Фаза первая, оранжевая

Историческая

Детство и юность Алисы прошли на той же Сретенке, среди тесноты жмущихся к друг другу двух- и трёхэтажных домиков, кривых пыльных переулков, благостного Цветного бульвара, гордившегося Центральным рынком и Московским цирком, в той же коммуналке, куда когда-то мама принесла её из роддома. Отца Алиса никогда не видела, в их комнате не было ни его фотографии, ни каких-либо иных следов пребывания.

Немного повзрослев, Алиса иногда спрашивала маму об отце, но та либо несла какую-то чушь про лётчика-пулемётчика (в которую сама ни капли не верила, а дочь великолепно это видела), либо просто отмалчивалась, а потом, отвернувшись к стенке, хлюпала носом и вытирала платочком слёзы.

Мамино воспитание было строгим. Нет, Вера никогда не позволяла себе кричать на ребёнка или применять физические методы воздействия, но умела произнести пожелание или указание так, что Алиса немедленно его выполняла. Надо было убирать комнату, мыть общий коридор по графику, который каждый месяц вывешивался на стенке возле телефона, надо было помочь дряхлеющей бабе Лизе, обязательно выучить все уроки… Можно и погулять немного, но в девять вечера обязательно быть дома – потому что завтра рано вставать: дочке в школу, маме на работу. Алиса старалась.

Когда дочь стала старшеклассницей, Вера строго-настрого наказала, чтобы даже не смела думать о мальчиках, пока не получит достойное образование. Сама Вера, чтобы свести концы с концами, прокормить Алису и хоть как-то одеться, вкалывала на двух работах.

Дочерью она гордилась. Ещё бы: после успешного окончания школы Алиса поступила на журфак МГУ! Успешно сдала и ЕГЭ, и вступительные экзамены, по результатам была зачислена на бюджетное отделение. Престижное образование гарантировало девочке светлое будущее. По крайней мере, Вера так думала.

Однако увидеть светлое будущее дочери ей было не суждено. Когда Алиса училась на старших курсах университета, мамы не стало.

Вера ушла тихо: просто однажды утром не проснулась.

После похорон Алиса долго не могла прийти в себя. Девушка тосковала, чуть ли не неделю ничего не ела, всё шептала: «Мамочка, родная моя, как же так?.. Мамочка, как же я буду без тебя?!»

Самое тяжёлое время наступало вечером. Вокруг была тишина, лишь изредка слышался шум проехавшей машины по переулку, всё вокруг погружалось в темноту. Наступавшая ночь давила на Алису, она почти физически ощущала её холодные прикосновения, казалось, ещё чуть-чуть – и будешь раздавлена этой холодной тьмой и тишиной.

Никто не знал, как девушке больно и одиноко. Никто, наверное, кроме бабы Лизы. Она, хоть и совсем состарилась, но находила в себе силы поддерживать и утешать Алису.

В одну из таких жутких и тёмных ночей Алиса Ленская ощутила, что она не одна. Ей вдруг стало казаться, что рядом кто-то есть. Свет она включать не стала, решила осмотреться, благо с улицы в комнату проникало тусклое мерцание уличного фонаря.

К своему ужасу, Алиса увидела справа и слева от себя две высокие, явно мужские фигуры, одетые в плащи с накинутыми на голову капюшонами. Тот, что справа, был облачён в белые одежды, ярким пятном выделявшиеся во мраке комнаты, а на том, что стоял слева, виднелся чёрный плащ, почти сливавшийся с общим фоном ночи.

Первым порывом девушки было встать, выбежать на улицу, а там кричать и звать на помощь. Но подняться с кровати не удалось: тело не слушалось, ноги как будто прилипли к полу.

Алиса взмахнула рукой, чтобы оттолкнуть фигуру справа, но опять ничего не вышло. Её рука прошла сквозь белый силуэт и больно ударилась о спинку кровати.

– Хватит махать руками, Алиса! Это что ещё за фокусы? – раздался ровный строгий голос.

Она испугалась, сжалась в комок и непроизвольно посмотрела на входную дверь.

– Не пугай девушку! – слева неожиданно возник бархатный, негромкий, чуть хрипловатый голосок. – Вместо того чтобы всё объяснить, ты читаешь ей нотации.

Алиса боялась пошевелиться, вжалась в кровать и со страхом думала, что будет дальше.

– Значит, тебя зовут Алиса… У тебя горе, тебя покинул самый близкий тебе человек – твоя мама, и ты каждую ночь в тоске и печали изводишь себя, – снова послышался бархатистый голос. – Знаешь что?.. Нам надо познакомиться! Я верно говорю, светоносец?..

– Да. Как же я могу возражать искусителю и повелителю тьмы? – отозвались справа.

– Ты опять за своё! Алиса, не слушай его! Он зовётся существом света, и имя ему – Дажь. А я зовусь существом тьмы, и моё имя – Даг. Дажь у нас заведует душами и разумом людей, а я специалист по материальному обеспечению или, сказать проще, чтобы было понятно, – по телу и телесным страстям. Я причастен к твоему появлению в этом мире, Алиса, ведь это я свёл твою маму и этого самого Васю!

– Вася – это мой отец? – пролепетала она.

– Да, это твой отец! Дажь её отговаривал, типа, нравственность надо блюсти. А что бы было, если бы ты не пришла в этот мир благодаря Василию?.. Твоя мама покинула бы его намного раньше.

– Мама, моя мамочка! Как же я люблю её, как же без неё плохо… Зачем же она так рано ушла? – снова стала всхлипывать девушка, забыв, что рядом с ней Дажь и Даг.

– Алиса, будь мужественной! – раздался строгий голос Дажя. – Твоей маме сейчас хорошо, Создатель даровал ей покой души, потому что в этом мире она такого спокойствия никогда не знала. Тяжёлая у неё была жизнь.

– Да, на кладбище всё спокойно! – криво усмехнулась Алиса.

– Ты не поняла, девочка! Спокойствие души и спокойствие тела – разные вещи, – заговорил Даг. – Она оставила тело здесь, в этом мире, а душа её сейчас пребывает в спокойствии в другом мире. А её спокойствие там будет зависеть от тебя. Поняла?

– Да! Да… Нет, ничего не поняла… – озадаченно прошептала Алиса.

– Ох и сложный же народ эти женщины! – прозвучал бархатный голос Дага. – Ладно, поясню. Как только твоя душа, Алиса, начнёт жить в гармонии с твоим телом, ты сможешь сама строить свою жизнь и свою судьбу. Поверь, у тебя будет множество вариантов. Однако ты сможешь жить счастливо в этом мире только тогда, когда воспримешь и материальный и духовный мир в согласии. Вот как мы с Дажем. Мы всегда вместе, хотя он за свет, а я за тьму. Потому что если есть свет, то есть и тьма, отдельно они не существуют, а тьма – это всегда расплата за свет, вот так. Посмотри, у любого явления всегда две стороны: лицевая и обратная. Их соединение даёт живой мир. Даёт многообразие цвета. Так вот, Алиса, если ты сумеешь достигнуть того, о чём я говорил, твоей маме будет хорошо и спокойно.

– А… что надо для этого делать?

– Отвечу просто: жить. Каждый человек живёт для себя и никто – слышишь? – никто не должен организовывать тебе жизнь. Ты её устраиваешь сама, стараясь достигнуть согласия духовного и материального. Потом, через некоторое время, ты сама ответишь на свой вопрос.

Тьма ночи отступила. Солнечный луч пробился сквозь пыльное стекло окна, пошарил по углам комнаты и упал прямо на лицо Алисы. Она чихнула и проснулась.

Огляделась вокруг. Всё было как обычно. По переулку ездили машины, в коридоре уже кто-то шаркал тапочками по полу, часы показывали десять утра. «Наверное, дед Артём вчера из деревни вернулся», – подумала Алиса о жильце из самой дальней комнаты.

В своей комнате она была одна. «Ох, ну приснится же такое!» – подумала Алиса, вспоминая видения этой ночи. Хотя заметила, что ей вдруг захотелось позавтракать, выпить кофе и отправиться по солнечной Москве пешком на Моховую, в университет, чего она после похорон матери не могла себе даже представить.

Жизнь брала своё. Надо было доучиваться и думать, что делать дальше.

Баба Лиза посоветовала девушке продать эту огромную комнату в центре города и купить вместо неё небольшую квартирку где-нибудь возле МКАДа. Сказала, что так будет лучше, кроме того, после этой операции ещё и денег немного останется. Она же познакомила Алису с риэлтором.

Девушка последовала совету соседки и потом никогда об этом не жалела. Ничего, что эта квартира находится в огромном многоэтажном доме, с окнами, выходящими на Алтуфьевское шоссе. Ничего, что площадь этой квартиры в полтора раза меньше той комнаты на Сретенке. Зато своя, зато отдельная.

Пока Алиса бегала с оформлением жилплощади, не стало и бабы Лизы. Всё! Уже ничто не связывало девушку с этим районом. Прощай, Сретенка, улица детства и юности! Прощайте, кривые переулки, где уже начался снос старых домиков и возведение непонятных строений из стекла и бетона! Алиса переезжала на новое место жительства.

В чём ей сразу же повезло в новом доме, так это с соседями. На площадке пятого этажа, где располагалась Алисина жилплощадь, напротив была трёхкомнатная квартира, которую занимала пожилая (по Алисиным меркам) пара. Она – чуть больше сорока, с хорошей фигурой, круглым курносым личиком и причёской под Мирей Матье. Он – явно за пятьдесят, рослый, стройный, с интеллектом, написанным непосредственно на его высоком лбу, с небольшими залысинами.

Первое знакомство Алисы с соседями состоялось в тот день, когда она, нагруженная двумя сумками, появилась перед дверью своей квартиры. Неожиданно напротив открылась входная дверь, и на пороге возникла женская фигура в пёстром халате, которая произнесла:

– Добрый день! Вы наша соседка?

– Д-да, – запнулась Алиса. – Вот, переехала.

– Будем знакомы! – улыбаясь, отреагировала фигура, подтягивая пояс. – Меня зовут Тамара Михайловна Куроедова, а вот его…

Тут она повернулась в глубину квартиры и крикнула неожиданным басом:

– Миша! Иди сюда, у нас тут новые соседи.

Рядом с ней вырос мужчина, который пробормотал:

– Здрассьте!

– Вы не обращайте внимания на его манеры, он у нас учёный, мало того, он «секретный физик»! Вот! А зовут его Михаил Кириллович.

– Меня – Алиса. Алиса Ленская. Я ещё учусь на журфаке в МГУ.

– Отлично, Алиса! У нас тут всё просто, по-домашнему. Меня можешь называть тётей Томой, а вот физика моего секретного надо величать по имени-отчеству, – тут она снова расплылась в улыбке. – Если его дядей Мишей назвать, он пукать начинает.

Обе рассмеялись до слёз. С этого момента все барьеры в общении между двумя женщинами были сломаны. Алисе показалось, что она давным-давно знакома и с тётей Томой, и с её «секретным физиком».

Отсмеявшись, Тамара Михайловна безапелляционно сообщила, что Алису она будет называть Алей.

– Пойдёт?

– Конечно пойдёт! – улыбнулась девушка.

– Тогда вот что, – тётя Тома сделала серьёзное лицо. – К нам ты можешь заходить когда захочешь, всегда тебе рады. Если что спросить или там за советом. И если проголодаешься, так у меня пирожки всегда имеются. Поняла?.. Ну и я к тебе тоже иногда буду заглядывать! Пойдёт?

– Пойдёт! – звонко согласилась Алиса, не преминув воспользоваться заманчивым приглашением уже следующим вечером.

Постепенно Тамара Михайловна и Алиса подружились, часто встречались (главным образом на тёти-Томиной кухне), не боялись доверять друг другу маленькие женские тайны. Кроме общения Алисе очень и очень нравились пирожки производства тёти Томы, на которых можно было просуществовать чуть ли не целый день, значительно сэкономить и растянуть невеликую стипендию на месяц до выдачи следующей.

Будучи на последнем курсе, Алиса стала встречаться с парнем из параллельного потока. Был он высок, худощав, приятен, при деньгах и, по мнению Алисы, умел ухаживать.

Первая встреча была случайной. Они познакомились на лавочке у купола торгового центра «Охотный ряд». Алиса никогда не считала себя красавицей, сторонилась парней и не отвечала на их приглашения выпить вместе кофе или пообедать.

А тут произошло что-то невероятное! К ней подсел симпатичный юноша, представился Сергеем, сообщил ей, что недавно обнаружил уютную кофейню на Мясницкой и пригласил туда наведаться.

Неожиданно для самой себя Алиса дала согласие.

Кофейня действительно оказалась весьма привлекательной, а за чашкой кофе они с Сергеем быстро нашли общие темы для беседы. Парень рассказывал о Достоевском, Алиса же умненько сравнивала творчество Фёдора Михайловича с произведениями Льва Толстого. Получилось очень даже интересно.

Потом Сергей взялся проводить девушку домой. Было заказано такси, домчавшее их до Алтуфьево буквально за полчаса. Возле подъезда он спросил, не угостит ли Алиса его чаем.

– Нет, – последовал ответ. – Я устала, а завтра рано вставать. Созвонимся. До свидания!

При второй встрече, во время прогулки по Варварке^[3], Сергей попытался обнять спутницу, но встретил жёсткий отпор.

– Руки не распускай! – сказала Алиса. – Иначе мы не будем встречаться.

Удивлению кавалера не было предела. Неужели он, завзятый ловелас, не сумеет завоевать сердце этой – по всем параметрам средней – девушки?.. И вообще, чего она из себя строит?

Потом Сергей подумал, стоит ли терять время с этой Ленской, когда можно быстро найти более сговорчивый объект…

Подумать подумал, а на следующий день снова позвонил Алисе. Его тянуло к этой девушке, но почему, он объяснить не мог и сам себе удивлялся.

Встречались они почти полгода. За это время Алиса Ленская пресекала все попытки Сергея затащить её в постель, что только распаляло парня. В конце концов между ними состоялся бурный обмен мнениями по этому вопросу, и Алиса заявила: либо они женятся и тогда пожалуйста – будет супружеское ложе, либо расстанутся и каждый пойдёт по жизни своей дорогой.

На следующий день девушке поступило предложение руки и сердца, подкреплённое красивым колечком.

Немедленно подали заявление в ЗАГС. Алиса была на седьмом небе от счастья. Ей казалось, что окружающий мир заиграл всеми цветами радуги, что все люди на Земле улыбаются и радуются вместе с ней. Будущее представлялось девушке безоблачным и светлым. У неё будет любимый человек, дружная семья, интересная и насыщенная жизнь, полная путешествий. «Так вот какая она, любовь!» – витала в розовых облаках Алисина душа.

Правда, немного портило эту картину счастья приставания к ней Сергея, который приводил резоны насчёт того, что он теперь жених, что настоящая любовь – это обладание влюблённых друг другом и нечего придерживаться старорежимных догм – мир давно изменился.

Но Алиса была непреклонна: сказывалось строгое мамино воспитание.

Однажды она предъявила Сергея тёте Томе. В этот раз они чаёвничали в Алисиной квартире, беседовали о пустяках, Тамара Михайловна прикладывала всё своё недюжинное ораторское мастерство, чтобы разговорить парня, но кроме односложных ответов и коротких замечаний так ничего от него и не добилась.

Ближе к вечеру, когда Сергей был благополучно выпровожен домой, тётя Тома огорошила Алису следующим заключением:

– Не любит он тебя, Аля. Не любит! Да и ты не разобралась в нём. А туда же – жениться. Разбежитесь вы в разные стороны, и года не пройдёт.

Алиса вытаращилась на неё и чуть не подавилась остатками пирога:

– Это почему?! У нас же любовь!

– У вас влюблённость, девочка, не более того. Любовь выглядит по-другому.

– Ты чего говоришь-то, тётя Тома?! Мы любим друг друга. Он же такой красивый, обходительный…

– Ну-ну. Обходительный, говоришь? – Тамара Михайловна посмотрела на часы и встала со стула. – Мне пора, а то меня мой физик заждался, поди. А тебе, Аля, я желаю только счастья. Буду прыгать до потолка и радоваться, как ребёнок, если мой прогноз не сбудется. До завтра, спокойной ночи!

Наступил день, когда Алису и Сергея объявили мужем и женой. Событие скромно отпраздновали в кафе, гостей на этой вечеринке было немного.

Молодые вели себя сдержанно, спиртного не пили, целовались под крики «Горько!» и, не дожидаясь окончания торжества, отправились к Алисе домой.

Сергей чуть ли не с порога стал раздевать жену, подталкивая её к постели, застеленной красивым бельём в розочках – подарком тёти Томы на свадьбу. Алиса прошептала:

– Серёженька, ты только осторожней. У меня это первый раз…

Но Серёженька крепко обнял жену, навалился своим тяжёлым телом и овладел ею.

Сильная боль пронзила Алису, как показалось, от живота до головы. Она издала непроизвольный резкий крик и простонала:

– Серёженька, мне больно! Прекрати, Серёженька.

Но муженёк и не думал останавливаться. Он довел своё дело до конца и притих.

Алиса отодвинулась от него подальше и попыталась свернуться калачиком, чтобы уснуть. Как бы не так! Сергей снова притянул её к себе, опять придавил к кровати, силой раздвинул ноги…

На этот раз у него получилось дольше, чем в первый раз. Алиса молча терпела.

Потом он перевернулся на спину и, к возмущению молодой жены, уснул.

«Какая же он дрянь!» – думала Алиса. У неё внутри всё кипело. Не так, совсем не так представляла она себе брачную ночь, когда они впервые будут принадлежать друг другу, будут любить друг друга… сейчас, сию минуту и всю оставшуюся жизнь.

На следующий день, проснувшись, новоиспечённый супруг презрительно посмотрел на Алису и, что называется через губу, произнёс:

– Ну надо же, каким ты бревном оказалась! А строила из себя недотрогу, как будто и впрямь подарок в постели… Тоже мне, принцесса недоделанная.

– Мне было больно, а ты ничего слушать не хотел! – возмутилась Алиса. – У тебя член вместо головы!

Сергей встал с кровати, оделся и направился к выходу. Алисины вопросы – «Ты куда? Когда тебя ждать?» – остались без ответа.

Суровая реальность, в корне отличающаяся от тех благостных картин, что рисовала в своём воображении Алиса, требовала немедленного анализа и обсуждения с родственной душой. Поскольку иной души, кроме тёти Томы, в окрестностях не наблюдалось, молодая жена отправилась в соседнюю квартиру.

Тётя Тома, увидев в дверях растрёпанную девушку, сразу поняла, что всё пошло́ сикось-накось, поэтому из холодильника была извлечена бутылка «Столичной».

– Это лекарство, Аля! – коротко объяснила она изумлённой соседке.

Водка развязывала язык, перекрашивала чёрный окружающий мир в миллион цветов и оттенков, расслабляла и отодвигала (как считала Алиса) нависшую беду. После второй порции в пятьдесят грамм она, запинаясь и вытирая слёзы, философствовала:

– Как же погано устроен этот мир… Нет, ну представьте – сколько сложено песен о любви, сколько написано стихов, величайшие умы человечества восторгались этим чувством, превозносили его до небес, писали и о луне, и о цветах, и о взаимном обожании, называли божественным чувством и вот – блямс! Я, женщина, перл творения… это кто сказал?.. Впрочем, хрен с ним, кто там чего сказал. Так я, перл творения, жаждущая любви, лежу враскорячку под сопящим мужиком, и это называется любовь и обожание?! Понимаете, чем всё заканчивается, а?.. Стоило ли писать стихи, петь песни, глазеть на ночное светило, чтобы вот так?! Налейте!