Глава 2. Хасояба

Отогнав от себя странные сны, и стараясь бодрствовать весь остаток пути, Рэн наконец-то добрался до острова Хоккайдо. Прохладный ветер обдувал его лицо, когда парень выбрался из душного поезда. Деревья уже сменили свой окрас, и Рэн совершенно забыл о живописности тех мест, в которых рос. Парень медленно двинулся в сторону старенькой автобусной остановки, попутно рассматривая открывающиеся виды. Даже здесь, недалеко от города, дышалось намного легче, чем в Токио. Людей на отдаленной дороге практически не было, и Рэн устало опустился на небольшую скамейку. Араи не знал сколько было до его автобуса, но как ему казалось раньше, он ходил каждые двадцать минут в нужную ему сторону.

Хасояба больше напоминала огромную деревушку, чем город. Но жителей в ней было достаточно много, и парень помнил, что в классах всегда находилось приличное количество учеников. Не так много, как в больших городах Японии, но и не такое ничтожное количество, как в отдаленных деревнях.

Покосившись на едва заметную тропу, идущую между густых деревьев, Рэн невольно вспомнил место, куда она вела. Как только ему и его другу Сакураи Рю стукнуло десять, мальчишки стали часто кататься на автобусе в сторону Мацумаэ. Этот живописный поселок не сильно отличался от их родной деревни, но Рэну в нем было намного спокойнее чем в Хасоябе. Они часто ходили именно по этой извилистой тропе, выходя к замку Мацумаэ.

Погрузившись в свои давние воспоминания, которые отчетливо всплывали в голове, Рэн и не заметил приближающийся автобус. Тот громко притормозил у края дороги, заставляя парня скорее подняться со своего места. Забравшись на самое дальнее сидение, Рэн уставился в окно. Он не мог вспомнить свою школьную жизнь, но отчетливо помнил события давно минувших дней. Это немного пугало парня и вызывало массу вопросов.

Хасояба была в нескольких минутах езды, но когда Рэн добрался до нее, стало порядком темнеть. Выбравшись наружу из совершенно пустого автобуса, парень нервно сглотнул. Сон, посетивший его ранее, вновь всплыл в голове, заставляя Рэна внимательнее осмотреть окрестности. Автобус высадил Араи на такой же старенькой остановке, возле рисовых полей семьи Танака. Маленькие дома уже виднелись за его пределами и шли вверх по холму до самого храма. Вся деревня был как на ладони, и Рэн даже смог разглядеть здание школы, что находилось чуть правее старого храма.

– Они возвращаются… – раздался хриплый голос слева от парня. Хрупкий старик, задумчиво смотрел на Рэна, скрестив руки за спиной. Парень не знал кем он был, но все же приветственно поклонился, стараясь быть вежливым.

– Зачем… – все так же причитал незнакомец, следуя прямо за Араи Рэном.

– Я могу вам чем-то помочь? – не выдержав спросил парень. Глаза старика расширились от удивления, словно тот только сейчас заметил Рэна.

– Нет… Нет, – зашептал он, пятясь назад к полю. Все еще смотря в сторону парня с диким ужасом, он рванул куда-то по проселочной дороге, скрываясь вдали.

– Ничего не изменилось, – прошептал Рэн, разворачиваясь назад к холму. Он не стал подниматься к главной улице, а свернул чуть южнее и медленно двинулся вперед к пляжу. Ему не хотелось сразу идти домой, и встречаться со своей матерью так скоро. Вместо этого парень пытался освежить воспоминания и немного прогуляться по любимым местам. Темнота стала еще плотнее, но Рэн знал каждую тропинку, каждую дорогу ведущую из Хасоябы. Добравшись до пляжа, парень опустился на прохладный песок и прислушался. Было ветрено и тихо. Где-то вдали едва виднелись рыбацкие лодки, а чуть правее небольшой островок. В детстве они часто рассказывали о нем страшные легенды и на спор плавали к его берегу.

– Только вот с кем… – Рэн попытался напрячь память, но лица некоторых ребят, как и его бывших одноклассников, не складывались в четкую картину. С силой помотав головой, и поняв что подмерзает, парень встал с прохладного песка и посмотрел в сторону тропы. Та шла прямиком к его дому и улице на которой он жил. Отряхнув свои штаны от налипших песчинок, Рэн, борясь с сомнениями, направился к ней.

Дом семьи Араи был небольшим и располагался прямо в самом конце улицы. Деревья, что виднелись за ним, казались старыми и увядающими. Словно искривленные руки, они тянулись к крыше, цепляясь за ее края. Старый деревянный забор уже имел кое-где заметные щели, и Рэн с грустью обвел взглядом всю территорию. В темноте его дом казался еще более древним и заброшенным.

– Я дома, – неуверенно произнес Рэн, заходя внутрь. Он давно привык молча возвращаться в свою квартирку в Токио, и теперь произнося вслух что-то такое, чувствовал себя не уютно.

– Рэн? – слегка уставшая и взъерошенная Араи Кио появилась в дверном проеме, – Почему ты приехал?

– Я… – парень не знал как начать разговор, а встретившись с серьезным взглядом матери и вовсе растерял все свои мысли, – Я хотел бы пожить немного дома…

– Что? Тебя уволили? – женщина явно выглядела недовольно и разочарованно. Она медленно прошла вглубь кухни, принявшись громыхать какой-то посудой.

– Да, уволили… – стараясь как можно тише ответить на поставленный вопрос, сказал Рэн. Но все же был услышан.

– Я так и знала. Ты никогда не мог сделать ничего правильно! – прокричала женщина.

– Это временно…

– Конечно… – Кио была в ярости, она вернулась назад к сыну, держа в руках потрепанное полотенце, – С самого детства… Ты…

– Я пойду к себе, – не став дожидаться очередных нападок матери, произнес Рэн.

– С ужина осталось немного риса и овощей, – кинула ему напоследок женщина, прежде чем вновь скрылась в полумраке узкого коридора. Парень давно привык к такому отношению и лишь молча пошел в свою комнату, находящуюся в самом конце.

Достав из шкафа футон, Рэн сразу лег, уставившись в потолок. За окном было тихо, что не могло не радовать парня. Каждое лето он подолгу не мог уснуть от пения цикад. Но осенью все погружалось в тишину, прерываемую лишь шелестом листьев и стуком дождей. Он все еще раздумывал, стоит ли ему идти на встречу и тут же вскочил. Потянувшись к небольшой тумбе, парень выудил оттуда старый фотоальбом. Бегло пролистав несколько листов он остановился на общей фотографии. Ком подступил к его горлу, когда все лица стоящих ребят были расцарапаны, словно булавкой. Рэн попытался узнать хоть кого-то из череды этих зияющих дыр, но не нашел даже себя. Идти назад к матери ему не хотелось, и парень молча убрал альбом назад, переворачиваясь на правый бок.

– Я должен пойти, – задумчиво произнес Рэн в пустоту. Ему были совершенно непонятны эти провалы в памяти, вызывающие такие странные ощущения. Словно воспоминания и вовсе принадлежали не ему. Проворочавшись практически до самого утра, парень наконец-то уснул…

– Рэн… Рэн! – Араи Кио трясла сына за плечо, стараясь разбудить.

– Ничего не меняется, – устало произнесла женщина, наконец-то добившаяся своего, – Ты так и спишь до полудня! Не удивительно, что тебя уволили…

– Я уже встаю… Сколько сейчас времени? – едва осознавая где он, пробубнил парень.

– Половина второго! Да что за ребенок… – женщина встала с колен, направляясь к двери, – Иди поешь.

– Нет, я опаздываю, – тут же вскочив, ответил парень.

– И куда же? – усмехнувшись, отозвалась Кио, рассматривая небольшую комнату.

– На встречу выпускников. Ты кстати не знаешь, что случилось с фото? – спросил Рэн, кивая на ящик.

– С каким фото? – нахмурившись, спросила мать. Она быстро достала альбом.

– С фотографией моего класса. Там все лица расцарапаны…

– Не было у нас такого фото, – внимательно листая страницы, Кио вновь тяжело вздохнула, – Иди умойся, несешь какую-то чушь.

Не став препираться с матерью, Рэн бегло направился в коридор, прямиком к ванной комнате. Двери внутри их старого дома были раздвижные и тонкие. Изношенный деревянный пол скрипел под ногами, когда парень прошмыгнул мимо соседней комнаты. Там все так же в тусклом свете стояла давно треснувшая ваза, которую когда-то в детстве, нечаянно толкнул Рэн.

Быстро умывшись прохладной водой, парень взглянул на свое отражение. Волосы торчали дыбом, хотя когда-то он носил вполне себе длинную прическу. В школьные времена Рэна можно было назвать бунтарем. Он часто хулиганил и прогуливал уроки, и даже планировал сделать заметную татуировку, до того самого дня…

– Какого дня… – парень уставился в зеркало. Голова гудела от каждой попытки что-либо вспомнить, и он еще раз опустил руки в воду, умываясь.

– Когда я стал таким? – с раздражением повторил Рэн, рассматривая свое отражение, – Стал таким же никчемным, как и моя жизнь…

– Рэн! Иди поешь! – услышал он крик матери с кухни. Злость вновь овладела парнем и он с силой сжал свою челюсть. Слегка пройдясь мокрыми пальцами по непослушным волосам, Араи молча вышел из ванны, направляясь к выходу.

Не говоря ни слова, и не удосужившись даже попрощаться, Рэн пошел вверх по дороге мимо таких же стареньких домов. Храм уже виднелся за деревьями и парень невольно вспомнил девушку жившую там. Акияма Мизуки была единственной, что хоть как-то смогла заинтересовать Рэна. Ее семья не первое поколение присматривала за храмом, и парень часто бывал там, хоть и стараясь не попадаться на глаза ее отцу. Мизуки основала клуб ужасов и легенд в их школе Токобаяши, куда смогла затащить даже Рэна. Было странно, что парень так отчетливо помнил эту девушку, когда забыл практически весь последний год. Но их долгие посиделки до темноты и вылазки в старое здание школы, что как безмолвный дух все еще стояло скрытое за основным корпусом, вызывали в нем теплые чувства.

Свернув на узкою тропу, Рэн шел между высоких деревьев прямиком в направлении храма. До встречи с остальными было еще примерно полчаса, и парень надеялся, что Мизуки все еще здесь. В школьные годы она уверенно заявляла, что никогда не покинет Хасоябу. Поднявшись по широким ступеням, Рэн остановился возле ворот, сложа ладони вместе. Парень не очень любил все эти вещи, но Мизуки всегда настаивала на соблюдении всех правил. Пройдя дальше, Рэн приблизился к каменному сосуду. Заполнив один из ковшей прохладной водой, парень омыл свою левую руку. Потом заполнив его еще немного, повторил тоже самое с правой. На территории храма было пусто и тихо. Старый алтарь стоял чуть в стороне, но свечи на нем практически догорели. В Хасоябе мало кто посещал его, да и Рэн приходил сюда только повидаться с Мизуки. Закончив со всем, парень двинулся прямиком ко входу, но тут же остановился. Силуэт появившийся справа от него, заставил Араи застыть на месте. Высоки и статный мужчина, перегородил Рэну путь, с недоверием рассматривая парня.

– Господин Акияма, – поклонившись произнес Рэн, заглядывая за спину отца Мизуки, – Я недавно приехал в город, ваша дочь еще живет здесь?

Лицо Акиямы Масаши вытянулось, а в глазах появились неприятные огоньки.

– Уходи пожалуйста, Араи, – холодно произнес мужчина, хотя на его лице вмиг отразился весь спектр эмоций, – Не заставляй меня повторять.

– Я просто хотел увидеть Мизуки… – ничего не понимая отозвался Рэн. Отец одноклассницы конечно же всегда недолюбливал парня и старался препятствовать их общению. Но сейчас Акияма Масаши выглядел действительно разгневанным.

– Не смей произносить это имя. Просто уходи, – процедил он, кивая в сторону ворот. Рэн так же почувствовал злость, но лишь молча отступил, не желая разбираться еще и с этим. Быстро спустившись по ступеням, он все еще гневаясь вернулся на главную улицу и побрел в направлении небольших магазинчиков.