5. Завтрак с продолжением

«Плотный обед всегда полезней пустых разговоров». М. К. Кот, «Дневники и записки».

В это время дня (очень позднее утро) заведения фастфуда пусты и свободны. Офисный завтрак уже завершён, а время обеда ещё впереди. Выбрав столик на двоих в углу у окна, Кот отвёл меня, усадил, ни о чём больше не спрашивая, протянул мне зачем-то маленькую упаковку влажных салфеток и ушёл быстро к кассам.

Те немногие несколько раз… если честно, то немногие дважды, когда щедрые молодые люди водили меня в ресторан и кафе, они любезно интересовались моими вкусами и предпочтениями. А здесь: просто сиди, жди его, ненаглядного, да помалкивай.

Снова я себе лгу малодушно. Кот отлично разбирается в моём персональном меню: я терпеть ненавижу овсянку, кофе не пью с молоком и вишня – мой личный наркотик.

А ведь я его совершенно не знаю. За всё время нашего с ним знакомства мне было раскрыто лишь имя. Ни возраста, даже примерного, ни даты рождения, не говоря уже об интимных подробностях личной жизни. Ни-че-го. Терра инкогнито. Откуда он? Кто родители, где учился? Отсутствие обручального кольца на руке не давало весомой надежды. Во-первых, вовсе не все их носили. Во-вторых…

Я так задумалась, что пропустила явление двух подносов, загруженных ароматной едой. Блинчики, сырники, маленькие ватрушки – всего было с избытком.

– Ты выглядишь так, как будто тебя морят голодом. И давно, – прозвучало в ответ на моё удивление.

Прелестно. Ну а что? Зато честно. Он-то выглядел, как… как мечта моя, самая дерзкая. Поставив наш завтрак на стол, сел напротив, на сцепленные руки положил волевой подбородок. Отчаянно красивые и мужественные пальцы у него, между прочим. Господи, дай мне силы.

– Врач тоже поставил диагноз такой: что-то там про недостаточный вес и обезвоживание.

Он поднял одну светлую бровь, вопросительно глядя мне прямо в лицо.

Пришлось заставить себя посмотреть ему строго в глаза. Это я совершенно напрасно рискнула. Они были… необыкновенными. Я таких даже и на картинках не видела, настоящие чудо-глаза.

В самом центре зрачка яркая радужка отливала цветом летней грозы. Неминуемой, страшной, жестокой, грохочущей в моём слабом сознании ударами молний и раскатами грома. Ближе к краю цвет глаз становился медовым. Оттенок балтийского светлого янтаря. Опушённые густыми ресницами, словно загадочные лесные озёра с песчаными берегами, поросшими осенним камышом. Красота, целый пейзаж. И скажите, о чём я тут думаю?

Наверное, он даже не был красив. Но вид Марк имел очень мужественный, из серой толпы горожан выделяясь именно этой своей необычностью. Шрам тонкий над бровью, короткая светлая щетина на подбородке и щеках. Глаза хоть и смеялись, но под ними привычно лежали усталые тени.

Сколько ему было лет? Точно старше меня, но намного ли? Только губы красивые очень, они постоянно притягивали мой взгляд. Будто резные, яркие, с неизменно приподнятыми краями. Он словно всё время чему-то загадочно улыбался, чуть щурясь. Ой! Кажется, я бессовестно пялюсь на соседа за столиком. Совершенно сдурела.

– Ешь. Приятного аппетита, не отвлекайся. И не сверли меня взглядом, пожалуйста.

– Скажи, а почему ты от меня так долго прятался?

Этот вопрос меня мучил всё время. Карлик, горбун и мужик – поросёнок были бы отличным тому объяснением. Но увиденное сегодня не укладывалось ни в какие логические рамки.

– Уж точно не для того, чтобы кто-то так быстро сбежал. Неужели я страшен?

Уходя от ехидного взгляда, мне пришлось срочно закусывать приступ стыда толстым сырником.

– Врать я умею, конечно. Но не тебе, сам же знаешь. Совершенно нестрашен.

Он в ответ только молча жевал, глядя в окно на прохожих. Вилка и нож в его руках явно были привычны. Даже я же (дочь морского офицера!) оперировала ими совсем не настолько уверено.

Разговор как-то не клеился. Стало тоскливо, и снова мучительно захотелось сбежать. Поймав на себе его пристальный взгляд, я опять замерла. Рассматривал меня Кот внимательно, даже дотошно. И совершенно того не стеснялся.

Я отодвинула опустевшую тарелку и потянулась к остывшему кофе. Такой и люблю, ещё чтобы с мороженым и с вишнёвой подложкой. М-м-м-м-м.

– Знаешь, – Марк неожиданно откинулся на спинку кресла, не сводя с меня глаз, – а ведь ты тоже пряталась. Совершенно другая. Серьёзно.

Ну да, через дырочку видеокамеры он видел меня на работе иной: взмыленной, вечно невыспавшейся, уставшей. Впрочем, теперь я ещё и заплаканная. Есть разница, несомненно.

– Ты не ответил.

Он тяжко вздохнул. Мы когда-то всерьёз обещали друг другу не врать. «Если не хочешь ответить мне честно, так и скажи: не могу». И я до сих пор слово держала. С ним это было нетрудно, как-то само по себе получалось. До тех пор, пока я его не узнала.

– Видишь ли… Я не страдаю от недостатка женского внимания.

О да. Уж в этом-то я и сомневалась ни разу. Ещё мягко сказано.

– А вот общения с добрым, умным, тонким, ироничным собеседником мне всегда не хватало. Как воздуха. Понимаешь?

Это он обо мне, что ли? Надо запомнить. В ведь в его словах не было ни тени кокетства. Не ощущалось малейшего даже намёка на лёгонький флирт. Он просто снова не лгал и привычно мне излагал всё, как думал.

– А если эта девушка такая добрая, умная, тонкая и ироничная, то откуда сомнения в её адекватности? – я усмехнулась, слегка покачав свою чашку.

Он рассмеялся, заставив меня сжать колени и гулко сглотнуть.

– Я в себе сомневался, пожалуй, котёнок… – лукаво взглянув на меня, он поднялся из-за стола и протянул мне руку. – Ты насытилась, голодающая? Побежали скорее. Хочу просто гулять, смотреть на нормальных людей и дышать хочу Питером. Забыл уже, как это делается.

Мой идеал медленно становился Котом. Он возвращался, надёжный и чуткий друг, прорываясь сквозь оболочку недосягаемого и невозможного принца. А кстати…

– Да, я тебе что-то должна? Ну… за завтрак?

Ого. Грозовой его взгляд мог и сжечь ненароком.

Моя же ж ты радость! И тут не подвёл: персональный квест на почётное звание «лучший мужчина первого уровня» был пройден в рекордные сроки и без потерь.

– Люсь, давай с тобой априори договоримся: – приняв руку, помог мне подняться и наклонился над ухом, щекотно шепнув: – я сексист, деспот и редкая сволочь. Тиран и диктатор ещё, не забудь. И чтобы от доброй, умной, чуткой и ироничной девушки рядом я больше не слышал подобную ересь! – Тихо фыркнул мне в волосы, и от этого я чуть не свалилась под стол. – Всё, идём.

– А почему тогда «Кот»? – опустив ошарашенный взгляд, я уставилась на наши сцепленные руки.

Он улыбнулся опять лучезарно и очень лукаво. Отпустил меня, расстегнул молнию на толстовке, достал небольшое портмоне, что-то там поискал и, вытащив ламинированную карточку водительских прав, мне её протянул.

Заторможено, глядя на все эти манипуляции, я нашла в себе силы напрячься и прочитать на ней надпись: «М. К. Кот».

Потрясающе! Кот и И.О. Король. Прямо сборник комических анекдотов. Нагло смеясь мне в лицо, Кот забрал свои доказательства и протянул мою сумочку. Я о ней и забыла совсем! Небольшая заминка у столика, я опять неуклюже шарахнулась, была тут же решительно поймана под локоток, и мы вышли. Странный завтрак закончился.

Этот день очень быстро стал лучшим днём всей моей жизни.

Мы гуляли, болтали, смеялись и ели мороженое. Ближе к обеду стало жарко, и этот невыносимый мужчина нанёс мне ещё один страшный и меткий удар. Он разделся до тонкой футболки, искушающе-чёрного цвета. Запрещённый приём. Все эти… кубики, трицепсы, бицепсы и что там ещё причиталось – у Марка в наличии был весь мужской вип-комплект.

Высокий и загорелый, мускулистый и статный красавец-мужчина гуляет по городу с цаплей. Он меня взял для контраста, наверное. Как бы развидеть прекрасное горе моё?

За этот день я узнала о нём очень многое. Пытаясь наверстать упущенное, я неутомимо и жадно расспрашивала обо всём, что только в голову приходило. В ответ он смеялся, конечно, но отвечал на все мои глупости терпеливо и очень подробно.

И о том, что родился он в Питере, на Фурштатской, в самом конце жаркого лета. Как отец его засыпал всю палату роскошными розами. О своём трудном детстве. Как неожиданно умер отец. И как после им с матерью было мучительно горько и больно. Мы даже съездили к его школе, погуляли по скверу вокруг, посмотрели снаружи на старое краснокирпичное здание. Марк рассказывал о друзьях, многочисленных, ярких, талантливых. Обо всём он рассказывал много и весело.

Если же Марк не хотел отвечать, например, на вопросы о службе, – он легко пожимал молча плечами и замолкал. А я и не настаивала. Зачем? Кстати, выяснилось, что в Питере он действительно пролётом, на целых два дня. На вопрос мой: «Куда?», сказал коротко: «Служба».

Два дня… У меня же в запасе была целая неделя честно заработанного больничного. Но даже мечтать не хотелось о невозможном. Не стоит. Иллюзий в моей жизни было достаточно и во что это вылилось? То-то же…

День заканчивался, мне настала пора собираться. Грустное чрезвычайно «пора». Марк чутко всё понял. Возможно, по взглядам на мой телефон. А может, – по скорбному виду? Или слезливому настроению, что совершенно непрошено вдруг накатывало.

– Знаешь… – задумчиво проговорил он, рассматривая витрину троллейбусной остановки, – на подземной стоянке, на Ленинском, я оставил арендованную машину. Давай я тебя отвезу домой? Заодно ещё немного погуляем! – быстро ко мне развернувшись, он коротко улыбнулся. – Гениальная мысль, как мне кажется, да?

– Не получится, – я вздохнула и отвернулась, в носу предательски защипало. – У нас же закрытый город, нужен спецпропуск.

– Военный билет не пройдёт? – он тронул меня за плечо – Очень-очень военный, со страшными формами секретности.

Покачав головой, я вздохнула. Не знала, а рисковать не хотелось. От пропускного пункта, стоя́щего прямо на трассе, в пятницу ночером невозможно уехать даже на местном такси.

Кот задумался ненадолго, потом обошёл меня слева, подхватил под руку и, подбадривающе улыбнувшись, заглянул мне в лицо.

– Ладно, котёнок. Как скажешь. Давай мы иначе поступим… – прикусив угол нужней губы, он нахмурился и посмотрел на наручные часы. – Какая там самая близкая к КПП железнодорожная станция?

– Журавлиное*… – я рвано вздохнула и перевела взгляд на окна большого кирпичного дома у нас за спиной. – И что ты задумал?

Сказанное прозвучало с каким-то низким, совершенно мурлыкающим придыханием. Совершенно случайно, клянусь.

– Ты же на поезд у нас собралась, верно?

– На электричку.

– Пусть так! – лего согласившись, Марк мне подмигнул. – Насколько я помню их расписание, мы прекрасно успеем поужинать, потом посидеть у залива. А позже я отвезу тебя к платформе у КПП и посажу на последнюю электричку. У вас там вполне безопасно, насколько я помню. Согласна?

Искуситель.

Мне мучительно не хотелось сейчас уезжать. Как я могла отказаться? Нет, я жажду испить этот день до самого донышка, до конца. Пусть он у меня просто будет – лучший день в моей жизни.

Молча кивнула, тут же вызвав его восхитительную улыбку. Кот, вдохновлённый составленным планом, тут же меня потащил его реализовывать.

В шуме вечернего часа пик, в недрах общественного транспорта мегаполиса мы оба молчали, лишь сталкиваясь случайными взглядами. А ещё – едва ощутимо, как будто невольно, легко прикасались друг к другу. Я-то точно нарочно. То рукой задевала его восхитительно- крепкое плечо, то пальцами прикасалась к тугому бедру.

Не могла удержаться. Скоро ведь всё закончится. И больше не будет уже ничего. В лучшем случае у меня остаётся невидимый и неосязаемый персонаж в телефоне. А может, – и нет. Может быть, он улетит. И ещё в самолёте, улыбаясь вот также тепло, удалит меня из контактов и быстренько заблокирует. Незачем больше общаться с Илоной Олеговной: квест не пройден, неинтересна.

А пока… Выходя из битком набитого автобуса на остановке «Ленинский проспект», он поймал меня тёплыми пальцами за руку, помогая спуститься. И тот добрый Ангел, что нещадно толкнул меня в спину локтем, был моим личным хранителем. А я что? Я понятливая: рухнула прямо в объятия Марка, словно набитый костями мешок. Кот меня ловко поймал, выхватывая их потока нахлынувших пассажиров.

Секунда, другая. Мы замерли на тротуаре, внимательно глядя друг другу в глаза.

Непередаваемое, головокружительное ощущение близости. Больше, чем секс. Я его ощущала всем телом: горячего, крепкого и невероятно живого. Я нюхала его запах и таяла, словно мороженое.

Дорогуша Илона, возьми себя в руки немедленно.

Строгим голосом мамы со мной говорила всегда моя совесть. Пришлось к ней прислушаться, освобождаясь из плена вдруг дрогнувших рук.

– Нам туда? – спросила я, с явным усилием разжав губы. – Ты оставил машину на стоянке у моста?

Марк молчал. Он всё ещё вглядывался в меня, словно что-то тщетно ища. Потом усмехнулся печально и растерянно взъерошил короткие волосы на затылке.

– Да, – наконец прошептал он сглотнув. – Иди через переход и подожди меня. Думаю, мне понадобится минут пятнадцать. Тёмно-синий Вольво седан с-60. Номер К 911 ОТ 98. Запиши в телефоне, пожалуйста, ты его не потеряла? И больше никуда от меня не сбега́й. Обещаешь?

– Я буду крепко держать себя в руках.

Не смешно получилось. Хотя я старалась.

И держала. Даже когда прошёл почти час, и я начала ощущать себя брошенной дурой. Сидела на узкой скамеечке остановки и плакала молча. Себя было жалко ужасно. Вот всё и закончилось. Зачем со мной он так? Можно же было обычно сказать: «До свидания!» И совершенно спокойно уйти, оставив меня с этим днём. Лучшим днём в моей жизни.

А потом вдруг мне в голову пришла страшная мысль: «С ним же могло что-то случиться!» Сбила машина, сознание потерял, да мало ли что? Я подпрыгнула, как антилопа, пытаясь дрожащими пальцами набрать его номер, забегала у остановки. Хотелось не плакать уже, – громко выть. Где ты, Кот?! Просто ответь! Можешь даже послать меня, можешь мне нахамить. Просто дай знать, что ты жив! Ну же, пожалуйста!

– Я так и думал! – прямо над моим ухом прозвучал низкий, бархатный голос. – Люсь, ну скажи мне, кто тебя так обидел? О! Ты плачешь опять? – Кот стоял у меня за спиной, и вид имел очень растерянный. – Котёнок, зачем же ты так? Прости, дорогая, прости! Иди сюда!

Шагнув ко мне совсем близко, притянул к себе, уткнув носом в горячую широченную грудь, остро пахнущую разгорячённым мужчиной. Осторожно приобнимая за плечи, гладил по голове, что-то тихо шептал. А я в голос ревела. Откуда скажите, во мне столько слёз? Реки, моря, океаны и даже немножечко сверху. Молодец ты, Илона Король. Если уж в этом мире найдётся мужчина, готовый подобное выдержать, то это окажется слепоглухонемой, инвалид на всю голову.

Я смутно сквозь слёзы расслышала: Кот так спешил (помня, как я всё время куда-тоубегаю), что умудрился машину захлопнуть, оставив в ней свой телефон, документы и торчавший в замке зажигания ключ. Выпросил телефон у прохожих, вызвал службу поддержки проката, и нам теперь срочно надо куда-то спешить.

– Кот… – громко всхлипнула я. – Прости меня, я законченная идиотка и истеричка. Давай я поеду уже на вокзал, и тебе станет легче?

И правда. Свалилась на голову вся такая прекрасная рёва-корова.

– Котёнок… ты маленькая, запредельно издёрганная всеми девочка, которой приходится быть нечеловечески сильной, – быстро ладонью погладив меня по спине, он рвано вздохнул и продолжил: – И ты справляешься, солнышко, просто у всех есть предел. Кстати, мы стоим друг друга, поверь. Я такой же практически идиот. Всё, пойдём, нас там ждут.

Тут он решительно отстранился, схватил меня за руку и потащил в переход.

Принц вернулся: конягу свою он в бою потерял, был немного сконфужен, но принцессу не бросил.

Ура.

◆◇◆