С первого января каждый раз начинался новый год. Вчера за столом дядя настойчиво желал ему остепениться, обзавестись детьми и обрести столь желанное счастье в семейной жизни. Платон сел в кровати, повёл плечами и посмотрел на лежащую рядом Елизавету Фёдоровну Берестяну. Её тёмные, почти чёрные глаза сейчас казались безмятежными, но он слишком хорошо знал, как внезапно в них может вспыхнуть пламя раздражения.

Он познакомился с ней на званом вечере. Его пленили её хорошенькое личико и глубокие карие глаза в обрамлении длинных ресниц. Платон отчётливо помнил их встречу. В угоду дяде Борису Юрьевичу Воронцову, принявшему его восьмилетнего, в свою семью после гибели родителей, «повёрнутому» на дворянстве, семейственности и сохранении семейной винодельни в Крыму, Платон заключил с Елизаветой помолвку. Борис Юрьевич Воронцов был человеком старой закалки. Его жизнь была построена по строгим правилам, которые он неукоснительно соблюдал сам и требовал того же от окружающих. В его кабинете на стене висели фотографии предков, а на полках стояли книги по истории дворянских родов России. Он хранил традиции как святыню, считая, что именно они делают человека человеком.

Платон помнил, как в детстве дядя учил его:

– В жизни, мальчик, главное – честь и достоинство. Деньги приходят и уходят, а репутация остаётся навсегда.

Винодельня в Крыму была для Бориса Юрьевича не просто бизнесом, а делом жизни. Он лично следил за каждым этапом производства, от выращивания винограда до выдержки вина. Его коллекция вин насчитывала более двухсот сортов, и каждый он мог описать с закрытыми глазами.

В отношениях с людьми дядя был прямолинеен до резкости. Он не терпел лжи и лицемерия, но при этом всегда держал своё слово. Особое внимание он уделял воспитанию. Платон до сих пор помнил бесконечные уроки этикета, занятия по истории рода, бальные танцы и обязательные визиты к родственникам. «Ты должен понять, – говорил он не раз, – деньги и успех – это хорошо, но без семьи, без продолжения рода всё теряет смысл. Ты последний в нашем роду, и это большая ответственность».

Борис Юрьевич Воронцов, поддерживал сторону Лизы. Его прагматичный ум подсказывал, что для продолжения рода не так важно, какая у невесты внешность или характер, главное – чтобы семья была создана. В его понимании Лиза, несмотря на все её недостатки, была подходящей партией: молодая, энергичная, способная вести светскую жизнь. То, что она делала пластические операции, его не смущало – в конце концов, красота в современном мире ценилась высоко.

«Платон, – говорил он не раз, – ты слишком придирчив. Лиза – достойная девушка из хорошей семьи. Главное – вы вместе, а остальное приложится». В его глазах Лиза была лучшим вариантом из всех, с кем встречался Платон за последние годы.

      Лиза, пусть и выделявшаяся харизмой и ставившая себе в заслуги статус инстаграм-блогера и «светской львицы», Платона совершенно не привлекала. Получив доступ к его деньгам, она сделала множество операций, изменила форму глаз, удалила какие-то «комки» с лица и полностью изменилась. Потеряла прельстившую его изюминку. Она твердила, что стала «идеалом красоты», но Платон находил её отталкивающей. Впалые скулы, надутые губы и сделанная грудь – в ней новой ему не нравилось ничего. Готовить Лиза не любила, и Платон свыкся с постоянными заказами еды из ресторанов. При любой оплошности с чьей-либо стороны Лиза устраивала скандал, показывая свою алчность и манерность.

Особое внимание Борис Юрьевич уделял тому факту, что Лиза активно ведёт социальные сети, что, по его мнению, могло быть полезно для продвижения семейного бизнеса. Он видел в этом современный подход к пиару, который нельзя было игнорировать.

«Она старается, – замечал он, наблюдая за тем, как Лиза организовывает светские приёмы, – заботится о своём имидже, следит за трендами. Это качество современной женщины». Борис Юрьевич не видел того отчуждения, которое чувствовал племянник, не замечал искусственности в поведении будущей родственницы.

Дядя, благосклонно отнёсшийся к получению им экономического образования в Высшей школе экономики – сначала бакалавриат по программе «Экономика и анализ данных» на русском и английском языках, затем магистратура по программе «Стратегическое управление финансами фирмы» на английском языке, – и созданию издательства ПАО «Олимпикс» в двадцать девять лет.

Теперь Платон наблюдал, как с ней его жизнь катилась в тартарары на протяжении последних пяти лет. В довершение всего у них не получалось завести ребёнка. Платон очень хотел детей, они старались, но за прошедшие пять лет Лиза так и не забеременела.

Лиза заворочалась в постели и проснулась:

– Доброе утро, дорогой.

Платон, учитывая масштабы своего бизнеса, действительно мог считаться дорогим.

– Лиза, доброе утро. Чем мы будем завтракать? Сегодня я бы предпочёл позавтракать дома, не полуфабрикатами.

– Платон, что бы ты хотел? Из ближайшего кафе доставляют вкуснейшие свежеприготовленные омлеты, – Лиза улыбнулась фальшивой «вставной» улыбкой. Вчера, за тостом с шампанским, поднятым дядей, он понял, что её искусственная улыбка вызывает у него раздражение. Как и бесконечные разговоры об омлетах.

– Омлетами я сыт по горло. Свари мне овсянку.

– Платончик, ты же знаешь, стоять на кухне несовременно, как и есть кашу. После завтрака яйцами человек может не хотеть есть три часа, в то время как после каши голод появляется значительно быстрее. Это доказано исследованиями. Яйца содержат белок, полезные жиры и витамины. Не хочешь омлет – возьми яйцо-пашот. К ним подают вкуснейшие бриоши со свежим шпинатом, ломтиками авокадо, лососем и помидорами черри. Или яйцо Бенедикт с грибами, икрой или рыбой. Классический английский завтрак включает яичницу-глазунью, хрустящий бекон, поджаренные колбаски или сосиски, помидоры с грибами, белую фасоль в томатном соусе и подрумяненные тосты.

– Ты рекламируешь кафе или пропагандируешь здоровый образ жизни? О чём ты? Я хочу съесть овсянку.

– Платон, я говорю о твоей пользе, а не о кафе.

– Лиза, закажи мне, пожалуйста, порцию овсяной каши.

– Ладно, что с тобой упрямец сделать. Я закажу тебе овсянку. Но это не насыщает. Доставка будет через полчаса. Мы успеем собраться к столу. «Мои документы» работают с завтрашнего дня, – Платон надел штаны и встал.

– Зачем тебе идти в центр госуслуг?

– Я говорила тебе. Ты, наверное, замотался с работой. Я меняю имя с Елизаветы на Элизу. Это добавит романтики моему инстаграм-образу.

– Но ты же Лиза?

– А буду Элизой. Мне не нравится жить с именем крепостной крестьянки. Моя мать ошиблась. Бывает. Я закажу себе платье для завтрашнего вечера.

Для Платона смена имени, данного родителями, казалась странным поступком. Он не хотел это оценивать. Ему её сокращение «Платончик» больше не нравилось, но он свыкся. Платье, судя по всему, будет из ЦУМа – в других магазинах Лиза… то есть Элиза, не закупалась. И стоить оно будет не меньше шестисот тысяч. Платон вздохнул, глядя на её самодовольную улыбку. Его раздражала эта одержимость брендами, эти бесконечные разговоры о внешности и статусе. В голове крутилась мысль о том, что пять лет назад он видел в ней нечто пленительное, но теперь эта искра давно погасла под слоем силикона и пластической хирургии.

– Элиза, – произнёс он, стараясь сдержать раздражение. – Может, хватит уже менять себя ради соцсетей? Ты и так красива.

– Красива? – она презрительно фыркнула. – В этом мире нужно быть идеальной. А идеальных в природе не существует. Идеал – это то, что создают хирурги.

В этот момент в дверь позвонили – доставка завтрака. Элиза, не дожидаясь Платона, бросилась к двери, чтобы лично проверить заказ. Её походка, когда-то естественная и грациозная, теперь казалась неестественной из-за чрезмерного внимания к осанке и походке.

Платон встал, оделся в домашние штаны и футболку и сел за стол, обхватив голову руками. Мысли крутились вокруг их бездетности. Он понимал, что нужно действовать, но страх перед очередным разочарованием парализовал его. Может, ему стоило действительно обратиться к врачу?

Пока Элиза расставляла блюда на столе, демонстрируя каждое как произведение искусства, Платон смотрел в окно. За стеклом раскинулась Москва – холодная, равнодушная, такая же пустая, как его сожительство с невестой. И впервые за долгое время он подумал: а что, если уйти? Разорвать помолвку и начать всё с чистого листа?

– Платончик, ты меня слушаешь? – голос Элизы вырвал его из размышлений. – Я говорю, что завтра у нас состоится вечеринка. Это поднимет мой рейтинг в Instagram¹.

– Позже, – отмахнулся он. – Сейчас мне нужно в офис. Много работы.

В офисе его ждал ворох дел. ПАО «Олимпикс» процветало, но Платон не чувствовал удовлетворения. Деньги, успех – всё это казалось пустым без того самого главного, чего ему так не хватало: счастья.

Секретарь Анна встретила его привычной улыбкой:

– Платон Ильич, у вас сегодня срочный звонок от издательства «Феникс» в одиннадцать. Сегодня вы должны были решить насчёт поездки в Санкт-Петербург и встречи с управляющим петербургским филиалом – Михаилом Белецким. Он настаивает на личной встрече по поводу некоторых финансовых вопросов.

– Отлично, – кивнул он, проходя в кабинет. – И подготовьте документы для встречи. Возможно, мне придётся сегодня же выехать в Санкт-Петербург.

Сев за стол, Платон открыл ноутбук. Мысли снова вернулись к разговору с дядей. Борис Юрьевич всегда говорил о семье, о продолжении рода. Но как продолжить род с женщиной, которая стала ему чужой?

Анна заглянула в кабинет:

– Платон Ильич, по поводу поездки в Петербург… Я уже забронировала билет на вечерний рейс на «Гранд Экспресс» с бронированием в вагоне-ресторане. Если понадобится, могу организовать трансфер до аэропорта.

– Спасибо, Анна. Пока держите билет наготове. Я сообщу окончательное решение после встречи с Белецким.

В голове крутились мысли о предстоящей поездке. Петербург… Может, эта поездка поможет ему разобраться в собственных чувствах и принять какое-то решение? В этот момент на столе зазвонил телефон звонок в одиннадцать от издательства «Феникс» по поводу передачи лицензионных прав по экранизируемой книге. Платон беседовал с юристом ООО «Феникс» полчаса, обсуждая тонкости и нюансы контракта. Положив трубку, он занялся документами по Петербургскому филиалу.

Платон разложил документы на столе в определённом порядке. Деловая встреча в северной столице требовала полной концентрации, и он не мог позволить эмоциям отвлекать его.

Анна принесла кофе и папку с отчётами по петербургскому филиалу:

– Платон Ильич, вот последние финансовые показатели. За последний квартал прибыль снизилась на пятнадцать процентов.

Платон изучил цифры:

– Что говорит Белецкий по этому поводу?

– Он ссылается на сезонность и некоторые сложности с поставщиками. Но настаивает на личной встрече для обсуждения стратегии развития. В голове уже складывался план разговора. Платон понимал, что поездка может оказаться не просто деловой – возможно, придётся принимать серьёзные решения относительно будущего филиала. Он открыл ноутбук и начал просматривать презентацию, подготовленную аналитическим отделом. Цифры говорили сами за себя: продажи падали, расходы росли, а эффективность работы персонала оставляла желать лучшего.

– Анна, свяжитесь с отелем в Петербурге. Мне нужен номер с хорошим интернетом и возможностью проводить встречи.

– Уже забронирован, Платон Ильич. «Астория», как вы любите.

Платон кивнул, продолжая изучать документы. Мысли то и дело возвращались к предстоящему разговору с Белецким. Он знал, что управляющий – опытный профессионал, но текущие результаты говорили о необходимости перемен. В дверь постучали:

– Платон Ильич, курьер принёс новые документы по сделке с японцами.

– Пусть оставит на ресепшене. У меня сейчас нет времени.

Он достал телефон и набрал номер Генерального директора ПАО «Олимпикс»:

– Адам Герасимович, у меня сегодня срочная поездка. На рессепшене документы от японцев. Сегодня вечером я еду в Санкт-Петербург. В филиал. Здесь я на вас полагаюсь. Платон вздохнул:

– Я думаю я успею обернуться с делами до нашего корпоратива в конце октября.

–Принято. Желаю доброго пути. Благодарю.

Закончив разговор, Платон собрал документы в портфель. Решение принято: Поездка состоится, и он готов к любым поворотам судьбы.

Анна заглянула в кабинет:

– Платон Ильич, мне договариваться о трансфере?

– Спасибо, Анна. Давайте на девять вечера от моего дома.

– Хорошо.

– Отлично. Предупредите всех о моём отсутствии. И свяжитесь с Белецким. Скажите о моем визите.

Платон закрыл портфель и посмотрел на часы. До отправления «Гранд Экспресса» оставалось полдня. «Однозначно нужно будет сходить к андрологу и проверить», – появилась в голове насущная мысль. Он понимал, что, если хотел иметь своих детей, откладывать дальше было нельзя. Если они с Лизой не могут завести ребёнка, нужно выяснить причину.

В этот момент в кабинет без стука вошла Элиза:

– Платон, я узнала про твой «Гранд Экспресс»! – её голос звучал раздражённо. – И что теперь? Кто будет сопровождать меня на благотворительный вечер завтра вечером?

–Элиза, это рабочая поездка. Важные вопросы нельзя откладывать. До корпоратива ПАО «Олимпикс» я вернусь назад. Со мной ты не поедешь?

–Нет! Корпоратив ПАО «Олимпикс» в конце октября! – закричала она. – Сегодня двадцать пятое сентября! А моё расписание менять можно? Ты знаешь, сколько усилий я прикладываю, чтобы поддерживать наш имидж? Каждый пропущенный светский раут – это минус к нашей репутации!

К тому же, мы должны вместе появляться на публике как жених и невеста!

Анна, услышав шум, заглянула в кабинет:

– Платон Ильич, может, перенести поездку?

– Нет, – резко ответил Платон. – Занимайтесь своими делами.

Элиза подошла ближе, её голос стал вкрадчивым:

–Платончик, может, останешься? Я могу организовать потрясающий контент с тобой в главных ролях. Это поднимет наши рейтинги.

– Мой рейтинг определяется не постами в соцсетях, а реальными делами. Анна, подготовьте все документы для поездки.

– Отлично! – Элиза всплеснула руками. – Уезжай! Только потом не удивляйся, что твои партнёры узнают о тебе из моего блога, а не от тебя самого!

Она развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.

Платон устало опустился в кресло. Внутренний конфликт нарастал. С одной стороны – работа, ответственность, необходимость принимать взрослые решения. С другой – невеста, которая воспринимает их брак исключительно как способ продвижения своего личного бренда.

Анна тихо произнесла:

– Платон Ильич, может, стоит поговорить с Елизаветой Федоровной?

– Нет, Анна. Сейчас не важно. Просто подготовьте всё для поездки. В Петербурге мне нужно будет мыслить ясно, без этих… эмоциональных всплесков.

– Могу я ещё чем-то помочь?

– Пока нет.

Секретарь кивнула и вышла, а Платон остался наедине со своими мыслями, глядя в окно на спешащих по делам людей.

В ресторане «Марио» пила капучино женщина специфической внешности. В скептичной брюнетке преобладали нерусские корни: то ли грузинские, то ли еврейские, но в остром носе, тонких ярких губах и карих глазах таилось недоброе. Лилия Дмитриевна одевалась дорого и вычурно. В коллективе на её работе начальника юридического Управления в издательстве ПАО «Олимпикс». В коллективе поговаривали о её бессердечности, Романцева Лилия Дмитриевна об этом знала и не стеснялась. Лилия Дмитриевна с готовностью отвечала превратностям судьбы – и мстила ей с превеликим удовольствием. Совесть у неё не болела. Она давала безотказные и дорогие советы. Её нынешняя протеже Берестина Елизавета Фёдоровна заарканила акционера издателя ПАО «Олимпикс» – Воронцова Платона Ильича, трудолюбивого, щедрого, мужественного мужчину, а он никак не решался на ней не жениться. В основном из-за взбалмошности последней. Потому что нуждался в домашнем очаге и жене дома, а не женщине, ищущей себя в светских тусовках.

– Лиля, выручай! – В ресторан итальянской кухни ворвалась высокая, загорелая северная блондинка в распахнутой шикарной сизо-белоснежной шубе из рыси в чёрных пятнышках.

В руке она держала не менее дорогую светло-коричневую сумку Bottega. Её распущенные ламинированные волосы отливали не то серебром, то платиной. Пухлощёкая, с большими ресницами, со сделанным идеальным бюстом, в платье в облипку, с остро закруглённым красным маникюром. На её пальце колоритно проблёскивало помолвочное кольцо с крупным бриллиантом, рассеивающим сильное серебристое свечение.

– Добрый день. Что у нас случилось? – Белозубо улыбнулась Лилия Дмитриевна.

– Добрый. Платончик позвал меня в Санкт-Петербург до конца октября на время его командировки по обустройству его филиала. Можно же человека по доверенности отправить! Зачем ему эта командировка!

– Ты что хочешь?

– Что я буду делать в северной столице? Он будет безвылазно сидеть на работе. Да он сам себе еду может заказать! Ради этого я должна менять график! Обо мне Платон совсем не думает! Придумал себе прислугу!

– Лиза, можно подумать, ты больно занята…

– Я должна следить за расписанием светских событий в Москве! Завтрашний, важный для меня, вечер, на который Платон не удосужится придти. Антикварный салон в конце месяца, неделя моды… Актуальность моего Instagram* превыше всего! Ты знаешь, для этого я хожу на столичные показы одежды. В Москве! Отслеживаю главные светские тренды.

Лилия Дмитриевна усмехнулась про себя, зная истинную натуру своей подопечной: вечное недовольство, неспособность к компромиссам, тотальное пренебрежение семейными обязанностями. Элиза превратила их семейные отношения в фарс, где каждый шаг должен был быть запечатлён на камеру, а каждое действие – оценено подписчиками.

– Так что же ты хочешь, Лиза? Мой обед заканчивается.

– Я… Я хочу, чтобы он меня не забыл за два месяца. Женился. Мне с ним комфортно, удобно, он щедрый, спокойный, но эта его страсть к домашней пище и желание сделать меня хозяюшкой… Это можно исправить?

– Можно сделать приворот. Мне нужна его домашняя фотография, где он один. Он действует на расстоянии, но реакция сугубо индивидуальна. Если, допустим, на него воздействовали, это не поможет. Или подействует неправильно.

– Соперница воздействовала на моего Платона?

– Без разницы. Любой.