ГЛАВА 6

Уснув слишком рано, Маргарет проснулась еще до рассвета. Немного полежала, в надежде, что сон вернется, и встала. Сходила в душевые, расчесала и умаслила волосы. Увы, ей давно не приходилось ухаживать за собой – масло артраны впитывалось почти час. Наносить его на ночь было нельзя, оно пачкало белье. А перед учебой… Даже ради несомненной пользы Маргарет не хотела ходить с грязной, жирной головой.

Скрутив умасленные волосы в бублик, она набрала чистой, питьевой воды, оделась и вернулась к себе. Перелив добытое в маленький старенький чайник, прищелкнула пальцами, заставляя воду вскипеть. Из холщового мешочка в чистый термос были пересыпаны последние травы. Через минуту по комнате поплыл медовый аромат.

Заправив постель, Маргарет устроилась на подоконнике. Ждать, пока отвар наберет вкус и силу, и бессмысленно смотреть на звезды.

Мора Дивир… Таинственная женщина из прошлого. Что она знает о фамилии Саддэн? Что она хочет от Маргарет-Гарри? И зачем вообще заговорила с ней? И где она была, когда мама искала помощи и поддержки?

Неприятные мысли согнали Маргарет с подоконника. Не в силах спокойно сидеть, она несколько раз прошлась по спальне. Может ли так быть, что мама не смогла связаться с морой Дивир? Но как – ведь та сама сказала, что стала старшей фрейлиной в юном возрасте. Значит, она не захотела помочь? И сейчас этого стыдится? Хочет замолить проступок?

Налив себе медовый отвар, Маргарет вернулась на подоконник. Что толку гадать? Только лишние морщины на лице появятся.

«Я знаю о своем прошлом и прошлом своей семьи. Мне уже нечего бояться. И я имею право называть себя Маргарет Саддэн. Этого достаточно, – постановила Маргарет. – Но если я узнаю, благодаря кому прервался мой род… я решу это быстро, тихо и не привлекая внимания».

Та ночь отложилась в ее памяти смесью страха и боли. Зарево пожара, уверенный голос отца, отдающего приказы. Плач матери и тряска старой кареты без гербов. Им удалось уйти. А отцу – нет.

– Богини ради! Прекрати, прекрати об этом думать! – взвыла Саддэн, ненавидя сама себя. – Что без толку гонять мысли!

Вытащив учебники, Маргарет перечитала подготовленные эссе, убедилась, что проклятье пропало, и едва не пропустила колокол, собирающий студентов на завтрак.

После завтрака она спустилась к наставнику Тормену. В расписании артефакторов было «окно», которое, увы, не совпадало с менталистикой. А дополнительными парами по теории запретной магии она не интересовалась.

– Наставник?

– Проходи, проходи. Я уже соскучился. У меня, видишь, – бестолочи.

«Бестолочи» было сказано с такой любовью и гордостью, что это прочувствовали даже старательно трудящиеся студенты.

– Что натворили?

– А любови крутили весь год. А тут лето. Ты же знаешь, наша академия по особому графику работает, выпуск по зиме. Вот только на последнее полугодие хвостатых прогульщиков не берут. А ведь талантливые. – Старик вздохнул и открыл дверь в личный кабинет. – Сделай чай. Можешь, так и быть, магию применить. У тебя же «окно»?

Маргарет кивнула и подошла к камину. Там, как и всегда, на крюке висел пузатый чайник. Она разворошила угли, забросила в воду травы и сушеные ягоды и прищелкнула пальцами, заставляя воду кипеть.

– Что расскажешь старику? Подружки твои говорят – загордилась и носу в мастерскую не кажешь.

– Подружки? – тихо хмыкнула Маргарет. – А они у меня были? Нет, хитрые воровки, копировавшие страницы из рабочей тетради, – были. А подружки? Я таких не видела. Мы вас с днем рождения поздравили, и все, на этом наше общение закончилось.

– Копирование им не помогло, – напомнил наставник. – А без друзей тяжело.

– А доверять им теперь как?

Наставник Тормен только вздохнул, погладил бороду и проворчал:

– Понимаю я, но сердце неспокойно.

– Спасибо, – серьезно ответила Маргарет. – Я не сломалась только благодаря вам. И вашему подарку.

– Ничего не знаю, – хитро заулыбался старик. – Я ничего не дарил.

Маргарет засмеялась и сняла чайник с крюка.

– Траво-ягодный взвар готов, можно пить.

– Ты слишком прислушиваешься к мнению Таланьи. У меня сердце как у молодого парня!

– Именно поэтому вы в кузне проводите все выходные, а в понедельник не можете сами к заместителю ректора подняться, – покивала Маргарет. – Мы с теткой Таланьей не хотим вкушать яблоки на ваших похоронах.

– Кушайте вишню, кто ж не дает-то? – обиделся старик. – Я кофею хочу. Кофею! Я работаю и имею право!

– Так пейте, но без меня. Мое сердце вам не жаль? – сменила подход Маргарет. – Щемит что-то, а вы – кофею, кофею…

– Хитришь, – улыбнулся старик. – Ну и ладно, без тебя попью.

Тетка Таланья или мэдчен Таланни Форсем была вечной возлюбленной наставника Тормена. Много лет назад семья мэдчен Форсем запретила ей выходить замуж за нищего студента, и девушка согласилась с решением главы рода. Да так согласилась, что через три года ее отец на коленях стоял, умолял ее выйти замуж за Тормена, не позорить род бастардами. Но упрямство Таланьи родилось раньше нее. Так и живут дерр Тормен, мэдчен Форсем и четверо взрослых сыновей.

– Вкусно, – вздохнул старик. – У Таланьи-то взвар совсем другой получается. У тебя особый рецепт?

– Меньше травок кладу, – улыбнулась Маргарет, – и больше ягод.

– Так, время-то идет. – Наставник отставил чашку. – Как прошло первое испытание?

– Странно, – поделилась Маргарет. – Очень странно. Командные испытания, которые были совсем не командными. Туманный зал – разве это не вредно? Блуждать в мороках?

– Очень вредно, – кивнул старик. – Но и очень полезно. Ты встретила свой страх?

– Страх? Нет, наверное, нет.

– Морок всегда начинается со страха, затем на поверхность всплывают последние сильные чувства – обида, страх, гнев.

Обида – Корнелия Глорейн, страх и гнев – Винсент. Неужели она боится выиграть Отбор? Или то видение нужно считать целиком? Она боится застенков? Семейной жизни?

– Я запуталась, – огорчилась Маргарет. – Но самое главное, наставник, это то, что через три дня и до вылета все Избранницы будут жить во дворце. А ведь нам раздали расписание, в котором ясно указывались новые предметы и кабинеты, в которых будут проходить занятия. И все это – в КАМе.

– Значит, что-то изменилось. – Наставник допил отвар. – Может, хотят кого-нибудь убить?

– Спасибо, – кротко ответила Маргарет. – Это так воодушевляет.

– А что еще? Может, королю опасность угрожает, может, Избранницам – вот и соберут вас всех под присмотром.

– Ага, или короля хочет убить кто-то из Избранниц, благо что нас девяносто девять, а если верить исследованию дерра Лорингома, в Кальдоранне каждый десятый – убийца, а каждый двадцатый – хочет им стать, – вздохнула Маргарет. – Спасибо, наставник, теперь до конца дня я придумаю еще несколько вариантов на тему «Почему участие в Отборе – плохая идея».

– А ты не рада своему участию? – со смешком спросил Тормен.

Смущенно улыбнувшись, Маргарет отвела взгляд и недовольно буркнула:

– Проблем много.

– Но?

– Но я хочу блеснуть умом, да-да, вы меня раскусили. Ой, колокол! Профессор Ирвинг сделает из меня заливное!

– Тихо, сегодня можно немного пошалить, – подмигнул старик, перебросил бороду за плечо и быстро настрочил записку для Маргарет. – Отдай ему до того, как он начнет орать. А то иначе не заткнется.

– Вы не любите профессора? – удивилась Маргарет.

– Он прекрасный специалист и хорошо удерживает дисциплину, – проворчал наставник Тормен, – но методы его мне не по нраву. Учти, тебе я об этом ничего не говорил. Кыш.

Наставник оказался прав – увидев записку, Ирвинг только сверкнул темным взглядом и приказал «мэдчен Избраннице» сесть и не мешать.

Все пары прошли в привычном, насыщенном режиме. Адель старательно пряталась от Маргарет, Винсент постоянно терся рядом, но подходить не осмеливался, остальные Избранницы как будто в воздухе растворились.

Гораздо больше, чем об идущих парах, Маргарет беспокоилась за грядущие. Никто не созывал Избранниц и не стремился объяснить им, как будут происходить занятия в связи Отбором и переездом во дворец. Даже профессора заметили, что примерная ученица больше смотрит на дверь, чем на доску.

– Студентка Саддэн, может, вы хотите выйти? – рассерженно спросила профессор Астра. – Встаньте и объясните, чего вы ждете.

Охнув и покраснев, Маргарет подскочила.

– Простите, профессор.

– Объяснение, студентка Саддэн. Я еще не сняла с вас баллы, – напомнила профессор.

– Послезавтра Избранницы переезжают во дворец, – тихо ответила Маргарет, – но ведь это – наш последний год. Я все жду, что кто-то придет и расскажет, как мы будем учиться во время Отбора.

Профессор прижала к губам пальцы и потрясенно произнесла:

– О чем они думают? Почти сто девиц останется без образования! Идите к ректору, студентка. Этот вопрос должен быть как-то решен. Право слово, и о чем думали? Неужели нельзя было четвертый курс взять? Или перенести как-то… Никакого уважения к чужой жизни! Идите-идите, что встали.

Коротко кивнув, Маргарет выскользнула из аудитории, услышав напоследок шепоток:

– Эйта-заучка. Нормальная бы побежала платья заказывать. А этой учеба нужна.

Рассерженно фыркнув, она ускорила шаг. Конечно, почти каждая девица в КАМе знает, за кого выйдет замуж после выпуска. Знает, где будет работать, – родственники уже «греют» местечко. Ей придется пробиваться самостоятельно. Даже если она вернет себе фамилию – лучше не будет. Состояния – нет, влиятельных друзей – нет. Так и что толку со знатности рода?

У кабинета ректора она выдохнула, немного постояла, успокаиваясь, и решительно, громко постучала. Ожидала услышать ледяной голос келестинского крокодила, позволяющий войти. Либо посылающий к дорфам. Но вместо этого перед ней распахнулась дверь.

– Ваше величество? Подрабатываете? – брякнула ошарашенная Маргарет и тут же залилась краской

– Да, мэдчен Саддэн, как видите – покрываю бюджетный минус.

– Мой король, прошу прощения за дерзость, – прошептала она.

– Да ну что вы, это не самый худший вариант. Будь у вас время подумать, вы сказали бы что-то более гадкое. Итак, вы к дерру ректору?

Больше всего на свете Маргарет мечтала о том, чтобы произошло хоть что-то, и его величество исчез, провалился. Можно даже к дорфам – это зверье живучее, а короля и смертельным проклятием не убить.

– Студентка Саддэн? – удивленный голос ректора заставил ее встряхнуться и решительно пройти в кабинет, минуя короля.

– Друг мой, нам придется серьезно реорганизовать работу КАМа, – обескураженно произнес Линнарт. – Твои студенты не узнают короля в лицо, хамят, а теперь еще и игнорируют.

– Прошу прощения, ваше величество, – тихо, но твердо произнесла Маргарет, – но мне показалось, что наш с вами диалог исчерпан. Вряд ли я смогу выразить словами, как мне нестерпимо стыдно за то, что я ошиблась. Чем могу услужить, мой король?

Ректор наблюдал за разыгрывающимся цирком с изрядной долей беспокойства. Лучшая ученица Королевской Академии Магии балансировала на самой грани. А Линнарт… Линнарт старательно толкал ее за грань, вынуждал перейти от легкого подтрунивания к откровенной дерзости. Прервать бы их, но ему, ректору, вмешиваться в разговор короля и Избранницы – не с руки.

Зато можно столкнуть на пол старую лампу и с горестным видом созерцать, как та разлетается на осколки.

– Какая жалость! – Дерр Вальтер всплеснул руками.

– Это случайно не подарок главы Гильдии Зельеваров? – сощурился король.

– Он самый. Надо же, был заклят на неразбиваемость, и вот… – с бесстыдной радостью произнес Вальтер. – Ужасная потеря.