– Ты вернулся спустя восемь лет. Дейн! Восемь лет! – визжала она. – Вернулся для того, чтобы топтаться на останках моей чести? В этом цель визита? Восемь лет ты спокойно жил где-то, с кем-то… Не смей отрицать, ты говорил, что хочешь вести дела иначе. Такой план? Сбежать от Денгарда? А ты подумал о том, что станет со мной? Ты думал о том, что моя семья задолжала ему, и я в его власти? Ты думал о том, что он сделает с невинной девушкой в первую брачную ночь?

– Я не мог вернуться, – пробормотал он. – Я думал о том каждый день.

– Давай, топчись на моей чести, – развела она руками. – Тебя не устраивает мой траур? Представь, меня он тоже не устраивает. У меня нет денег, забрали все, даже личные украшения, вещи. Не забрали только тело, спасибо на том, меня не казнили! А теперь догадайся, что может продать одна беззащитная женщина?

– Довольно, Ризаль. Я тебя не осуждаю, прости меня.

Женщина вышла из комнаты, но также быстро вернулась, прихватив с собой блюдо с остывшим угощением для ночного гостя.

– Я не голоден.

– Может быть ты голоден иначе? – лукаво улыбнулась она и приспустила с плеч парчовый халат. – Мы так глупы были, Дейн, так осторожны. Но мы любили друг друга. Не смей отрицать, мы созданы друг для друга. Я соскучилась…

Ризаль прильнула к его груди и жадно провела рукой по торсу, вниз, к бедрам.

– Есть что-то еще, чего я не знаю? – догадался он. – Ризаль, я не тот гость, который заплатит тебе за ночь. Не играй со мной. Что-то еще?

– Мы можем быть вместе, – опустилась она на колени и дернула пояс его штанов.

– Я не слишком богат, как ты понимаешь. После ласцийских рудников все мое богатство укладывается в… Ты хочешь, чтобы я нашел для тебя скрытый тайник? В этом дело? – догадался он и придержал штаны на бедрах.

– Бери выше, любимый, – пропела она. – Если у барона объявится Наследник, – дети казненных не в счет – который не участвовал в заговоре, он сможет вернуть титул и…

Дейн резко встал и оттолкнул от себя блудницу, она с визгом отлетела на кровать. Неприглядное зрелище. Она предлагает ему еще не остывшее место рядом с собой и так неумело играет на его чувствах. Только чувств нет, ничего кроме раздражения, досады и сожаления, что он вернулся в этот дом.

– …деньги, – продолжила она. – Мы найдем свидетелей, которые подтвердят, что он признавал тебя сыном, все эти годы ты провел на ласцийских рудниках и не имел никакого отношения к делам отца.

– Что-то не припомню, что упоминал о том. Стало быть, про рудники ты тоже знаешь, – уловил он главное.

– Я не знала, – качала она головой, принимая самые соблазнительные позы. – Он сам обмолвился. Случайно.

– Я так и думал.

Женщина в голос разрыдалась, наигранные, некрасивые слезы. Дейн поневоле вспомнил Тенну. Та тоже играла на его чувствах, слез у нее не было, она терла глаза и строила смешные мины. Соблазнительные позы в исполнении маленькой негодницы лучше не вспоминать. В памяти всплывают моменты, когда она, набив пузо козлятиной, азартно доказывала, что ее живот торчит круче. На Ризаль расшитый корсет и роскошный халат, а на Тенне чудесно смотрелась простая рубашка с вышивкой на рукавах. У Ризаль женский, глубокий голос, а Тенна спорила, что ее отрыжка звучит мелодичней.

Пока Ризаль рыдала и жаловалась на свою жизнь, он не вслушивался, а с ужасом осознавал, что вернулся в Гралицию ради женщины, которой никогда не было. Он сложил для себя образ, ослепленный юношеской страстью. Несбывшаяся мечта, чужая, незнакомая ему женщина, придуманная и сотканная из обрывков фраз и редких встреч. В душе не промелькнуло даже тени тех чувств, которым он придавал такое значение, что даже сбежал от Тенны.

Он сбежал от Тенны! Бросил ее в момент, когда она так нуждалась в нем. Ничем ей не помог, не выполнил обещания разыскать Аяну. Он обезумел от вида крови, потерял контроль. Тенна не сделала этого, когда увидела его кровь. Она не бросила его, не потеряла контроль. Она просто взяла себя в руки и спасла его. Продала фамильный перстень.

– Вот, я глупец, – простонал он. – С чего я взял, что меня обвинят в его смерти? Там же была Тенна, слуги, стражники, секретарь. Мне нужно было просто ей помочь!

– Дейн, Дейн, мы можем быть счастливы, – цеплялась за него Ризаль. – Ты унаследуешь все его состояние. Есть свидетели, что барон продал тебя на рудники. Я знаю, где их сыскать. Мы докажем, что ты невиновен. Король вернет тебе титул и земли. Мы поженимся и забудем все, что произошло. Мы можем быть богаты! Наконец можем быть вместе. Кто такая Тенна? Другая женщина? Я прощаю тебе всех женщин. Что она может дать тебе? Я могу сделать тебя бароном, Дейном Вистога.

– Оденься. Собери вещи, мы уходим.

Ризаль быстро утешилась, засуетилась и наконец прикрыла халатом пышную грудь.

– Куда мы идем? На ночь глядя? У тебя есть деньги?

– Будут деньги, – буркнул он и оставил женщину одну.

Спустя час Ризаль жадно рассматривала шкатулку. Вот так, из ниоткуда он принес целое состояние и даже не пересчитал золотые монеты. Она догадывалась о тайниках, но поиски не увенчались успехом. Дейн знал немного больше и хорошо ориентировался в доме. Все прочие тайники оказались пусты, но тот, что под половой доской, заискрился золотым светом. Хватит, чтобы обеспечить будущее Ризаль, дать ей небольшое содержание, и немного оставить себе, чтобы разыскать Аяну и вернуться в Ригорон.

Почему именно он должен заботиться о ее будущем? Не должен, но, все равно, сделает это. Участь уличной женщины она не заслужила, даже если рядом с бароном стала насквозь порочна. Была ли она в сговоре с Денгардом? Участвовала ли в его похищении? Делала ли выбор между старшим Вистога и его бесправным сыном? Способствовала ли убийству прежней жены? Он не будет думать о том, это уже не имеет никакого значения.

Дейн позволил себе немного расслабиться и прикрыть глаза. Женщину придется сопровождать и устраивать на новом месте, а это время, которого у него нет. Ему нужно срочно разыскать Аяну, вернуть сестру Тенны. Вот, отчего так хорошо складывались обстоятельства, а везение наполняло паруса: он делал то, что ему не нужно. Он шел не той дорогой. Теперь все будет иначе, с везением можно попрощаться надолго.

Так и есть. Утром Ризаль в доме уже не было. Забрала шкатулку, прихватила посуду, вещи и белье с кровати. Вытрясла мелочь из его карманов. На второе замужество с бароном Вистога она ставок не делала. Хотя бы в этом ей достало ума.

Дейн счастливо рассмеялся, катался по сбившейся кровати, бил ногами и в голос гоготал. Так лучше, легче, словно последнее очищение от прошлого.

Среди торговых рядов Гарзата прохаживался хмурый бородатый мужчина и расспрашивал слухи об алесцийке. Верить людской молве нельзя, половину от сказанного отбрасывай. Дейн знал о том и терпеливо добивался подробностей.

– В Пирлене дело было, – делились с ним разговорчивые торговцы. – Рыбаки встретили в море алесцийку. Мачта у лодки была сломана. Порубила она тех рыбаков мечами и в море пустила. Целый корабль истребила, чертовка.

– Всех?

– Всех до одного.

– Откуда тогда прознали о ней?

– Корабль нашли. Полные трюмы крови, – округлила глаза дородная торговка пряностями. – И печень у покойников выедена, глаза и языки. Легара то была, истинная.

Пирлен далеко, две недели по морю от Гарзата, суда идут против течения, отсюда потери во времени. Но между городами оживленное судоходство, можно устроиться моряком за мизерную плату. А уже через неделю обойти торжище в Пирлене и услышать зловещие подробности истории.

– Было дело, истинная алесцийка. В самый шторм история началась, – разводила руками жена гончара. – Рыбаки сети тянут, глядь, а в сетях алесцийка. Живая, едва дышит.

– Сети тянут? – возмутился голос поблизости. – В шторм они не выходят. Чего ты мелешь, глупая баба? Не одна она была, целое судно алесциек. Напали они на наших рыбаков. Такое дело.

– Зачем напали? – допытывался бородатый незнакомец.

– Понятно зачем, – хитро прищурился гончар. – За мужским, так сказать, началом охотились. Теперь мужики в море чаще ходить стали.

– Одна она была, – сунул к ним нос пронырливый бродяга. – Двух рыбаков ко дну пустила. А третьего, самого молодого да пригожего, в свою лодку пересадила. Ох, так его заездила, едва живой ушел. В храм за мужеским воздержанием подался.

– А что же сама? – недоумевал Бородач.

– Искали ее, так и не нашли. Всех девок перещупали. Оно ж не жалко, пусть щупают, девкам понравилось.

– То есть, не нашли алесцийку?

– Это надо у Беспалого Герда спрашивать. Работорговцы за ней охоту устроили, а он в самый раз дорогу перебежал. Она ему пальцы откусила по самый локоть.

– Где искать того Герда? – нетерпеливо процедил чужак.

– Герд такой человек, сам кого надо найдет, – заверила его женщина со связкой баранок на шее. – Где ни глянь, везде его вороватая рожа покажется. Он, как на той алесцийке женился…

– А он на ней женился?

– Поди, не женись на алесцийке. Она ему не только пальцы откусит, – хохотнула бойкая старушка с леденцами. – Девка при нем осталась, точно говорю. Светленькая такая, молоденькая, щуплая, но жилистая, сама видела. От нее весь город шарахался. Что, если Герда ей мало? Мужики кругами возле их дома шастали. Все надеялись, что ей супруга не хватает.

– А где их дом?

– Дом у Беспалого Герда? – пыхтел усатый грузчик. – В Гарзат он отправился, наследство ему там посулили. Барон какой-то признал в нем потерянного сына. И отписал целый сундук золота.

– Какое наследство? – отпихивал его в сторону хозяин сапожной мастерской. – Герд сирота, один брат был, да и тот сгинул. Помню я эту сопливо-вороватую братию. В остроге ему место, на каторге.

– К нему поверенный приезжал, – подмигнул нищий. – Герд сам мне рассказывал. Наследство ему брат оставил. В Гарзате его ищи.

Через неделю Дейн метался в поисках поверенного в делах. Верить людским байкам нельзя, но, если отбросить откровенные домыслы, Аяна в сопровождении Беспалого Герда добралась до Гарзата. Здесь их следы окончательно потерялись, ни один поверенный в делах не признал слухи о наследстве. Остается только одна версия: вторая сестра тоже продала фамильное кольцо, купила лодку и вернулась в Ригорон. При ней должен быть некий Герд.