При этом присутствующие, как-то странно, все разом, скривились и стали рассеянно посматривать по сторонам.

– Хорошо. – Отстраненно сказал генерал Смирнов. – Пока ничего не предпринимайте, там посмотрим.

Прибывший, майор Горкуша, скромно отошел в сторонку и прочистил заложенный нос. Тут, ему, сразу стала понятна причина недосказанности и напряженности обстановки, витающей в атмосфере. Сама атмосфера была нездоровой. Именно это, по всей видимости, лежало тяжелым грузом на плечах начальства. Ужасающая вонь забивала прочищенную носоглотку и давила на нервную систему.

– Вижу Ломако! – Сказал кто-то.

– Где? – Спросил генерал Смирнов.

– Идет сюда.

Иван Семенович подошел к руководству бодрым шагом.

– Запах не исчез? – Спросил он.

– Где вы были? – Спросил Смирнов.

– Ходил выяснять обстановку.

– Выяснили?

– Выяснил!

Все вокруг оживились.

– Ну, и, в чем причина? Что является источником этих ароматов. – Спросил генерал Милюта.

– Насчет источника, ничего выяснить не удалось. А причина – нарушение прав частной собственности.

– Это, как понимать? – Подозрительно глядя, в блестящие глаза консультанта, спросил Смирнов.

– «Шалый» – дед, который этот луг арендует, наколдовал чего-то.

– Вы пили? – Строго спросил Смирнов.

– Пил! – Бесстрашно признался Ломако. – Обстановка требовала. Здесь, в деревнях, без застолья – никак!

– А, вы, случайно не перебрали? Эти ваши рассуждения, насчет колдовства….

– Все в порядке, товарищ генерал! Насчет колдовства, я сам сомневаюсь, но эта гипотеза, в ходе переговоров была озвучена.

– Колдовство или еще, что – неважно! – Сказал Милютин. – Ликвидировать источник, можно?

– Можно. – Уверенно сказал Ломако. – Все можно привести в норму, заключив с хозяином договор о субаренде и выплатив неустойку, за испорченный травостой.

– Они, тут, что – обнаглели, вконец! – Возмутился Смирнов. – Его под суд отдать надо, за саботаж!

– Под суд его не отдашь. Луг в его пользовании. Он с ним имеет право делать, что хочет. – Сказал Ломако

– Майор, вы тут служите – знаете обстановку. Можете, что-нибудь сказать? – Обратился генерал к Гришину.

Тот перестал обиженно кривить губы и ответил:

– Если деревенские упрутся – ничего с ними не сделаешь. У них, тут – круговая порука, как на Корсике. Чем больше мы тянем, тем дороже это обойдется.

– Примерная сумма, – какая? Вы обсуждали этот вопрос? – спросил Милюта.

– Нет. – Ответил Ломако. – О конкретных суммах вопрос не шел. Это не в моей компетенции.

– Что будем делать? – Обратился Милюта к Смирнову.

Тот, зло, шевеля челюстями, сказал:

– Туртушов звонил, из Минска. Сказал, что услуги передвижной лаборатории, оплачивать не придется. Ее услуги будут предоставлены в качестве братской помощи. Но экспертиза займет много времени. А на ликвидацию запаха может уйти, еще больше. Говорят, с помощью электрошока, приведут все в норму дня за три, четыре.

Смирнов задумался. Милюта терпеливо ждал, что он скажет дальше.

– Не в деньгах – дело. – Процедил Смирнов, сквозь зубы. – Тут – дело принципа. Но принципами, на время, придется поступиться. Время дорого. Езжай, с Иваном Семеновичем к этому пастуху – оформляй сделку. Только пусть он что-то делает, как можно скорее. Я, потом переговорю, с кем надо. Мы, этого пастуха, потом, подведем под статью, об экстремизме.

Лявон, он, же – «Железный Дровосек», предполагаемый соратник таинственного «Леона», того самого, которого, уже полтора десятка лет, разыскивали все правоохранительные силы республики, принимал майора Злыдника в своей хижине. После того, как его года три назад арестовали, по подозрению в том, что он и есть неуловимый предводитель тунеядцев «Леон», Леонид Павлович из своего леса не выходил принципиально. Тогда ему удалось легко отделаться, убедив следствие, что он – не «Леон».

– Леня – я! Друзья зовут Лявоном. «Леоном» не был никогда. – Бил себя в грудь Леонид Павлович. – «Леона», только в кино видел! А, в живую – нет!

При этом он ссылался на имеющуюся в активе инвалидность и скрипел шарнирами, которыми были скреплены отдельные фрагменты его скелета. Наличие металлического крепежа в его организме, было следствием автомобильной катастрофы, произошедшей в далеком прошлом.

На следователей подействовали, то ли его широкая обескураживающая улыбка, то ли надоел постоянный звон металлоискателей, в здании следственного комитета, но, в конце концов, Леонид Павлович оказался на воле, под подпиской. Выйдя под открытое небо, он прямиком отправился в лес и, как, уже говорилось, больше оттуда не выходил.

Уже после его освобождения, следствию стало известно, что Лявон, он, же – «Железный Дровосек» и неуловимый «Леон» знакомы с детства и являются соучастниками в провокационной акции, у памятника Ленину-освободителю.

За этот прокол, у многих полетели головы. Теперешний начальник Злыдника – полковник Бурый, возглавил Центральное Управление, именно в то время, после перехода своего незадачливого предшественника на другую работу.

Лявон принимал майора Злыдника, как старого знакомого. После прошлогодней эпопеи, со шпионками-вертолетчицами, после того, как в грандиозной битве у «Дома колхозника» полегла сводная рота «Сельхоздозора» и большинство оперативников группы «Дюна», их отношения можно было назвать, даже, приятельскими.

Хотя, теперь, сидящий за столом напротив Злыдника Леонид Павлович сердито хмурился, это не имело никакого отношения к особисту, лично.

Во дворе, пришедшие вместе со Злыдником, внештатные сотрудницы комитета – Регина и Наташа игрались с ламами и донимали лешего Гоминдана вопросами, почему, если он китаец, то сидит не на «Великом камне», а обосновался в лесу.

– Идея, с просекой – плохая идея! – Ворчал Леонид Павлович, кидая на майора гневные взгляды. – Народ пришел в смятение, и высказывает свое негативное отношение, к этому начинанию.

При этом он прекрасно осознавал, что тот, здесь, не при чем.

– Я понимаю. – Сказал Злыдник. – Мало, того, даже начальство понимает. Можно сказать с уверенностью, что, даже на самом верху, это понимают. Только сделать ничего нельзя. Русские, если им в голову, что втемяшится, ни перед чем не остановятся. Вот, Вы, что предлагаете?

– Я, что предлагаю?! Я ничего не предлагаю! Положим всех на ближних и дальних подступах и дело, с концом!

– Скандал будет. – Вздохнул Злыдник.

– Скандал будет! – Уверенно сказал Леонид Павлович, хмуря брови.

Сказав это, он задумался и заговорил более спокойно.

– Скандалы, конечно, нам ни к чему.

– И, я – о том, же. – Сказал Злыдник. – Тут, две телебригады работают. Российские. Наши, тоже, скоро подъедут. Еще «бибиси» всякие. За наших, волноваться нечего. Здесь – все под контролем. « Евроньюс», тоже чепуху молоть не будет. Но, вот, русские могут, такую суматоху затеять, что никому мало не покажется. Ни в городе, ни на селе, ни в лесу.

– Это – да. – Согласился Лявон.

– В телевизоре, уже негативная волна катит. Кроют Белоруссию, почем зря.

– Это не хорошо.

– Представляете, что будет, если мы их спасательную экспедицию заметем? Они ведь и боеголовкой шарахнуть могут. Типа: «Не доставайся „Ласточка“ никому».

– Не долетит, до нас, боеголовка. На родине шарахнет. – Уверенно сказал Леонид Петрович.

– Неважно, где она приземлится. Все равно последствия будут термоядерные.

– Да, тут третьей мировой пахнет. – Согласился Леонид Павлович. – К тому, же, россиян тоже жалко. Сколько, вместе, промаялись! А, боеголовка – дура! В Москву не полетит. Где-нибудь, в Воронеже тормознет. А там простой народ. Не офисный планктон, какой-то!

– Тут, надо, что-то думать – Сказал Злыдник.

– Да, подумать надо. – Согласился Лявон. – Только, вдвоем, мы с тобой, много не надумаем. Тут лесное братство, на совет, звать надо. И сестер – болотниц. Бабы, они бывает, лучше мужиков соображают, если толковые.

– Так, что делать будем и что сказать руководству. – Спросил Злыдник.

Леонид Павлович энергично почесался и сказал:

– Своим, скажи – спутник, мы, как договаривались, пока не тронем. Пусть лежит. А, что делать будем – это народ решит. Курултай собирать придется. Быстро это не получится – все при делах. Но и тормозить никто не станет. Денька, через три-четыре соберемся. О месте и времени встречи, Вам будет сообщено заблаговременно.

На крыльце Леонид Павлович пожимая, на прощание, Злыднику руку, сказал, устремив взгляд к кронам деревьев:

– Девушкам, тут, как понравилось…. Может, хотят остаться, погостить?

– Леонид Павлович, Леонид Павлович! – Покачал головой Злыдник.

– Ладно – я, так спросил…. Зачах, тут совсем с кикиморами. Но, ты, если опять в гости заявишься, прихватывай их с собой. Не девки – заглядение! Отрада, для глаз, просветление в душе!

Съемочная группа белорусского телевидения прибыла в пансионат, в сопровождении Матюхина. Без сопровождающего, телевизионщики нужный поворот проскочили и заехали в Молочаевку.

Там их перехватил капитан Габа, а капитан Матюхин вызвался показать дорогу.

Группа состояла из семи человек и прибыла на двух микроавтобусах.

Матюхин приехал на своей. При этом он заверил Злыдника, что его личный автотранспорт, на время проведения операции, может использоваться, как служебный.

– Это – дело! – Сказал Злыдник и махнул рукой Калюнову, который тревожно озирался по сторонам.

– Александр Владимирович – сюда! – Позвал он.

Когда руководитель группы подошел, майор без церемоний сказал:

– Соберите всех своих в кучу – скажу им, пару слов.

Когда телевизионщики повылезали из машин и понукаемые Калюновым сбились в компактное образование, Злыдник сказал речь:

– Скажу сразу – миссия, у вас – ответственная. Работать будете под прикрытием. Под прикрытием этого пансионата. Место вашей дислокации должно оставаться в тайне от ваших российских конкурентов и резидентов иностранных разведок. О шпионах позаботится наше ведомство, а, что касается собратьев журналистов – мяч на вашем поле. Все эти меры, кстати – в ваших интересах. Переиграть союзников, на информационном пространстве хотите? Не слышу?!

– Хотим….

– Тогда безукоснительно соблюдайте поставленные мною условия. Кто поднимет завесу секретности, сразу опустится на дно современного общества! Это – не шутка! Это я говорю серьезно.

Злыдник сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность, сказанного.

– Второе! – Продолжил он. – Для оператора, с завтрашнего дня – сухой закон!

Наклонившись к Калюнову, Злыдник тихо спросил:

– Он, у тебя – не запойный?

– Нет. С этим – полный порядок. – Заверил его Калюнов. – Репортер, слабоват, но оператор – как штык!

– Тогда пусть остается. Если, что – говори. Я его в Молочаевке, изолирую, от соблазнов.

– Уверен – не понадобится.

– С коллегами и сотрудниками космического ведомства общаться на темы не связанные с реальной жизнью. – Громко продолжил майор. – Говорите с ними о прочитанных книгах, девушках, семьях и детях, у кого они есть. О работе ни слова. Предупреждаю – спрашивать будут настойчиво. Да, что, там – спрашивать, Выпытывать будут, где вы берете свои сюжеты.

– А какие сюжеты будут? – Поинтересовался оператор Гриша.

С большими передними зубами и вытянутым лицом, он походил на любопытного бобра.

– Космический аппарат, разумеется. Выжившие космонавты и ход спасательной операции, без прикрас.

Телевизионщики ответили, на это дружным, восторженным вздохом.

– Ну, так – что? Догоним и перегоним россиян? – Спросил Злыдник.

– А, как, же!

– Догоним и перегоним!

– Вот кстати, две наши сотрудницы, которые будут работать с вами, в тесном контакте. – Кивнул майор в сторону дома.

Все, кто посмотрел туда, увидели на крыльце двух девушек.

Мужская часть прибывших, одобрительно вздохнула. Женская – две девушки ассистентки, иронично, подняла брови.

– Я, их, кстати помню. – Тихо сказал Калюнов. – Все, спросить хотел. Где вы, таких, берете?

– Преимущества секретной службы. – Ответил Злыдник.

Когда телевизионщики пошли в дом, Злыдник окликнул Матюхина:

– Николай, иди сюда.

Когда тот подошел, майор внимательно оглядел его, с ног, до головы.

За то время, что Злыдник отсутствовал, Матюхин успел переодеться. На нем был добротный пятнистый охотничий костюм. На голове красовалась кокетливая шляпа с узкими полями и перышком, заправленным за ленту.

– Ну-ка – покажись!

– Что не нравится?

– В, том-то, и – дело, что нравится. – Сказал Злыдник. – Думаю, что остальным, тоже, такую форму одежды, надо заказать. Будете, в ней, как егеря!

Оставив телебригаду обустраиваться, на месте, Злыдник вместе с Матюхиным, вернулся в Молочаевку. Подъехали к сельсовету. Здесь капитан Габа рассказал майору, об успешно завершенной коммерческой сделке, между Шалым и представителями «Росскосмоса».

Представители «Роскоссмосса», уже уехали, а сам Шалый, все еще находился тут, горячо обсуждая с сельчанами – прогадал он или не прогадал.

– Сразу хорошие деньги предложил. – Рассказывал Шалый. – Назвал сумму и в глаза заглядывает. Я подумал, для вида, и говорю: «Ну, что поделаешь – себе в убыток, но так и быть – пойду навстречу». Он подумал и говорит, значит, что может заплатить больше, если откат будет. Тут, уже я серьезно задумался. Про такие дела, у нас, уже лет сто не слыхали.

– И, что решил? – Интересовались окружающие.

– Я, ему, сказал: «Сумма конечно значительная, но нельзя ли увеличить, потому, что насчет отката, мне придется с юристом консультироваться».

– А он – что?

– Поднял ставки!

– Сколько?

Шалый назвал сумму.

Народ ахнул.

– А, как быть, с откатом? Подумал? – Спросил кто-то.

– Конечно, подумал. Схожу к юристу – узнаю, что и, как. Если он скажет, что это законно – заплачу! Если не законно – извините!

– Значит, все формальности соблюдены? – Спросил тот, же, голос.

– А, как, же! переговоры прошли на высшем уровне.

– Если они, без отката, тебе не заплатят?

– Возьму натурой. Понамори говорили, что ихний консультант, который – по связям, им рассказывал, что добра всякого сюда везут – видимо, невидимо!

Злыдник решительно протиснулся, через толпу и обратился, к оратору:

– Здравствуйте! Разрешите, представится – майор Злыдник!

– Вячеслав Андреевич. А, вы – наш майор или космический?

– Наш…. Наш! У Галины прошлый год квартировал! – Загудели голоса молочаевских.

– Этот год – опять квартирует!

– Что, же, вы молчите! – Обрадовался Вячеслав Константинович, протягивая Злыднику, руку. – Если, вы по поводу луга, то все в порядке – пусть селятся!

– Я, вот, что хотел спросить. Вы как сами все сделаете или, как?

– Делов, то! – Шалый достал из кармана пузырек, с синей жидкостью. – Вот они – бактерии! Как вылью, с краю, размножаться со световой скоростью! Час, и – готово!

– Это понятно! Скажите, а этот препарат разводить можно?

– В каком смысле?

– В смысле – разбавить?

– Да, хоть, на кубометр!

– Можно, вас, на минутку? – Злыдник отвел Шалого, в сторону и стал, что-то нашептывать.

Шалый внимательно слушал майора и одобрительно кивал.

– Да, ради бога! – Воскликнул он, вручая склянку, Злыднику, когда он кончил говорить. – Это, же, я понимаю! Так, оно, лучше будет! По христьянски!