Как иногда поёт Александр Петрович, «мои мысли – мои скакуны»! Не знаю, что со мной произошло. Видно, рассудок помутился от запахов и разговоров или «мои скакуны» сошли с ума, только я вдруг забрался на хозяйский стул, встал на задние лапы и потянулся к желанной курочке.

Просто хотел прикоснуться, без всяких шалостей, ну, чтобы лапка подольше вкусно пахла. И, разумеется, по закону подлости зацепился когтём за румяную тушку. В этот самый момент открылась дверь и вошёл хозяин. Почему он так внезапно появился на кухне – не знаю.

Но случилось то, что случилось. Я хотел соскочить со стула и удрать, но не смог. Вы не поверите: подхватив курицу, я вместе с ней спрыгнул на пол. Она словно прилипла ко мне, не отцепляется, хоть тресни! Я пячусь от хозяина вместе с курицей, словно с громадным баулом. У хозяина глаза чуть на лоб не вылезли. А я не могу убежать, потому что эта дичь оказалась слишком тяжёлой. И тут раздался жуткий вопль:

– Сократ, где твоя совесть, подлец? Что ты наделал?

А что тут скажешь? Я и сам не знаю. Изо всех сил трясу лапой, пытаюсь скинуть жареного «птеродактиля», а он вцепился в мою лапу мёртвой хваткой и даже, как мне показалось, зарычал на меня. Но это, конечно, мои неуёмные фантазии после Димкиных динозавров. Он может сутками смотреть кино, мультфильмы о них, слушать аудиокниги. И я там обычно рядышком пристраиваюсь. Вот и встретил своего динозавра… Но, слава богу, птица наконец-то отцепилась. Я, весьма ловко маневрируя между ногами хозяина, проскочил в прихожую и заметался по ней, не зная, куда дальше бежать, где найти спасение? На мою беду, дверь на второй этаж оказалась закрытой. Я повернул в сторону кабинета и услышал:

– Даже не думай, там ты точно без хвоста останешься! – пригрозил мне хозяин.

Не видя выхода, я забился под свой диван. На крик прибежали Татьяна Михайловна и девочки.

– Папа, папа, что случилось? – испугалась Катя.

– Вот, полюбуйся! – Александр Петрович кивнул в сторону кулинарного шедевра. – Наш философ стащил со стола курицу. Накрылся ужин медным тазиком, – сквозь зубы добавил хозяин.

Катя ахнула и прикрыла рот ладонью.

– Папочка, только не ругай его сильно, – взмолилась она.

– Да я не знаю, что сейчас с ним сделаю! – Александр Петрович наклонился и, заглядывая под диван, громко приказал: – А ну-ка выходи из-под дивана, подлый кот!

Ага, сейчас! Я что, самоубийца?

Татьяна Михайловна рассмеялась, и все повернулись в её сторону.

– Что смешного, Тань? Я так хотел курочки поесть, а это наглейшее животное всё испортило, – зло произнёс хозяин, – извозило её по полу. Это называется «и сам не ам, и другим не дам».

В том-то и обида: и опозорился, и курицу стащил, и сам даже кусочка не попробовал, и чувствую, что теперь весь день придётся под диваном коротать. Попробуй выйди – кто знает, что у них на уме, так и в самом деле можно без хвоста остаться.

Эх, несчастный я кот! Одно радует: всё это безобразие, весь этот позор моя любимая Бэлла не видит. И на том судьбе спасибо.

– Он целый день со мной на кухне был, – сделала вывод Татьяна Михайловна, – видимо, запахи и вскружили ему голову, – рассмеялась она. – Ладно, ребята, не расстраивайтесь, найдём курочке замену.

– Достал он меня, не кот, а какой-то вредитель, – Александр Петрович продолжал хмуриться. – Какая от него польза? Пуха – та хоть охраняет, а этот лоботряс только проблемы создаёт.

Какой отвратительный поклёп! Ну зачем из-за любой мелочи сразу во вредители записывать? Быстро же вы всё забываете, разве нет от меня никакой пользы? Забыли всех пойманных мною мышей?

А в случившемся, скажем прямо, сами виноваты: зачем все ушли из кухни? Бросили одного. Сами же и спровоцировали этот необдуманный поступок. Вы самые настоящие провокаторы! Сначала создали все условия для похищения курицы, а когда я хотел всего лишь лапку о неё потереть, вините во всех грехах.

Вот скажите, чья здесь вина? Думаете, я от нечего делать, так сказать, из хулиганских побуждений покусился на ваш ужин. Да нет же! Просто хотелось насладиться фантастическим запахом… Ну, возможно, кусочек бы и откусил. Попробуй тут удержаться!

Татьяна Михайловна и девочки быстро сообразили другой ужин – и, кстати, ничем не хуже румяной птицы – поджарили докторскую колбаску с яичницей. Все собрались за столом. Девочки хихикали, Александр Петрович всё ещё недовольно ворчал.

Я сидел под диваном, хотя сидением это вряд ли назовёшь. Диван до того низкий, что меня буквально расплющило. Но лучше плоским стать, чем остаться без шикарного хвоста.

Зачем так было кричать из-за какой-то несчастной курицы? У вас вон еды море. Нашли же, что поесть. Татьяна Михайловна вам, как в той сказке, и щи сварит из топора. Зря так волнуетесь!

Интересно, что теперь они сделают с несчастной курицей?

Вернулся Дима, и все ещё долго смеялись, вспоминая потерянный ужин. Курицу в тот день я не получил, зато получил новую кличку – кот-куроед. Признаюсь, не такая уж и обидная кличка для кота. Любому моему собрату подойдёт.

На следующий день меня всё-таки помиловали! У нас в семье не принято долго держать обиду. Татьяна Михайловна, к моему удивлению, угостила меня курицей, и очень приличный кусок достался Пухе. Я подошёл к ней и напомнил: «Жуёшь? Хоть бы спасибо мне сказала, я, можно сказать, вчера жизнью рисковал!» Пуха молча жевала мясо и в знак благодарности просто кивнула мне.

К обеду к нам в гости заехала подруга Татьяны Михайловны, с ней моя хозяйка дружит со школьной скамьи. Правда, Татьяна Михайловна была на год младше Ленки – так хозяйка называла подругу. В школе, как выяснилось, они страшно враждовали. Оказывается, Татьяна Михайловна была весьма упитанной девушкой и её так же, как и Катерину сейчас, постоянно дразнили толстухой. Теперь понятно, откуда ноги растут и в кого пошла Катя.

В случае с Татьяной Михайловной зачинщицей насмешек была эта самая Ленка, которая в то время в школе слыла первой красавицей, и все парни сходили по ней с ума. Но прошли годы, школьные обиды забылись. Девушки, будучи уже студентками, случайно встретились. Ленка попросила прощения, и Татьяна Михайловна великодушно простила. Она, кстати, не умела держать зла. И даже потом призналась подруге, что благодарна ей за то, что та заставила её измениться.

С тех пор они подруги, как говорится, не разлей вода.

Надо же, сейчас посмотришь на них и не скажешь, что когда-то хозяйка была толстухой, а Лена стройной. Сейчас всё наоборот. Татьяна Михайловна стройная, как балерина, а Лена – как продавщица в булочной.

Подруги налили в чашки кофе и сели на диван. Вот этого напитка я совсем не понимаю. Он так дурно пахнет, что у меня от него кружится голова.

Но, несмотря на это, я пристроился на тапках хозяйки. Надо держать ухо востро, ведь встретились две приятельницы. Разговоры могут быть на совершенно непредсказуемые темы.

– Лена, ну рассказывай, как тебя занесло в наши края? – спросила Татьяна Михайловна. – Ты, как ясно солнышко среди нашей зимы, появишься, а потом можешь и на год исчезнуть.

– Да по работе приезжала, – улыбнулась Лена, – вот и решила к вам заскочить. А ты что, одна дома? – удивилась она.

– Дети в школе, Саша на работе, одна я бездельничаю, – засмеялась хозяйка. – А что это за работа такая у тебя в наших краях?

– Здесь недалеко от вашего посёлка есть производственные склады, там наша компания арендует помещение для хранения товара. Я – коммерческий директор, кому как не мне контролировать процесс, – улыбнулась Лена.

– Отлично, – обрадовалась Татьяна Михайловна. – Теперь, надеюсь, почаще будем видеться.

– Я только за. Ты же знаешь, как я люблю вашу семью, – улыбнулась Лена.

– А мы всегда рады тебе, – ответила Татьяна Михайловна и погладила подругу по руке. – А то общаемся в основном либо по телефону, либо в соцсетях.

– Танюша, да хорошо, что сейчас можно так общаться. Помнишь нашу молодость? Не у всех даже домашний телефон был, ходили друг к другу звонить.

– Помню-помню. У нас телефон был, и мои одноклассники бегали ко мне. А развлекались как? Звонили по чужим номерам и всякие глупости предлагали. А теперь на своих детей сердимся, что такие, мол, сякие, а мы вроде лучше были. Иногда вспомнишь, и стыдно становится, – махнула рукой моя хозяйка.

– Молодость, что тут поделаешь, много ошибок совершали. Да что там молодость, и сейчас ещё порой такое наворочаешь, что ладу потом не дашь, – заметила Лена.

– Ну давай рассказывай, как поживаете, как семья? – предложила Татьяна Михайловна.

– В общем, вроде всё нормально, – как-то вдруг грустно улыбнулась Лена. – Слава богу, все живы-здоровы.

– А если не в общем? – спросила хозяйка.

– Ой, Тань, натворила я дел, теперь не знаю, как всё исправить, – тяжело вздохнув, сказала подруга.

– Да говори уже, не томи. Знаешь ведь, что легче станет. – Татьяна Михайловна поставила чашку на стол.

– С Антохой у меня беда, не знаю, что делать, – вздохнула Лена.

– Что же случилось? – спросила Татьяна Михайловна.

– Помнишь, я рассказывала тебе, что приезжал тренер, хотел забрать Антоху в школу олимпийского резерва? – спросила Лена.

– Да, помню. Мы с тобой по телефону об этом говорили. И чем всё закончилось? – спросила Татьяна Михайловна.

– Да чем! Мы с Петькой подумали и не отпустили его. Побоялись, что жизнь без родителей в четырнадцать лет плохо скажется на его учёбе. Да и вообще, он же ещё был совсем ребёнком… Как он будет там без мамы и папы?