– Да, я… – бормочу я, пытаясь как фокусник сложить на стаканы бумажные пакетики с фри и уместить в одной руке три хот-дога.

– Вот это встреча! – слышу я за спиной мужской голос, а когда оборачиваюсь, вижу улыбающегося Сашу. – Нужна помощь?

И хотя я очень не хочу связываться с ним, потому что есть высокая вероятность, что это повлечет за собой последствия в виде новой встречи с Ильей, я киваю. Потому что… Потому что иначе мне придется нести эти чертовы хот-доги в зубах!

Глава 7

– Спасибо! – благодарю Сашу, когда мы отходим от киоска. У него в руках все три хот-дога и картонная подставка с напитками. Мне достались только пакетики с жареной картошкой и порционные коробочки с соусами. Даже неудобно.

– Пожалуйста, Аня, обращайся, – он посылает мне еще одну широкую улыбку. – Не ожидал увидеть тебя здесь. Любишь волейбол?

– Я и сама не ожидала увидеть себя здесь, – парирую я и улыбаюсь. Потому что, ну правда, это совпадение, к которому я не была готова. И знай я, что меня ждет, ни за что не выбралась бы из дома. – Я не играю и не увлекаюсь. Пришла за компанию с подругами.

– А мы с Илюхой уже сыграли первый матч.

– Знаю, – признаюсь я. – Я видела. Поздравляю.

– Надеюсь, за нас болела? – Саня игриво подмигивает мне, но по выражению его лица видно, что он и не рассматривает вариант, в котором я могла бы болеть за соперников. Несмотря на образ рубахи-парня, он, конечно, знает себе цену.

– За красивую игру.

Наш словесный пинг-понг нарушают вернувшиеся из туалета Вера и Милана. Заметив меня в компании Саши, девчонки тормозят в нескольких шагах от нас, делают огромные глаза и шепчутся, но прежде, чем они начнут выдумывать всякое, я поднимаю свободную руку и машу им, чтобы присоединялись.

– Мои подруги, Вера и Милана, – представляю девчонок, стоит им разбавить наш с парнем тет-а-тет. – А это…

– Саша. Полагаю, это для вас, – с мастерством фокусника он вручает моим подругам по хот-догу и напитку к которым неотъемлемым комплектом идет его обаяние.

– Спасибо, победитель, – Милана кокетливо склоняет голову набок. Она всегда так делает, когда включает на полную режим “флирт”. – Классная игра.

– У нас через час следующий матч. Вы же останетесь? – спрашивает Саша. – Там ребята поопытнее будут. Предвкушаем с Илюхой недетскую зарубу.

– Илюха? – уточняет Вера, хотя, конечно, она поняла о ком идет речь. В конце концов, имена и фамилии участников соревнований комментатор на стадионе озвучивал раз двадцать за игру, не меньше.

– Мой напарник. И… – он выразительно смотрит на меня. – Ее брат.

Черт. Черт. Черт.

Девчонки непонимающе переглядываются. Потом вопросительно смотрят на меня.

– Ее брат? – первой находится Милана. – В смысле?

– Так вы тоже не в курсе? – прищурившись, Саша с каким-то новым любопытством разглядывает мое лицо. – Занятно. А я все думал…

Что он думал он так и не озвучивает, потому что его окликает какой-то мужчина в яркой спортивной майке и просит поторопиться. Саша поднимает вверх большой палец и, обернувшись к нам, с сожалением вздыхает.

– Долг зовёт. Оставайтесь на матч, а? – он вручает мне оставшийся у него в руках последний хот-дог. – Будет приятно знать, что у нас на трибунах есть группа поддержки.

– За вас и так все болеют! – возражаю я.

– Но вы же не все, – он подмигивает нам с девчонками, снова светит улыбкой и испаряется так быстро, словно его и не было.

– Ну-ка, ну-ка, давай подробнее, о чем это он там говорил… Тот второй, брюнет… – Вера сводит брови на переносице, словно пытается сложить два плюс два, но у нее не выходит. – В смысле, он твой брат?

Ну, начинается… Я никому не рассказывала об Илье. С девочками я познакомилась уже после того, как он уехал. И хотя за последний год мы очень сблизились и делились самым сокровенным, у меня не было никакого желания посвящать их в подробности этой истории.

– Он мой сводный брат, – подчеркиваю я.

– И ты молчала?

– Мы не общаемся. Не видела смысла говорить.

– Зато мы с удовольствием с ним пообщаемся! – заговорщически шепчет Милана. – Я в шоке, что ты не сказала нам. Мы слюни на этих двоих пускали весь матч, а ты как партизан. Даже обидно.

– Слушайте, – я вздыхаю, понимая, что нужно как-то объяснить подругам свое поведение. – Мы с ним действительно не общаемся. И его много лет не было в городе. Я понятия не имела, что он сегодня будет играть.

– А почему вы не общаетесь? – спрашивает Вера.

– Мы просто никогда не ладили, – я пожимаю плечами. – Мой отец и его мать поженились, когда мы с ним были подростками. А потом он уехал. Вот и все.

– Странно как-то.

– Ничего странного, – вступается за меня Милана. – Они сводные и не общаются. А у меня отец с родным братом уже лет двадцать не разговаривает. Но они там, конечно, по крупному закусились на почве наследства.

– А этого Сашу ты откуда знаешь? – раскручивает меня Вера. – Мне кажется, ты ему нравишься.

– Ой, Вер, прекрати, – я демонстративно закатываю глаза. – Он просто помог мне забрать с раздачи хот-доги, потому что сама бы я их не донесла.

– А знаешь-то ты его откуда?

– Пару дней назад случайно пересеклись с ним и Ильей в доме у родителей. Вот там и познакомилась, – отвечаю нехотя. – Давайте уже поедим, ладно?

Потолкавшись среди болельщиков и зевак, мы с девчонками находим свободный кусочек лавочки и, расположившись, съедаем с таким трудом доставшийся мне фастфуд. Потом Милана устраивает фотосессию для соцсетей, которые она ведет с маниакальной одержимостью. А мы с Верой еще раз посещаем уборную. Но когда я, спустя некоторое время, снова завожу разговор о том, чтобы уехать, обе наотрез отказываются.

– Это теперь семейное дело, – говорит Милана. – Будем болеть за твоего брата. Может быть, на этой почве ты с ним помиришься. И нас с ним познакомишь.

– Вот-вот, – поддакивает Вера. – Не будь эгоисткой, Ань. Мне после расставания с мудаком Плетневым отчаянно нужен новый роман. Ну, если не роман, то хотя бы интрижка. Давай знакомиться с твоим братом.

Это, конечно, без шансов. Но девчонкам, чувствую, этого не докажешь, не открыв подробностей. А я теперь еще больше уверена, что все, что касается меня и Ильи должно быть забыто и навсегда похоронено в прошлом.

– Пойдем, а то скоро начало, – Вера подхватывает меня под локоть. – Пошумим для красавчиков.

Мне отчаянно не хочется идти на матч Ильи. Но побег в этой ситуации – это так малодушно. И наверняка вызовет еще больше подозрений у подруг. А я не хочу заострять на всем этом внимание. Надо просто спокойно высидеть этот матч и потом уже уехать. И, надеюсь, еще долго его не видеть.

Мы возвращаемся на стадион, когда до игры остается всего несколько минут. Почти все трибуны уже заполнены, и мы с девочками неловко толпимся на лестнице, пытаясь отыскать три места рядом. Я с облегчением думаю, что подобный аншлаг склонит моих подруг к отъезду, но вдруг откуда-то снизу раздается знакомый голос:

– Аня! Давайте сюда, в наш сектор.

Еще до того, как я успеваю сообразить, что к чему, Вера тянет меня к первому ряду, откуда машет нам Саня. Но он сливается для меня в неразборчивое пятно, потому что за его спиной я вижу Илью.

Он стоит, засунув руки в карманы шорт, и смотрит прямо на меня. И его мрачный взгляд, в котором тлеют угольки едва сдерживаемой ярости, не сулит мне ничего хорошего.

Глава 8

Илья

Это просто плохая шутка, не иначе. Потому что какого хрена она здесь? Жмется к своим подружкам, стоя на трибуне, смотрит на меня с плохо скрываемым презрением, морочит голову Сане.

«Я твою сестру встретил на фуд-корте», – заявил мне друг, когда полчаса назад вернулся в раздевалку с тренером сборной.

Я чуть не захлебнулся водой, которую пил из бутылки, потому что, сука, в этом предложении сразу столько неправильного. У меня нет такой сестры. А она не должна быть здесь. И уж тем более не должна вот прям сейчас по предложению моего лучшего друга, который начихал на мои предупреждения, спускаться в бокс игроков и вольготно сидеть на местах у самой площадки, когда у меня вот-вот начнётся игра.

Я мог бы выгнать ее. Мне это ничего не стоит. Сказать пару слов организаторам, надавить на Саню и духа ее не будет в моем боксе, но это будет значить, что мне есть до нее дело, когда это не так. Все, чего я хочу, чтобы она не отсвечивала, не болталась под ногами, не смела заигрывать с моими друзьями. И, блять, после сегодняшнего дня забыла, что есть такой спорт как волейбол.

– Илюх, ну что, надерем еще одни задницы! – шепчет мне на ухо Саня, потому что звучит свисток и нам пора занимать место на площадке.

Сейчас бы я с большей радостью надрал задницу ему за то, что притащил сюда ее. Очевидно, что этому олуху моего внушения в машине два дня назад оказалось недостаточно.

Сдержав за зубами гневную тираду, ударяю ладонью по ладони друга. Мы с ним команда. В течение последних нескольких лет у меня не было человека ближе. Мы вместе жили в общаге в Ростове, вместе снимали квартиру, вместе играли в университетской команде и вместе начали крутиться, чтобы зарабатывать денег. Крипта, ставки, торговля – мы попробовали все. Что-то с большим успехом, что-то с меньшим. На крипте поднялись. Вложились в бизнес, который не выстрелил. Снова начинали с нуля. Угадали с одной монетой. Продали, купили биток, который сейчас приятно греет электронный кошелек, потому что курс с тех пор только растет.

Короче, Саня мой друг. Я не могу потерять его из-за Дубровской. Потому что из-за нее я уже потерял многое.

Приветствие команд. Рукопожатие. Как в шахматах расположение на поле. Саня впереди. Я на подаче. Я заталкиваю мысли о ней на задворки сознания, сосредотачиваюсь на мяче. Подброс вверх, прыжок, замах, гулкий звук от соприкосновения моей ладони с мячом…

По трибунам несётся одобрительный гул, потому что подача – мой конек, и мяч, задев заднюю линию, летит навылет.

Вот о чем я должен думать. О себе. Об игре. А не о той, что однажды уже лишила меня всего, что мне дорого. Но, к сожалению, сделать это оказывается куда сложнее.

Я чувствую, что она здесь. Я, блять, просто это знаю. Потому что воздух пульсирует по особому, потому что саднит в районе солнечного сплетения и потому что мой взгляд то и дело задевает яркое пятно – ярко-синюю толстовку – в боксе для игроков…

– Давай под правую пробивай, – напряженно шепчет Саня при счете 19-18 в нашу пользу, когда мы меняемся позициями.

Это уже второй сет. Первый остался за нами. Но этот матч даже близко не похож на дебютный – мы выгрызаем каждое очко, а на другой стороне площадки профи, а не мальчики для битья.

Встаю на подачу, соперники принимают, Саня подбрасывает мяч, чтобы мне удобно было пробить, но когда я подпрыгиваю, в поле зрения попадает та самая синяя толстовка. Как вспышка самой горячей из синих звезд во вселенной, она ослепляет, заставляя меня ошибиться. Мяч летит в сетку. Саня сквозь зубы матерится.

Мы проигрываем три подачи соперника подряд, отдавая второй сет. И  с этих пор и до конца матча все идет не по плану. 2-1 по партиям. 15-13 в последнем розыгрыше. Мы проиграли.

Она приносит неудачу. Возможно, только мне. Мой личный криптонит. Отрава. Зря я не настоял, чтобы ее поперли из нашего бокса.

– Сорри. Это я виноват, – говорю я, когда мы, потные и разочарованные, возвращаемся с Саней в раздевалку.

Он, как и я, настолько расстроен обидным проигрышем, что даже не остановился у кромки площадки, чтобы перекинуться словами с той, которую притащил в наш сектор.

– Не неси херню, – возражает Саня. – Это просто игра. Мы с ними были на равных. В моментах нам просто не повезло.

Быстро приняв душ и переодевшись, я закидываю форму в рюкзак, пока жду Саню, перекидываюсь парой слов с парнем из оргов турнира, который предлагает записаться на междусобойчик в зале.

Отказываюсь. Волейбол – это удовольствие и хобби, а мы с Саней хотим раскручивать бизнес. Нам пора двигаться, иначе за нас это сделают другие.

– Слушай, Илюх, я загляну на трибуны на пару минут, – говорит друг, когда, наконец, заканчивает с душем и переодевается. – Не жди меня.

– Что-то забыл?

По тому, как Саня мнется, я сразу вычисляю правильный ответ. Ни хера он там не забыл кроме своей головы. Он хочет проверить ее.

– Я сказал тебе держаться от нее подальше, – бросаю резко.

– Извини, друг. Она сама пришла. Я ее не звал. Так что, полагаю, нас свела судьба, – парирует Саня, похлопывая меня по плечу. – У нее симпатичные подружки. Не хочешь попытать удачу, чтобы закончить вечер на мажорной ноте?

– Уволь, – отвечаю сухо, а сам думаю, какую мажорную ноту рисует себе в воображении друг.

Обменяться с ней телефонами? Поцеловаться? Разложить ее в первый же вечер… Я гоню от себя эти мысли, но языки черного племени лижут мое нутро, выжигая весь кислород из легких. Мне нужно уйти отсюда нахрен, пока я еще в состоянии это сделать.

– Я поехал.

– Ладно, бро, – Саня протягивает руку. – Завтра созвонимся.

Кивнув, потому что голос отказывает мне повиноваться, я иду через подтрибунное помещение напрямую к парковкам, минуя гостевую зону. Натягиваю капюшон на лоб, чтобы ни у кого не было желания заговорить… Я просто из последних сил держусь, чтобы не наворотить дел.

На улице опускается теплый вечер. Повсюду зажглись огни. Кое-где еще бродит народ, но к этому часу зеваки уже разъехались, а все, кому интересно, на финальном матче из которого нас с Саней вышибли…

Ладно. Похрен. Надо отпустить. И проигрыш. И, особенно, ее. Не думаю, что Сане там что-то светит, разве что назло мне…

У второго ряда автомобилей, там где я оставил свою тачку, я вдруг торможу, как вкопанный. Через три тачки от моей у синего Мини Купера суетится моя сводная сестричка.

– Ты должно быть шутишь! – чеканю я.

Она тоже замирает. Поднимает на меня испуганные глаза. Кусает губу.

– Я забыла выключить фары. Аккумулятор сел, – произносит тихо. – Можешь «подкурить»? У меня провода есть. Папа заставил положить в машину и…

– Где твои подружки? – перебиваю ее растерянный лепет, который действует мне на нервы. А они у меня сегодня и так ни к черту.

– Они остались на финал.

– А ты чего?

– Я устала. И хочу домой.

Домой? Да это было бы просто охрененно!

Глава 9

Аня

Я не знаю, чего ожидать от Ильи. Потому что после нашего короткого диалога он лишь сильнее мрачнеет и, мазнув по мне холодным взглядом, идет куда-то в сторону. Как оказывается, к своей машине, потому что через пару мгновений пищит сигнализация и слышен звук разблокировки дверей.

Все правильно. Он сейчас просто уедет, потому что ничем мне не обязан. А я буду ждать, пока на парковке появится кто-нибудь другой, у кого нет причин ненавидеть меня всеми фибрами души…

Илья заводит мотор. Ярко вспыхивают фары, отбрасывающие косые тени на асфальт. Машина трогается, а у меня болезненно сжимается сердце. Все же, стоит оставить иллюзии, что когда-нибудь мы с ним сможем общаться без рикошета воспоминаний. В прошлом я сделала и сказала много такого, что Илья никогда не забудет и не простит…

Где-то в отдалении слышится раскатистый мужской смех, который на мгновение перебивает шуршание шин по гравию. На парковку выходят несколько парней, которые направляются к дальнему ряду машин в противоположной от меня стороне.

Попросить их о помощи?

Закусив губу, молниеносно прикидываю свои варианты. Сейчас темно, а их трое. И хотя мы находимся в общественном месте, в данный момент парковка пуста… Но сколько я еще тут простою, пока матч закончится и пойдут люди?

Приняв решение, я поднимаю руку и открываю рот, чтобы окрикнуть компанию, но вдруг машина Ильи резко тормозит прямо напротив.

С каменным выражением на лице мой сводный брат вылезает из салона и, не глядя на меня, поднимает капот. То есть… Он не уезжает? Он мне поможет?

– Тебе особое приглашение надо? – язвительно бросает он, пока я стою как истукан и пытаюсь осмыслить его действия. – Провода доставай.

Закусив щеку, чтобы скрыть от него улыбку облегчения, я резво бегу к багажнику. Все же, он не уехал. Не оставил меня в беде… Может быть, для нас еще не все потеряно. И стоит попытаться наладить отношения, если не ради нас двоих, то хотя бы ради близких.

– Вот, – протягиваю ему свернутые провода с двумя прищепками. – Спасибо большое, Илья. Ты знаешь, я…

– Капот открой, – грубо обрывает он мою болтовню. – И оставайся в машине, пока я не скажу заводить мотор. Поняла?

– Да, – слезы закипают на глазах от его подчеркнутого пренебрежения, но я заставляю себя сдерживаться. Сажусь на водительское кресло, тяну рычаг, чтобы, как он велел, открыть капот.

Ограниченный обзор не позволяет мне наблюдать за действиями Ильи. Но я слышу, как он сначала колдует над моим аккумулятором, подсоединия к нему провода, а потом несколько раз газует на своей машине.

– Заводи, – вскоре до меня доносится еще один короткий приказ, которому я беспрекословно следую.

Два поворота ключом, щелчок, глухой шум мотора, который подпитывается от другой тачки.

– Спасибо, – несмотря на грубость Ильи, который минуту назад отмел мою благодарность, я снова произношу это слово.

Сделав вид, что не услышал меня, он сосредоточенно снимает прищепки с моего аккумулятора и сворачивает провода.

– У тебя тут масло подтекает, – говорит мрачно, осматривая какую-то трубку. – Машину на сервис отвези.

– Правда? Спасибо. Обязательно заеду к мастеру.

Еще одно из «спасибо», которое остаётся невостребованным. Илья закрывает капот и придавливает его рукой, пока не раздается характерный щелчок.

– Знаешь куда?

– Да. Я там ТО делаю.

– Ладно, – впервые подняв на меня глаза, он протягивает мне повода для зарядки.

И я точно знаю, что сейчас я их возьму и он просто уйдёт. А я…

– Я хочу извиниться перед тобой, – выпаливаю на одном дыхании, потому что есть большой шанс, что если начну раздумывать, так и не решусь. – За все. За прошлое.

Илья выгибает бровь. В его глазах мелькает удивление, которое быстро сменятся все той же непроглядной серостью. За последние годы он научился мастерски скрывать свои эмоции…

– Не думал, что в твоем лексиконе есть такое слово.

– Я выросла. Все изменилось.

– Неужели? – он склоняет голову набок, отчего темная прядь волос падает ему на глаза, придавая ему мальчишеское очарование. – Готова показать мне, насколько сильно ты выросла?