Цитаты из книги «Выбранные места из переписки с друзьями»

Римско-католические попы именно оттого сделались дурными, что чересчур сделались светскими.

Если же она вступит в дом, тогда начинается для человека небесная жизнь, и он постигает всю чудную сладость быть учеником. Все становится для него учителем; весь мир для него учитель: ничтожнейший из людей может быть для него учитель. Из совета самого простого извлечет он мудрость совета; глупейший предмет станет к нему своей мудрой стороной, и вся вселенная перед ним станет, как одна открытая книга ученья: больше всех будет он черпать из нее сокровищ, потому что больше всех будет слышать, что он ученик.

Вообще споры суть вещи такого рода, к которым люди умные и пожилые покамест не должны приставать. Пусть прежде выкричится хорошенько молодежь: это ее дело. Поверь, уже так заведено и нужно, чтобы передовые крикуны вдоволь выкричались затем именно, дабы умные могли в это время надуматься вдоволь. К спорам прислушивайся, но в них не вмешивайся.

От нас уже довольно бывает протянуть руку с тем, чтобы помочь, помогаем же не мы, помогает Бог, ниспосылая силу слову бессильному

Участь человека, одаренного способностями разнообразными и очутившегося без такого дела, которое бы заняло все до единой его способности, тяжелей участи последнего бедняка. Только тот труд, который заставляет целиком всего человека обратиться к себе и уйти в себя, есть наш избавитель. На нем только, как говорит поэт,   Душа прямится, крепнет воля, И наша собственная доля Определяется видней.

У Пушкина все в десяти строках, и стихотворенье оканчивает он сим внезапным обращением:   Далекий, вожделенный брег! Туда б, сказав «прости» ущелью, Подняться к горной вышине! Туда б, в заоблачную келью, В соседство Бога скрыться мне!

Под надзирание ты предан Невидимых, бессмертных сил, И легионам заповедав Всех ангелов, чтоб цел ты был.

Божественный пророк Давид Священными шумит струнами, И Бога полными устами Исайя восхищен гремит.

Я лил потоки слез нежданных, И ранам совести моей Твоих речей благоуханных Отраден чистый был елей.     И ныне с высоты духовной Мне руку простираешь ты И силой кроткой и любовной Смиряешь буйные мечты.     Твоим огнем душа палима Отвергла прах земных сует, И внемлет арфе серафима В священном ужасе поэт.

Все становится для него учителем; весь мир для него учитель: ничтожнейший из людей может быть для него учитель.