Сколько пыльных дорог из пространства катится,
и домов с покосившимся срубом не счесть,
словно лес и поля мне навстречу пятятся,
но и в этом пространстве пристанище есть.
У бабульки седой за закрытыми ставнями,
в развалюхе полно и своих забот,
но к себе пригласила дорога дальняя,
я машину поставил у самых ворот.
Не пришлось и с ночлегом её уговаривать,
я съестного принес, благо, было с собой
коротали вдвоем под вечернее зарево,
и пришел долгожданный, душевный покой.
Разговор ни о чём, так приятно на сердце,
будто вновь очутился в забытом краю,
распахнулась в далекое детство дверца,
потревожив остывшую память мою…
С небес Благое ниспадает,
и оттого легко в пространстве
оно не жмется, не лукавит,
оно в божественном убранстве.
И в это трудно не поверить,
костер в груди не затухает,
добром возможно все измерить,
оно нам шанс предоставляет.
Когда в трудах или в безделье
тебя заклинит не на шутку,
когда ни слезы, ни веселье
не помогают жить рассудку,
езжай в ближайшую обитель,
и там найдешь простое слово,
Благое, вновь вернет даритель,
в просторах зримого земного…
Я был тебе совсем неинтересен,
забудь мою мольбу в печальном взгляде,
хоть мир наш невелик и даже тесен,
мне быть с тобой не выпала награда.
А жизнь проходит в мелочных заботах,
подумав, я расстроюсь на минуту,
ведь времечко летит на поворотах,
судьбу мою раскручивая круто.
Зачем я это вспомнил, сам не знаю,
затмила мысль о прожитом сознанье,
я дней тебе безоблачных желаю,
и пусть мое исполнится желанье.
Озерко в конце тропинки притаилось,
распушились вновь по берегу березки,
из за туч пробившись, солнце заискрилось,
на рябой воде разбрасывая блестки.
Я смотрю на эти краски, не мигая,
как жемчужина вода вдали сверкает
вместе с радугой то вспыхнет, то растает,
взгляд мой яркими красотами лаская.
Я застыну у березок на минуту,
и рубашки расстегну упрямый ворот,
про проблемы и печали позабуду,
и добра с собой возьму в далекий город.
По бездорожью – дальше, дальше,
в лесную призрачную тень!
Природа выдала без фальши
с утра погожий, длинный день.
Дороги нет, тропинок – тоже,
грибов не видно – не урон,
таких прогулок нет дороже,
Посмотришь – глушь со всех сторон.
В таких лесах мне не случалось
бродить с корзинкой на плече,
вдали полянка показалась,
как призрак в солнечном луче.
Я с наслажденьем и оглядкой,
иду по мху в зеленый дом,
лес одарил малиной сладкой,
все остальное – на потом…
Как обманчив предутренний серый туман,
надвигаясь из леса ползком по болотцу,
по кустам и траве, словно ватный кафтан,
пожелал перекрыть всю дорогу солнцу.
В нем мелодию слышишь с печальным концом,
он молочными крыльями будто играет,
завиваясь в деревьях коварным кольцом,
а прижавшись к земле, постепенно тает.
Солнце яркое скоро расправится с ним,
разбросав его клочьями здесь, над полями
нестерпимым сияньем и жаром своим,
золотыми, летящими с неба лучами.
И попятится в лес всемогущий туман,
до последнего цепко держась на опушке,
Он не сможет блуждать, как всегда по утрам,
заигравшись с июлем в пустые игрушки.
Я смотрю в поредевшие вдруг облака,
с ними вместе дыхание времени движется,
станет пусто от грусти на сердце слегка,
в этом легком движении музыка слышится.
Облака растворятся в безбрежной дали,
я пошлю свои мысли за ними вдогонку,
ведь они мне загадку понять помогли,
о житье нашем тяжком напомнив тонко.
Облака, как опалы, над лесом блестят,
распушились, попутному ветру рады,
им не встретить в полете больших преград,
это мы создаем себе всюду преграды.
Скоро день разгорится сквозь снов пелену,
рассужденья мои растворив понемногу
солнце встанет, в ночном побывав плену,
и укажет в заветное «завтра» дорогу…
Из забытого прошлого музыка льется
по спирали- то тише, то громче звучит,
это память, восстав, надо мною смеется,
тот мотив в подсознании прочно сидит.
Помнишь наше кафе в лабиринтах Пекина,
и тринадцатый светлый московский этаж?
за десятку, на выбор, любые вина,
не смущал нас, влюбленных, крутой антураж.
На эстраде квартет с контрабасом в придачу,
только ты, только джаз, остальное- не в счет,
распивали со льда каберне за удачу,
но понять не сумели, как время течет.
В этом маленьком зале осталась эпоха,
и в нее невозможно сегодня попасть
нам вдвоём в эти годы жилось неплохо,
Это жизни- прошедшая, лучшая часть..
Обжечься от твоих прикосновений,
растаять в этом сладостном дурмане,
где нет ни расставаний, ни волнений,
и нет намеков в каверзном обмане.
В рассветной тишине слегка забыться,
устав от бесконечности терзаний,
проснуться, чтобы вновь в тебя влюбиться,
не растеряв услужливых желаний.
Тебя, мою любимую, не смею
обидеть или бросить – зарекаюсь
поверь, что я любить тебя сумею,
и быть опорой в жизни постараюсь
Сегодня душно, ветер сильный дует,
цветы склоняя в горестном поклоне,
и что природа снова наколдует
в своем азартном, долгом марафоне?
Заметны перепады в настроении,
не ждать уже спокойствия в июле,
живешь в каком-то сумрачном течении,
и нас прогнозы с летом обманули.
Печальны нынче дни, прислав прохладу,
июль возвысил пик непостоянства,
и град, глядишь, обрушится в награду,
засыпав льдом садовое пространство.
Нам к августу пора бы прикоснуться,
быть может, он разгонит это диво,
пора бы и погоде встрепенуться,
покаяться в содеянном стыдливо…
Слезинки твои мне дороже алмазов,
оправлю печаль в филигранную нить
они в обрамлении дешевых стразов,
отдельной судьбой попытаются жить.
Когда еще ты вдруг заплачешь в тревоге,
не помню я слез в наших буднях давно,
открылась нам ширь бесконечной дороги,
и жизненно важное судеб панно…
Великие беды в преддверии мрака
обрушат на головы наши позор,
вселенная ждет лишь условного знака,
чтоб счистить с земли забракованный сор.
А сора достаточно, в этом все дело,
но были бы силы бороться со злом,
мне в принятых ценностях жить надоело,
к святому пойду, сквозь бурьян напролом.
Мне б в твою душу зайти ненароком,
россыпь бриллиантов под сердцем найти,
или следы застарелых пороков,
и ясную мысль о тебе обрести.
Трудно понять в это краткое время,
мне ли послали тебя небеса,
будет ли слаще житейское бремя,
или общение умрет в словесах?
Я очарован твоим обаянием,
строгой, уютной, земной красотой
дверь приоткрою простым желаниям,
в яркой судьбе своей, «непростой».
Я бы не стал рассуждать о понятном,
мне обжигаться досталось не раз,
хочется в мире пожить необъятном,
без надоевших душевных гримас.
В потоках времени мой крошечный мирок
возник на карте мутным ориентиром,
я клятвенный давал себе зарок,
быть для округи маленьким кумиром.
И вот- настал момент, и было так:
друзья вокруг и в доме шум застолья
для трепетного сердца – не пустяк,
а светлый миг душевного раздолья.
Куда все делось с возрастом, уснув?
нет ни гостей, ни дружных посиделок,
мирок мой вдруг, полжизни обогнув,
устав кружить, стал призрачен и мелок.
В тумане слёзном прошлые года,
я, в памяти те дни перебирая,
смотрю, как жизни падает вода
тонюсеньким ручьем, пересыхая…
В пересортице взглядов и мыслей ломких
я устану кружить и всерьез разозлюсь,
запалю свой сарказм в раскаленной топке,
не достигнув прогресса, судьбе удивлюсь
Раскидаю остатки написанных строчек,
и дровишек подкину в горящую печь,
а устав, наконец, от тупых заморочек,
постараюсь отчаяние в мыслях сжечь.
Не впадая в маразм до абсурдной потери,
я расчищу завалы в прекрасный простор,
и прижмусь к исчезающей в сердце вере,
чтобы выиграть этот давнишний спор…
Жить устал в потоке иллюзорности,
что-то здесь давно уже – не так,
сузился задел моей покорности,
чую слов устойчивый бардак.
Мне бы поменять свой угол зрения,
странное вокруг не замечать,
жаль, что лень и грустное томление,
боль души не может разгадать.
В полдень посмотрю на небо жаркое,
на тебя с охапкой васильков,
слышу, как вороны где-то каркают,
ведь они не любят слабаков.
Стоит ли сменить картину зрения,
толку будет, видимо, на грош,
буду плыть, как прежде по течению,
путь тот – не затратен и хорош.
Я вижу всю бессмысленность мышления,
мне пуговки в мозгах не застегнуть,
и время нескончаемого бдения
страшилки мне свои пыталось гнуть.
Рассвет, похоже, вскорости наметится,
а я не сплю и мне не нужен свет,
но выпал шанс с иным сегодня встретиться,
прибавит ночь, как видно, новых бед.
Трава душица мятой переложена,
я пью отвар добытых мною трав,
мне ночь сегодня сонная положена,
а у меня видения в глазах.
Но возраст мне всучил не только тягости,
я много очень важного узнал…
Прожить бы до конца в любви и радости,
и больше не заглядывать в астрал.
Закружились березы на яркой поляне,
не пуская меня в настороженный лес,
воздух всюду дрожит, словно в жаркой бане,
отвлекая собой от лесных чудес.
Замечаю едва различимую тропку,
сколько лет я сюда не ходил – недосуг!
Продираюсь сквозь чащу рябины ловко,
и вдали примечаю болотца круг.
В отдалении ели столетние важно
опустив свои ветви до самой земли,
как на старой картине, стоят вальяжно,
видно, раньше из сказки в наш лес пришли.
И дубок невысокий растет безмятежно,
прислонившись ветвями к еловой коре,
он обнял ее ствол, чуть лаская, нежно,
словно радуясь звонкой осенней поре.
Я пройтись по полянам в то утро собрался,
только в сушь, ну какие растут грибы,
все равно я не зря в этот лес забрался,
и сошел, как мечтал, с незнакомой тропы.
О проекте
О подписке