Советизатор Польши

Небольшая передышка, и в июле 1944 года Серов получает новое задание. Он командирован в Вильно «для проведения оперативно-чекистских мероприятий». В распоряжение Серова выделено 19 опергрупп, состоящих из сотрудников НКГБ и НКВД, которые приступили к работе 14 июля. Перед Серовым поставлена задача по очистке тыла 3-го Белорусского фронта и разоружению отрядов польской Армии крайовой. В помощь Серову и его опер-чекистским группам приданы войсковые силы: 2 батальона войск НКВД, дивизия внутренних войск и 4 погранотряда – общей численностью 12 тысяч человек¹⁶⁷. С этого момента Берия регулярно направляет Сталину донесения Серова и командующего 3-м Белорусским фронтом И.Д. Черняховского о «разоружении польских офицеров» АК¹⁶⁸.

Несмотря на то что отряды АК участвовали вместе с Красной армией в боях за Вильно, Серов и Черняховский, руководствуясь указаниями из Москвы, подготовили коварный план по разоружению всех формирований АК в полосе действий фронта и сообщили о нем 17 июля 1944 года в Москву Берии¹⁶⁹. Под фальшивым предлогом налаживания сотрудничества они вызвали командующего Виленским и Новогрудским округами АК «Вилка» (Кжижановского), который сообщил места дислокации своих полков и бригад и отдал распоряжение своему связному офицеру собрать командиров. Как только он отбыл, Серов распорядился разоружить «Вилка». Присутствующий тут же капитан – начальник штаба АК, взбешенный коварством советских генералов, выхватил пистолет и уже взвел курок. Еще секунда, и он мог застрелить Серова либо кого-то из его свиты, но был обезоружен¹⁷⁰. Позднее об этом эпизоде Серов так вспоминал в своем обращении в ЦК: «Когда, окружив офицеров этой бригады, мы стали их разоружать, командир бригады генерал “Вилк” (псевдоним) выхватил на меня револьвер и не успел застрелить лишь благодаря генералу Петрову, выбившему у него из рук оружие»¹⁷¹.

Да, в описании Серова все выглядит куда более серьезно! Не какой-то там капитан, а сам «Вилк» пытался его застрелить. В этом же письме Серов ловко преувеличивает степень усилий по поиску отрядов АК: «Большого труда нам стоило выявить местонахождение штаба бригады и связаться с командиром бригады с тем, чтобы, если возможно, то мирно решить вопрос разоружения»¹⁷². В действительности, надеясь на признание их роли в Виленской операции, руководители АК сами связались с советским командованием и сами сообщили Серову данные о своих подразделениях. Получив план дислокации отрядов АК и в тот же день собрав командиров АК, «якобы для смотра их командующим фронтом», – как отмечено в донесении Серова и Черняховского – последние провели операцию по их разоружению, а утром следующего дня прочесывание лесов. Как сообщал Серов Берии, всего было задержано и отправлено под конвоем на сборные пункты 3 500 бойцов АК, из них 200 офицеров¹⁷³.

В июле – августе 1944 года 3-й Белорусский фронт действовал на территории Литвы и занял Вильнюс, затем Каунас. Серов в это время вместе с приданными ему войсками НКВД и органами военной контрразведки в тылу фронта и проводит аресты членов Армии крайовой и местного населения. 2 августа 1944 года Сталину направлена информация Серова о положении в Каунасе и «арестах антисоветского элемента»¹⁷⁴. Дальше пути Черняховского и Серова расходятся. 3-й Белорусский фронт готовился к наступлению на Мемель в Пруссию, а Серов концентрирует свое внимание на польских проблемах.

Помимо планирования и проведения карательных акций по «очистке тыла», Серов пристально наблюдает за действиями советских руководителей Литвы. Ему очень не понравились настроения и высказывания первого секретаря ЦК компартии Литвы Антанаса Снечкуса, который с возмущением говорил о бесчинствах и грабежах местного населения военнослужащими 3-го Белорусского фронта. Серова задела фраза Снечкуса о том, что в результате такого поведения военных «симпатии к Красной Армии пропадут». Претензии Снечкуса к армии Серов оценил как «политически неправильные» и 20 июля 1944 года написал об этом донесение Берии. Тот счел сигнал Серова настолько важным, что начертал резолюцию: «Переслать сообщение тов. Сталину, т. Молотову и Маленкову. Л. Берия 22.07»¹⁷⁵, что и было сделано 24 июля¹⁷⁶. Также Берии Серов 30 июля 1944 года послал кляузу на наркома госбезопасности Литвы Александра Гузявичюса, в которой писал, что у Гузявичюса «подозрительные связи» и у него пропали какие-то служебные документы¹⁷⁷. С такими заместителями, как Серов, Берия мог быть спокоен – вовремя узнает все и про всех. Никто не скроется от внимания.

С августа 1944 года Серов переключает свое внимание на занятый войсками 1-го Белорусского фронта город Люблин¹⁷⁸, где начинает активную работу по подавлению независимого от Москвы польского национального движения. Теперь его функции от проведения широких полицейских акций по разоружению формирований АК и задержанию их лидеров переросли в политическое строительство. В его задачи входила организация и приведение к власти в Польше нового промосковского руководства. В это же время в Люблине находился присланный туда Сталиным высокопоставленный сотрудник НКГБ комиссар госбезопасности 3 ранга Г.С. Жуков, отвечавший за польские военные формирования и за работу в Польше в целом. Но неожиданно этот явный конкурент попал в опалу. Причиной стало поступившее 24 августа 1944 года письмо на имя Сталина о том, что Жуков «оказал услугу» англичанам, «ложно информировав» советское правительство о положении в польской армии Андерса, добился ее эвакуации из СССР и в дальнейшем «информировал англичан», а в данный момент, как подчеркивалось в письме, находится по распоряжению Сталина в Люблине, и вновь «англичане ему дают задания»¹⁷⁹. В письме нет подписи автора. Вообще-то она была, но нижняя часть страницы оторвана, и в таком виде этот документ оказался в архиве. Сталин знал, кто его написал, но, возможно, сам же «обезличил» письмо. Кто автор этого ловкого навета – нам неизвестно, но Серову все это было явно на руку. Весьма характерно и то, что Серов в своих мемуарах совершенно не упоминает имени Г.С. Жукова – своего предшественника, руководившего польскими делами. Может быть, это комплекс вины, не хотел вспоминать, кого утопил? После этого доноса Жукова из Люблина тут же отозвали. И не прошло и месяца, как его вытурили из госбезопасности и отправили с понижением в Новосибирск на полковничью должность – руководить отделом спецпоселений НКВД.

А Серов политически вырос. Он стал правой рукой Николая Булганина, представителя Совета народных комиссаров СССР при Польском комитете национального освобождения (ПКНО), сформированном в Москве 21 июля 1944 года в качестве «временного правительства» Польши и включившем в свой состав кремлевских ставленников¹⁸⁰. Значение миссии Булганина и Серова в Люблине объясняется в контексте глобальной стратегии Сталина по насаждению просоветских режимов и созданию антизападного блока из стран Восточной Европы, граничащих с СССР. Как вспоминал позднее Хрущев: «У нас уже было Люблинское правительство польское, мы уже создали. А правительство польское было в Лондоне, значит. Возглавлял его Миколайчик»¹⁸¹. Замысел Сталина как раз заключался в приведении к власти марионеточного «Люблинского правительства» в противовес Лондонскому. С вполне очевидной целью, как пишет Хрущев, «чтобы Польша была социалистическая… так сказать, советская Польша по форме…»¹⁸² Ему вторит Серов: «Не дать Польшу Миколайчику – это тоже большое дело»¹⁸³.

Булганин 2 августа 1944 года получил четкие инструкции Кремля по проведению политической линии: оказывать всемерное содействие ПКНО и «никаких органов власти, в том числе и органов польского эмигрантского “правительства”, на территории Польши не признавать; лиц, выдающих себя за представителей этих органов, рассматривать как самозванцев и арестовывать как авантюристов»¹⁸⁴. Сталин не замедлил поддержать «Люблинское правительство» материально. 4 сентября 1944 года он сообщил Булганину в Люблин о выделении автомобилей для ПКНО. Сталин обещал дать 350 мотоциклов, 430 грузовых автомобилей и 500 легковых автомобилей марки «Виллис»¹⁸⁵.

Выполняя указания Москвы, Серов взялся за организацию подчиненных ПКНО польских органов госбезопасности. Уже 28 августа 1944 года Булганин сделал официальное заявление о том, что «все вопросы, связанные с репрессированием поляков, за исключением шпионажа, передаются руководителю Отдела государственной безопасности ПКНО С. Радкевичу»¹⁸⁶. Но в действительности собственные органы безопасности ПКНО только создавались. Для них катастрофически не хватало проверенных и надежных людей. Органы контрразведки Войска польского, сообщал из Люблина Серов 16 октября 1944 года, укомплектованы только на 50 %, из-за их слабости наблюдается «массовое дезертирство из польской армии» (ежедневно 40–60 человек с оружием в руках), и начальник Департамента общественной безопасности ПКНО Радкевич жалуется на нехватку кадров и их низкую квалификацию. Между тем, писал в этом донесении Серов, «аковцы» в районе Люблина активны, сильны и проникают в аппарат Радкевича и в Войско польское¹⁸⁷. Серов предложил укомплектовать контрразведку польской армии до полного штата, для чего просил прислать 500 оперативных работников СМЕРШ и провести разоружение и арест всех бывших «аковцев» в польской армии и направить их в лагеря. А для оказания практической помощи аппарату Департамента общественной безопасности ПКНО Серов просил командировать в Польшу 15 квалифицированных работников НКВД – НКГБ¹⁸⁸.

Б.П. Коршунов.

[РГАСПИ]

Серов, при участии начальника ГУКР СМЕРШ Виктора Абакумова и начальника 2-го управления НКГБ Петра Федотова, разработал предложения об оказании помощи в работе органов безопасности ПКНО. Берия утвердил представленный Серовым документ 24 ноября 1944 года. Согласно этим предложениям к начальнику Департамента общественной безопасности ПКНО подполковнику Радкевичу и к управлениям безопасности в воеводствах прикрепили присланных из СССР опытных чекистов. Это стало нормой и на послевоенный период, и с этого времени при воеводских управлениях и самом аппарате Радкевича имелись представители советской госбезопасности, числившиеся советниками. Они опекали «польских товарищей», давая им указания и рекомендации по работе. Хотя важно уточнить, что «польские товарищи» при ближайшем рассмотрении оказывались не совсем польскими. т. е. кадровый состав будущего МОБ Польши под руководством Радкевича тоже первоначально формировался преимущественно за счет поляков, прибывших из Советского Союза, до тех пор, пока не были подготовлены собственные кадры.

Н.В. Смирнов.

[РГАСПИ]

В соответствии с предложениями Серова 24 ноября 1944 года произведены следующие назначения:

– к начальнику Департамента общественной безопасности ПКНО Радкевичу прикреплен Павел Мешик (зам. нач. ГУКР СМЕРШ), и ему в помощь выделены еще 4 советских чекиста, ранее действовавших в Люблине: полковник ГБ Николай Смирнов (нач. УНКГБ по Тамбовской обл.), майор Григорий Зуев (зам. нач. отделения 2-го упр. НКГБ СССР), Графский (старший оперуполномоченный 2-го упр. НКГБ СССР), Николай Кайдала (старший оперуполномоченный 2-го упр. НКГБ СССР);

– к Управлению безопасности по Люблинскому воеводству прикреплены подполковник ГБ Марк Петров (зам. нач. УНКГБ) и капитан ГБ Сергей Патракеев (зам. нач. отделения 2-го упр. НКГБ СССР);

– к Управлению безопасности по Белостокскому воеводству прикреплены подполковник ГБ Семен Давыдов (зам. нач. УНКГБ по Пензенской обл.) и майор ГБ Грицаюк (старший оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР);

М.С. Безбородов.

[РГАСПИ]

М.П. Петров.

[РГАСПИ]

– к Управлению безопасности по Жешувскому воеводству прикреплены подполковник Василий Ермаков (зам. нач. УНКГБ) и майор ГБ Вениамин Балашов (старший оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР);

– к Управлению безопасности по Варшавскому воеводству прикреплены подполковник ГБ Борис Коршунов (зам. нач. УНКГБ) и майор ГБ Виктор Брусов (старший оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР);

– к Управлению безопасности по Келецкому воеводству прикреплены подполковник ГБ Михаил Лебедев (зам. нач. УНКГБ) и старший лейтенант ГБ Федор Бакин (старший оперуполномоченный 4-го упр. НКГБ СССР);

– к начальнику Управления информации Войска польского Петру Кожушко для оказания помощи в работе прикреплен полковник Михаил Безбородов (начальник отделения ГУКР СМЕРШ) с группой работников СМЕРШ из 3 человек.

Этим работникам была поставлена основная задача: «принять необходимые меры в деле организации борьбы с подпольем “Армии Крайовой” и иными нелегальными формированиями, проводящими подрывную работу против ПКНО»¹⁸⁹.

М.Ф. Лебедев.

[РГАСПИ]

С.В. Патракеев.

[РГАСПИ]

В первую очередь Серов и его аппарат проводят аресты бойцов и активистов Армии крайовой, составлявших серьезную конкуренцию польским коммунистам. В середине октября 1944 года начата масштабная операция против АК. Уже 22 октября 1944 года Серов сообщал Берии о проведенных 14–20 октября широких арестах на территории Польши. Всего, писал он, сотрудниками НКВД арестовано и задержано 944 человека, а польскими отделами безопасности – 915 человек¹⁹⁰. В дальнейшем Серов отчитывается перед Берией о проведенных арестах раз в пятидневку, указывая нарастающим итогом общее количество арестованных с 15 октября, т. е. с даты начала операции. Согласно очередному сообщению Серова от 6 января 1945 года, число арестованных составило 13 142 человека¹⁹¹.

Сталин держал под контролем работу Серова в Польше и придавал ей большое значение. Он регулярно получал

информацию об этом от Берии. В течение октября – декабря 1944 года последний направил Сталину 6 докладных записок с информацией Серова. Сталинский рецепт борьбы с антисоциалистическими силами отличался особой жестокостью и характеризовался крайней степенью беззакония. В своих демонстративных проявлениях предлагаемые Сталиным методы расправы возвращались к архаике террора. Как пишет Серов в своих мемуарах, Сталин в октябре 1944 года велел «бандитов, которые убивают представителей местных польских органов власти или нападают на бойцов Советской Армии, судить военным трибуналом и тоже вешать на видных местах с надписями об их преступлениях»¹⁹²