Он собрал бумаги с результатами анализов и решил съездить в клинику и еще раз поговорить с Рассолкиным, пока Крячко снова отправился на базу отдыха: сегодня был последний день конвента. В конце концов, релаксанты находятся в его компетенции, может быть, он что-то подскажет. Тем более что, судя по всему, его хотели тоже добавить к числу жертв. Иванова… Лев нахмурился, пытаясь вспомнить, кто это, и щелкнул пальцами. Точно. Это Жанна. Но она сама сказала, что пересела из другого автобуса. Они с подругой поменялись.

Рассольников сам позвонил и предложил свою помощь как раз в тот момент, когда Гуров ехал в госпиталь.

– Я понимаю, что вы сейчас загружены работой, но пока я на больничном, сказать по правде, мне немного скучновато. – Он виновато улыбнулся, разведя руками, когда Гуров приехал в госпиталь. Они вышли в небольшой сад: в палате было душно не только из-за жары, которая опустилась на город, но еще и от вездесущего внимания Инессы и Жанны.

– Да мы и сами хотели рекрутировать вас, – в тон психиатру ответил Лев: раз уж они начали обмениваться любезностями, то нужно не сбавлять темп. – Если бы вы были на моем месте, то с чего бы начали расследование? Допустим, решили написать книгу о психологии преступления. Или о любой другой теме из этой серии.

Профессор, очень хотелось его так называть, задумался буквально на мгновение. Льву показалось, что он уже на самом деле обдумывал этот вопрос и, может быть, даже его следующая книга будет именно об этом. Но главное, чтобы никто из Главка не попал в эту книгу.

– Человеческое подсознание гибкая и в какой-то мере очень страшная штука. Мы можем адаптироваться почти ко всему и, что самое пугающее, практически любому поступку найти объяснение или оправдание. Я бы не искал никакой террористический след. Вокруг нас не крутились никакие лишние люди. Поверьте, по долгу службы я очень внимательный человек. И мне приходилось сотрудничать с военными ведомствами в качестве профайлера.

На этом месте Гуров сделал себе в голове отметку, что нужно обязательно проверить, что там были за ведомства и в каких делах с ними сотрудничала настолько «медийная персона», как сказали ему сегодня на проходной госпиталя. «Все сложнее держать оборону от прессы, когда у нас тут настолько медийная персона лежит».

– Продолжайте.

– Конвент, на котором мы были, далеко не самое популярное мероприятие. Это был скорее повод встретиться и подумать над новыми проектами, но даже если бы там произошел террористический акт… Это была бы очень странная цель. Я бы проверил, что общего у всех убитых. И всех, кто был в этом микроавтобусе.

– Думаете, что будут еще жертвы?

– Нет, вряд ли. Скорее всего, он или она хотели убить именно этих пятерых. Но я думаю, что это вы уже и сами догадались. Вы определили, что у них общего?

– Ничего. Они нигде раньше не пересекались.

Рассолкин подумал немного, ковыряя землю кончиком больничной трости. Она ему не очень подходила по росту, но удивительно сочеталась с ним по образу. Добавляла ему завершенности.

– Я думаю, что дело не в том, что они где-то могли пересекаться. Нет. Скорее всего, должно быть что-то общее в роде занятий или поступках. Меня всегда завораживала психология маньяков.

– Ох, надеюсь, что у нас не тот случай, – рассмеялся Гуров, поднимая обе руки в жесте «сдаюсь». – В нашем деле только маньяков и не хватает.

Рассолкин радостно улыбнулся:

– Так вы пойдите от обратного. Хотите пари? Докажите мне, что это не маньяк. Что у наших, хорошо, у ваших жертв не было ничего общего. Кстати, триггером для маньяка могло бы служить все, что угодно: начиная от голоса и заканчивая книгой или вещью, цветом волос, случайно сказанной фразой, но это, кстати, не наш с вами случай. Такие маньяки убивают спонтанно. Это были бы порезы, драка, множественные повреждения. А тот, кто пытался убить нас, психопат. И он прекрасен. С точки зрения планирования, расчета времени, места. Всего. Я, кстати, не удивлюсь, что это мошенничество с судоходной компанией – его рук дело. Скорее всего.

– Еще немного, и мне придется взять вас на карандаш как возможного подозреваемого. Вы слишком много знаете или слишком о многом догадываетесь.

– Да ладно вам. Произнесите это вслух: я слишком умный. Польщен. – Рассолкин весело и лукаво улыбнулся: – Ну так как? Пари? И я обещаю не использовать ваше имя в книге.

– Пари, – кивнул Лев. – А почему бы и нет.

Наверное, именно этого иногда не хватало Гурову. Вопреки всему в последнее время ему стали нравиться детективы. Но это были не классические детективы, которые часто показывают по телевизору и где они с Крячко могли вычислить убийцу с первой серии. Гуров с удовольствием читал… исторические детективы. Совсем недавно Мария дала ему почитать несколько книг о расследованиях дел в прошлом. О том, как работала сыскная полиция и какие дела они раскрывали. И Лев Иванович неожиданно для себя увлекся. И вот сейчас он подумал, что, наверное, и так тоже работали. Прогуливаясь среди роз во время приятной беседы…

– Старею. Розочек понюхать захотелось, – пробормотал себе под нос Гуров и усмехнулся: – А почему бы и не сыграть в игру «кто быстрее раскроет дело» с нашим доктором? Тем более что у него явно есть несколько козырей в рукаве.

Оставался еще один момент, который он откладывал до последнего. Нужно поговорить с Жанной. Но тут Гурову пришла в голову одна идея.

– Лев, а вы, случайно, не видели, пила ли или ела что-то Иванова Жанна в автобусе? Может быть, ей кто-то давал что-то?

– Да, я.

Гуров приподнял брови, и его тезка пояснил:

– Перед выездом я взял две бутылки с питьевой водой со столика. Всегда беру с собой воду, особенно в дорогу. Там оставалось всего две, и я подумал, что раз все уже прошли в автобусы, то можно взять обе и предложить кому-то еще в дороге. Я только вошел, и Жанна попросила у меня бутылку. Одну я дал ей.

Гуров сделал пометку «проверить воду»: возможно, что бутылки остались в автобусе.

– Хорошо, спасибо.

– В воде было что-то? Какое-то вещество… Что-то успокаивающее? Снотворное?

– Я уже предупредил вас о том, что еще немного, и вы доугадываетесь до подписки о невыезде.

– Готов дать ее хоть сейчас, – обаятельно улыбнулся Рассолкин.

Лев усмехнулся. Пора было возвращаться в Главк, подобрав по пути напарника.

– К вам, кстати, больше никто не приходил? Квартиру на жучки проверил? – спросил Гуров у коллеги.

– Да, все чисто, но Наталью я на всякий случай отправил на дачу. Пусть отдохнет от городской жары.

Лев кивнул:

– Портрет «типа электрика» отдал технарям?

– Конечно.

И снова случилась дорожная магия, и сыщики на удивление быстро доехали до Главка, где их уже ждал раскаленный донельзя Орлов. И дело было не в погоде.

– Все, форы у нас больше нет, дело просочилось в прессу. Только что приезжали журналисты, дал им интервью. Завтра наша Полина должна дать официальный ответ Главка об этом деле. Что у нас есть? – проговорил скороговоркой генерал.

Гуров и Крячко быстро доложили по всем результатам, что у них были. Теперь после того, как оказалось, что в крови у убитых были обнаружены следы сильного успокоительного средства, можно было смело сказать, что расследуется массовое убийство, а не теракт.

– Есть вероятность, что мы имеем дело с серийником?

– Возможно, – вздохнул Гуров. – Но тогда у нас будут еще смерти.

– Что там в санатории?

– Дали всем разрешение разъезжаться. К моему удивлению, гости уезжали неохотно. Как только узнали, что санаторий будут охранять, а их проживание там оплачиваться, все как-то очень прилично стали себя вести. Как сказала наша прекрасная Маргарита Павловна: «Стоило появиться угрозе, что кого-то могут убить, и люди взялись за ум и начали работать».

– Да-да, у нас всегда так, – вздохнул Петр Николаевич. – Работайте. Не стоит напоминать о том, что дело нужно раскрыть как можно быстрее. Пресса уже обещала нам очень пристальное внимание.

Гуров кивнул:

– Насколько все плохо?

– Федеральные каналы, пресса, плюс официальные социальные сети. Про блогосферу я молчу. Первым будет достаточно официальной информации, а вот остальные нас разнесут.

– Эксперты осмотрели автобус, обнаружили, как именно был пущен газ: контейнер был закреплен под днищем рядом с системой рециркуляции воздуха. Согласно заключению Паши, система была достаточно хлипкой и сделана хоть и профессионально, но на скорую руку, – рассказал Гуров.

Генерал поморщился как от зубной боли.

– Плохо. Если это какой-то одиночка, то искать нам его до скончания века. Кто спонсоры конвента?

– Благотворительная компания, чьих учредителей было практически невозможно найти: через столько рук прошла эта организация. Отдал данные техническому отделу, проверяют, – отозвался Крячко. – Досье всех участников у меня в столе.

– Давай пройдемся по жертвам, – сказал Гуров, когда они вернулись в кабинет. В Москве воцарилась, вольготно раскинувшись, словно светская львица в мягком кресле, удушающая жара. Все окна в кабинете были открыты, но сыщиков это не спасало: воздух не двигался.

– Василий Черкасов – поэт. Ангелина Первая, в миру, Анна Серегина – скульптор. Писатель Черных Сергей, переехал с Сахалина, называет себя «невеликий русский писатель». Чургин Ассан – музыкант. Шаман, играет на варгане. Олежко Андрей – радиоведущий, тамада, артист разговорного жанра, – коротко озвучил имена и фамилии Стас.

– Жанна – писатель и автор женского фэнтези, но давно уже ничего нового не писала, сует нос во все дела. Лев Рассолкин – известный психиатр, автор собственной методики, пока еще не знаю, в чем она заключается. Выступает на радио, пишет книги, ведет свои передачи на ТВ. Кстати, я поспорил с ним, что он найдет нам убийцу раньше. Но эти двое, скорее всего, случайные жертвы. Бутылки с релаксантом остались в холле, и Рассолкин, по его словам, взял две последние с собой. Одну дал Жанне.

Гуров договорить не успел, как у них с Крячко одновременно зазвонили телефоны. Гурову звонил Лев Рассолкин, который смог договориться со своим лечащим врачом, что будет проходить лечение дома, а Крячко позвонил главврач госпиталя, чтобы сказать, что Жанне стало хуже.

– Непонятно, что это. Но очень похоже на сильный сосудистый криз. Делаем анализы, но есть одно подозрение. Выслал данные вашему эксперту, но будет лучше, если она приедет сюда, – сказал врач и положил трубку, не прощаясь. Отличительная черта многих бывших военных: они никогда не здоровались и не прощались, говорили всегда четко и по делу и даже набор слов был чем-то похож на доклад. Гуров был им за это благодарен. Никаких лишних слов и лишней траты времени на то, чтобы делать реверансы друг перед другом.

– Что-то у меня плохое предчувствие. Пожалуй, я отвезу Дарью, а ты попробуй пробить, что за благотворительное общество оплатило банкет всем нашим творческим деятелям, и нагрузи техников: нет ли у наших погибших криминального прошлого?

Крячко кивнул.

Дарья уже знала, что в госпитале что-то пошло не так, и буквально выбежала навстречу Гурову.

– Как тебя начальство такую заполошную вообще куда-то отпускает и не боится, что ты в стену войдешь, – пробормотал Гуров и, перехватив своего главного эксперта так, чтобы она снова не убежала куда-то, повел ее к машине.

С Дарьей Льву работалось очень комфортно. Несмотря на то что со стороны она могла показаться кому-то очень странной, девушка была не просто профессионалом своего дела. Одним из ее огромных плюсов было то, что Даша постоянно пыталась узнать что-то новое. И если не знала, то копала до тех пор, пока не находила ответ, а не сдавалась и бежала за консультацией к старшим коллегам.

– Я захватила бутылки с остатками воды. Часть оставила нам, но не успела сделать полный анализ. В «микрике» было найдено двадцать четыре бутылочки. Часть из них уже пустая, но следы можно будет взять, а часть с водой. Я взяла пробы со всех и вот только в этих двух было наше вещество. Половину я оставила нам для исследования, а этой мы можем поделиться.

– Ты молодец.

В этот раз дорожные работы растянули путь почти на три часа, и все это время Даша постоянно была на связи с госпиталем.

– Да что там такое, Дарья? – не выдержал Гуров, когда они проехали примерно половину пути и встали в пробку из-за очередной аварии на дороге.

– Странное что-то. Но, если я правильно поняла, Жанне и вашему тезке стало хуже. Но ему потом лучше, а ей, видимо из-за того, что она сильно много употребляет спиртного и у организма пониженная сопротивляемость, стало совсем плохо. Это какая-то странная побочка от газа, если его смешать именно с этими лекарствами. Я бы сказала, что если бы я была убийцей и умела бы делать такие лекарства, у которых отсроченное действие, то назвала бы это чем-то вроде гаранта. Чтобы если им успели оказать первую помощь и газ сразу не убил, то они все равно умрут. Что-то вроде медленного яда, который отравляет организм и не сразу обнаруживается. Нужно больше данных и больше анализов. В идеале, конечно, сделать вскрытие…

– Так. В идеале нам не нужно больше трупов! – возмутился Гуров, и Даша смущенно развела руками.

– Очень интересная загадка. И вам, похоже, нужно найти гениального химика.

– Или того, на кого работает гениальный химик, – вздохнул Лев, заезжая на территорию госпиталя. Даша стартовала из машины еще до того, как он успел припарковаться.

– А как вы отпустили Льва Рассолкина?

– Под расписку и заверение того, что он постоянно будет находиться под контролем своего лечащего врача. Ну, вы же понимаете, что такого человека удержать сложно, тем более что он сам своего рода врач.

– Психиатр.

– Но образование базовое медицинское, и очень хорошее, – отбил подачу главврач. Они дошли до реанимации, где лежала неожиданно притихшая Жанна.

– Вы точно проверили, что она ничего не принимала?

– Никаких лекарств, – покачал головой главврач.

– Да я не про лекарства, – вздохнул полковник. – А где ее подруга? Инесса. Ей не стало хуже?

– Нет, она в палате.

Инесса в самом деле была в палате. И, судя по амбре, ей было не хуже, а гораздо лучше. Пока она совсем не расквасилась от количества принятого алкоголя, Гуров провел краткий допрос и вернулся в реанимацию, где его ждали Дарья и главврач.

– Так, коллеги. Заговор раскрыт. Жанне стало хуже, потому что она приняла большую дозу плохого алкоголя. Ищите, кто тут у вас продает дешевое пойло. – Гуров показал конфискованную в ходе допроса бутылку коньяка «Армейский» такого ярко-оранжевого цвета, что сомневаться в его контрафактности не приходилось.

Главврач тихо выругался.

– Я думаю, что Рассолкин потому и покинул больницу на своих двоих, а не оказался тут, потому что не мешает лекарства со спиртным.

– Но дело не в том, что она отравилась спиртным.

– Да, я понял. Но могло такое… пойло повлиять?

– Если находящийся в ее организме яд до сих пор не вывелся, то он мог, смешавшись с алкоголем, уложить ее сюда.

– Инесса божится, что она не пила воду в дороге. И вообще в тот день кроме кефира ничего не пила.

Гуров показал на Инессу, которая каким-то образом смогла доползти до реанимации и теперь толкала дверь, потому что ее не пускали внутрь, а там же «лежит ее лучшая и единственная подруга».

Пьяных женщин Гуров не любил.

– Вы сбежали из больницы? – поинтересовался он на обратной дороге у психиатра, пока Дарья изучала весь собранный в анализах материал.

Рассолкин на том конце провода улыбнулся:

– Я решил провести собственное расследование. Вы же помните пари? Вот, а в больнице я был сильно ограничен во времени и средствах. Кстати, мой друг, Артем, мне поможет.

– Не скажу, что меня сильно радует участие еще одного постороннего лица в расследовании, – сказал Гуров, добавив металла в голос.

– Клянусь, он не будет мешать или путаться под ногами. В данном случае он будет моими ногами, – ответил Рассолкин.

Он общался весело и непринужденно, шутил, но все же Гурова не покидало странное ощущение.

Как будто Льву Рассолкину, по-настоящему медийной личности, нечего терять. И именно поэтому он вел себя настолько легко и непринужденно. Полковнику приходилось встречать по долгу службы разных людей. И именно так вели себя те, для кого завтра может и не наступить.

И снова Гуров поставил себе еще одну заметку в памяти, чтобы не забыть и проверить медицинскую карту Рассолкина. Врачебная тайна это одно, но когда идет расследование, лучше, чтобы все данные были перед глазами.