Глава вторая

№ 1. Рассказ в форме диалога начинает директор агентства «Аргус», Оболенский В. М.

Диалог имеет место в одном солидном учреждении, и слушает его тоже директор, Криворучко П. П., лицо облеченное высоким рангом и степенями. Действие происходит в служебном кабинете последнего тоже в сумерки, примерно две или более недели спустя, плюс-минус.

– И вот, многоуважаемый Павел Петрович, какие милые последствия мы поимели ровно через три дня. Ваша почтенная дама одобрила нашу Катю, приласкала и отправила за запиской к лоху, от которого сбежала благоверная супруга. Все счастливы, все довольны, наша Катя увлеклась и побежала, потому что старушка ее очаровала. Все были счастливы и довольны, ан нет! По ходу дела Кате случилось перешагнуть через труп, самым буквальным образом, и в довершение она оказалась последней, кто видел покойника живым. Клиент Катю сдал начисто, старушка-адвокат проконсультировала прелестное дитя и толкнула прямиком в объятия инспектора Новожилова. Труп валялся в морге невыявленный, разговор у Кати с инспектором был нехороший, но короткий, пришить её к делу не получилось, только «Аргус» чуть-чуть тряхнули, для проформы. Проехали. Катя особо не жаловалась и продолжала вместе с вашей дамой почтенных лет рыться в семейных делах той клиентки, что сбежала, и у чьей двери валялся случайный трупик, так, пустячок, мелкая подробность. Мне, она, то бишь Катя, не очень докладывалась, между прочим, бегала по городу, как ошпаренная, сыпала восторги про вашу старушку и что-то про сбежавшую дамочку, однако, это не важно. Ну, а теперь у нас зайчик в рукаве завелся, ваше сиятельство, уважаемый Павел Петрович. С чем я пришел, озабоченный донельзя. Сами сейчас убедитесь, минутку терпения.

Пока гость «ихнего сиятельства» плёл пространный рассказ, хозяин кабинета сохранял на лице бесстрастное выражение, даже пролистывал некую папку, будто рассказ-доклад не имел к нему отношения. Хотя впечатление было обманчиво, он давно прервал бы развязное повествование, не будь уверен, что в конце припасён эффект сильный, хотя и неприятный. Когда у него испросили минуту терпения, директор Павел Петрович наконец встрепенулся и промолвил надобный вопрос.

– А именно, милейший друг Валентин, а конкретно?

– Извольте начистоту и конкретно. Замечательно, я так и собирался, но просто трудно и больно, – замялся докладчик почти искренне. – Наша Катя уже неделю тоже пропадать изволит. Точка. А если конкретнее, то нет ее нигде, ни по какому адресу, ни по телефону. Ввиду форс-мажора я взял грех на душу, проник к ней в жилище и могу поделиться выводами. Благоволите?

– Я скорее полагаюсь на ваше чутье, – согласился хозяин кабинета. – Уж если вы, Валя, обеспокоились, то, наверное, не зря.

– Отнюдь не зря и не напрасно, что особенно тревожно, – поделился дурной вестью гость Валентин. – И поскольку мы оба-вдвоём, ваше благородие, втравили детку-Катю незнамо во что, то должны побеспокоиться, не правда ли? Так вот, в квартире милой детки я наткнулся на свидетельства того, что она вышла из дому без багажа и вовсе налегке, а обратно не вернулась. Подробности докладывать?

– Это предположение или уверенность? – кратко осведомился хозяин.

– Увы, уверенность, – без удовольствия отозвался гость. – Я Катю знаю много лет, мне ошибиться трудно, хотя и хотелось бы. Как ушла она из дому в джинсах и кроссовках, с зонтом и без заграничного паспорта, с одним общегражданским, так и не вернулась в скромную обитель. И беспорядок там привычный, без дальних сборов, ручаюсь, чем хотите. Просто ушла и не вернулась домой наша Катя. По сему случаю прошу и настаиваю на собеседовании с почтенной дамой. Ее дела.

– У вас полная уверенность? – спросил хозяин кратко.

– Иначе бы меня здесь не находилось, – неграмотно, но веско произнёс гость Валя. – Прошу санкции на розыск Кати, пока не стало поздно. Мне бы не хотелось…

– Разумеется, если это так серьезно, я дам знать Любови Борисовне, – начал хозяин эпически.

– Ничего подобного, вы мне дайте санкцию, а бабуле скажите, чтобы не чинила препятствий, – заговорил гость Валя не очень вежливо. – Катя у нас одна, и кидаться ею не следует. Бабушкины тайны должны пойти по фигу, времени у нас нету. Кати-то нету неделю, если не более того. А совпадение такого типа, что девка пропала, затем Катя пошла искать и тоже пропала – это мне не нравится совсем. И что труп там валялся у Кати под ногами, то последнее совпадение мне нравится ещё меньше. Убедительно?

– Более чем, вы правы Валя, моя санкция с вами, звонок будет сделан, – пообещал хозяин кабинета. – Но однако, наша Катрин, она ведь имеет ангела за плечами, я на него надеюсь, а вы?

– На ангела надейся, а сам не плошай, – ответил гость сердито. – Где кто был бы прошлым летом, если бы Катя ангелов у нас считала?

– Ваша правда, я ничего не забыл и вам не советую, – ответил хозяин. – И Бог в помощь, так же любые секретные фонды. Проверьте по всем каналам на въезд и выезд, где без визы и загранпаспорта, то-есть в рамках бывшего Союза. Вам окажут всемерную братскую помощь. Не стесняйтесь, я санкционирую. И держите меня в курсе.

– Лучше бы его не было совсем, курса этого, – без вежливости пожелал гость.

После чего откланялся без почтения, покинул кабинет и вскоре вышел из здания вон под нескончаемый дождь. Такое выдалось лето.

№ 2. Рассказ продолжает директор «Аргуса», он же Валентин, немного позже, так сказать, в промежуточном итоге

В промежуточном итоге для предлагаю стенограмму, диктофон писал, мы оба слушали, потом печатали и горько думали. Остались в недоумении, но им я поделюсь после. А покамест извольте узнать, что поведала старушка в пряничном домике, когда я, наконец, до нее добрался и сподвиг на правдивый рассказ. Ну вот, я грыз каменную баранку и слушал, а слезы недоумения сползали по воротнику вниз, мешаясь с холодным потом.

«Боже, куда черти внесли мою бедную Катю! И как её оттуда извлечь?» – вот что стучало по башке, пока приветливая дама Любовь вела многословный рассказ. Итак.

«…Скажу честно и откровенно, мой молодой друг, я не представляю, как эти сведения могут помочь в поисках Катеньки, но слушаю и повинуюсь. Потому что каюсь. Сама озабочена странным результатом. Катя держала меня в курсе розысков очень тщательно, приходила регулярно и делилась информацией, потом вдруг замолчала и скрылась с горизонта. На нее не похоже, очень обязательная девочка.

И вдруг – на тебе, Катя исчезает, потом вы появляетесь с претензией, что зло исходит от меня. Поэтому я честно делюсь тайной клиента, первый и последний раз в жизни. Павлик мне друг, Катю я полюбила, почти как родную, поэтому иду на проступок, жертвуя собою невозвратно. Хотя честно предупреждаю, что тайна другой клиентки Тамары Зориной-Рощинской вряд ли отыщет нам бедную Катю. Не того плана секрет, и Катя его не знала. Вот в чём вопрос. Я оставила девочку в неведении, чтобы посмотреть, что скажут остальные. Как я вычислила, они молчали и не делились семейной тайной, даже не знали, что Тамара советовалась со мною. По крайней мере, не все из них знали. Но я в курсе, что там намечался сложный семейно-денежный арбитраж, позорное и кляузное дело. Мне до сих пор думается, что Тамара скрылась именно из-за последствий. Хотя я могу ошибаться. Вот над чем Катя у нас трудилась, не зная того.

Теперь, если вы, дружок Валечка, набрались терпения, то вот секрет в очень пространном изложении, потому что иначе не выйдет, дело кляузное донельзя и многофигурное. Фантом и иллюзия. Слушайте и не перебивайте. Тамару Зорину-Рощинскую я знаю с пеленок, дружила с её тёткой Евой, находилась в курсе семейных дел, а год назад она сама пожаловала за консультацией, и вот какой выявился у нас пасьянс. Потом Тамара делилась печалями, лично и по телефону.

Кроме тётушки Евы у Тамары имеется полный набор близких родных: папа, мама, сестра и племянница. Это кроме мужа и детей. Но всё до предела сложно, поскольку в виде фантомов числятся покойный дядя с двоюродной сестрой, они погибли в одночасье в автокатастрофе, это были родные со стороны отца. Ева – она по матери.

Всё-таки придется начать с первичной материи, извините Валя, я сейчас возьму бумажки, иначе будем сидеть зря и ничего не высидим. Пардон. Итак. Зорины-Рощинские, вот они. Начинаем с бабушки Полины, иначе не вытанцовывается. Ох, грехи наши тяжкие!

Бабушка Тамары, Полина Зорина-Рощинская опочила в Бозе очень давно, но перед кончиной особо распорядилась лишь одним имуществом. Другие ложки и цацки старушка раздала заблаговременно по сыновьям и внучкам, а одну вещичку завещала в общее пользование. Предмет искусства, картиночку в дорогой раме, не нашей работы, по всей видимости, старинную и дорогую. Откуда вещь взялась у бабушки Полины, никто толком не знает: то ли фамильная, то ли выморочная. Однако висела на стене в доме дяди Тамары, где бабка Полина жила до самой своей смерти. Это важно, стоит запомнить. Так вот бабка Полина на смертном одре сказала буквально, но устно: „А это вам и девочкам“, имея в виду двух сыновей и трех внучек. Ясно, хотя и юридически некорректно, что выявилось потом, когда стало поздно. Пока не стало, предмет искусства висел на стене по негласному уговору, что делить никто не станет, а оно повисит в память о бабуле. К тому же действующие лица были обеспеченные и оттого не жадные, в недавние еще времена.

Теперь оставим картинку в покое и перейдем к Тамаре и кузине Инночке, дочке дяди. Обе сонаследницы дружили с раннего детства, были ближе, чем родные сёстры. Тамара старшая, Инночка на два года моложе, учились в одной школе и всё такое прочее. Девицы делились сердечными секретами и поклонниками, в последнем дошли до крайностей. Не наше дело, но вышло сложно.

Был у Тамары соискатель Гриша Добросеев, его она не очень-то привечала, зато по нему сохла Инночка. С девицами такое бывает, всё в норме. В девятнадцать лет Тамара выскочила замуж за однокурсника, пустив Гришу побоку. Тогда его подобрала Инночка, они поженились, когда у Тамары родилась дочка Анечка. Впрочем, жили очень хорошо, Инночка Гришу обожала, у них родился мальчик Петя.

Наши девочки продолжали дружить и общаться, даже когда Тамара развелась, у нее брак не выстроился. Инночка, добрая душа, не боялась ничего, ну да это неважно. Важно другое, и очень печальное.

Когда маленькому Пете было два годика, Инночка с отцом погибли в одночасье, ехали на машине, их подмял грузовик. Оба сразу насмерть. Гриша Добросеев остался вдовцом с мальчиком на руках. Тамара к тому времени пару лет состояла в соломенных вдовах. Сложили два и два, понятно, к чему пришло дело. Но, как я поняла, и все кругом знали, Тамара пошла не столько замуж, сколько в мачехи. Потому что любила мальчонку Петечку, как его маму, как своего, как дочку Анечку. Это нужно особо подчеркнуть и запомнить, иначе дальнейшие события просматриваются плохо.

С тех пор прошло пятнадцать лет, как одна копейка. Тамара и Гриша – как они жили, особая статья, но в целом неплохо. А вообще не наше дело. Наше дело, оно вот какое. Дочка Анечка у Тамары два года назад вышла замуж и уехала жить к супругу, тот культурный новый русский, это опять неважно. Остались они втроем, Тамара, Гриша и сын Петя. Вот мы и подъехали. Если, вы, Валя, ещё не заснули, то слушайте.

Год назад явилась ко мне Тамара, до того лишь слухами о себе баловала через тетку Еву и выложила пасьянс с гневом и слезой. Мальчик Петя, любимый пасынок, подошел к опасной черте жизни. Парень заканчивал среднюю школу без большого блеска, был годен для армии, а в Чечне начались военные действия. Мальчику предстояло поступление в высшее учебное заведение либо возможный марш-бросок в южные края по казённой надобности. Тамара реально опасалась, что бесплатное обучение парню не светит, он хоть и умница, но разгильдяй. Надо было подстраховаться с платным, то бишь держать деньги наготове совершенно легально, сейчас такие порядки. Как все нынешние люди, Тамара с Гришей имели немного, средний класс до первого спроса. А как подошел спрос, то вышел казус. Сейчас разъясню с цифрами и суммой прописью.

Четыре тысячи баксов – это первый взнос за платное обучение, вынь и положь, если парень не доберет баллов. У вас дети есть, Валя? Ну, если девочка, то поверьте на слово, я говорю о мальчиках и локальных войнах, никого не осуждая. Тут каждый решает за себя и своего ребенка. Точка.

Тамара стала решать, а Гриша Добросеев послушно плёлся следом. Вот мы теперь у места встречи. Вернулись к наследству бабушки Полины. С тем Тамара у меня появилась, изложила обстоятельства и задала вопрос. Чисто юридический, он же профилактический. Если она возьмёт наследство, завещанное бабкой Полиной, и поделит без спроса с другими родственниками, будет это кража либо нет? Этика по фигу, пояснила девочка, будет ли предмет судебного разбирательства.

Если она возьмет ценную картинку, продаст либо заложит, а сумму поделит на пять частей, как бабушка Полина им велела. По части папе и родной сестре Ксане, а остальные три: Инночки, дядина и её личная – пойдут на платное обучение мальчика Пети в хорошем институте с военной кафедрой. Приблизительно 15 тысяч баксов – всё удовольствие.

Поскольку печально донельзя, но выяснился факт, что близкие родные, отец и сестра, могут воспротивиться и захотеть делить наследство натрое. По числу живых наследников, оставляя вдову дяди и Петю в стороне. Возникали подобные байки, вроде бы в шутку – о правах и наследниках, об юриспруденции в самом чистом виде. Мол, бабушка Полина упоминала пятерых и никого больше, не так ли? А ныне из них в наличие трое, или нет? Мол, тебе, дочка, больше достанется, и картинка вообще не там висит, хорошо бы перевесить. Марианна – она сущая овца, и бабушке Полине была всего лишь младшей невесткой.

Тамара вникла в ситуацию, поразмыслила, пошла к тетке Марианне, потом ко мне за консультацией. Мы обе благословили девочку на сомнительное предприятие. Вдова дяди и бабушка Пети со слезами благодарности, а я, старый зубр в лесах закона – по полной форме. На самом деле, и это самое смешное, с легальной точки обозрения спорная картинка считается собственностью того лица, на чьей стене висит, если много лет прошло, и споров не возникало. С точки зрения закона ценная штуковина бесспорно принадлежит Марианне, и точка.

Устные завещательные распоряжения принимаются во внимание лишь при добровольном разделе. Если возникают споры, то право на стороне давности владения. И то сказать, каждый заявит, что ему угодно либо выгодно. А с добровольным разделом, как я поняла, в ранее благородном семействе Зориных-Рощинских возникли проблемы.

Которые Тамарочка разрубила, как Гордиев узел. Взяла ценность у Марианны со стены, оценила, реализовала, затем поставила в известность остальных родственников. Когда внесла деньги за обучение мальчика Пети, он, бедняжка, недобрал одного балла до бесплатности, обидно же, правда?

Ну, никто не спорит, в благородном семействе много чего произошло, не будем уточнять, потому что очень противно. Бедную девочку Тамару полоскали и валяли в грязи почём зря, сначала просто так, потом с угрозами о самоуправстве и корыстном злоупотреблении имуществом. Возник коллега из плохоньких, стращал Тамару гражданским иском по наущению близких родичей. И даже чуть ли не до уголовного взыскания разговоры дошли, но тут девочка показала им знание предмета, с тем родичи утёрлись.

Тамара тем временем тоже встала в позу и потеряла застенчивость. Объявила родным-соискателям, что пока бардак не уляжется, и ее не перестанут срамить и пугать, то положенные две части от вырученной суммы отец с сестрой не получат, и гори оно синим огнем! Я лично не одобряю такой позиции, но не сужу. Да, муж Гриша Добросеев, оказался, бедняга, в уязвимой позиции, его клевали невозбранно и всласть. Мол, он жену науськал, а сам никакой не наследник, но деньгами для сынка разжился! Это раз, а во-вторых, почему сам не пошел на большую дорогу, зачем выслал Тамару?

Гриша дрогнул душой, стал огрызаться на жену и сына, мол, его из-за них обижают, в доме пошли свары. Тогда сын Петя перешел жить к бабушке Марианне от греха подальше. Потому как к учебному заведению ближе, и квартире он наследник, а папаша стал чрезмерно раздражителен.

Вот такой у них вышел казус в семействе Зориных-Рощинских, так же в семействе Добросеевых, пока Тамара не сбежала, сказав родным невнятное „прости“. Доходит до вас, дружок Валя, моя идея?