Телефон звонил без устали, мешая пассажирам автобуса клевать носами и досматривать утренние сны. Поэтому Лиза выключила звук и закинула гаджет в дальний карман рюкзака, прикрыв его для надёжности шапкой. Разговаривать и объяснять, что произошло, ей никому не хотелось. Сами догадаются. Наверное. И чтобы отключиться от внешнего мира окончательно, она надела на голову чужие наушники и спряталась под капюшоном своей оливковой толстовки.
За окном становилось всё светлее и светлее, но серые тучи наползали на яркое розовое солнце, и погода, кажется, собиралась испортиться.
Голос в наушниках странно менялся от песни к песне. Он был то по-мальчишески юным и звонким, то по-мужски уверенным и одновременно мягким. Но она уже догадалась, что это один и тот же голос. Он пел про осень, про дождь и про снег. Про то, чего не замечаешь и о чём совсем не думаешь, пока бежишь из дома в школу или обратно.
И вдруг она подумала о том, что в школе с самых ранних лет учат наизусть стихи великих русских поэтов о природе. Они красивые, вечные и… всё такое…
«Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора3…»
«Унылая пора! Очей очарованье4!..»
«Закружилась листва золотая5…»
Правда, Лизу эти строчки почему-то никогда не задевали за живое. Ну, стихи и стихи – что в них такого?
А от осени с её увяданием и листопадами и вовсе хотелось скрыться куда-нибудь до следующей весны.
Мир природы вокруг существовал как будто сам по себе, и она почти не обращала на него внимания. Но вот этот голос из прошлого сейчас в наушниках пел совсем по-свойски и просто о том, что рядом и так понятно. Без пафосных слов и претензий на величие.
И Лизу это удивляло. Как удивлял и музыкальный выбор той девчонки, которой принадлежали эти наушники.
Автобус проехал по улице Брестской до самого храма с золотистыми куполами и ненадолго завернул на проспект Дзержинского. У «Севера» вильнул на Театральную и бодро запыхтел по направлению к центру города.
Мимо мчались парки, новенькие многоэтажки и старые советские дома, ДК «Россия», спорткомплекс «Пингвин», стадион «Прогресс» и кинотеатр «Сокол». Потом опять понеслась череда больших домов и маленьких старинных избушек. И сквер у Вечного огня со спрятавшимися позади него закрытыми старыми кладбищами военного времени – с братскими могилами. А дальше Дом Памяти. И ещё чуть подальше Сашкин универ с большой научной библиотекой, похожей на главный корпус МГУ. И старая водонапорная башня…
Где же сойти?
Лиза чувствовала, что обида на бестолковых братьев её ещё не отпустила, и решила доехать до вокзала. Потом автобус пойдёт в обратную сторону, а ей пока не хотелось возвращаться домой. Жаль, что тренировка только вечером, да и на улице совсем не баскетбольная погода. Она бы легко избавилась от злости с помощью мяча и азартной игры.
Добравшись до пункта своего назначения спустя почти сорок минут после того, как удрала от родных, Лиза вышла из салона вслед за немногочисленными пассажирами с большими дорожными сумками и огляделась.
На Привокзальной площади было почти затишье, а памятник первооткрывателю оренбургской земли Петру Ивановичу Рычкову молча смотрел на неё с высоты, устремляя взгляд куда-то в город.
Розовое небо спряталось за серыми тучами, стало пасмурно и совсем темно. В воздухе закружились редкие снежные хлопья, и, задевая веснушчатый Лизин нос, вниз ей под ноги упала одна такая огромная хло́пушка. Полежала, подтаяла, а потом исчезла, превратившись в воду.
Девочка поёжилась от разгулявшегося на вокзальных просторах пробирающего ветра и сунула руки в карманы. В желудке жалобно заурчало, и она поморщилась. Надо бы перекусить…
Лиза подозревала, что появление подростков в таких местах обычно привлекает внимание полиции. Мало ли что у них на уме? Взять хотя бы зацеперов…
Но благодаря высокому росту она выглядела чуть старше, чем на свои без нескольких дней пятнадцать лет, и до сих пор у представителей власти вопросов к ней ещё не возникало. Возможно, без них обошлось бы и в этот раз. Вот только на вокзале в ранний час было не очень много людей, и её слишком самостоятельное поведение тут же привлекло внимание дежурной.
Лиза едва успела выйти из кафетерия со стаканчиком чая и надкусить румяный пирожок с картошкой, как тут же встретилась взглядом с женщиной в форме. Та уже повернулась к ней навстречу, и Лиза с оттопыренной щекой перестала жевать. На миг показалось, что ещё чуть-чуть, и пить бы ей свой чай с пирожком где-нибудь в казённом кабинете. Но в дело вмешался случай. Посреди полупустого зала громко вдруг зарыдал ребёнок, который, кажется, потерялся. И, воспользовавшись моментом, Лиза скользнула за спины ожидающих с чемоданами и бочком-бочком пробралась к выходу на перрон.
Небо уже избавилось от снежного груза, и на улице сыпал мелкий холодный дождь, а под ногами зачавкала грязная снежная каша. Девочка вновь поискала глазами, куда бы спрятаться подальше от слякоти и мокрой мерзости. Придётся, наверно, вернуться на площадь и юркнуть куда-нибудь в магазин.
Мимо с грохотом промчался длинный состав, и она проводила взглядом большие вагоны. И, как только поезд, наконец, замедлил ход и окончательно замер, она увидела на платформе грязный мохнатый комок.
Словно кого-то встречая, вдоль вагонов ковылял забавный пёс. Не большой и не маленький. Если можно так сказать о животном, то, наверно, он был подросток. Неуклюжий, худой и на длинных ножках.
Пёс покрутился у ног проводницы, и кто-то из пассажиров шугнул его плотно набитым чемоданом. Он отскочил в сторону и, опасливо озираясь, засеменил дальше.
– Эй… Ты чей? – что-то внутри неё сработало прежде, чем Лиза спохватилась и с сожалением подумала о том, что не может забрать его домой.
Пёс недоверчиво похлопал чёрными глазёнками и, снова испугавшись, отпрянул от неё. Лиза присела на корточки и отломила ему кусочек пирожка.
– Держи, лопай…
Животное облизнулось, но не стало брать еду из рук. Пирожок его явно заинтересовал, и тогда девочка сняла со стаканчика с чаем пластиковую крышку и положила в неё еду. Крышечку опустила на землю и придвинула собаке. Такой манёвр их обоих устроил.
– Потерялся, – заметила Лиза на шее у пса ошейник. Но, судя по свалявшимся серо-коричневым кудряшкам шерсти и по худощавому телосложению, плутал на вокзале он уже давно. Скорее всего, не одну неделю. – Держи, – отдала ему оставшуюся часть пирожка, и, как только пёс её проглотил, развела руками: – больше нету…
Выпрямляясь, она встала на ноги и, допив остывший чай, огляделась в поисках урны. Мусорка нашлась в нескольких метрах левее, и, махнув на прощанье новому знакомому, Лиза понесла в неё бумажный стаканчик. Правда, спустя мгновение обнаружила, что пёс вышагивает рядом с ней.
Что-то в груди неприятно кольнуло.
Сколько раз он так бежал за случайными людьми?
Сколько раз он кому-то верил и хотел быть хоть чуточку нужным?
И сколько раз обманывался?
– Ну, я не могу тебя взять с собой, – доброе сердце Лизы дрогнуло и забилось сильнее, и она осторожно почесала мокрого щенка за ухом. – Папа, конечно, ничего не скажет, ему всё равно… А вот мама будет против. И коты не в восторге… И ещё у нас есть вредный Макс, – рассказала она ему, словно оправдываясь.
Но пёс уже почуял слабинку, добродушно улыбнулся и высунул язык.
– И в автобус тебя не пустят! – продолжила девочка. – И не смотри на меня так своими глазищами! Это нечестно!
Но собака довольно завиляла хвостом и, переминая передними лапками, стала нетерпеливо подскакивать на задних. Кажется, она уже приготовилась к совместным приключениям. Лиза громко вздохнула, потёрла покрасневший от холода нос и зажмурилась.
Где поставить запятую в этой сложной задачке: забрать нельзя оставить?
– Ну, вот что ты со мной делаешь, а? – стянула она с плеча оливковый рюкзак и прикинула, влезет ли в него её новый лохматый приятель. – Иди сюда… Как тебя звать-то, собака-улыбака?! Ааай, ладно, потом придумаем… Ты вообще кто у меня: девочка или мальчик?!
Щенок закружился на месте и весело тявкнул. Лиза переложила телефон в карман своей осенней куртки и вынула красную шапку из рюкзака, чтобы освободить ещё немного места. А потом, недолго думая, натянула её щенку на макушку и рассмеялась.
– На тебе – для комплекта! – и тут же укутала его в шарф. – Залезай!
Пёс не сопротивлялся и спокойно позволил посадить себя в сумку. Значит, она не ошиблась. Не дикий. И людям верит.
Лиза прицокнула языком, отмечая, что рюкзак потом тоже придётся постирать, и застегнула замки, оставив небольшое отверстие для собачьего носа.
– И сиди теперь тихо, ясно?! – шикнула она, осмотревшись по сторонам. На шумном вокзальном перроне никто не обращал внимания на девочку и бездомного пса. – Ну, ты и толстяк тяжеленный! А так и не скажешь! На пирожках отъелся, что ли?..
Сумка отозвалась приглушённым гавком, и Лиза снова бросила, оглядываясь:
– Всё! Тихо! А то подумают ещё, что мы с тобой из психушки на Цвиллинга удрали!
***
– Ррр! Ав!
– Эээ… Это что за зверюга???
Макс едва перешагнул через порог родного дома, как на него тут же напало что-то маленькое, белое и кудрявое. Оно игриво схватило его за штанину и потянуло вниз.
– Да отстань ты! – не ожидавший внезапной атаки Макс потряс ногой, и это лохматое нечто повисло на нём, вцепившись зубами в джинсовую материю и дёргая длинными лапами. Снизу на него сверкнули чёрные бусины глаз, и парень наклонился вниз, чтобы оторвать от себя мелкую неприятность. – Ты кто???
– Это Зефир! – представила Даша ему нового жильца.
– Лиса опять притащила?! – фыркнул брат. – И вы ей разрешили ЭТО оставить?!
– Не совсем, – шепеляво отозвалась девочка, у которой начался период смены зубов. Передние молочные зубки сверху уже выпали, а постоянные ещё не выросли. – Он такой был грязный! Ну, просто свинтус! Мама сильно ругалась, когда его увидела у нас в ванне! Сейчас Лизка вернётся с тренировки и будет искать ему нового хозяина, – а потом добавила: – Жалко… Мы к нему уже почти привыкли…
– Я и смотрю, – хмыкнул Макс, замечая Гришу и Тишу, которых, судя по всему, появление новенького нисколечко не обрадовало. Первый опасно устроился сверху на узенькой межкомнатной двери, а второй взобрался на верхнюю полку с шапками. Теперь это белое чудо-юдо точно будет держать котов в тонусе!
– Дай сюда! – Даша схватила щенка подмышки и оттащила его от старшего брата.
– Зефир? – уточнил Максим, показывая пальцем на животное и криво улыбаясь. – Ну, и имечко она тебе придумала!
– Вообще-то, это я придумала! – насупилась сестрёнка и, взяв несопротивляющуюся собачонку поудобнее, удалилась в свою комнату.
Макс проводил её взглядом и, тут же позабыв о происшествии, бросил рюкзак под дверью и стащил с себя мокрую куртку. В его огромных кроссовках, похожих на короткие лыжи, тоже хлюпала вода, и он отнёс одежду и обувь поближе к батарее на кухню. Проверил холодильник, заглянул в кастрюлю с борщом и отхлебнул остывший суп прямо из половника.
С утра они практически всем семейным составом проводили Пашку до дверей военкомата. И как только отдали его на год государству, он помчался на учёбу. Мокрый снег с дождём застали его в дороге, и Макс промёрз до костей. В промокшей обуви и штанах он чувствовал себя некомфортно, и настроение было испорчено на весь день. А оказавшись дома, он планировал хорошенько отогреться – с горячими едой и чаем, сухой одеждой и тёплым одеялом.
Чиркнув спичкой, парень поставил кастрюлю на огонь и двинулся в комнату переодеваться. По пути поздоровался с мамой, которая, уютно устроившись в кресле, что-то вязала из разноцветных клубочков. За окном начинало темнеть, а по стёклам тихонько барабанил мелкий дождь.
Как хорошо, что ему сегодня больше никуда не нужно выходить!
Сашки дома не было, и это значило, что комната ненадолго оказалось в его единоличном распоряжении. Он ценил такие редкие моменты, и иногда ему даже хотелось навести здесь порядок. Потому что через пять минут никто не превратит его в помойку. А для себя одного не жалко потратить немного усилий и времени, чтобы потом хоть чуть-чуть насладиться чистотой и временным затишьем.
В доме и впрямь было непривычно тихо. И Макс поспешил поскорее проглотить свой то ли полдник, то ли ужин и укрыться за дверью комнаты. Он отогрелся, и теперь в животе разливалось приятное тепло. Оно покалывало кончики пальцев и тихонько убаюкивало. И, не сопротивляясь дрёме, парень улёгся на первом этаже двухъярусной кровати и закопался в мягкий пушистый плед.
Он почти уже уснул, когда у двери кто-то заскулил. Макс навострил уши и недовольно прицокнул языком, вспомнив о том, что в доме у них появился временный квартирант. Пёс нетерпеливо гавкнул и царапнул дверь с обратной стороны.
– Мааакс! – громко позвала его Даша, заглядывая в приоткрывшуюся щель и окончательно выдёргивая из мягких лапок уютного сна. – Зефирка хочет в туалет! Надо с ним погулять!
– Лиса придёт и погуляет! – буркнул брат, переворачиваясь на другой бок и накрывая голову подушкой.
– Пока она придёт, уже поздно будет! Своди его на улицу! – настаивала девочка.
– Не пойду я никуда! – отозвался Макс, с содроганием вспоминая о том, какая за окном стоит погода. – Ты видела, что там творится?!
– Ну, тогда он тебе сейчас сделает сюрприз прямо в рюкзак! Он уже к нему примеряется!
– Эээ!!! – Макса тут же подбросило на постели какой-то невидимой силой. – А ну брысь от моего рюкзака!!!
Дашка хитренько захихикала и посмотрела куда-то в коридор:
– Иди-иди! Он тебя уже ждёт!
– Сама бы с ним и погуляла, раз ты такая умная! – рыкнул парень.
– Я не могу! – многозначительно кашлянула та. – Я болею! У меня сопли! – и в подтверждение громко шмыгнула носом. – Меня мама не пустит! А больше некому!
Макс тяжело вздохнул и сел, задевая рыжей макушкой верхний ярус кровати. Маму они лишний раз не трогали, а подростковые и детские дела обычно решали между собой. Так что гулять с собакой – это уж точно не мамина забота.
– Ну, ты постой с ним возле подъезда, да и всё! – поучала его сестричка из-за двери, словно не решаясь переступить через порог. С Максом было опасно иметь дело, хотя он, вообще-то, никогда никого не обижал. Скорее, сам на всех обижался. – Он быстренько свои дела сделает, и вы домой зайдёте!
Даже думать сейчас не хотелось о том, чтобы выползать из-под тёплого одеялка в ледяную промозглую осень. Но пёс скулил всё громче и опасно крутился поблизости от его рюкзака, который он так неосмотрительно бросил у двери. Да и лужи – или чего похуже! – за ним вытирать потом не очень-то хотелось.
Макс в сердцах беззвучно выругался и пообещал про себя дать по шее Лизке за причинённые ему моральные и физические страдания. А потом неохотно поднялся и натянул самую тёплую толстовку из всех, что были у них с братьями в общем шкафу.
Дашка довольно подпрыгивала в коридоре и быстро засеменила за братом, когда тот вышел из комнаты и направился к входной двери.
Максим первым делом убрал рюкзак с пола и поставил его на обувной шкафчик. Куртка его и обувь сушились возле батареи, поэтому он набросил на себя старую камуфляжную спецовку отца, от которой крепко пахло потом и дымом, и надвинул здоровенные дачные галоши.
– Поводок давай, – буркнул он сестре, накидывая на голову капюшон.
– А нету, – Даша развела руками. – Откуда у нас такое?
– Действительно! – вспомнил снова Макс, что псинка у них ненадолго, и открыл дверь. – Пошли гулять, Пломбирка!
О проекте
О подписке
Другие проекты