Цитаты из книги «Государь»

в первый раз Франция сдала Милан, едва герцог Лодовико пошумел на его границах, но во второй раз Франция удерживала Милан до тех

Именно по этим причинам Людовик XII, король Франции, быстро занял Милан и так же быстро его лишился. И герцогу Лодовико потому же удалось в тот раз отбить Милан собственными силами. Народ, который сам растворил перед королем ворота, скоро понял, что обманулся в своих упованиях и расчетах, и отказался терпеть гнет нового государя.

старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого

Люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый прав

Грамши полагал, что центральной идеей Макиавелли была идея формирования некоего «национально-народного единства», естественно, в тех пределах, в каких такая идея могла возникнуть у одного из самых смелых мыслителей XVI столетия. «Всякое образование народной, национальной коллективной воли, – писал Грамши, – остается невозможным, если широкие массы крестьян-землевладельцев не вторгнутся одновременно в политическую жизнь. Макиавелли считал возможным достичь этого путем создания народного ополчения, и именно это осуществили якобинцы во время Французской революции;

Для того чтобы сформировать из крестьян флорентийского контадо регулярную армию, способную драться за свободу Флоренции, надо было превратить крестьян в полноправных граждан. «

Провести все нужные реформы Макиавелли не удалось, и созданная им милиция разбежалась при первом же натиске противника. 29 августа 1512 года испанцы взяли Прато.

После того как на папский престол сел воинственный Юлий II, образование собственной, «национальной», армии стало для Флоренции вопросом жизни и смерти. Новый папа с еще большей энергией, чем Чезаре Борджа, сколачивал в центре Италии церковное государство, ловко манипулируя противоречиями между тогдашними великими державами. Он то натравливал Испанию, Францию и Империю на Венецию, то вступал в военный союз с Венецией и Испанией против своего недавнего союзника Франции.

Макиавелли, – справедливо заметил Грамши о Макиавелли, – обращена против пережитков феодального мира, а не против прогрессивных классов. Государь должен положить конец феодальной анархии – и именно это делал герцог Валентино в Романье, опираясь на производительные классы, на купцов и крестьян».

Политические эссе Макиавелли были адресованы – предвосхищая в этом «Государя» – уже не «мудрецам» из флорентийского правительства, требовавшим от своего агента фактов, а не обобщений, но более или менее широкой массе, так сказать, простых и «неосведомленных» читателей. В современной Макиавелли Флоренции «неосведомленным» был «революционный класс того времени, „народ“, итальянская „нация“, городская демократия, выдвинувшая из своей среды Савонаролу и Пьеро Содерини» (А. Грамши). Но городская демократия во Флоренции все дальше и дальше отходила от народных низов. Она становилась властью пополанской верхушки, олигархией «жирного народа», склонной идти на соглашения с феодализмом или, во всяком случае, с Медичи