Епта! Вот и конец смены. Набросал то, что сделали, задание на вторую смену, дефицит и передал отчет на другой участок. На планерку – и домой, отдыхать. Завтра снова беру дежурный барабан, вешаю на шею, и вперед, с песнями.

Неделя пролетела, как всегда, незаметно. Только выматываешься к концу все больше и больше. Вроде физической нагрузки и немного, кувалдой не машешь, но обычно к концу смены еле ноги за собой таскаешь. Работая слесарем, я так не уставал. А сегодня еще и пятница, а значит, у нас большой цеховой праздник. «Культура производства» называется. То есть – ящики должны стоять «в линеечку», детали в них должны лежать «в клеточку», бросаем работу, убираемся. Убирают мои мужики хорошо, без фанатизма. Это же не аптека, в конце концов, а цех предприятия тяжелого машиностроения. Поэтому после уборки ждем последнюю «планерку» – и долгожданные выходные.

В последний момент начальник смены от рыбалки отказался.

– Извини, Саныч, жену к родителям повезу. Давай на следующих, а? На этих, блин, точно не получится.

– Эх, ты! А так дружили, так дружили… Ладно, что сделаешь. А я все равно поеду. Только водки на одного многовато будет, я же на двоих брал.

– Водки много не бывает. Только закусывать успевай. А про рыбалку я серьезно, не получается у меня.

Нет, так нет. Уговаривать никого не буду. Но машина экипирована, приманка приготовлена, бак заправлен. И прямо с планерки – по газам.

Ехать до указанного места недолго. Почти час. Сверяясь с навигатором, доехал до поворота на Осиповичи и свернул в противоположную сторону, на Вязье. Место пользовалось успехом не только у минского профессора: от дороги в сторону реки вела ясно различимая колея. Ну, что ж, и мы туда же. «Шестерка» свернула в сторону и резво поскакала по буеракам. Хорошая у меня машина, выносливая. Это не какой-нибудь изнеженный «француз» или брутальный «американец». И по бездорожью без проблем, и на светофоре могу фору дать некоторым иномаркам. Так, вроде подъезжаем.

Я вышел из машины и осмотрелся. Да, природа здесь, конечно, замечательная. Впереди спокойно течет река; теплый ветерок, птички, все такое. Так и хочется восторженно выматериться на начинающее опускаться солнце: красотища-то какая, так твою растак! А если имеешь развитое воображение, то можно представить себе какого-нибудь древнего дреговича или кривича, стоящего на моем месте хрен знает сколько тысяч лет назад и выбивающего в камне найденные профессором символы. Кстати, надо будет их поискать – интересно же.

Машину близко не ставил. Как-никак, водоохранная зона, а к чему мне лишние неприятности? На работе беготни достаточно. Не раз бывало: выходишь по делам в соседний сборочный цех, и чувствуешь себя, как летчик, выныривающий из грозовой тучи в безоблачное синее небо – все тихо, спокойно, рабочие ходят чуть ли не задом, заворачивая по гайке в час. И затем снова ныряешь в деловитый «кипиш» сборочно-окрасочного цеха… Так что рыбу будем ловить спокойно, не нарушая законодательство.

Первым делом размотал «закидухи». Пока поставлю палатку, наберу дров для костра, накрою сам себе поляну – потеряю время. Поэтому для начала выбираем место ловли и устанавливаем «рогатки». Тоже, кстати, сделанные на заводе. Складные, регулирующиеся по длине – последние разработки отечественных технологов, тоже увлекающихся рыбной ловлей. Одолжил их у нашего испытателя. А ловить будем на пшенку с медом, по рецепту профессора. Закинул спиннинг, прикрепил прищепкой колокольчик, натянул леску. Затем взял второй, повторил те же операции. Бултых! – кормушка улетела на дно метров за семьдесят от берега. Третий, четвертый… Все. Можно заниматься палаткой.

Где-то через час все было готово. Рядом с «ночным убежищем» весело потрескивал костер, а я смог непосредственно заняться тем, зачем сюда и приехал. Взмах – и поплавок весело запрыгал по разбегающейся волнами воде. Я сел на деревянную колодку, привезенную с собой, и чуть не замедитировал от удовольствия. Вот он – стопроцентный отдых!

Первая поклевка принесла мне небольшого окуня. Я даже немного расстроился – где же обещаный лещ? Но затем все наладилось, и к наступлению темноты у меня уже плескалось в ведре порядком лещей, немного плотвы, и оставалось где-то половина второй бутылки водки. И, когда два поплавка передо мной превратились в три, я решил остановиться. Кое-как перезабросив «закидухи», бросил в костер охапку дров и заполз в палатку.

Меня разбудил колокольный трезвон. Поначалу мне было все равно – хрен с тобой, золотая рыбка, рви снасти, забирай спиннинг, только дай поспать. Но звон не прекращался. Матюкнувшись про себя, откинул полог палатки и вылез наружу.

Одна из «закидух» ходила ходуном. Я схватил спиннинг, дернул леску и чуть не потерял равновесие от мощного рывка. Сон как рукой сняло. Упираясь ногами в землю, я подтягивал рыбину к себе, затем внатяг отпускал, снова подтягивал, все ближе и ближе подводя улов к берегу. Опустив «подсак» в воду, я приготовился поднять рыбу, как вдруг, ударив по воде огромным хвостом, рыбина извернулась и потащила леску в траву, к коряге возле берега. Я дернул спиннингом еще раз, надеясь выбросить упрямое водоплавающее на берег, но было поздно. Кормушка прочно застряла в ветках дерева и не поддавалась никаким рывкам. Пришлось оплакать так и не пойманного гиганта, засучить штаны и, опираясь «рогаткой» о дно, брести к месту зацепа.

Дно здесь, оказывается, тоже соответствующее. Запутавшись в траве, я расцарапал ногу и вдобавок ушиб палец на ноге, задев мизинцем какой-то камень, лежащий на дне. Подцепив булыжник, я со злостью забросил его на берег, поскользнулся и плюхнулся в воду целиком.

Блин! Эмоции переполняли меня через край. Не выспался, упустил огромную рыбу, да еще и промок до нитки. Дойдя по пояс в воде до коряги, я распутал зацепившиеся крючки и потянул кормушку к берегу.

Плюхнувшись возле костра, снял с себя мокрые шмотки и развесил рядом с огнем. Блин, как же холодно! Вспомнил, что в багажнике лежит заводская роба – забрал домой, чтобы постирать. Вот сейчас она мне и пригодится.

Переодевшись в хэбэ, почувствовал себя теплее и увереннее. Это ж надо – рыбу распугал, кормушку чуть не потерял, весь вымок – и это в третьем часу ночи, когда все нормальные люди спят в обнимку с женами. Но и жаловаться-то грех: почти ведро рыбы не каждый опытный рыбак наловит. Тем более, я.

В снопе искр, поднявшихся до неба, я разглядел на соседнем валуне какие-то знаки. Наверное, это символы, о которых говорил профессор. Достав из кармана висевшей в палатке куртки фонарик, я присел на корточки и начал водить пальцем по знакам. Да, действительно. Аккуратные черточки с кружочками и завитушками самой своей формой предполагали, что наносил их не какой-нибудь неандерталец при помощи каменного топора, а кто-то более технически образованный. Да и викингам это делать ни к чему. Я видел несколько фотографий «рунных камней». Там руны были выбиты лентой и закручены в спираль. Вряд ли нетерпеливые искатели новых земель могли кропотливо, день за днем выбивать в камне свои письмена. Они, скорее, поели-поспали, покричали свои скандинавские песни и поплыли дальше, бороздить просторы, так сказать, мирового океана.

Ушибленный палец болел все сильнее. Рядом валялся камень, виновник моего плохого самочувствия. Если бы еще голова не болела… Пошевелив «рогаткой» угли в костре, от нечего делать взял камень в руку и начал рассматривать.

Булыжник, как булыжник – таких куча в каждой речке. Только они обычно занесены илом, а этот как специально лежал так, чтобы я за него зацепился. Вдоль камня протянулась маленькая трещина. Наверное, ударился об валун на берегу и раскололся. Вставив в трещину лезвие ножа, я начал поворачивать его, как отвертку, ничуть не переживая за клинок. Закаленное по полной программе в Агромашевской «термичке» лезвие прошло и не такие испытания в нашей общаге. Трещина на камне стала шире; затем он раскрылся, как ракушка, и у меня глаза полезли на лоб от изумления. Внутри были выбиты символы! Такие же, как на валуне!

Я в ступоре бросил камень на землю и полез в палатку. Вытащив из-под одеяла бутылку с минералкой, запрокинул голову и, не вставая, одним махом влил в себя остатки жидкости. Трясущимися руками достал сигареты, закурил. В мозгах начало немного проясняться.

Что же я такое выловил?! Старинный ноутбук? Древнюю женскую пудреницу? Бортовой компьютер с летающей тарелки? Или просто окаменелый памятник древней письменности, сохранившийся до наших дней?

Стрельнув «бычком» в сторону реки, доковылял до костра (нога затекла) и снова поднял необычный камень, еще раз убедившись: это никак не творение природы. Равномерно округлые створки, «под камень» снаружи и идеально плоские внутри. Да и весит он, наверное, меньше, чем настоящий камень такого размера. На обеих внутренних плоскостях таблицей выбиты руны: вертикально символы побольше, напротив них – горизонтально символы поменьше.

– Прямо как в таблице Пифагора! – пробормотал я себе под нос, разглядывая неизвестные знаки. Чтобы посмотреть на них повнимательнее, нажал пальцами на створки, пытаясь их раскрыть. Не вышло. Постучал камнем по валуну, попробовал еще раз. Створки немного подались; посыпалась каменная пыль. Повторив процедуру несколько раз, выбил из предполагаемой завесы еще каменной трухи. Едва ощутимо щелкнув, камень раскрылся на девяносто градусов, и я, едва не выронив камень, испытал потрясение снова: несколько символов на одной стороне загорелись янтарно-желтым светом!

Ничего не понимаю. От каких же батареек заработала эта штука?! Да что здесь вообще происходит?! Пока я прикуривал вторую сигарету от окурка первой, синим светом загорелись символы на второй стороне камня. Я протянул палец и нажал на один из них.

Земля под ногами немного задрожала, а едва слышимый на грани восприятия свист резанул по ушам не хуже пожарной сирены. Казалось, голова раскалывается на части. Я упал на колени и прикрылся руками. Предметы рядом побледнели, окутались сизой дымкой и закружились хороводом. Или это у меня голова кружится? И запоздало похолодело в груди и екнуло сердце: нафига я нажимал?…

Свист прекратился так же неожиданно, как и начался. Земля перестала дрожать; я повернулся и лег на спину. Кружившиеся предметы оказались на своих местах, рядом догорал костер. Что это были за галлюцинации? Пепел недокуренной сигареты обжег пальцы, что еще раз подтвердило – я не спал, и землетрясение было на самом деле. Пожав плечами, я покрутил сам себе пальцем у виска и пошел сматывать свои «закидухи». Мне показалось, или окружающие валуны стали чуточку повыше? Или их стало больше… Ну, в отблесках костра и не такое померещится. Я прошел возле валуна к месту, где оставлял снасти, и застыл в ступоре.

Реки больше не было. Вместо нее в предрассветных сумерках виднелась широкая асфальтированная дорога, изрытая воронками. По обе стороны от дороги лежало несколько раскуроченных машин, вокруг которых ходили вооруженные люди. Они вытаскивали из машин все, что попадется. По всей видимости, мародерствовали. Неподалеку на траве были уложены тела. Их фотографировал на «мыльницу» рослый детина в спортивном костюме.

Все это проскочило перед моими глазами за какие-то секунды. Я стоял и растерянно хлопал глазами, совершенно не врубаясь в происходящее. Какие-то террористы среди белого дня напали на проезжающие машины, поубивали пассажиров и теперь их грабят. И это происходит в нашей стране?! А милиция? А звуки выстрелов? А люди, в конце концов?

Сзади зашуршала трава, что-то твердое уперлось мне в спину и жизнерадостный голос спросил:

– Ну и шо эта мы тут делаем?

Сердце с грохотом провалилось в пятки, я дернулся и растянулся на траве. Удар между лопаток оказался охренеть каким болезненным – я скорчился от боли и стиснул зубы, чтобы не заскулить, как поджавшая лапу дворняга.

– Валет! Я живого одного нашел, Валет! – крикнул невидимый бандит в сторону дороги. Я попытался подняться и заполучил новый удар, теперь уже в живот. Дыхание перехватило; я скорчился и инстинктивно прикрыл голову руками, больше не делая попыток встать. Куда же я попал? Почему эти люди никого не боятся?

Подошли несколько человек, вальяжно переговариваясь. Меня схватили за одежду и подняли с земли. Ватные ноги не слушались, несмотря на попытки стоять ровно – шок не проходил, я с трудом дышал, голова гудела. Похмелье тоже дало о себе знать.

– Чел, ты меня слышишь? – парень, который был здесь, наверное, главный, похлопал меня по щекам. Я ничего не ответил. Парень, пожав плечами, с размаху ударил меня в живот.

Ё! Сдавленно хакнув, я повис на руках.

– А теперь слышно? – не меняя интонации, спросил парень. На этот раз я нашел в себе силы кивнуть.

– Замечательно. Ну, и че вы сюда поперлись? Я же Тимуру говорил – босс разрешения не дал, значит делать вам тут нечего. А? Че молчишь? Ты вообще понимаешь, что я говорю?

Он посмотрел на меня, махнул рукой и достал рацию.

– Алле, шеф. Это я. Здесь один живой. Правда, контуженный. Куда мне его – к тебе везти, или с коллегами оставить?

– Вези ко мне, – затрещал динамик. – По дороге заедь к механикам, скажи, пусть запчасти живые с машин поснимают. И аппаратуру, которая есть, тоже ко мне.

– Понял. Конец связи.

Опустив рацию, парень выразительно посмотрел на окружающих.

– Что стоим? Аппаратуру всю собрать. Рации, часы, фотоаппараты, камеры. Побыстрее давайте, и так уже здесь долго торчим. Этого, – указал он на меня, – в машину.

Без слов меня потащили куда-то в сторону. На другой стороне дороги, в кустах стоял бортовой «уазик». Мне скрутили руки и ноги какой-то проволокой и, как мешок с картошкой, закинули в кузов.

Больно ударившись головой об угол, я, наверное, отключился, и пришел в себя, когда сверху на меня же полетели ящики, треноги от видеокамер, портфели с документами. Исполнительные террористы собрали действительно все, имеющее отношение к аппаратуре. Мне бы таких рабочих на завод – «пятилетка» в три дня была бы обеспечена.

Голова соображать не хотела. Даже когда машина завелась и поехала, и на каждой ямке я подпрыгивал, а на буераках катался по кузову, только одна мысль преследовала меня – нафига я нажимал…

И непонятно, что это за люди. Машины обстреляли из минометов, это факт. Но звуки выстрелов, а, тем более, разрывы мин в том же Вязье должны были услышать по-любому. А недалеко и Осиповичи. И дороги были бы оцеплены. А мы все едем и едем. И что это за люди с фотоаппаратами и видеокамерами? Наверное, ученые или журналисты. И что, раз они тут проехали, нужно было их из минометов? Что творится, непонятно.

Вроде, приехали. В кабине хлопнули дверцы, брезент открылся, и на свет выволокли меня вместе со всем техническим мусором. Я огляделся. Машина стояла во дворе большого дома, больше похожего на крепость, чем на жилое строение. Под ногами бегали куры, где-то мычали коровы, блеяли козы. Сельскохозяйственную иддилию нарушали хмурые мужики с автоматами, стоящие возле ворот. Наверное, это охрана босса, к которому меня привезли.

– Стой здесь, – сказал Валет, направившись к дому. Ага, на моем месте побежать может только псих. Руки-ноги связаны, вокруг автоматы. Да я пернуть, извиняюсь, лишний раз боюсь, чтобы этих, с оружием, не провоцировать.

На крыльцо вышел невысокий худой мужичок, чем-то напомнивший мне моего знакомого, Леню Аврамчика из нашей бригады. Только у этого взгляд пронзительный и руки все в наколках.

– Этого в дом. Отснятое с камер – пересмотреть, вдруг что-нибудь интересное есть. И развяжите этого, не убежит.

– Есть, босс.

Мне распутали «наручники», и я зашел в дом, растирая покрасневшие запястья.

– Ну, – главарь бандитов развалился в кресле и уставился на меня. – Что вы там снимали, что вынюхивали?

– Я не знаю, о чем вы говорите, – честно сказал я. – Не знаю, где я. Не знаю, что происходит. Просто вышел, смотрю – машины, люди. Потом меня поймали, по ребрам надавали. А я вообще ни при чем.

«Босс» посмотрел на меня и сказал:

– Не верю.

Этого было достаточно. Меня повалили на пол и некоторое время пинали ногами. Я прикрывал все, что мог, но от кованых ботинок особо не прикроешься.

– Ну не знаю! – в отчаянии закричал я, наплевав на гордость, самолюбие, лишь бы только больше не били. – Я на рыбалку приехал, откуда я знал, что здесь творится?! Я же просто… Просто…

Как ни странно, бить меня перестали. Я приоткрыл распухший глаз. Босс с выражением крайнего недоверия на лице смотрел на окружающих.

– На какую еще рыбалку? Да у нас в речке только покрышки ржавые можно выловить! Да пару мин еще неразорвавшихся.

– «Закидухи» ставил, – размазывая по лицу кровь из перебитого носа, выдавил я. До чего же больно! – Ведро лещей наловил, пошел проверить спиннинги, а тут вы.

– Я же говорил – контуженный, – обронил Валет, вытянувший ноги на диване.

– Что у него было с собой? – требовательно спросил Босс. Валет махнул рукой, и склонившийся в поклоне какой-то бандит поставил на пол пустое ведро, две бутылки из-под водки, фонарик и два спиннинга. Главарь покрутил в руках фонарик, спиннинг и спросил:

– Откуда?

– В Бобруйске покупал, на «птичнике».

– В каком еще Бобруйске?! – заорал бандит. – Там уже десять лет как руины одни остались! Я тебя пристрелю сейчас нахрен!

– Какие к черту руины?! – закричал я в свою очередь. – Живу я там! И работаю! Много лет уже!

То, что на атамана нельзя кричать, мне объясняли еще несколько минут, пиная сапогами.

– Не верю я тебе, – покачал головой бандит. – Ты сказал, на рыбалку приехал. На чем?

– «Жигули» у меня, «шестерка»…

– Никаких машин рядом не было, – встрял бандит, который приносил мои вещи. – Да и машины такой марки лет семьдесят уже не выпускались. Брешет, собака.

– Ладно, контуженный. Займусь тобой попозже. Скажи спасибо, что в расход не пустил, отработаешь. Валет, отведи его к Хромому. Как раз ему в пару – хромой с контуженным…

Потеряв ко мне интерес, бандиты повернулись к карте, лежащей на столе. Я был выдворен на крыльцо, и один из бандитов потащил меня на задний двор. Шел, не сопротивляясь – еще одного избиения просто не выдержу.

Мы зашли в сарай. В углу была навалена солома и какие-то тряпки. Как оказалось, здесь я буду жить…

Хромого звали Павлом, и был он родом из Анатолии. Я не знал такой страны. Но, как оказалось, я не знал ничего.

Место, где я находился, когда-то называлось «Республика Беларусь». В двадцатых годах двадцать первого века, когда на Украине окончательно установилась анархия, Америка, потеряв надежды на захват Крыма, двинулась дальше. Польша, подстрекаемая Большим братом, объединилась с Литвой, Латвией и твердо решила вернуть себе границы Речи Посполитой. Когда запахло жареным, Беларусь согласилась войти в состав новообразованной Российской Империи в качестве автономного округа. Узнав об этом, на нашу территорию вторглись объединенные войска Прибалтики и Польши, чтобы силой вернуть земли, принадлежавшие раньше Речи Посполитой. Россия, в свою очередь, ввела свою армию для защиты соседней республики. Беларусь снова стала театром боевых действий, страдая от противостояния двух сверхдержав. Военные действия прекратились только после предотвращения запуска ядерных ракет во избежание обоюдного ядерного удара. Лежавшую в руинах страну молчаливо поделили, и теперь формально этой частью территории владела Польша, а фактически – бандиты разных мастей.