды как следует оценю обстановку и разверну карту.

Я села на камень, чтобы погреться у костра. От тепла по всему телу растеклась сонливость.

Северные горные хребты, которые я увидела впервые, казались мирными. Если бы не меховые одеяла, накрывающие шесты сверху, могло бы создаться ощущение, что мы в походе.

Заснеженные вершины. Закат. Горящий костер. Северная зима была прекрасной.

Солнце садилось за горы.

Я рассеянно следила за ним, поэтому и заметила вдалеке черную линию над горным хребтом. Что-то стройными рядами летело по небу.

«Что это? На небе в этом мире и такое есть?»

Линия медленно приближалась к лагерю. Все ближе и ближе.

Нечто крупное и закругленное.

Я все поняла только тогда, когда увидела заостренный кончик.

Это были стрелы, и они лились с неба, как дождь.

Точно, это же пролог.

До встречи с главной героиней основной мужской персонаж всегда с трудом выживает в одиночку, преодолевая смертельные опасности, верно?

Возможно… Лиони удалось прожить целых два года только потому, что она послушно оставалась в замке герцога.

Чтобы выжить, мне следовало быть осторожнее и вести себя более покладисто.

Я же… Похоже, я собственноручно вынесла себе смертный приговор.

– На нас напали! Встать в строй, – крикнул Итан.

Одновременно с этим к его ногам упала огненная стрела.

– Лиони!

Герцог подошел ко мне, пока я стояла, растерянно уставившись на летящую ко мне черную стрелу.

Он поднял щит и закрыл им весь обзор. Стрела, летевшая прямо на меня, ударилась в щит и упала.

Она чуть не попала в меня.

Успокоив отчаянно колотящееся сердце, я наконец перестала задерживать дыхание и выдохнула. В другое время я бы подколола его, напомнив, что он защищает меня, потому что боится лишиться бесценной крови, но сейчас воцарившийся вокруг хаос к этому не располагал. Я совершенно не могла шутить.

Выходит, я могу вот так взять и умереть. Прямо здесь.

Был ли вообще подобный эпизод в новелле?

Конечно, так как главный герой – мечник, он, должно быть, несколько раз ускользал из лап смерти.

Но такой ли день сегодня?

Проблема в том, что пока это мир пролога, поэтому все события сводятся к краткому пересказу в паре строк.

[Он несколько раз оказывался на грани жизни и смерти, но выжил.]

Из пролога, где все события уложились в одно это предложение, нельзя было узнать, сколько солдат погибло, кем пришлось пожертвовать, какие раны и шрамы оставил этот бой.

А в оригинальном романе Лиони в охоте вообще не участвовала.

«Подобное можно описать всего одним предложением? Вот так кратко?»

В лагере вспыхнул пожар и тут же перекинулся на какого-то солдата. Его товарищи собрали снег и высыпали на него. А он катался по земле, воя от боли.

Потом тех, кто пытался спасти товарища, поразили летящие стрелы, и они тоже попа́дали. Все вокруг показалось мне нереальным. Я никогда раньше не видела, как человек умирает, и потому это зрелище оказалось для меня очень тяжелым.

– Лиони, опомнись.

Деон схватил меня за плечи и встряхнул.

– Иди внутрь. Немедленно.

Я и сама думала, что нужно прийти в себя, но мои ноги не двигались. Он развернул меня и втолкнул внутрь лагеря.

– Ни за что не выходи, пока я не скажу.

И в этот миг…

Я увидела, что в его спину летит стрела.

– Деон!

Отвернувшись от шатра, я бросилась к нему.

Прежде чем я успела схватить его и развернуть, мои колени подкосились. Я почувствовала резкий укол в ноге.

Так в меня попала стрела.

Нога, еще немного продержавшись, бессильно подломилась.

Я думала, что почувствую тупую боль, когда упаду на землю, но меня охватило лишь какое-то тепло.

Я падала, а Деон держал меня.

* * *

– Думаю, стрела вошла неглубоко, потому что на ней несколько слоев одежды, – сказал Витер, закатав мои зимние штаны.

Разведывательный отряд состоял из минимального числа людей, поэтому с нами не было лекарей. Единственным, кто хоть что-то понимал в медицине, был Витер.

– Наконечник стрелы был смазан ядом, который теперь медленно распространяется.

– Что это за яд?

– Яд Бесеруна. В смертельной дозе повреждает легкие и вызывает проблемы с дыханием. Рана не смертельная, так что, если сразу же ее залечить, все будет в порядке, но от движения яд начнет распространяться дальше. Ей следует по возможности лежать.

Он опустил штанину обратно.