Сила. Рамс напрасно защищал моё добро, окажись я на его месте, – удрал. Смылся бы, бросив всё, даже не задумываясь, но я на своём, и он был на своём. Не потому ли я, как только Хорт гроблины скрылись за поворотом, припустил следом.

Всадник на хорошей лошади имеет преимущество перед пешим бойцом, но меня ждали. У хортов хороший нюх на опасность. Первой пала лошадь, сбив перед смертью одного не особо удачливого гроблина.

Восемь, восемь готовых к бою бойцов. Мне повезло, девятый не встал, моя верная кобыла намертво впечатала его в землю, оставив клеймо удачи на лбу. Эх, мне бы её подковы.

– Человек. Храбрый человек.

Мне нечего было сказать в оправданье, глупость не приобретается с годами, её получают в наследство. Сверкнула сталь. У человека нет, и не может быть шансов, в бою против восьми хортов, если только он не маг.

Я не был настоящим магом, но кое-что знал, да и жизнь на кривых улочках закалила меня. Похоже, это были те же самые хорты, от секир которых пал Рамс, похоже.

Но моё имя сеньор Ирон. Барон Ирон, сын своих родителей.

– Ну, твари! Кто самый смелый, в линию! Я намотаю Ваши кишки на свой клинок, и даже о моей кобыле будут слагать легенды. Налетайте трусы!

Я намеренно злил оставшихся, иногда Хорт гроблины всё ещё попадаются на эту удочку. Сеньору Ирону сегодня повезло.

– Он мой!

Хорты грубы и хитры, но этот бой будет честным. Один на один, секира против меча. Я атаковал, едва увернулся от встречного удара и отступил под напором стального лезвия алчно рассекающего воздух.

Всё шло по плану. Я оступался, неуклюже парируя удары, а затем…, Хорт сам напоролся на мой меч. Всё произошло быстро и незаметно, гроблины купились.

– Я!

Удача. От оставшихся семи отделился только один. Второй поединок закончился быстрее, они не так тупы, чтобы попасться на этот трюк в третий раз подряд.

В тот момент, когда их товарищ рухнул на землю, пытаясь зажать двумя лапами располосованное горло, гроблины переглянулись и сомкнули кольцо.

Я не был магом, без диплома ты никто, но знал, как поступить. Шесть хортов на одного, это по-прежнему слишком много. Много если не применить колдовство.

Я просто пустил им в глаза пыль, волшебную пыль, много пыли. Гроблины прекрасно ориентируются на запах и звук, не всегда полагаясь на зрение, но эта пыль иная, она действует на все органы чувств.

Пятеро оторопело тёрли глаза и трясли ушами, шумно втягивая воздух и лишь один вовремя упавший на землю, пытался атаковать.

Сегодня сеньор Ирон превзошёл самого себя. Никогда ещё раньше мне не удавалось перерезать столько хортов за раз. Просто никогда раньше я не встречал их столько.

Учиться, мне просто необходимо учиться ещё. У Хортов тоже есть сильные маги, и клинок не всегда поможет в бою.

Их цвета были чёрными….

Армия!

Нет денег – нет армии, это правило не подходит сеньору Ирону. Если нельзя купить и украсть, можно что-то придумать. И я придумал.

– Коты помойные! Сено! Солома! Пакля!

С раннего утра и до позднего вечера сеньор Ирон занимался муштрой. Крестьяне, набранные из моих деревень, абсолютно не желали понимать, что сено означает поворот налево, солома на право, а пакля кругом. Они тупили по чём зря и таращились на стены и внутренний двор замка словно всё это видели впервые. Так и было.

Смердам закрыт вход в замок. Все товары, привозимые в оброк, либо для продажи, выгружаются перед воротами. Исключение составляют их девки. Ну, это совсем другой случай, право первой ночи ещё никто не отменял и я как любой другой сеньор им усиленно пользуюсь….

– Твари неблагодарные! Уроды! Тараканы тупые! Кругом!

Да, быдло оно и есть быдло. Сколько на них ни кричи, кроме кнута ни хрена не понимают.

– Ирон, Ирон! Где ты бродяга?!

Любой из слуг, осмелившийся так звать своего господина получил бы в ответ усекновение головы. Они не были слугами. Парни между двадцатью и тридцатью годами, прошедшие со мной бок обок, огонь, воду и сточные канавы, помогавшие отбить родовой замок имели право и не на такие вольности.

– А вот ты где, опять навозников дрочишь!

– Э-э-эх….

Я только махнул рукой.

– Что соседи, не досаждают?

Я просто спросил, те, что могли и хотели досаждать, уже покинули этот жестокий мир. Остальные сидели смирно и мечтали лишь об одном, что бы мои сорвиголовы их не трогали.

– Соседи! Ха! Мы славно развлеклись этой ночью.

– Даа-а-а?!

Впрочем, я не мало ни сомневался в их словах, уж кто-кто, а Фонфан, Донкаход, Бильвуф, Рихардо и Мотыль умеют и любят покуролесить.

– Ну и…?

– Угадай, чем мы занимались прошлой ночью?!

Долго гадать не пришлось, Фонфан не выдержал и всё выложил первым. Мои пацаны хахалясь и умирая от смеха с шутками и прибаутками, перебивая и дополняя друг друга, вылили на меня остальные подробности.

Повеселились они и впрямь на славу, осталось подождать последствий, кои они накликали своим весельем. Ну и ладно, не впервой с соседями из-за пустяков рубиться. Хотя, как посмотреть….

– Краской на замковой стене непристойные слова писать эт конечно прикольно. А за каким думхом Вы мудилы его супругу голой к телеге привязали?!

– Дык прикольно же!

– Да-а-а!? А сеньора ивовыми прутьями по заднице пороть, тоже прикольно!?

– Ну, дык орал много, когда дочку, того…, хотели.

– Так там ещё и дочка была!

Да, похоже, бои местного значения мне обеспечены. И хорошо ещё еж ли только с ним одним. Дворяне этакого не прощают, так что, вероятно, драться придётся со всеми ближайшими соседями.

– Да….

– А чё мы, он давно нарывался! Сеньор Годон сам напросился. Помнишь на ярмарке, он тебе не сразу поклонился.

– И что!? Мы же ровня, только его род древнее и кланяться посему первым должен не кто иной, как сеньор Ирон! А Вы чё там натворили?!

– Ну, подумаешь, Фонфан подножку поставил, а я сверху супа плеснул. Извинились же….

– Ага, я попросил и извинились. Придурки.

– А то!

– Годон говорите, что ж, на его землях рудники железные имеются, а нам сталь ох как понадобится.

– Чё война!

– Она родимая. Бильвуф остаёшься с Фонфаном навозный сброд в армию превращать, а я в замок, к осаде готовиться.

– Дык мы не жравши ещё! За что!

– За всё! А жрать Вам привезут, не сумлевайтесь, щи да кашу.

– Блин, ну, чё ты взерепенился?!

– Да ничё! Хоть изредка башкой думать надо, я здесь решаю, когда и с кем драться!

– Так мы ж войну сеньору Годону не объявляли.

– Ага, блин, оладушки! А как ему расценить Ваши выходки!? Нет у Вас вариантов, у меня есть, а у Вас нет! Годон к королю махнёт, и Ваши пустые головы повиснут на пиках у парадных ворот его замка.

– Дык….

– Что дык? Меня такой вариант устроит, а Вас?

– Дык….

– Да ладно, сами знаете, не брошу…. Так что втравили Вы меня по полной.

– Мдя-я-я, чай не в первой….

– Вот именно, не в первой! Всё, кончай базар! Фонфан, Бильвуф, к вечеру что б этот сброд умел держать строй, и ходить в атаку с пикой наперевес. За все двести голов отвечаете.

Дел накопилось много, но они решались по ходу. Жид хоть и старый жид, да управляющий неплохой. Мало у меня слуг, мужиков мало, всё больше девок привечаю, от них пользы больше.

– Жид, считай, что можно быстро продать и сколько выйдет за этот месяц, еж ли не платить налог в казну.

Этот хват, Жид и с большой и с маленькой буквы деньги способен выжать из всего, даже из воздуха, нужно только заставить. А уж сеньор Ирон любого принудит крутиться, коль надо.

– Да мой сеньор!

То-то и оно, что да. Работа закипела, вскрывались старые арсеналы в глубоких подвалах, пересчитывались луки, мечи, копья, смазывалась маслом кожаная броня и натирались до блеска разношёрстные щиты.

Да…. Арсенал не велик, да и пёстр. Ну, ничего, если с Годоном повезёт, будет и железо и всё остальное, а еж ли нет…, так уже ничего не будет.

– Мотыль.

– Да Ирон.

– Ты ходок хоть и слаб против Фонфана, но к Годону, похоже, чаще наведывался?

– Да так и есть, чаще.

– Вот и хорошо, вот и умница…, составь-ка мне подробный план его замка, башни, ворота и всё прочее, солдат, сколько и вооружены чем. Да быстро!

– А план какого из двух? В старом то чаще Рихардо бывал с Фонфаном.

Вот те раз, соседи то не спят, как я проворонил что Годон новый замок отстроил…. Старею, хватку теряю.

– Обоих планы, обоих….

День догорал старым фитилём, искра солнца падала в закат, а дел оставалось не в проворот.

Но я справился, почти….

– Смирно! Вольно!

Меня пытались слушаться, смутно понимая смысл приказов, но они старались.

– Фонфан этих на конюшню, пороть, вот того с наглой рожей ткни в зубы. Остальным лечь – отжаться.

Мдя…, выбить бы из них покорность и страх – цены б не было. А крестьяне у меня славные, сытые и сильные, потому что хозяин хороший.

Армия, вот о чём я мечтаю, армия, вот чего у меня нет. Смерды мои конечно широки в плечах и не так забиты как соседские, но бойцы из них никакие. И делать из них солдат не кому-нибудь, а мне.

Ребятки мои конечно постараются, им, если задачу поставить, в лепёшку разобьются, а сделают. Что Бильфуф, что Фонфан бойцы хоть куда и приказа моего не нарушат. Вот только смерды, какая из них армия….

Закат стремительно рухнул на голову, небо потемнело, и солнце стыдливо закрыло глаза.

– Я спать, а вы балбесы работать.

– Дык ёлы палы.

– Не дык, муштра перерыва не любит.

Ребята мои конечно раздолбаи редкосные, но меня слушают и выполняют приказы с детских лет. Почему? Да потому что я за них в ответе.

– Господин сеньор Ирон верховный главнокомандующий, все сто пятьдесят два бойца, – он поморщился, – к военной компании готовы!

Докладывал, конечно, Фонфан, лишь он способен хохмить в любых ситуациях.

– Куда остальные делись?!

– Дык не годны ни на что, опять же естественная убыль….

– Что за убыль!

– Ну…, стенка на стенку, повоевали слегонца, – заметив как я изменился в лице добавил, – похоронили всего троих, остальные оклемаются, живучие гады.

Слов не было, и потому я покрыл его матом сверху донизу, затем ещё раз. Друзья детства, что с них взять, носить тяжело, а выбросить жалко, таких как эти…, новых то хрен найдёшь. Вот и приходиться мириться с проблемами, откупаться от одних и убивать других.

– Завтра их должно быть двести и эти двести должны уметь держать строй и не бросать пики при появлении кавалерии.

– Опять ночь не спать….

Ничего, не поспят, так хоть лишний раз при деле будут, да и новых проблем не принесут.

* * *

Спать они, конечно, не спали и утром оба были на месте и все двести бойцов. Хотя, какие из сиволапых бойцы, так недоразумение одно. И проблемы, несмотря на приказ, были, новые….

– Сколько?!

– Отсев большой….

Я и без них знал, что за отсев. Старосты пяти деревень уже с утра толклись, робея и пыхтя, пред замковыми вратами, готовые подать челобитную по всей, установленной веками и лендлордами форме.

И этим плотить за убыль, опять же сбор урожая на носу, итак кучу народу от дел оторвали.

– Сколько?

– Две дюжины.

– Блин! Оладушки Вы мои! Своими руками задушу! Денег в казне и так с гулькину пи…, а Вы меня и вовсе по миру пустить хотите!

– Ну-у-у, так трусят они. Попробуй сам научить их пики не бросать, когда всадники скачут.

– Что!?

– Да полсотни всего, не-е-е-а, не наши, сосед одолжил, сеньор Легослав. Ох, весело было!

Мне было не весело. Двадцать четыре смерда, да вчерашние трое, хотя нет, за этих Жид скорей всего уже заплатил. Мдя, блин. Сосед наверняка за своих тоже немало запросил.

– Да нет, – словно читая мои мысли, ответил Фонфан, – кавалерия даром, ему то ж интересно было.

– И на том спасибо.

Ладно, две дюжины, по три систерция….

– Блин!

Мдя…, похоже, сегодня сеньор Ирон станет банкротом. Итак, победа или смерть, надеюсь, первое, и тогда железные карьеры сеньора Годона придутся как нельзя кстати.

– Поднимай остальных, живо!

Не знаю, как и назвать то эту банду из пяти верных парней….. Друзья? Собутыльники и завсегдатаи пирушек? Личная гвардия и охрана? Моя семья?

Да что там гадать, банда она и есть банда! Моя банда. Уж и не вспомнить сколько раз в далёком детстве мы спасали друг другу жизнь, дрались на смерть с другими, резали ножами всех, кто вставал на пути. Дети по своей природе максималисты.

Были дела и добрые и кровавые, но мы не ожесточились сердцем, не ушли в беспредел, не стали черствее душой. Мы, все шестеро, неисправимые романтики. Романтики с большой дороги.

Они не злые, моя семья и банда, просто у них было трудное детство….

– Эээ-э-э-х, банда. Дело предстоит не лёгкое, но знакомое, замок брать будем…, оба.

Парни, конечно, загомонили, радуясь, да только мне было не до их веселья. Сеньор Годон крепкий орешек и сковырнуть его с насиженного места будет не просто. И последствия….

Король, конечно, разгневается, половину доходов с рудников, как ни крути, придётся отдать. Да и окрестным дворянам придётся глотки заткнуть, кому золотом, а кому…. И хорошо, если только этим дело и закончится.

* * *

– На штурм! На штурм засранцы! Выпорю, всех в колодки, удавлю!

Надо ли говорить, что пятая репетиция проваливалась на глазах. А война не спектакль…. Быдло не хотело лезть на стены, видя там вооружённых деревянными мечами людей, кидающих вниз небольших размеров камни.

– Уроды! Ссыкло! Чмо! Коты помойные!

Пинки, зуботычины и порка не помогала. Быдло не желало лезть на стены и погибать почём зря.

– Козлы! В колодках сгною!

А если не почём зря? Армия сильна не только волей, армия сильна целью, целью, объединяющей всех и каждого от полководца, до командира, от командира, до бойца. Цель? О чём может мечтать холоп?

О деньгах, о славе, о сытом брюхе? О воле?

– Воля!

Заманчивая, желанная цель….

– Бильвуф, собери толпу, живо!

И он собрал, сгоняя всех горе вояк в кучу, пинками и зуботычинами. Буквально через пять ударов сердца, всё стадо было собрано в более или менее приличную кучу, и изредка всхлипывая, растирало кровавые сопли.

– Все знают кто я такой!?

Быдло знало, послышались молчаливые кивки, покашливание в ладоши и перешёптывание.

– Я слов на ветер не бросаю.

Молчание стало оживлённее, послышались редкие затаённые реплики.

– Слушайте и не говорите, что не слышали! Я сеньор Ирон барон верхнего Ильса говорю Вам.

Я на мгновенье задумался, воля? К чему могут привести мои сегодняшние слова, впрочем, прецеденты были, и раб может стать свободным, и крестьяне иногда удостаиваются такой чести. Но масштаб….

– Мне нужны не овцы и бараны, мне нужны герои. Каждой семье – полновесный серебряный систерций, каждому после десяти лет доблестной службы – воля!

Орали они долго, да и как не орать, не часто такое услышишь. Да и как не верить барону, барон сказал – барон сделал. А кто не хочет воли? Кто? Все хотят, глупая птаха в золотой клетке и та мечтает о воли.

И дело пошло. Полезли мои смирные крестьяне на стены, ещё как полезли, неумело карабкаясь, отталкивая друг друга, стараясь забраться первыми.

– Бильвуф, отбери самых сильных и ловких, тренируй отдельно, первыми полезут.

– Рихардо, остальных в строй, разбить на пары и пусть мечи из рук до заката не выпускают.

Неплохо, сеньор Ирон неплохо, дело с мёртвой точки сдвинулось. Завтра повторим штурм, много-много раз. А там и поглядим, умеют ли крестьяне брать замки.

Смерды брать замки умели, ну, во всяком случае мой, на генеральной репетиции. Сильные мужики, привыкшие к тяжёлому труду, карабкались словно муравьи, быстро и споро на стены, а затем приседали в испуге, видя блестящую сталь клинков моей стражи.

– Мечи из ножен! Встать!

Мдя, порубят их всех, дружинники барона Годона, порубят и мясо, глумясь, мне пришлют. Бойцы конечно и у меня есть не хуже, лучше даже, но маловато их будет для захвата замка, двух….

– Бильвуф! Какие будут предложения?

– Дык, сбросить парочку со стены, а остальных выпороть, глядишь пойдёт дело.

Мдя, всё бы им сбросить да выпороть. Да и что поделать, если детство тяжёлое досталось, вместо игрушек ножи вострые, вместо родительских поцелуев, тумаки да шишки каждый день.

– Сбросить…, а воевать с кем буду. Выпороть пожалуй.

– Ирон опять старосты к тебе прут, прогнать и выпороть?

– Да!

И так дело не клеится, ещё эти надоедают со своими жалобами.

– А что хотели?

– Да сказывают, лихие людишки какие-то в лесах шалят.

– А, пустоё всё, гони.

Скоро на Годона войной идти, а тут разбойники какие забрели, совсем нюх потеряли. С замками разберусь, всех на осинах перевешаю. Стоп.

– Стоять! Старост ко мне живо!

Вот же оно, дело как раз для проверки моего воинства, под ногами лежит, только подобрать. Разбойники они не чета дружинникам баронским, как раз смердам по плечу, если я да Бильвуф сзади подгонять будем.

– Слушай меня!

Вытряс я всё из старост, сколько, где и зачем. С собой взяли сотню, не так что бы боялись, просто, что бы лихие людишки обратно к соседям не ушли. А ведь боялись раньше, когда я лично по лесам да деревням своим скакал, никого пришлых не было. Все стороной мои земли обходили, знали потому что чуть что, на кол.

Да прошли те времена, обленился синьор Ирон, да и забот прибавилось новых, вот и лезут всякие. Ничего, раньше охоту соваться отбивал и сейчас всех на осинах перевешаю.

Бливуф лично отобрал лучших из худших, если живы останутся, десятниками назначу. Дорога до дальнего леса заняла не день и не два, добрались только на третий. Много земель у сеньора Ирона, да видать не достаточно, раз армии нет, и денег всегда не хватает.

Засаду лично ставил, кольцо Бильвув с Фонфаном организовали, да Мотыль где то, как всегда, рядом мотылялся, сам по себе. Накрыли разбойничков, постарались мои смерды, да и как не стараться сам сеньор с ними, в первых рядах, атамана нашёл, за бороду ухватил и плашмя мечом по башке дал.

– Урааааа! Слава сеньору!

Прогремел нестройных хор и затерялся в кривых верхушках сосен. Возвращались весело, с песнями, праздновали недолго. Отнятое у разбойников, вопреки сложившимся правилам не делили, все понимали – мне нужнее.

– Бильвув, всё продать, где хочешь и как хочешь, у Жида ещё денег возьми (если даст), приведи мне к завтрему хотя бы полсотни наёмников.

Старый друг не подвёл, набрал ровно полсотни, треть с синяками под глазом, но все с оружием и на ногах стоят. Гундосят что-то себе под нос, но вслух говорить видно что бояться. Да и то, знал я кого посылать.

– Выступаем завтра в полночь. В начале компании берём старый замок сеньора Годона, там закрепляемся, пьём и готовимся к новому штурму. Наёмники впереди, первому поднявшемуся на стену золотой от меня лично и девку на выбор.

Вроде убедил, смерды тупо смотрят на мой рот, пытаясь понять общий смысл, а все пятьдесят наёмников глядят исподлобья, видать сильно сомневаются.

– Всё понятно? Вопросов нет?

Вопросы вероятнее всего были, но оглядев меня с Бильвуфом и двести рыл смердов, решили их не задавать. Оно и понятно, сдохнуть здесь и сейчас мало кому улыбалось, а там может и повезёт кому, опять же двадцать процентов от добычи. А замок это вам не деревня захудалая.

Вышли ночью, сбежать никому не дали, пришли засветло. Да уж, замок не деревня….

Огромен, каменные стены, пять башен, и что Годону в старом не жилось, ладно хоть ров давно осокой зарос, а потому мелко там. Команд не отдавали, десятники споро прислонили лестницы, обмотанные тряпками, к стенам.

Наёмники ещё раз хмуро глянув на стоящих за их спинами смердов, быстро и почти бесшумно стали карабкаться по стенам. Замок сладко спал, словно портовая шлюха, широко раздвинув ноги, бери – не хочу.

И мы взяли, взяли, несмотря на камни, полетевшие на голову, поздно, половина наёмников уже наверху, звенит сталь, первые крики раненых и полёт вниз головой, со стен на грешную землю.

– Брать башни! Бильвуф, очистить двор, в часовне никого не трогать.

И завертелось, понеслось. Наёмники честно отрабатывали свой хлеб, да и куда уже деваться со двора замка, или победить или лечь замертво. Смерды увидав столько крови и стали вначале оробели, но подгоняемые бравыми десятниками, ринулись зачищать башни.