Глава 2

Воля Его – свет! Пламя Его – истина! Учение Его – мудрость!

Отрывок из восхвалений Верховного Мастера Инуры.

Под тяжестью экипировки погружение происходило само по себе, но я все равно группировалась и делала один мощный толчок для ускорения. Прижимая ноги к груди и обхватывая их руками, я подняла голову.

Солнечные блики смешивались с голубизной воды, пытаясь прокинуть и осветить темное дно. Пузырьки воздуха от респиратора, хаотичным танцем поднимались к поверхности, пронзались лучами и отблескивали искрами. Каждый раз это завораживало меня. В такие минуты ты полностью растворяешься, смешиваешься с холодным течением и ощущаешься чем-то большим. Каждый вдох чувствуется иначе, само море вторит тебе, и вы становитесь одним целым.

Кев последовал за мной, но, в отличие от меня, опускался медленней.

Мальчики постоянно сменяли друг друга. Один из них оставался наверху и следил за временем, перемещением, погодой и общей обстановкой. Только я выходила на каждое погружение. Мой невероятный «нюх», практически никогда не оставлял нас без улова. А еще мне совершенно не удавалось сладить с «малышкой» Дилана. Да и не особо хотелось.

Я расправила ноги, согнув в коленях. Песчаное дно неприятно холодило ноги даже сквозь ласты.

Метраж оказался глубже и прохладней, чем говорил Кевин. Я продрогла и пообещала себе в следующий раз допытываться от него полной информации любой ценой. И вбить ему в голову, что всякие Террисы не могут указывать нам, где работать. Его мелкая компашка занимается незаконным рейдерством. Единожды эти ребята пытались настоять на совместной вылазке. Я отказалась. Пусть мы и были близки, им никогда не понять, что значит быть сиротой. Это ярлык. Можно сказать, как только люди узнают об этом, на твоем лице появляется надпись – «потенциально опасный». Сироты – это наркоманы, воры, пьянчужки. Нам нужно доказывать каждый раз, что мы ничем не хуже. Придя на работу, узнав, кто ты, работодатель непременно качал головой и вежливо отказывал, или же нанимал, но на каждую оплошность судачил – «бедняжка».

Хотя я знатно потрудилась, чтобы оправдать этот ярлычок. Однажды Джессике отказали в работе администратора, якобы потому, что у нее слишком мало опыта. Но я знала, в чем истинная причина. И когда я пришла домой, застав плачущую сестру, пошла прямиком в ту компанию. Я походила на дикого пса с пеной у рта, но, черт возьми, мне понравилось видеть страх в их глазах. Еще и мое прошлое… Так что я отказалась работать с сучком Террисом. Одна поимка на рейде, и виноватой станет сиротка Блэир.

Кевин спустился и приступил к работе, предварительно получив от меня нелестный жест. Он махнул рукой, но я знала, друг улыбался. Я достала маленький портативный металлоискатель и стала исследовать дно. Прошло всего около получаса, а мне уже крупно повезло. В моем поясном мешочке лежали, как я надеюсь, золотые часы и маленький браслет с камнями.

Главная проблема заключалась в том, что мы не единственные охотники. Важно успеть прибыть раньше другой группы. Каждое злаковое местечко держалось в тайне. Неизвестно еще, почему Террис поделился им. Наверное, ожидает что-то взамен. Или кого-то… Говнюк уже давно положил на меня глаз. Но я скорее съем гнилой ил, чем позволю коснуться себя.

Все дайверы под водой общаются общепринятой системой знаков. «Все хорошо» – это сложенный большой палец и указательный в кольцо. «На поверхность» – большой палец вверх. «Нет воздуха» – горизонтальное покачивание кистью рядом с регулятором. У нашей команды множество заплывов, поэтому мы используем расширенный арсенал жестов, придуманные нами.

Кевин обследовал большую часть территории, когда я подплыла к нему.

– Я осмотрюсь, – показала я ему.

– Хорошо. Будь в поле видимости. Нашла что-нибудь? – набор жестов Кевина включал в себя три знака. Но друг показывал их слишком быстро.

Закатив глаза, хоть я и знала, что он не видит этого, я потрясла мешочек и кивнула.

Мыс Лоуш славился своим изобилием коралловых рифов. Я любила рассматривать и наблюдать за их жителями. Еще одна несбыточная мечта. Я хотела – еще с первого самостоятельного погружения – стать ихтиологом. Заниматься изучением подводного мира. Я грезила этим. Читала, ходила в библиотеки, проводила собственные исследования, пока меня не настигла реальность. Будучи наивной дурой, я побежала подавать документы в научно-исследовательский колледж. Сдала вступительные экзамены. И прошла. Я визжала, как маленький ребенок, поехавший в Диснейленд, пока не получила чек на оплату. Стипендия для сирот не покрывала даже и половины суммы на обучение. Так моя мечта и осталась мечтой.

Но оставался дайвинг. Из детской мечты все переросло в серьезное увлечение, а главное, заработок. На каждом лежала ответственность. Все найденное – это средство существования для нас. Неважно, кто, что и сколько нашел. Все делилось поровну. Мы выкладывались на полную, стараясь не подводить команду. И если выдавались дни, когда мой мешок почти не закрывался, я спешила осмотреть новые места.

Коралловые массивы различных цветов, веером стелились впереди. Причудливые оттенки меняли друг друга. Красный резко перетекал в синий, оранжевый преображался в фиолетовый, а розовый переходил в зеленый. Кончики блестели белым и перламутровым, привлекая к себе солнечные лучи. Большинство кораллов либо острые, чтобы лучше защищать своих обитателей от хищников. Другие мягкие, словно ворсинки. Множество стаек кружилось вокруг. В каждом уголочке всегда пряталась редкая рыбка или морская звезда. В актиниях всегда есть обитатели, а полипы укрывали рыбешек.

Здесь же все неестественно тихо.

Я огляделась и не увидела ни одного косяка. После шторма, когда вода успокаивалась, морской мир пестрил, а сейчас – никого. Как будто кто-то согнал жителей с насиженного места.

Стоило заметить неестественность, как мир вокруг меня замер. Шорох песка, завывание раковин – прекратилось. На душе стало жутко.

В нескольких метрах располагалась вереница подводных пещер. Черные скалы возвышались высоко над водой. Я подплыла ближе и снова никого не встретила. Некое любопытство заиграло внутри. Мне захотелось их осмотреть. Пусть это и крайне нелогичное решение. Для прохода в пещеры требовалось специальное оборудование. В баллоне осталось немного воздуха…

Может, только глазком?

Я поискала глазами Кевина. Тот рылся в песке, не замечая меня. Взвесив все за и против – даже несмотря на то, что против было намного больше – я поплыла вперед.

Ближе к утесам становилось холоднее. Кожа покрылась мурашками, и я еще раз прокляла летний гидрокостюм и свою беспечность.

Одна из пещер заинтересовала меня больше всего. Она находилась рядом с поверхностью, и, возможно, какая-то часть не заполнена водой. В таких пещерах есть шанс найти эпидот – минеральный кристалл, который используют для изготовления бижутерии. Если найти парочку таких, то о деньгах можно не беспокоиться месяц.

Пока я производила в голове расчеты и уже обдумывала, куда потрачу свою часть, ущелье, к которому я направлялась, выросло прямо передо мной. И здесь что-то произошло.

Тело осознало раньше меня. Дрожь от кончиков пальцев прокатилась разрядом. В висках забил тяжелый молот. Приступ мигрени схватил меня в ободок. Но даже не это застало врасплох.

Мой сон. Я видела эту пещеру!

Целую минуту я пыталась согнать наваждение. Мало ли похожих пещер? Но эта… Было что-то такое, тонко копошившиеся внутри, тянущие вперед. Ведомая этим чувством, я двинулась вперед, отбрасывая все предупреждения. Как под гипнозом, я проплывала сквозь тьму, прорезаемую несколькими нитями лучей. В ушах звенело, мешая ясно мыслить. Впереди замелькал просвет. Минуя крошечную щель, куда я с трудом протиснулась с аквалангом, я смогла вынырнуть.

Передо мной расстелился огромный грот, окруженный лазурной водой. Посреди водного кольца находился маленький кусочек каменистой суши. Через расщелину сюда проникал тусклый свет. Он падал прямой полоской на дерево в центре островка. Оно было высоким, с огромными ветвями, но полностью голое. В пещерах могли расти различные растения, но это дерево казалось мне необычным. Оно слишком величественное, чем-то напоминающее рога гигантского оленя. Прекрасное, но одинокое. Брошенное в этом месте, где никто его не увидит.

Невидимые путы продолжали тянуть, и я, не снимая акваланга, но отодвинув маску на лоб и вытащив регулятор, медленно поднималась на берег. Снаряжение весило достаточно много, из-за чего движения становились скованными, а ласты, черпая песок, тормозили.

Когда нога коснулась земли, меня резко замутило. Перед глазами все поплыло, а шум в ушах стал настолько невыносим, что я прикрыла их руками в надежде облегчить боль. Головокружение усилилось, и я рухнула на землю. Мой взгляд зацепился за древо. Нити тут же сжали в тиски и потянули прямо к нему. Внезапно звон в голове сменился на неразборчивый шепот, и чем ближе я приближалась к дереву, тем громче он звучал.

– Иди ко мне. Иди сюда, – шептал мне голос. – Иди. Давай. Не бойся. Иди.

Тело перестало подчиняться, ноги сами тащили вперед. Сознание забилось в клетке, пытаясь достучаться и забрать себе контроль. Чем сильней я сопротивлялась, тем крепче сжимало голову. Я сжала зубы и застонала. Что-то теплое потекло по губам. Кровь.

Одна мысль смогла вырваться из потока.

Неужели я сплю?

– Это сон, – дрожащим голосом произнесла я. Кровь стекала на костюм. Мне было страшно. По-настоящему страшно. – Это неправда. Проснись… Проснись!

– Не бойся меня. Не бойся. Я твой друг. Не бойся. Иди сюда. Ко мне. Иди, – голос не замолкал, повторяя одинаковые слова.

– Я проснусь. Я проснусь, – повторяла я, как заведенная.

Внезапно поводок пал. Будто безвольная кукла, я упала на колени под ветвями дерева. Голова трещала, я впилась ногтями в кожу, царапая ее до крови. Хотелось кричать и выть, свернуться калачиком, умоляя все прекратить.

Вдруг я поняла: это не сон. Я заплыла в пещеру без снаряжения, без команды и подготовки. Скорее всего, давление изменилось, и это запустило ужасающий приступ мигрени. Если я умру здесь, то никто не найдет меня. Кевин не видел, куда я плыву.

Черта с два я сдохну здесь!

Ползти. Мне нужно ползти к воде. Погружаться вновь слишком опасно, но лучше утонуть, чем остаться здесь и не пытаться бороться! Время тянулось слишком медленно, но я ползла. Руки не слушались, пока я надевала маску и сплевывала кровь.

– Вернись! Вернись! Вернись! – закричал голос.

Нырнув, я пыталась контролировать дыхание, но получалось плохо. Воздуха осталось на минуты. Если не успокоюсь – не выберусь.

Меня окружила кромешная темнота. Чем я думала, когда заплывала сюда? Все главные заповеди ныряльщиков нарушены мной за один день. Глаза покалывало от напряжения. Вглядываясь в черноту, я искала все возможные ориентиры. Наверное, судьба одарила меня удачей, ведь увидела развилку, подсвеченную лучами солнца. Облегчение накатило на меня с такой силой, что я почти разрыдалась.

Худшее, что может сделать дайвер – это поддаться панике. Как я.

Покинув пещеру, я огляделась в поисках Кевина, но не нашла его. Я испугалась. Вновь поддаваясь страху. Сердце бешено заколотилось. Учащенное дыхание привело к потере запаса воздуха. Времени дотянуть до поверхности не оставалось. Одним мощным движением я оттолкнулась от дна. Легкие начинали гореть, нужного подъемного троса нигде не было видно. Но практика и обучение опасным ситуациям натренировали меня, как действовать правильно. Однако… Я полностью отдалась страху и вновь совершила ошибку.

Я оказалась на спасительном воздухе. Скинув регулятор, сделала полноценный глубокий вдох. Мгновенно в глазах потемнело. Сознание потихоньку покидало меня, а вместе с ним способность держаться на плаву. Кости стали выламываться и ныть, все тело загорелось огнем.

Кажется, я проваливалась в темноту. Или, может, осталась в той пещере?

Звук мотора или галлюцинация?

Две пары сильных рук схватили меня и потащили наверх. Глаза застелила дымка, но я знала, что нахожусь на борту «малышки». Кевин стал стягивать с меня экипировку, но мое тело забилось в конвульсии.

– Твою мать! Что с ней? – растерянно спросил Дилан.

Кевин бегло осмотрел меня, остановившись на лице. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он понял, что происходит.

– У нее декомпрессионный приступ, – с ужасом прошептал он. – Тащи термоплед! Быстро!

Дилан вернулся и окутал меня одеялом, просунул руки и стал бережно массировать спазмированные мышцы. Все это время Кевин дополнительно вдыхал в меня воздух.

Если дайвер слишком быстро поднимается с глубин, остаточный озон не успевает покинуть тело. И тогда случается декомпрессия. Кровь практически начинает закипать, и человек умирает.

– Ну же, давай, дуреха! – причитал Кевин.

– Всё будет хорошо, глубина небольшая. Сильного скачка не было, – обманчиво спокойным голосом говорил Дилан, но его пальцы с каждым разом сильнее впивались в мою кожу.

Потихоньку чувствительность начала возвращаться. Я моргнула несколько раз, дыхание стало выравниваться. Заметив это, Кевин закончил делать искусственное дыхание. Он бережно обхватил мое лицо дрожащими руками.

– Где ты была? – хриплым голосом спросил он. – Я искал тебя два часа! Мы думали… думали… – Опустив голову, Кевин соприкоснулся со мной лбом. – Мы уже отчаялись, и вот ты появляешься на горизонте. Захотелось утопить тебя! – Кевин поднял голову и долго всматривался в меня, прежде чем продолжить: – А ты решила умереть здесь.

Обида и боль пропитали слова. Я облизнула сухие губы и уже хотела ответить, как Дилан поднес к моему рту бутылку с водой. Его смуглое лицо оставалось бесстрастным, но взгляд горел раздражением и неподдельным страхом.

– Я заплыла… в пещеру, – прерывисто заговорила я, немного путаясь в словах. – Там… ущелье… темно, и я не сразу нашла выход. Там… остров. Я хотела достать… эпидот. Воздуха не… хватило.

Дилан посмотрел на баллон, а затем на меня.

– Эпидот?! Ты сейчас это серьезно? Ты поплыла в пещеру, никому не сказав, не взяв нужного оборудования, и потерялась? Потому что захотела сраный кристалл? – прокричал он, вмиг потеряв самоконтроль.

– Нам нужны деньги, – шепотом сказала я.

Сначала одна, а потом град слез покатился по щекам.

– Я считал тебя отличным дайвером. – Дилан всегда умел бить по больному. – А ты оказалась глупой девчонкой, что рискует жизнью ради наживы. Если бы ты не смогла выплыть, что бы мы сказали Джессике? – его голос с каждым словом становился тише. Он сглотнул и продолжил: – Что бы делали мы?

Его губы сложились в тонкую линию, сжатые костяшки пальцев побелели. Посмотрев на Кевина, который все еще держал меня в обнимку, Дилан молча развернулся и ушел.

– Отведи меня домой, – пробормотала я.