Аделина осторожно провела Лейлу в её комнату, мягко ведя её за руку. Лейла, хоть и чувствовала усталость, всё ещё не могла избавиться от тяжёлых мыслей, что тревожили её разум. Но мать была рядом, и это дарило ей хоть немного покоя.

– Лейла, давай ляжем, – тихо сказала Аделина, помогая дочери устроиться в постели. Она бережно укрыла её одеялом, поглаживая её по волосам. – Тебе нужно немного поспать. Ты чувствуешь себя немного лучше?

Лейла не ответила сразу, но её тело немного расслабилось от маминой заботы. Она закрыла глаза, но сцена из сна снова возникала в её памяти, но теперь было легче, зная, что её мать рядом. Ушёл хотя бы тот страшный холод, что сковывал её, когда она проснулась.

– Да… чуть лучше, – тихо ответила Лейла, её голос был еле слышен. – Спасибо, мама.

Аделина кивнула, а потом села на край кровати, не оставляя Лейлу одну. Тишина в комнате была почти осязаемой, но в какой-то момент мать заговорила.

– Лейла, ты можешь мне всё рассказать. Я знаю, что сейчас не лучший момент, но если что-то тревожит твоё сердце, я хочу это услышать.

Лейла открыла глаза и посмотрела на неё. Мать всегда была для неё островком спокойствия, и сейчас было не иначе. В её глазах было столько любви и тепла, что Лейла почувствовала, как её напряжение немного уходит.

– Мама… – начала Лейла, её голос был тихим, но решительным. – Я не могу… Я не смогу полюбить Райэна. Даже если выйду за него. Даже через две недели.

Аделина тихо вздохнула, но её взгляд оставался мягким, без осуждения. Она наклонилась чуть ближе, её рука снова коснулась плеча дочери.

– Лейла… – сказала она с пониманием. – Ты не обязана любить его сразу. Ты не обязана чувствовать то, что не можешь почувствовать.

Лейла почувствовала лёгкое облегчение, услышав слова матери. Но вопрос всё равно оставался.

– Но что мне делать? Я ведь выйду за него, и всё будет как-то… – она сделала паузу, не зная, как выразить свои чувства. – Я не могу заставить себя почувствовать то, что другие люди ожидают от меня.

Аделина молча наблюдала за ней, а потом ответила:

– Ты не обязана быть, как все, Лейла. В твоём сердце может не быть этой любви, но есть уважение. Райэн – не тот, с кем тебе нужно переживать за чувства. Ты сделаешь свой выбор, и всё будет зависеть от того, как ты будешь с ним. Он рядом, и ты должна смотреть, как ты себя чувствуешь рядом с ним. Но если ты чувствуешь, что это не твоё… я поддержу тебя, даже если это будет нелегко.

Лейла чувствовала, как в её груди растёт благодарность. Но ещё оставалась тревога. Взгляд матери был её опорой, но страх не отпускал.

– Я не хочу, чтобы кто-то думал, что я его не люблю. Я не хочу, чтобы все думали, что я совершаю ошибку.

– Никто не будет думать за тебя, Лейла. Это твоя жизнь, и твой выбор, – сказала Аделина, нежно поглаживая её руку. – Иногда мы не можем контролировать то, что чувствуем. Но важно, что ты чувствуешь в своём сердце. Ты в праве сделать так, как чувствуешь нужным.

Лейла вновь закрыла глаза, чувствуя, как тяжесть в её сердце начинает уходить. Это не было решением, но было важно услышать от мамы, что она не одна в этом выборе.

– Спасибо, мама, – прошептала Лейла.

Аделина тихо поцеловала её в лоб и встала с кровати, направляясь к двери. Она не говорила больше ничего, но её взгляд был полон поддержки и любви. Перед тем как выйти, она оглянулась на дочь и мягко сказала:

– Ты сильная, Лейла. Всё будет хорошо.

Когда дверь закрылась, в комнате осталась тишина. Лейла вздохнула, пытаясь найти в себе силы для предстоящих двух недель и жизни, которая, несмотря на её страхи, продолжалась.

Лейла проснулась рано. Её дыхание было ровным, и, хотя она всё ещё ощущала лёгкую усталость после ночных переживаний, в её сердце было немного легче. Сегодня был новый день, и она решила, что нужно попробовать забыть о своих тревогах хотя бы на некоторое время.

Лейла поднялась с кровати и направилась в ванную. Тёплая вода наполнила ванну, и она погрузилась в неё с закрытыми глазами, наслаждаясь моментом покоя. Пена лёгким облаком покрывала её тело, и в этот момент она могла забыть обо всём – о предстоящей свадьбе, о Райэне, о Карло… Вода смывала не только усталость, но и страх, что сковывал её.

После ванной Лейла выбрала красивое цветочное платье с нежными розовыми оттенками, которое она любила за его легкость и изысканность. Она расчёсывала свои светлые волосы, которые мягкими волнами спадали ей на плечи. В этот момент она чувствовала себя немного спокойней – хотя бы внешне.

Когда Лейла вышла в сад, её встретила уже приготовленная для неё чашка чая. На деревянном столике стояли две чашки, а рядом – свежие цветы, собранные вчера её матерью. Аделина сидела рядом, а Габриэль, казалось, был сосредоточен на своём утреннем чтении газеты. Весь дом был наполнен светом раннего утра, и казалось, что даже воздух был чище, чем обычно.

– Доброе утро, моя дорогая, – сказала Аделина, поднимая взгляд от чашки. – Как ты себя чувствуешь?

Лейла села рядом, чувствуя уют и тёплый свет утреннего солнца. Она сделала глоток чая и улыбнулась матери.

– Лучше, мама. Спасибо.

Габриэль отложил газету и посмотрел на неё, его взгляд был холодным, как обычно, но в нём не было осуждения.

– Я рад, что ты восстановилась, – произнёс он. – Но это не должно длиться долго. Есть вещи, которые нужно делать.

Лейла почувствовала, как её сердце ёкнуло. Она знала, что отец не будет долго молчать о важном. И вот, он заговорил.

– Свадьба – это важный шаг для нашей семьи, Лейла, – сказал он, его голос был твёрдым. – Ты знаешь, что для нас это необходимо. Семья Розье и семья Марлоу должны объединиться. Это не просто твоя личная жизнь. Это связи, которые важны для всей нашей семьи.

Лейла опустила взгляд в чашку. Она знала, что эти слова будут звучать в её жизни снова и снова, но это не делало их легче. Она почувствовала, как тревога снова подступает к горлу.

– Райэн хороший человек, – продолжил Габриэль, его глаза немного смягчились. – Он будет хорош для тебя. Это важно. Семьи Розье и Марлоу должны быть едины.

Лейла попыталась сосредоточиться на его словах, но её мысли унеслись к Карло. Её разум, несмотря на попытки успокоиться, начал возвращаться к ночным событиям. Вспомнив вчерашнюю встречу в библиотеке, она почувствовала лёгкий холодок по спине. Он был рядом, незаметно, как тень, и сказал, что будет ждать её в десять вечера во дворе.

Карло…

Её дыхание немного сбилось, но она попыталась удержаться, не показывать своих чувств.

– И ещё, Лейла, – продолжил Габриэль, не заметив её замешательства, – недавно мы заключили мир с семьёй Кастелло. После всей той страшной войны, что была между нами, я наконец-то договорился с Карло Кастелло. Это большой шаг для нашей семьи. Но ты понимаешь, как это важно.

Когда Лейла услышала имя Карло, её сердце замерло. В голове сразу возникли образы – его глаза, тёмные и проницательные, его слова, его близость, когда он стоял в библиотеке, не замеченный ею. И теперь его присутствие как-то не давало ей покоя. Почему она вспомнила об этом? Почему он был в её жизни сейчас?

– Я понимаю, – ответила она, пытаясь скрыть все свои мысли и эмоции. – Это действительно важно.

Но её голос предательски дрогнул, и Аделина, заметив это, осторожно положила руку на её.

– Лейла, ты можешь мне всё сказать, – сказала она, и её голос был полон заботы.

Лейла почувствовала, как внутри неё снова заколебалась буря. Мечты о будущем, о своей жизни, о том, что будет дальше – всё это казалось не таким ясным, как раньше. Как она может двигаться вперёд, если её мысли обрываются на образе Карло и её чувстве, что всё, что происходило с ней в последние дни, было какой-то игрой?

Но пока она не могла найти ответы, и её жизнь, похоже, шла в другом направлении, навязанном семьёй.

Лейла вздохнула и сделала последний глоток чая, пытаясь снова сосредоточиться на разговоре с родителями. Аделина и Габриэль продолжали беседовать о семейных делах, но её мысли всё ещё были далеко. Она не могла избавиться от ощущения, что что-то не так, что её жизнь, как бы она ни пыталась на это закрывать глаза, была за пределами её контроля.

Габриэль говорил о важности заключённых соглашений и о том, как семья должна укреплять свои позиции в этом непростом мире. Лейла слушала, кивая, но её мысли не покидали её, и она ощущала, как каждое слово становится тяжелым грузом на её плечах.