Глава 3

Арсений

Девчонка все же теряет сознание. И вот тут у меня начинается паника: может же быть и внутреннее кровотечение, и гематома, да все, что угодно!

– «Скорая» будет только через сорок минут, не раньше – пробки. Предновогодняя суета и все такое, – мужик извиняюще разводит руками.

Я размышляю буквально секунду.

– Ну-ка, помоги мне, – указываю подбородком на пассажирскую дверь своей машины. Мужик оказывается понятливый: открывает дверь, максимально опускает пассажирское сидение, куда я и кладу свою Снегурочку.

Забиваю в навигаторе ближайшую больницу и везу туда девчонку. Звоню дочерям, и пока я их отчитываю и даю ЦУ, как продержаться до моего приезда, Снегурка приходит в себя.

– С возвращением.

Она растерянно оглядывается по сторонам, смотрит в окно. Пытается сесть, морщится и стонет от боли.

– Лучше лежи и не двигайся.

– Где я вообще? – пищит, держась за голову. – Куда вы меня везете?

– Не бойся, я не маньяк, – усмехаюсь, а сам задерживаюсь взглядом на сбитых коленках. Красивые ножки. – Это я тебя сбил. Прости меня, пожалуйста, это вышло случайно…Ты потеряла сознание, «Скорую» было долго ждать, и я повез тебя в ближайшую больницу.

– Сбили? – повторяет за мной, растерянно оглядывая себя. – Нет-нет! Нет, только не это! Ну почемууууу!

Снегурочка роется в карманах голубой шубки и достает телефон. По экрану пошла паутинка трещин. Делаю мысленно пометку возместить ущерб.

– Алло, простите…

А в ответ раздается просто какой-то нечеловеческий вопль. Баба, по-другому не назовешь орет так, что даже у меня уши закладывает.

– Извините…, – со слезами в голосе пытается вставить Снегурка. – Я не специально…Так вышло…Нет, пожалуйста, я вас очень прошу…

Но истеричка на том конце провода высказывается и, не дав возможности вставить и слова, бросает трубку.

Снегурочка роняет лицо в ладони и тихонько всхлипывает.

– Эй, – осторожно трясу, паркуя машину одной рукой. – Ты чего? Не конец же света…

– Это катастрофа… это именно конец света, – выталкивает из себя между всхлипываниями. – Это именно конец света…

Недоумеваю и чувствую себя неуютно. Неловко, что доставил красавице-Снегурочке проблем под Новый год.

– Да что случилось-то?!

– Я осталась без работы! – ревет уже навзрыд. – Эта заказчица Михненкова, она какая-то крутая из администрации…Она всем раструбит, что я безответственная Снегурочка.

Эта сучка может, да. Сталкивался, знаю.

– Так, Снегурка, не реви. Решим твой вопрос. А пока пойдем, обследуем тебя.

Не позволяю девчонке и пошевелиться, заношу ее в клинику на руках. Проплачиваю прием и несу свою драгоценную ношу в кабинет. Выхожу в коридор и соображаю, какую работу я могу найти девчонке. Чувствую себя обязанным. Ведь именно я виноват в проблемах красотки Снегурки.

Но к моменту, когда зареванная, запачканная и с заклеенными ранами Снегурка выходит в коридор, в голове ноль идей.

Она молча, понурив голову, проходит мимо меня к выходу. Следую за ней по пятам. Открываю дверь автомобиля, помогаю сесть. Прыгаю за руль, и в момент, когда хочу тронуться, звонит мобильный.

– Папа, а ты скоро? – раздается в трубке встревоженный голосок Тани. – Мы кушать хотим…

– Купишь пельмени? – присоединяется Аня.

И в голове щелкает.

А что! А это выход! Я же таким образом двух зайцев убью!

– Я скоро буду.

Сбрасываю вызов и рассматриваю Снегурку с ног до головы.

– Снегурочка, а ты убираться умеешь?

– Что за глупости вы спрашиваете? Умею, конечно, – вздыхает, размазывая остатки туши по щекам. Смотрит на меня подозрительно, как будто я умом тронулся.

Может, и тронулся. От ее красоты.

– А готовить?

– Смотря что…

– Ну, обычную такую еду: борщ, котлетки. Домашнюю.

– Зачем вы спрашиваете? – сощуривается. Навостряет ушки и замирает. Даже шмыгать носом и разводить сырость перестает. Милая такая. хочется сгрести в охапку, обнимать, целовать…

Черт.

Гоню все посторонние мысли прочь. Иначе неловко получится: еще не принял девчонку на работу, а уже харассмент!

– Да или нет?

– Боже, ну, конечно!

– Вот и отлично! Будет тебе работа, Снегурочка. А теперь я отвезу тебя домой. Диктуй адрес.

Глава 4

Маша

Я не сплю полночи. Адреналин, полученный вчера, еще долго бурлил в крови и искал выхода. Я ворочалась с боку на бок сначала от болезненных ощущений, а потом от тревожных мыслей, постоянно пробирающихся в голову.

Еще и синие глаза не давали покоя, будоражили душу и поднимали шторм…

Маме пришлось рассказать урезанную версию событий. В ней ни слова об аварии. Только о том, что я опоздала из-за задержки на первом мероприятии, а на втором на меня накричали, и я расплакалась прямо на улице. Неравнодушный проходивший мимо мужчина успокоил меня и предложил работу. Везение и никакого мошенничества. Маме нельзя волноваться, и я берегу ее как могу.

Разумеется, утром меня в зеркале встречает отекшее лицо и синяки под глазами. И именно их я сейчас старательно замазываю в коридоре перед зеркалом.

От недосыпа, нервозности и тревожных мыслей, постоянно крутящихся в голове, этим утром у меня все валится из рук. Вот и сейчас рука вздрагивает, я промахиваюсь и щеточкой консилера попадаю прямо в глаз.

– Черт! – излишне эмоционально восклицаю и роняю щеточку. Она с глухим звуком куда-то укатывается. Наощупь ищу ватный диск и прикладываю к глазу, стирая косметическое средство.

Прекрасно, мало того, что я буду взъерошенная, с синяками, так еще и с красным глазом. Мой работодатель точно подумает, что я что-то употребляю.

– Машенька, все в порядке? – в коридоре показывается встревоженная мама.

Она выглядит откровенно неважно. Лечение дается ей очень тяжело. Круги под глазами, тонкая, почти белая кожа, местами потрескавшаяся до крови. Короткие волосы, торчащие в разные стороны. Она очень быстро устает. Иногда маршрут гостиная – кухня – туалет дается ей с трудом. Мама потом лежит, часто дышит и много спит.

А я закусываю ладонь до крови и реву белугой, потому что мне физически больно видеть мою мамочку такой. Она ведь у меня молодая, красивая, очень добрая. Всю себя отдавала любимой работе, брала много дополнительных часов, чтобы меня на ноги поставить…И вот результат: смертельная болезнь в таком молодом возрасте…

На всем этом фоне выделяются яркие глаза: голубые, почти прозрачные, но горящие упрямством и жаждой жизни. Только это и вселяет в нас уверенность, что мы справимся.

– Конечно, мам, – наигранно весело парирую, пытаясь улыбнуться. – Кроме того, что дочь у тебя криворукая.

– Не говори глупости, – мамочка подходит и осторожно гладит меня по волосам. Ловлю в зеркале ее любящий взгляд. – Ты у меня самая лучшая! А какая умница и красавица. Только ты зря волнуешься. У тебя все получится. Дети любят тебя, потому что чувствуют твою искренность. Твою любовь к ним. И этот раз не станет исключением.

Вспоминается вчерашний разговор моего нового работодателя с няней и домработницей. И у меня возникают бооооольшие сомнения. Которые и разжигают во мне тревогу и неуверенность.

– Это во мне от тебя, мамуль, – обнимаю мамочку и целую ее в щеку. – Все и правда будет хорошо. Я просто волнуюсь. Новое место, новый работодатель…

– Волноваться – это нормально, солнышко. Просто верь в себя, и все получится. Я в тебя верю.

– Спасибо, мам. Это то, что мне нужно было услышать.

– Я рада. Ты у меня такая красавица…Тебе бы гулять с друзьями, веселиться, жить эту жизнь, а ты со мной возишься.

– Мамочка, ну, что за глупости? Я тебя очень люблю и мне нравится жить с тобой! – чмокаю маму в щеку и крепко обнимаю.

Доделываю худо-бедно макияж. Надеваю куртку, ботинки, обматываю шею шарфом и выбегаю из квартиры. Внизу меня уже ждет такси.

– Я поехала, еду в холодильнике, все разложено по контейнерам. Просто погрей и поешь. И свежевыжатый гранатовый сок на столе. Обязательно пей, нам нужно поднимать гемоглобин!

Глава 5

Маша

Итак, мой новый работодатель – Довлатов Арсений Сергеевич – владелец и генеральный директор крупнейшей в стране компании по грузоперевозкам. По крайней мере, так написано на белой тисненой визитке.

Такси привозит меня в самый центр, к крупнейшему жилому комплексу бизнес-класса. Неудивительно. В другом месте вряд ли бы согласился жить владелец крупнейшей в стране компании.

– Здравствуйте. Девушка, вы к кому? – едва я появляюсь возле пропускного пункта, охранник выскакивает из-за своего места и осматривает меня с ног до головы.

– Здравствуйте. К Арсению Довлатову. Мне назначено на девять утра.

Мужчина снова меня осматривает. В этот раз пристально, сощурившись. В его глазах мелькает жалость вперемешку с сочувствием. Мне становится не по себе. Передергиваю плечами и сцепляю ладони перед собой.

Но охранник быстро берет себя в руки. Кивает, раскрывает журнал и ведет пальцем по списку.

– Мария Макарова?

– Да, верно.

– Проходите. Хорошего дня.

Звучит так, как будто он мысленно перекрестил меня трижды. Еще и взгляд такой…сочувствующий. И мне снова становится не по себе.

Что ж там за демоны такие? Такое ощущение, как будто я добровольно спускаюсь в ад к Люциферу.

Вот только это обычный двор, обычный дом бизнес-класса, подъезд и лифт. Обычная дверь. Непохоже, чтобы где-то провинившихся сжигали на костре…

Жму звонок. Дверь распахивается буквально сразу. Как будто хозяин прямо за ней стоял и ждал все это время, пока я приду.

– Здравствуйте!

– Привет, – улыбается Арсений так, что глупое сердечко бьется чаще, а бабочки своими крылышками щекочут нутро. – Проходи.

С осторожностью переступаю порог квартиры. Оглядываюсь по сторонам. Здесь умеренный бардак, вещи разбросаны повсюду, кое-где грязь. Квартира как квартира. Самое обычное жилище, в котором живут дети. Да, возможно неаккуратные, но даже при таком раскладе это мало напоминает Преисподнюю.

А вот ее жители вполне.

Из комнаты выходят две девчушки. Примерно одного возраста, но видно, что одна все же постарше.

А у Арсения Сергеевича стальные нервы. Воспитывать двух детей – погодок…Мощно.

Красавицы очень похожи на отца: те же синие глаза, аккуратные носики и упрямые губки. Вот только одна из них, очевидно, та, что постарше, – брюнетка, а младшенькая – блондинка. Ангел и демон. Чудненько.

На этом сходства заканчиваются.

Девчонки мажут по лицу отца взглядом, ловят его улыбку и одобрительный взгляд, направленный на меня. Поворачиваются и испепеляют меня синими омутами исподлобья. Буквально расстреливают. Синхронно скрещивают ручки на груди. Девчонки выглядят потрепанными: та, что постарше с кривыми хвостиками с «петухами», а у младшей косички, которые, кажется, заплетали неделю назад.

– Знакомьтесь, девочки, это Снегурочка.

Удивленно кошусь на работодателя. Снегурочка? Арсений Сергеевич ничего не перепутал?

Девчонки также смотрят на отца с недоверием. Старшая вновь проезжается по мне взглядом и выносит вердикт, который обжалованию не подлежит:

– Это не Снегурочка.

– Да! Снегурочка так не ходит! – вторит ей младшая миленьким тоненьким голоском. – Снегурочка не носит пуховик и джинсы! Она в теплом платье и кокошнике. И у нее сережки из снежинок и сосулек! Мы же в сказке читали!

Довлатов понимает, какую ерунду сморозил и хлопает себя по лбу.

– Извините, девочки, просто я…В общем, это Маша. Она будет помогать нам с уборкой и готовкой. Не обижать ее! – строго добавляет, грозя им пальцем. – Маша, это Таня, – старшенькая. – И Аня.

Мы обмениваемся перекрестным обстрелом. Девочки поджимают губки и сощуриваются.

Что-то подсказывает мне, что ни черта просто не будет. И педагогический подход тут не поможет…

«Веселая» меня ждет работа…

Глава 6

Маша

– Так, Маша, раздевайтесь, – Арсений Сергеевич достает вешалку из шкафа и забирает куртку из рук. – И пойдемте, я покажу вам фронт работ.

А он внушительный.

Девочки – маленькие ураганчики. Они навели в квартире такой хаос, что возникает ощущение, что здесь не убирались минимум месяц: повсюду разбросаны детские вещи вперемешку с мужскими. Повсюду нарезанные бумажки, фантики от конфет, даже пластилин кое-где на стену налеплен. На зеркалах – следы от детских ручек…И чаще всего это на самых видных местах. И в голову приходит шальная мысль, что весь этот бардак наведен специально.

Но, тем не менее, не могу не признать, что в квартире очень уютно. Видно, что каждая вещь подбиралась с любовью, и все здесь сделано для детей. На стенах развешано множество разных фотографий: со свиданий Арсения Сергеевича с красивой девушкой, похоже, с женой. С их свадьбы, на следующих фото она с животиком и на выписке с роддома. Много детских фотографий, но вот странно – на всех либо одна Таня, либо они втроем, Анечки нигде нет.

Это светлое, уютное место, где тебя любят и окружат заботой. Так хорошо здесь, что аж сердце щемит, и слезы на глаза наворачиваются.

– Так, тут санузел, в конце коридора еще один, – рассказывает Довлатов, открывая двери и демонстрируя помещения. Надутые Аня и Таня, как хвостики, следуют за нами. – Здесь гардеробная, комната девочек, игровая. Там мой кабинет, спальня, гостевая и кухонная зона.

– Размеры впечатляют…, – бормочу, оглядываясь по сторонам.

Арсений Сергеевич понимает мои слова по-своему.