Глава 2

Странным выдался день и у скульптора Менеса… Менес возвращался домой с рынка, досадуя сам на себя. Ему очень хотелось забыть увиденное преступление, но не получалось. Перед глазами стояла стройная фигурка воровки. Даже при большом количестве беженцев, заполнивших каждую улочку Города, он смог бы найти девчонку, такие не встречаются на каждом углу, один парик ее чего стоит, где и носят такие? Да, нужно ее найти и пристыдить! В Городе Мертвых жесткие порядки, если даже она прибыла издалека и ей нечего есть, нужно попросить помощь, а не воровать.

Скульптор не желал признаваться сам по себе, что если и станет искать преступницу, то вовсе не ради перевоспитания, а для того, чтобы еще раз взглянуть на совершенные формы ее фигурки. Может, она согласилась бы позировать ему? Менес почти не разглядел лицо, заметил только большие глаза непонятного цвета, но это неважно, имея такую фигурку, лица можно не иметь совсем.

Неизвестно, как поступил бы скульптор, но в мастерской его ждали необычные гости…

Даже во времена, когда Египет еще занимал всю территорию от океана на западе до пустыни за Нилом на востоке и правили им боги, не каждому было дано беседовать с этими богами.

Боги по своей воле могли появляться в любом обличье и любого роста. Гора, например, все видели с головой Сокола и огромным – восемь мужчин, встав друг другу на плечи, едва ли достали бы до его подбородка! Но были и те, кто не гнушался появляться перед людьми в почти обычном виде – рослыми, как сопровождавшие их бессмертные, но лишь на полголовы выше, например, Менеса.

Не перед всеми появлялись, только перед избранными. Менес входил в число таковых, он дружил с богом мудрости Тотом. Эта дружба досталась Менесу в наследство от его наставника. Еще мальчишкой он не раз видел бога Тота, снизошедшего до бесед с Сиа – учителем Менеса. Ученик слушал, запоминал, а потом сам принялся задавать вопросы. Отвечая, бог Тот внимательно приглядывался к ученику своего земного приятеля, а когда учитель умер, дружба между богом и младшим скульптором не умерла.

Тот появлялся, когда пожелает, но всегда один. А на сей раз…

Никто не знал, что вот этот некрасивый, похожий на огромную обезьяну мужчина (недаром его изображали в виде сидящего павиана) в действительности бог мудрости, научивший египтян писать, читать и считать. Да разве только этому научил бог Тот своих подопечных! Больше знаний им передал только бог Осирис.

Бог Тот сидел под большим сикомором перед входом в мастерскую, наблюдая за кем-то, кто был внутри. Менес поймал себя на дурацкой мысли, что внутри та самая девчонка, но поспешно эту мысль отогнал. Поприветствовав бога, опустился рядом на камень, тоже скосил глаза в открытую дверь мастерской. Там, разглядывая его работы, стоял рослый юноша.

Тот заметил этот взгляд, кивнул на гостя:

– Это Нармер. Хочу, чтобы ты его обучил своему ремеслу.

– Я? – изумился Менес.

Вот еще! Он никогда никого не учил, даже не представлял, как это делать. Сам учился долгие годы детства, просто каждый день наблюдая и помогая Сиа. Но он был мальчишкой, а этот взрослый совсем, как его учить?

Бог Тот, видно, понял мысли скульптора, на то он и бог мудрости. Усмехнулся:

– Знаю, не твое это дело, но все равно прошу взять ученика. Он юноша очень толковый, все схватывает на лету.

Менес снова покосился на юнца, как-то уж очень скептически оглядывавшего незавершенные работы, оставленные Сиа (а может, и тем, кто учил самого Сиа). Скульптор помнил собственное потрясение от этих несовершенных творений, тогда казалось, что лучше человек ничего создать не способен. Кроме того, стоило попытаться самому вылепить что-то подобное, как становилось ясно, что и до такого-то учиться и учиться.

А этот вон морщится…

– Зачем ему?

– Менес, я ведь тебя не только делу его обучить прошу. Хочу, чтобы ты из Нармера человека сделал.

– А он кто?

– Сноб. Заносчив очень, самонадеян. Сообразителен, схватывает все на лету, запоминает так, что диву даешься, голова, руки – все есть, но… заносчив, – снова вздохнул Тот.

Вот только заносчивого ученика Менесу не хватало!

В последнее время у Менеса вообще что-то не ладилось, заказов было много, и удачные работы тоже были, но хотелось чего-то грандиозного, а приходилось высекать одну за другой скульптуры ничтожеств, обладавших при жизни большим количеством золота. Он не нуждался в заработке и постепенно стал отказываться от неинтересных заказов, но это не добавляло значительности делам. Каждому мастеру нужна работа по его максимальным способностям, иначе он начинает тосковать.

Неужели Тот решил, что лучшее для Менеса – воспитание заносчивого юнца, словно мастер больше не способен ни на что путное?

И снова бог понял его мысли раньше самого Менеса.

– Менес, поучи его пока инструменты в руках держать и покажи что да как. У тебя скоро будет заказ, о каком можно только мечтать. Прославишься перед потомками навсегда. А этот, – Тот кивнул в сторону заинтересованно что-то разглядывавшего Нармера, – будет помогать. Но чтобы он помогать мог, должен сначала научиться.

– Какой из него помощник? – фыркнул Менес, заметив, что юнец взял в руки ком глины, намереваясь что-то вылепить. Но мысль, что мальчишка не боится испачкать руки, все же была приятна. И то хорошо.

Но вдруг сейчас набегут слуги, примутся дитя отмывать, причитать?

– Чей он?

Тот отвернулся, словно заинтересовавшись чем-то в небе:

– Неважно. И его не слушай, вбил себе в голову, что сын бога.

– А в действительности?

– Сказал же: неважно! Учи, словно он простой мальчишка!

– А потом его отец меня уничтожит.

Неожиданно Тот кивнул:

– Уничтожит, если плохо научишь. Учи хорошо.

– Нельзя научить того, кто не хочет.

– Он хочет. Не пожалеешь, у Нармера один недостаток – самоуверенность. Если исправить, ему цены не будет.

Менес усмехнулся:

– Исправить! Если он сын бога, значит, бессмертный. А если бессмертный, то почему бы передо мной не погордиться?

– Потому что ты мастер, а он никто!

Менес впервые видел досаду Тота, слышал раздражение и даже ярость в его голосе. Видно, этот Нармер его здорово довел. Но от поручений бога не отказываются, пришлось соглашаться.

Тот облегченно вздохнул, поднимаясь на толстые кривые ноги:

– Вот и хорошо. Быстро учи, он тебе для работы понадобится.

Глядя вслед поспешно удалявшемуся человеку с павианьей походкой, Менес подумал, что бог спешит, чтобы человек не передумал. Значит, была такая возможность? Зря согласился, надо было отказаться.

Но сделанного не вернешь, придется учить этого заносчивого юнца тяжелому и грязному труду скульптора. Жаль, не спросил о слугах. Но если о них уговора не было, значит, можно гнать, если появятся. А если мальчишка не выдержит без толпы слуг, тем лучше, пусть сбегает.

От этой мысли Менес даже повеселел.

До девчонки-воровки ли ему? И не вспомнил…

Бог Тот был прав, Нармер действительно хотел научиться ваять. В последние дни он подолгу стоял перед скульптурами Менеса, словно впитывая его мастерство глазами, именно такое внимание подтолкнуло Тота к решению пристроить подопечного к мастеру.

Вот и теперь Нармер, погрузившись в созерцание незавершенных работ, словно забыл о присутствии снаружи бога и мастера. Он переходил от одной полки к другой, отступал, снова приближался, что-то разглядывал, почти уткнувшись носом в скульптурки, хмыкал, снова отступал…

Одна из скульптур заинтересовала юношу больше остальных, снял с полки, разглядел, крутя в руках, хмыкнув, поставил на небольшой стол, за которым сам Менес иногда работал над глиняными моделями будущих скульптур. Вдруг решительно расстегнул и сбросил белоснежное схенти, оставшись в совсем коротеньком, едва прикрывавшем то, что мужчины прячут от любопытных женских взоров. Схенти легло на скромное ложе, на котором мастер коротал ночные часы, поверх него оказались брошены многочисленные золотые браслеты с рук Нармера, а потом и массивное ожерелье. Такое разоблачение ничуть не убавило привлекательности нового подопечного Менеса, Нармер был хорош сам по себе – крепкое тело, щедро умащенное маслами, короткий густой парик из черных шелковистых локонов, сильные для его возраста мышцы и небольшие изящные кисти рук…

Не замечая пристального внимания своего нового учителя, Нармер опустился на колени перед столиком, подхватил из-под рогожи ком глины, щедро (Менес отметил, что слишком щедро) смочил его водой из сосуда рядом и принялся мять руками. Именно то, что юнец не испугался испачкать свои холеные руки, понравилось скульптору и сыграло свою роль в согласии взять ученика.

Юноша очень старался повторить, но по-своему, выбранную скульптуру. Получалось не очень хорошо, его работа категорически не желала держаться, то и дело съезжая набок.

Но не это было самым главным. Менес прекрасно видел все ошибки ученика, как и то, что у Нармера безупречное чувство формы и пропорций. Бог Тот прав, у этого юнца талант и бешеная работоспособность, а еще упорство, за то недолгое время, что Менес наблюдал за ним, Нармер успел переделать свое творение трижды. И трижды потерпел неудачу.

Менес решил, что пора помогать.

Едва он переступил порог, юноша, не отрывая взгляда от своей работы, сообщил:

– Я Нармер. А ты Менес. Тот сказал. – Рука указала на полку с работами предшественников скульптора: – Это не ты делал. А вот там, – другая рука ткнула в противоположную сторону, – твои работы, когда учился.

Нармер точно определил, где что. Менесу это понравилось, но он поинтересовался:

– Почему ты так решил?

Юноша пожал плечами:

– Манера разная. Ученики?

– Учителя.

Нармер изумленно вскинул большие зеленые глаза:

– Чему они могли научить? Ты делаешь куда лучше.

Зеленые глаза в Египте не редкость, как и синие вроде глаз самого Менеса, но скульптора поразила глубина этих глаз. Наверняка полубог. Скульптор попытался вспомнить, у кого из богов зеленые глаза, но не смог, ведь обычно боги носили маски.

На замечание Нармера усмехнулся:

– Ученик обязательно должен превзойти учителя, иначе какой смысл учить? Если ты меня превзойдешь, буду рад.

– Превзойдешь! – с досадой фыркнул Нармер. – Чего оно не держится?

В голосе юноши против его воли прозвучала почти детская обида на непослушную глину.

Менесу стало смешно, но он сдержался, понимая, что ученик обидится. Скульптор опустился рядом на колени, подхватил ком глины, слегка смочил водой и принялся повторять фигурку, которую лепил Нармер. Опытный взгляд мастера сразу отметил и неудачу юноши, и его успех. А успех заключался в том, что Нармер точно уловил ошибку автора несовершенной поделки и попытался исправить. У Менеса имелась исправленная версия, но мастер был вынужден признать, что вариант, который пытался создать этот неуч, даже лучше его собственного. Пожалуй, бог мудрости, как всегда, прав, у этого мальчишки есть талант.

А вот снобизма или зазнайства Менес пока не заметил. Может, все не так уж плохо?

Нармер внимательно следил за работой учителя, уяснив собственную ошибку, смял глину в комок, смочил уже слегка и принялся создавать фигурку заново. Конечно, он работал не так уверенно и красиво, как Менес, но вполне достойно похвалы. Немного погодя на столике стояли две работы – мастера и ученика, и вовсе не отличались как сокол и ворона.

Внимательно осмотрев изделие ученика, Менес кивнул:

– Хорошо. Где-то учился?

Юноша спокойно покачал головой:

– Нет. Но мне нравилось лепить. А вот высекать совсем не умею.

Менес снова подумал, что снобизма не видит.

– Кто твои родители?

– Отец, наверное, Гор. А мать… не знаю, никогда не видел.

– Кто отец?

– Бог света Гор, хотя он в этом признаваться не желает.

Менес решил зайти с другой стороны:

– Тебя Тот воспитывал? Давно?

– Да, Тот. Всю жизнь, я и не помню, чтобы жил где-то еще.

Скульптор обругал сам себя, ну чего пристал к мальчишке? Гор так Гор, пусть верит, что сын бога, какое дело Менесу до его происхождения? Учился бы хорошо и работы не боялся, а кем рожден… Менес и сам не ведал своих родителей.

Бог мудрости, как всегда, прав – юноша схватывал все с полуслова, да и руки у него хорошие, достаточно один раз показать, как Нармер повторял так, словно учился многие годы. Менес был готов поверить в то, что рядом с ним сын Гора.

Нармер быстро освоил основы лепки и сам создал несколько скульптурок. За это время между делом он успел немного рассказать о своей жизни. Родителей не помнил, детства тоже. Воспитывался у Тота, который научил математике, законам движения звезд, чтению и письму, научил понимать язык многих животных и птиц, а также улавливать признаки предстоящего подъема воды в Ниле или будущей непогоды.

Многое Менес знал и без бога Тота, но его удивляли знания и умения юноши.

– Сколько тебе лет?

– Не знаю, – пожал плечами Нармер.

На вид лет пятнадцать, а в действительности? Могло быть сколько угодно, если он полубог, то такие не стареют по несколько человеческих жизней. Вполне могло оказаться, что перед ним умудренный опытом старик, выглядевший юношей. После такого рассуждения Менес невольно вздохнул: как обращаться с этим стариком-юношей?

Но очень скоро скульптора от мыслей о возрасте подопечного отвлекла новость, мельком сообщенная Нармером.

– Гор в ярости на людей. Он не так часто появляется без маски, а сегодня решил сходить на рынок в человеческом обличье. И у него похитили анх!

У Менеса даже внутренности свело от осознания, что он сам был свидетелем кражи. Так вот кем оказался рослый одноглазый мужчина перед прилавком гончара, сумку которого попыталась украсть девчонка! Сумку она вернула, но в том, что не стащила что-то из нее, Менес не был уверен еще утром.

– Но разве Гор не может вернуть анх своей властью?

– Мы на границе владений Сета. Если богу тьмы станет известно о потере Гором анха, это сильно ослабит Гора и приведет к настоящей беде. Я говорю это тебе, поскольку понимаю, что ты не поклоняешься Сету. Тебе можно доверять, если доверяет Тот.

– Гор не может увидеть, у кого анх?

– Нет, не знаю почему, но не может. Я хотел бы помочь отцу найти анх, но не знаю, как это сделать.

Нармер не знал, зато знал Менес – нужно немедленно найти черноволосую девчонку! Едва ли она служительница Сета, но могла украсть анх по глупости. Если срочно не вернет, то поплатится.

Менес с трудом дождался, когда его ученик закончит умываться и отправится к себе.

Подождав еще немного, он поспешил из своей мастерской, чтобы разыскать воровку. Мысль выдать ее Нармеру или Тоту ему почему-то даже в голову не пришла. Нет, нужно найти глупую красавицу, забрать или просто выкупить у нее украденное и… Менес пока не знал, как вернуть анх Гору, но надеялся что-то придумать.