Так же и в области компьютеров: мне надо сделать расчет прибыльности клиентской базы – несколько нажатий клавиш, и все, а кто эту задачу решает и как эта информация мне передается, мне все равно (ну кого, например, волнует мощность подстанции в микрорайоне?!). Тогда, в начале нулевых, многие серьезные аналитики, возможно, на волне очередной моды, хором заговорили о зрелости индустрии ИТ, о ее «коммодитизации» (т. е. о превращении в безликий товар, у которого есть одно измерение – цена). Никого, кроме специалистов, «кухня» ИТ отныне не должна интересовать. Интересно умное, инновационное, а информационные технологии – уже пройденный этап.

По мнению Ирвинга Владавского-Бергера, мирового авторитета в сфере ИТ и главного стратега компании IBM, на рубеже 2010-х гг. индустрия ИТ вступила в «посттехнологическую эру». С развитием техники, средств хранения и программного обеспечения акцент сместился с технологий с их невразумительным жаргоном, скоростями быстродействия и гигабитами к тому, чего можно добиться благодаря внедрению этих технологий^[26].

Упрощение и удешевление цифровизации, которые потенциально несет с собой «коммодитизация», означают, что многим компаниям доступ к новейшим технологиям упростится – это создаст еще больше возможностей для бизнес-инноваций.

Информационные технологии не «коммодити»: «Вдребезги». Книга «Вдребезги»^[27], написанная сотрудниками The Boston Consulting Group в 1999 г., стала бестселлером. Ее авторы, Вустер и Эванс, убедительно продемонстрировали тот факт, что новое поколение информационных технологий, которое окрестили модным словом «интернет», позволяет разрешить издревле существовавший конфликт между доступностью информации и ее насыщенностью (или «персонализацией»). Ранее все традиционные каналы предлагали или «насыщенную» индивидуализированную информацию, доступную одному пользователю, или очень неглубокие сведения для широкого круга пользователей. Получить и то и другое через один информационный канал было невозможно.

Приведем пример. У каждого из нас есть выбор, например между прослушиванием рекламы лекарства по радио и посещением врача. В первом случае мы получаем вместе с миллионами других слушателей информацию о медикаменте без всякой привязки к нашему диагнозу. В другом – строго индивидуальные данные о конкретном заболевании и необходимых именно нам препаратах. Естественно, эти каналы различны по стоимости – радио существенно дешевле, чем визит к специалисту, но в подавляющем большинстве случаев малопригодно для получения информации о курсе лечения.

Интернет, по мнению Эванса и Вустера, – первый информационный канал в истории человечества, который сломал барьер между насыщенностью и доступностью информации, т. е. он дает возможность каждому получить максимально полную и затребованную именно им информацию.

Эта теория приобрела новое дыхание, когда экономисты стали говорить о том, что интернет создает не существовавшую доселе возможность при минимальных расходах находить на рынке и группировать маржинальных (или нетипичных) потребителей, которые раньше были незаметны и неинтересны для больших компаний, ориентированных на массовое производство. Так, теперь есть возможность выпускать диски всего для нескольких сотен меломанов, чего ни одна студия ранее не могла себе позволить. Это концепция так называемого длинного хвоста статистического распределения потребителей, для которого появились новые специфические формы «монетизации».

Книга Эванса и Вустера предварила следующий этап цифровизации – эпоху пользователей (customer-centric), начавшуюся с середины нулевых, и сетевую эпоху в целом. Информация стала насыщенней и доступней, в том числе благодаря сетевому эффекту (об этом – отдельная глава).

«Уничтожьте ваш бизнес». Этот парадоксальный лозунг в 1999– 2000 гг. выдвинул Джек Уэлч, руководитель General Electric. «Нейтронный Джек» знал, как «подстегнуть» людей и добиться от них большего. Несмотря на завышенные в те годы ожидания от интернета, Уэлч вряд ли был столь наивен, чтобы ждать слишком радикальных изменений. Скорее, он старался использовать технологический прорыв, чтобы заставить менеджеров по-новому взглянуть на свою деятельность и переосмыслить казавшиеся незыблемыми постулаты.

Созвучной идеям П. Друкера стала концепция фирмы будущего: «сетевая виртуальная организация», «организация, построенная на взаимодействиях или свободно сочетающихся процессах». Эти концепции объединяет понимание того, что в целом ряде производств происходит ослабление позиций вертикально интегрированной иерархии в качестве доминирующей организационной модели. Традиционные вертикально интегрированные иерархические модели во многом под воздействием новых технологий уступают место рыночным и сетевым.

Это касается не только поставщиков компонентов, но и тех, кто выполняет вспомогательные функции, такие как управление кадрами, финансы, тренинг и т. п. Эту концепцию, перекликающуюся с идеями позднего П. Друкера, использовали в том или ином виде разные консалтинговые организации. Чуть позже на основании этих идей и с помощью цифровых технологий родились Uber, Airbnb и прочие сетевые компании четвертой волны.

Четвертая волна, эпоха потребителей – это время, когда появились новые книги. Прошло десятилетие, и оптимистично-благостный тон публикаций со стороны американского левоцентристского мейнстрима резко поменялся. Это произошло по мере того, как цифровые технологии перестали быть исключительной прерогативой крупных корпораций и стали частью повседневной жизни миллиардов людей по всему миру.

Из источника безусловных благ новые прогрессивные корпорации, которых еще не было в начале нулевых, стали источником монополистических тенденций в сфере высоких технологий, распространяют вызывающие привыкание приложения на смартфоне, сыграли чуть ли не решающую роль в избрании Дональда Трампа (о, ужас), обвиняются в «русском вмешательстве», превратились «в прожорливый антидемократический капитализм слежки».

В качестве примера можно привести нашумевший бестселлер 2019 г. «Не будь злодеем: как техногиганты предали свои основополагающие принципы – и всех нас» Раны Форухар, обозревателя Financial Times (Don’t Be Evil: How Big Tech Betrayed Its Founding Principles – and All of Us by Rana Foroohar).

Эта книга – лауреат премий и названа одной из лучших книг года по версии авторитетных изданий Foreign Affairs и Evening Standard.

«Проницательное обвинение в том, как крупнейшие технологические компании современности захватывают наши данные, средства к существованию, социальную структуру и наши умы. “Не будь злодеем” было изначальной корпоративной мантрой Google на заре существования, когда жизнерадостный логотип компании еще воплощал утопическое видение будущего, в котором технологии неизбежно сделают мир лучше, безопаснее и приведут его к процветанию. К сожалению, прошло довольно много времени с тех пор, как Google или большинство крупных технологических компаний еще придерживались этой основополагающей философии. Сегодня утопия, которую они стремились создать, выглядит еще более мрачной, чем когда-либо: от цифровой слежки и потери неприкосновенности частной жизни до распространения дезинформации и разжигания ненависти, от хищнических алгоритмов, нацеленных на слабых и уязвимых, до продуктов, созданных для манипулирования нашими желаниями. Как мы до этого дошли? Как эти некогда незатейливые и идеалистичные предприятия превратились в хищные монополии, обладающие властью коррумпировать наши выборы, присваивать все наши данные и контролировать крупнейшую долю корпоративного богатства, избегая при этом какого-либо подобия регулирования и налогов? В книге “Не будь злодеем” обозреватель Financial Times Рана Форухар рассказывает историю о том, как большие технологии потеряли свою душу – и съели наш обед. Благодаря своим квалифицированным репортажам и беспрецедентному доступу, который она завоевала за почти тридцать лет работы в сфере бизнеса и технологий, она показывает истинную степень того, насколько гиганты, такие как Google, Facebook_*, Apple и Amazon, монетизируют как наши данные, так и наше внимание, при этом мы не получаем ни копейки из этих непомерных прибылей. Наконец, Форухар предлагает план того, как мы можем противостоять этому, создав структуру, которая поощряет инновации и в то же время защищает нас от темной стороны цифровых технологий», – анонсирует содержание книги официальный сайт книготорговца Amazon^[28].

В схожей мрачной и обвиняющей тональности выдержан и нашумевший фильм Social Dilemma – «Социальная Дилемма», снятый Netflix в 2022 г. «Только две отрасли называют людей “пользователями-юзерами”: наркоторговля и цифровые гиганты»; «Если Вам предлагают товар бесплатно, значит товар – это Вы» – такими двумя фразами можно резюмировать содержание этого документального фильма.

Если говорить о популярной литературе уже наших дней, мы можем наблюдать, как тональность меняется от обвинений (как у Р. Фо-рухар) к страху – не счесть, сколько мрачных предсказаний о будущем искусственного интеллекта. В то же время авторы пытаются найти выход из сложившейся ситуации – как в подробно описанной выше «Власти и прогрессе» нобелевских лауреатов Д. Аджемоглу и С. Джонсона, книге уже последней, пятой волны.

Какая волна будет доминировать завтра и как можно дополнить картинку Д. Москеллы? Очевидно, что это будет волна искусственного интеллекта, отправной точкой которой можно считать середину 2010-х гг.. Конечно, в каких-то отдельных сферах ИИ начал появляться и до этого – в виде поединков между шахматными звездами и суперкомпьютерами IBM или систем автоматизированного перевода, которые с 1960-х гг. были главной точкой притяжения для специалистов по ИИ.

Но только в 2020-х сложные аббревиатуры Yandex GPT, GPT 4.0 (от Generative pre-trained transformer – разновидность языковой модели) входят в каждодневный оборот. А с 2023 г. биржевые аналитики переключаются с аббревиатур предыдущей эпохи – GAFAM, FAANG, состоящих из первых букв лидеров роста той эпохи (Google, Apple, Facebook_*, Amazon, Microsoft, Netflix) на «новых» героев – Magnificent Seven, «великолепную семерку», но почти в том же составе.

Акции Apple, Microsoft, Alphabet (материнская компания Google), Amazon, Nvidia, Meta Platforms_* (Facebook_*) и Tesla оправдали свое причисление к лику «семерки» в 2023 и 2024 гг., продемонстрировав значительный рост почти всех показателей. Эти компании рассматриваются финансовыми рынками как основные бенефициары растущего рынка искусственного интеллекта. Они (и особенно производитель микрочипов Nvidia) сегодня находятся на одновременно относительных и абсолютных пиках биржевой капитализации, как и их предшественники (IBM, непотопляемый Microsoft, Cisco и т. п.) находились на гребне предыдущих волн.

Само же название «Великолепная семерка» – аллюзия к одноименному вестерну 1960 г. (с ремейком 2016 г.), в свою очередь основанному на «Семи самураях» Акиры Куросавы из 1950-х.

С актуальными сведениями об этих американских гигантах можно легко и просто ознакомиться на сайтах самих компаний и у финансовых аналитиков, а любое подробное копание в их стратегиях и рыночной позиции, к сожалению, заведомо устареет к моменту выхода этой публикации.

Обратим внимание на несколько моментов.

1. Все компании из семерки – американские. В списке крупнейших IT-гигантов последних десятилетий сохранилась лишь одна западноевропейская компания – SAP, производитель программного обеспечения класса ERP, рассчитанного на компании традиционной экономики, и ASML – нидерландская компания, ключевая, но стоящая несколько особняком в технологическом мире – это агрегатор сложнейших систем и технологий (своих и партнерских, но скорее не ИТ, а традиционных производственных) для производства микрочипов. В Западной Европе нет ни одной компании, которая на рубеже радикальной смены технологической формации могла бы хоть отдаленно претендовать на те уникальные стартовые возможности, которые есть у «Великолепной семерки».

2. Грустным итогом этого может быть банальное отсутствие денег для технологического прорыва. Один из самых перспективных европейских стартапов – французский Mistral AI – получил столь необходимое от Microsoft финансирование в обмен за долю в капитале, поскольку, по словам основателя, «очевидно, что с Microsoft мы будем тратить на разработки больше, но мы все равно сможем тратить лишь небольшую часть того, что тратят наши конкуренты… это не Европа решает»^[29].

3. «Великолепная семерка» смогла аккумулировать гигантские ресурсы еще на предыдущих волнах цифровизации начиная с волны персональных компьютеров (а IBM, которого в этом списке «семерки» нет, но вполне мог бы быть благодаря своему долгому послужному списку в области ИИ, еще с 1960-х). Все они пришли к «раздаче карт» ИИ с прекрасными стартовыми позициями: огромные запасы наличности на счетах, главным образом офшорных и необлагаемых налогом, клиентской базой, доминированием на рынке работы с данными, технологическими навыками, отсутствием серьезных конкурентов в своих сегментах и большими лоббистскими возможностями в самых разных частях мира, обкатанными в многочисленных баталиях по защите своих интересов.

4. «Пирог» искусственного интеллекта еще до конца не оценен финансово, рисков на пути к полноценной монетизации еще много, и поэтому эта сфера требует особой защиты с точки зрения национальных интересов США. Конкуренция должна быть, но только между американскими провайдерами технологий и услуг.

Единственные компании, которые могут составить альтернативу американским в сфере ИИ, – в России и КНР. Яндекс, Baidu и Tencent, в меньшей степени Samsung и более мелкие конкуренты.