Прощай, граница!

В тот год я с отличием закончил первый класс и одновременно закончилась наша жизнь в Забайкалье среди тайги и сопок. Границу оставались охранять другие, а мы прощались с друзьями и собирались в дальнюю дорогу…

Сам переезд промелькнул как во сне, я ничего не помню… Загрузка контейнера вещами, долгие проводы, дорога в поезде по известному уже маршруту – через всю Сибирь, Урал, через Волгу… Затем – встреча с родственниками, мытарства по съемным квартирам, устройство в школу. В голове все не умещалось – краски менялись быстро, как в калейдоскопе.

Иногда я смотрю на сегодняшних детей и думаю: а если бы меня какой-нибудь волшебник вдруг спросил, готов ли я с ними поменяться своим детством, я бы не раздумывал ни секунды – ответ я знаю твердо. Ни за какие игровые приставки и айпады, ни за какие аквапарки и морские курорты я не отдал бы своего НАСТОЯЩЕГО детства на границе! Потому, что ни в одной компьютерной стрелялке гильзы не обжигают ладонь и не пахнут порохом и никакой мешок дорогих игрушек не стоит мешка кедровых орехов, а редкий поход в кино радует сильнее, если его нужно заслужить. Я стал человеком в ТОМ детстве, поэтому я поступаю ТАК сегодня – это самое главное, это часть неуловимого понятия «Родина», которое сегодня потеряло конкретную географическую привязку. Наша Родина – в нас самих, ее у нас не отнять.

Эпилог к первой части

Вновь я попал в Кяхту, в этот город детства на границе, лишь через 20 лет, и вот как это произошло…

В то время я работал в известной японской фирме и путешествовал со своим боссом-японцем по Сибири. Одним из пунктов на нашем маршруте был город Улан-Удэ, столица Бурятии. Я помнил, что в этом городе живут близкие друзья моих родителей – бурятская семья из Кяхты, города моего детства. У меня сохранился только старый адрес, и я сразу поехал туда. В квартире никого не было, тогда я стал звонить в двери всем соседям до тех пор, пока наконец не вышла одна женщина и не сказала: «Этих стариков знаю, но их нет в городе – они где-то на даче». Какой точно дачный поселок – она не помнила, но я уже знал, что нужно делать.

Выйдя на улицу, я поймал такси и сказал, что машина нужна надолго.

– А что будем делать? – спросил водитель.

– Искать старых друзей!

– А что для этого у нас есть?

– Имена, фамилии и… – поразмыслив, я добавил: – И упрямство!

Таксист усмехнулся и сказал:

– Садись, посмотрим, что получится!

Мы начали прочесывать все дачные поселки в округе. Делали это стремительно, пока сторож не успевал опомниться. Заходя в будку, я строго требовал: «Списки жильцов! Быстро!» Ведь в нашей стране если чего-то вежливо просишь, то ни за что не получишь. Пока сторож дрожащими руками открывал тетрадь, я задавал несколько вопросов, пробегал глазами список и раскланивался. Только после этого сторож приходил в себя и вдогонку спрашивал: «А вы из какой организации?» В ответ я солидно махал рукой и ехал дальше. Уже в третьем по счету поселке я наткнулся на однофамильцев и сразу пошел к ним – наверняка они что-то знают. Так и вышло – они рассказали мне точно, где нужно искать. Дальше мы ехали уже по конкретному адресу.

Я увидел их, прогуливающихся по улице, и сразу узнал, хотя они очень изменились. Подхожу, здороваюсь, они силятся понять, кто я такой. Тогда я достаю визитную карточку, протягиваю им и смотрю на реакцию. Они читают фамилию, смотрят на меня в недоумении, а потом дядя Гарма приходит в себя и кричит: «Это же Мишка, Сашкин сын!» Они кидаются мне на шею, и краем глаза я замечаю, каким счастьем светится лицо таксиста. Казалось бы, а ему-то что? Но вот так бывает!

Дядя Гарма уговаривал меня остаться, но мне хотелось увидеть их детей – двух братьев и сестру. С их дочкой Ларисой мы были ровесниками и в самом маленьком возрасте даже вместе воспитывались: пока наши родители были заняты на работе, нас, малышей, отдавали на воспитание в семью стариков-немцев, которые были сосланы в Сибирь. Так и росли мы с ней как родные братик с сестренкой – русский мальчик и бурятская девочка у немецких дедушки и бабушки…

Мы возвращались с таксистом, бурно обсуждая ситуацию, на квартиру к старшему брату Сергею, который стал уважаемым хирургом. Ему уже позвонили родители и предупредили о моем приезде, поэтому когда я вошел, то увидел огромный, накрытый красивой скатертью стол, заваленный едой и выпивкой. Мы горячо обнялись с Сергеем и Ларисой.

– Прошу к столу! Сегодня мы всю ночь будем рассказывать друг другу свою жизнь.

Лариса спросила:

– А помнишь фотографию?

Мы оба знали, о чем речь: когда-то нас, двухлетних, сфотографировали вместе, и эти фотографии были и у нас в семье, и у них. Я хорошо подготовился к встрече и вынул из кармана эту фотку, а она вытащила из альбома свою, точно такую же… Ну прямо как в индийском кино!!!

Сергей начал развлекать нас воспоминаниями о детстве:

– …Тогда мы записались в кружок ЮДП – Юный Друг Пограничника. Там нас учили охранять государственную границу.

– И что, пригодились вам эти знания?

– Конечно! Мы к своим десяти годам уже все знали о КСП – контрольно-следовой полосе. Это нас и сгубило…

– Каким же образом?

– А мы с одноклассниками решили применить свои знания на практике и пробрались в Монголию, идя задом наперед, чтоб следы вели в другую сторону.

– Ого! Так ты – нарушитель госграницы?

– Это еще не все! Мы зашли в ближайшую монгольскую юрту. Там никого не было, и мы набрали полные карманы бронзовых монгольских бурханчиков – буддийских божков.

– Так вы еще и грабители? Зачем же вам они понадобились, эти бурханчики?

– Да мы ж дети были! Низачем, просто поиграть. На обратном пути мы обо всем забыли и сели играть этими фигурками прямо на контрольной полосе. Тут нас наряд пограничников с собаками и забрал.

– Чего только не узнаешь за столом о своих друзьях! И что дальше?

– Дальше – нас обрили наголо и повезли сразу в детскую колонию. Неизвестно, как сложилась бы моя жизнь, если б отец не вмешался…

– Отмазал? Он же у тебя первым секретарем тогда был?

– Да, поэтому и повезло. И мне, и всем моим друзьям. Меня сразу в Артек отправили, с глаз подальше, и дело замяли.

– Так вот как в Артек попадают! Нужно нарушить границу и ограбить дом в соседней стране! А нам-то говорили – нужно хорошо в школе учиться!

Так весело текло время за столом, мы рассказывали друг другу и те истории, которые все хорошо знали, и те, которые хранили втайне до сегодняшнего вечера.

Изрядно напившись, я наклонился к Ларисе и сказал:

– У меня есть одна идея…

– Что, в Кяхту едем завтра?

– Как ты догадалась?

– Я тоже, как и ты, весь вечер об этом думаю…

– Только вот думаю, где взять машину.

– Не проблема – машина есть у меня, только права отобрали!

– А у меня как раз наоборот – есть права, но нет машины! Мы с тобой, как инь и янь, друг друга дополняем! Есть еще один момент – я не один, со мной японец…

– Так бери его с собой, если он захочет!

– Если захочет… Ты его не знаешь! Он точно захочет: во-первых, он очень любознательный и обожает неожиданные повороты, а во-вторых, любой японец – в глубине души шпион: спит и видит, чтобы посетить нашу госграницу.

– Тогда как договоримся?

– Очень просто: завтра в 8:00 утра старт от нашей гостиницы.

– А ты рулить завтра сможешь?

– Обижа-а-аешь!

…Утром за завтраком в гостинице «Гэсэр» я рассказывал моему японскому начальнику о горячем приеме у моих друзей. Японца звали Йокосу, на вид он был маленьким, круглым, вечно улыбающимся – просто излучающим хорошее настроение. Вот и сейчас он искренне радовался за меня, поэтому я оценил удобный момент и закинул удочку, спросив, не имеет ли он ничего против поездки на границу. Он тут же оживился и сказал на прекрасном русском языке:

– Миша-сан, мечта любого японца – побывать в местах, где сам Чингисхан вел свое войско. А ведь он там проходил, да?

– Ну да, – уклончиво отвечал я.

– К тому же, золотая осень – самое лучшее время в Забайкалье!

С этим доводом вообще не было смысла спорить, и я намекнул:

– Вообще-то, сегодня как раз выходной – суббота!

– Да, да, я помню, – улыбнулся Йокосу-сан.

Мы вышли на улицу подышать, и каково было мое удивление, когда ровно в 8:00 к гостинице подкатила праворукая «Тойота» с Ларисой за рулем. Она крикнула из окна:

– Сразу передаю руль тебе – ты же помнишь, что у меня нет прав, к тому же я – в стельку пьяная после вчерашнего!

Йокосу-сан пришел в восторг от увиденного, и я их тут же представил друг другу.

Я сел за руль, Йокосу-сан – на переднее сиденье, а Лариса – сзади. С заднего сиденья прозвучало: «Вообще-то, нам нужно остановиться у магазина. Нам нечем по бурятской традиции брызгать». Кто не общался с сибирскими народами, тот может и не знать сакрального смысла этого простого слова «брызгать». В данном случае брызгать – это значит в ритуальных целях кропить водкой небо, землю и все стороны света. Про себя тоже нельзя забывать. Делается это у священных деревьев, у субурганов, в особо красивых местах, у источников и на каждом заметном повороте дороги. Слава богу, что дороги не горные, а степные – между поворотами есть зазоры.

Я остановился у вино-водочного магазина, и Лариса сказала: «Сидите в машине, я быстро – это мое бурятское дело!» Через минуту она вышла с ящиком водки и приказала мне открыть багажник. «Слава богу, что за рулем!» – пронеслось в голове, и мы откупорили первую. Брызгали как положено – везде: у стоянки Гэсэра, у смотровой площадки на Гусиное Озеро и на каждом повороте. Йокосу-сан не отставал от Ларисы и делал это очень серьезно. К середине дня без закуски они так набрызгались, что Йокосу всю дорогу тыкал пальцем в окно и восторженно орал:

– Миша-сан, смотри! Какие живописные холмы, покрытые лесом! Как красивы эти деревья в осеннюю пору, сверху донизу одетые в золотую листву! Ведь по этим холмам непобедимый Чингисхан вел свою огромную армию на Русь!!!

Так высокопарно по-русски могут выражаться только иностранцы, хорошо знающие наш язык. Те, кто плохо знает, так не скажут, а нашим русским такое просто в голову не придет…

– Давайте я лучше расскажу вам историю о том, как я в детстве сажал во дворе деревья!

Дорога была длинная, и я начал в деталях рассказывать все, что помнил: про старую каргу, про Штирлица, про Вовчика в зеленом берете, про бутылку из-под шампанского и про то, как люди не поняли моего стремления вырастить во дворе настоящий сад…

Меня слушали, не перебивая, а тем временем мы уже въехали в город и брызнули у дорожного знака. Дорогу к дому я нашел безошибочно. Какое удивительное ощущение! Картинка в моей памяти сохранилась так отчетливо, как будто была хорошо законсервирована. Только все сейчас казалось каким-то миниатюрным. Расстояние до хлебного магазина – всего несколько метров, а мне казалось в детстве, что я так долго до него шел! Дом офицеров, куда нас водили в кино, – вообще за углом.

– А вот сейчас, между этими домами, вы увидите то место, где должен был быть город-сад! – с улыбкой объявляю я.

Мы проходим дом, поворачиваемся и… замираем в оцепенении. Перед нами на всем пространстве между домами, в том самом месте, где я втыкал палочки в землю, в том месте, где я наотмашь звезданул Вовчика по лбу, перед нашими глазами раскинулась огромная теплица, вся засаженная буйной растительностью.

– Вот это да! – сказали все мы хором.

– Похоже, усилия были не напрасны! – с улыбкой выдавил я.

Мне в тот момент все это казалось настоящим чудом.

– A теперь хочу на границу! – как маленький потребовал Йокосу.

– Так там же нет ничего особенного! Граница – и все!

– Все равно хочу!

– Ну тогда пошли!

На границе и правда не было ничего особенного – обычный блокпост с автоматчиком, линия колючей проволоки. Сразу за ней – уже Монголия. А рядом с постом – огромный белый православный собор. Странно, ведь он стоял здесь уже до революции, а я его совсем не помню. Такое безбожное было детство…

Перед обратной дорогой мы пошли в закусочную и заказали по порции бурятских поз – это такие большие ароматные пельмени с бульоном внутри. Поедать их нужно очень осторожно – вначале нужно прокусить дырочку и затем аккуратно выпить бульон, чтоб не пролить его на себя. Мы предупредили об этом Йокосу, он сказал, что все понял, и тут же вылил весь бульон себе на брюки и рубашку. Нужно отдать ему должное, он никогда не смущался по поводу таких пустяков – они ничуть не мешали ему получать радость от жизни. Так и сидел он, круглый, лоснящийся от радости и бараньего жира, улыбающийся, – вылитая статуэтка толстопузого Будды-Хотэя. Хотелось даже погладить его по надутому животу – так учат продавцы статуэток. Только нужно помнить главное – гладить по часовой стрелке, тогда придут удача и достаток.

Когда бурятские позы перестали помещаться в японском животе, мы собрались в обратный путь. Всю дорогу молчали и думали – каждый о своем, но наверняка примерно об одном и том же.

Я думал о том, как удивительно наше поражение может обернуться победой через много лет. Как неожиданно наши успехи и неудачи вытекают одно из другого, а потраченные усилия приносят результат. Посаженные вами саженцы обязательно вырастут, пусть через 20 лет, вопреки всем законам физики и биологии, если вы были упрямы в своем желании и вложили в процесс душу. Цветущий сад – настоящий подарок для того, кто готов был ради него чем-то пожертвовать…