© В.А. Сульдин, составление, 2025

© ФГУП МИА «Россия сегодня»

© ООО «Издательство АСТ», 2025

От составителя

Строевые командиры и политработники, фронтовые газетчики и ополченцы, партизаны и рядовые солдаты, они с первых дней войны заняли свое место на линии огня и до конца с честью пронесли сквозь все испытания славное звание поэта. Авторы этой книги храбро защищали страну в годы Великой Отечественной войны. Они отдали самое дорогое, что у них было – свою жизнь, чтобы и впредь всходило свободное солнце над шестой частью мира, чтобы рабство и погибель не грозили нашему народу.

Именно поэтому стихи поэтов военного поколения навечно остались с нами, вошли в наше сознание как образец слияния гражданского подвига и творческого горения.

Обязательно внимательно читайте ушедших поэтов. Они с вами говорят от имени своего поколения, честно, самозабвенно любившего Отчизну, смело вставшие на ее защиту. Они сражались за Родину, за землю русскую, за нас с вами.

Николай Майоров, погибший в бою в феврале 1942 под Смоленском, от имени своего поколения заявил:

 
Пусть помнят те, которых мы не знаем:
Нам страх и подлость были не к лицу.
Мы пили жизнь до дна и умирали
За эту жизнь, не кланяясь свинцу.
 

Владимир Аврущенко
(1908–1941)

Родился в Ямполе. До Великой Отечественной войны опубликовано более сотни его стихотворений. В начале войны ушел добровольцем на фронт, работал корреспондентом в армейской газете «Боевой поход». Лейтенант. На Юго-Западном фронте был ранен, попал в плен и казнен фашистами (разорван танками) в сентябре 1941 года в Полтавской области.

Присяга

 
Советского Союза гражданин —
Я клятву нерушимую даю:
От волн каспийских до полярных льдин
Беречь большую родину мою…
 
 
На верность присягну СССР,
И голос сердца для врага – грозой.
Передо мной Чапаева пример
И подвиг героический Лазо.
 
 
Не сдав ни пяди дорогой земли,
Они дыханье отдали стране.
Их образы сияют нам вдали,
Их клятва раздается в тишине.
 
 
Германцев гонит легендарный Щорс,
Комбриг Котовский принимает бой,
И к Феликсу чекисты на допрос
Ведут шпионов полночью глухой…
 
 
Клянусь твоею памятью, Ильич,
Твоей, отчизна, клятвой боевой —
Я пронесу родных Советов клич
В стальном строю, в цепи передовой!
 

23.07.1941

«Город легкой индустрии, и тюльпанов, и роз…»

 
Город легкой индустрии, и тюльпанов, и роз,
Город песни и грусти, где я плакал и рос.
 
 
В том зеленом соседстве, под курчавой горой,
Протекло мое детство невозвратной порой.
 
 
Что приснилось тогда мне, что мне снится теперь…
Ветер хлопает ставней и баюкает дверь.
 
 
В доме шорох мышиный, лампы, чахленький куст,
И над швейной машиной материнская грусть.
 
 
Мать следила за ниткой. Строчки шли под иглой.
А за нашей калиткой мир шумел молодой.
 
 
И к нему – молодому – с новой песней в груди
Брат мой вышел из дому, чтоб назад не прийти.
 
 
… … … … … … … … … … … … … … … …
 
 
Красной конницы поступь, шедшей в ночь
                                                                 на Ростов,
По мосту отдавалась вдоль соседних мостов.
 
 
Зелень к небу тянулась, и бойцы латыши
Про свободу и юность пели в южной тиши.
 
 
Пар стелился от речки вдоль плакучих ракит,
Перезвоны уздечек, переборы копыт…
 
 
Где веселые травы, что шумели в бою?
У крутой переправы я сегодня стою.
 
 
Мир по-прежнему дорог. Солнце, зелень, вода…
И кудрявый мой город выбегает сюда.
 
 
Так шуми же листвою, синий клен, на могиле.
Кровью вражеской, злою волю мы окропили.
 
 
Утро входит в багрянце, и цветет наша вера
Бирюзой гидростанций и трубой пионера,
 
 
Синим дымом машины, ясной волею класса
И стихами Тычины и Шевченка Тараса.
 
 
Так цвети ж, моя песня, звонкий труд и забава,
Как мой город любезный, голубая Полтава!
 
 
Вырастай же чудесней, честь отцов сберегая!
Тут кончается песня и приходит другая.
 

1934

Спят партизаны

 
Ты рядом. Ты близко у кручи Нагорной,
И дом твой на площади старой соборной.
Давно ли тут ветры военные дули?
Давно ли тут жалобно прядали пули?
…И в долгие звоны у вышек соборных
Не стаи слетались вóронов черных.
Зеленым крылом задевая пролеты,
Тут каркали ночью и днем пулеметы…
…Здесь шли таращанцы дорогою дальней.
Закрыты ворота. Задвинуты ставни.
Молчат переулки, ворочаясь глуше
Средь пышных сугробов и снежных подушек.
А в небе, где выгнуты лунные скулы,
Меняются звездные караулы.
Им дорог покой этой ночи унылой,
И строже их стража над братской могилой,
Где старые клены стоят полукругом,
Где спят партизаны, обнявши друг друга,
Как будто умершие могут согреться…
Растут красноцветы из каждого сердца
И вьются под снегом, огнем полыхая.
Так жизнь партизан полыхала лихая,
Клубилась метелью, ветрами дышала…
 
 
Но спят партизаны…
Им вечности мало!
 

«Горит огонь Великих Пятилетий…»

 
Горит огонь Великих Пятилетий.
А Ветер Времени, бунтуя и гремя,
Червонным знаком будущее метит,
И катит волны нашего огня.
 
 
То наша кровь поет не умолкая,
Шумя по всем артериям земным.
Мы, даже в крематории сгорая,
Каким-то грозным пламенем горим.
 
 
И в громе труб придет наш день вчерашний,
Трудолюбив, спокоен и жесток,
Когда мы строили сторожевые башни
С бойницами на запад и восток.
 
 
В легендах лет мы будем незабвенны.
На трупах наших умерших бойцов
Мы воздвигали мраморные стены
Своих высоких, солнечных дворцов.
 
 
День ото дня наш путь был неустанней,
От наших ног – дороги горячи.
Наш гордый прах скрепил фундамент зданий,
И кровью набухали кирпичи.
 
 
И мир восстал по-новому над сушей,
И над водой, где крепкий парус крут, —
Такой зеленый, радостный, певучий! —
Он льется в наши умершие уши,
И мертвым нам он отдает салют.
 
 
В тени знамен, нахохленных, как птицы,
Лежит боец, смежив свои глаза,
В которых, может быть, еще дымится
И чуть заметно движется гроза.
 
 
Он спит. И времени текут потоки.
И в напряженной снится тишине,
Что ты, мой друг, читаешь эти строки,
Как лучший дар, как память обо мне.
 

1934