Уже в шесть вечера я был дома, сидел в гостиной возле камина и размышлял о событиях прошедших четырёх дней, пока Настя готовила ужин. Мне определённо было над чем подумать. Очень насыщенные выдались дни: несчастный случай, о котором я почти ничего определённого не узнал, потеря памяти, удивительный эксперимент, и такое же удивительное возвращение памяти… Но только не этот странный голос в моей голове, от которого мне даже физически становилось плохо. И едва я о нём подумал, как тут же вздрогнул всем телом и опять услышал этот голос:
– Чушь! Чу-у-ушь!
Меня буквально затрясло от этого, и сердце стало бешено колотиться. Ещё хорошо, что никого не было рядом. “Если так пойдёт дальше, я точно попаду в психушку. Главное – не поддаваться панике, только бы закончить проект “Октагон”, а там можно дать себе отдых”, – подумал я и посмотрел в сторону Насти. Она суетилась на кухне и, увидев, что я смотрю на неё, улыбнулась и позвала меня к столу. Мы хорошо поужинали, она рассказала о своей поездке. Оказывается, она летала в Европу, требовалась консультация экономическому отделу в крайне конфиденциальной области. Несмотря на то, что работали в одной корпорации, мы уже привыкли не расспрашивать друг друга о работе в подробностях, так как оба имеем дело с информацией разного уровня секретности, поэтому она опустила детали и сразу перешла к показу обновок, которые успела купить в поездке. Вечер заканчивался весело, и мы обсуждали план завтрашнего пикника, но вдруг я почувствовал, как по телу снова прошла дрожь, голова потяжелела, и я уже знал, что будет дальше, голос прозвучал опять:
– Чушь! Ну, правда, чушь!
– Дорогой, что с тобой? – спросила Настя. – Ты побледнел. Ты себя хорошо чувствуешь?
– Голова немного закружилась. Давай продолжим завтра.
– Конечно, конечно. Прими таблетки и ложись спать, а я ещё немного поработаю с документами.
Я посмотрел на часы, было около восьми вечера.
– Для сна ещё рано, просто посижу у камина в тишине и буду издалека смотреть, как ты работаешь, меня это успокаивает.
Она улыбнулась и пока я убирал посуду, устроилась за письменным столом и стала что-то набирать на клавиатуре. Сидя около камина, я с опаской стал размышлять, что делать дальше в той ситуации, в которой оказался: несчастный случай, частичная потеря памяти, экспериментальное лечение. “Завтра я задам Йену и Сергею много вопросов, – решил я. Вздохнул и только подумал: – А ещё этот голос в голове…”, как по телу опять побежала дрожь, голова начала тяжелеть, но я не стал дожидаться, пока уже знакомый голос что-то скажет, а буквально взорвался громким криком:
– Твою мать! Ты кто!? Что тебе надо!?
– И так, ты меня слышишь.
– Да! Я что окончательно спятил!? Ты кто!?
Но ответа не было, а я вдруг осознал, что стою около камина и кричу в полный голос. Я этим так перепугал жену, что она подбежала ко мне и обхватила руками. Я тут же стал успокаиваться, присел на диван возле камина, а она села рядом.
– Что с тобой? Почему ты кричишь? – взволнованно спросила она.
Я не знал, что ответить, не хотелось её пугать. Пришлось соврать, что просто задремал и приснился кошмар. Успокоившись, я решил всё‑таки принять прописанные лекарства и пойти спать.
Не знаю, что именно, сон в своей постели или выпитые лекарства, подействовали на меня, но я уснул, едва голова коснулась подушки.
– Раз так случилось и ты меня слышишь, нам стоит познакомиться поближе.
Тот самый голос, напугавший меня, звучал опять, но уже во сне, и, к моему удивлению, ни паники, ни дрожи во мне не было. Не было ничего, только этот голос.
– Кто ты? Я сошёл с ума?
– Для начала скажу, что ты не сошёл с ума, но я вряд ли смогу понятно объяснить, кто я и главное, кто ты. Поэтому я прошу тебя хорошо подумать и сказать, действительно ли ты хочешь знать, кто я такой?
– А если не захочу? – спросил я, несмотря на то что любопытство буквально распирало меня. “Пусть даже это и сумасшествие, – думал я, – но такое интересное. И я очень хочу во всём этом разобраться”.
– Если не захочешь, – ответил голос, – то никогда больше меня не услышишь: ни во сне, ни в бодрствовании.
– Зачем тебе что-то рассказывать мне? Ты мог бы просто исчезнуть и не утруждать себя разговором со мной.
– Я отвечу на твой вопрос кратко, и пока тебе будет непонятно: ты – воплощение, а мне так редко удаётся пообщаться с такими воплощениями как ты, к тому же, похоже, ты не против общения, раз стал разговаривать со мной.
– Кто ты?
– Зови меня Шерп. Для меня ты – воплощение, но, если хочешь, буду звать тебя Олег.
– Тогда лучше Олег. Объясни мне, Шерп, если ты не моё больное воображение, то кто ты? И почему называешь меня воплощением?
– Ответить на эти вопросы быстро и просто не получится. А наше общение отнимает у тебя много сил, ведь ты ещё очень слаб. Я приду к тебе в следующий раз, после того как ты подтвердишь своё согласие на наше общение. Подтвердить его ты сможешь, если вспомнишь об этом разговоре и запишешь его в блокноте, который стоит в библиотеке на третьей полке между книгами о Дидро и Октавиане. А пока ты забудешь о голосе, о Шерпе, обо мне. До встречи Олег.
После этого я сразу провалился в глубокий сон без сновидений и проспал уже до позднего утра.
Проснувшись в хорошем настроении и позавтракав, я нашёл жену на лужайке за домом, она собирала опавшую листву. Мы ещё раз обсудили план вечеринки, на которую пригласили Йена и Сергея. Она с увлечением принялась обсуждать, какой салат приготовить, но, видя некоторую мою отстранённость, решила всё взять в свои руки.
– Скажи мне, Олег, ты действительно хочешь довести этот проект до конца? Может быть, стоит поберечь здоровье? Я знаю, что он крайне важен, но стоит ли он таких жертв?
– Проект «Октагон» – настоящий вызов моему опыту, знаниям и квалификации, и во что бы то ни стало я его закончу. Ты же работаешь в корпорации, пусть и в финансовом департаменте и знаешь, то, что мы делаем – это уникальный проект. К тому же, после его завершения, мы сможем позволить себе дом в любой точке мира и беззаботную жизнь. А когда мне наскучит ничего не делать, а случится это быстро, то с моим резюме я быстро найду, чем заняться! Ещё полтора, максимум два года, и мы отправимся в длительный отпуск.
– Вот не знаю почему, но я тебе верю! Только прошу тебя, милый мой, побереги себя. Хорошо?
– Обещаю! Кстати, пойду выпью лекарства.
– Я через пять минут закончу, приготовь чаю.
Я приготовил чай, но недавняя ясность в голове куда-то делась, и мысли постоянно разбредались, не давая сосредоточиться на чём‑то одном. Мы ещё немного поболтали с Настей за чаем и поехали закупаться к вечеринке.
В два часа подъехал Йен и, с небольшим опозданием, Сергей Арис. Мы расположились на лужайке за домом, Настя была очень рада гостям, а я, в предвкушении главного блюда, с большим удовольствием смаковал разрешённые мне доктором пол бокала вина. Мясо и овощи на гриле жарил Йен, обильно сдабривая их перцем и солью. Запах при этом стоял такой, что заурчало в животе, но он не давал нам ни куска, пока не приготовил первую порцию. И только когда все уселись за одним столом, мы, наконец, приступили к пиршеству: гости пили вино, я налегал на овощи с гриля, и все радостно обсуждали моё выздоровление и произносили тосты за здоровье.
Сергей, всё ещё оставаясь моим лечащим врачом, предложил обсудить процесс моего лечения с глазу на глаз, и мы прошли в дом.
– Олег, как ты себя чувствуешь?
– Чувствую себя хорошо.
– Головные боли, головокружение, беспокойства, нарушения сна – есть? Голоса слышишь?
– Какие голоса? Никаких жалоб док, завтра выхожу на работу.
– Это замечательно. Только побереги себя. Нервные нагрузки надо свести к минимуму. Обязательно принимай лекарства. И отдых, давай себе отдых в течение дня, – он сделал паузу, но при этом выглядел так, словно раздумывал, сказать мне что-то или нет, но всё же решился и продолжил: – В ближайшее время мы ждём приезда важной персоны из штаб-квартиры корпорации. Вероятно, это из-за несчастного случая, произошедшего с тобой. Едет он инкогнито, но у меня есть связи во многих отделах, сообщили по секрету, – и он заговорщицки подмигнул. – Ты, главное, не волнуйся. Ты слишком важный сотрудник, всё-таки технический директор проекта “Октагон”. Да и я тебя в обиду не дам.
– Спасибо, Сергей. Постараюсь соблюдать предписанное лечение и быть осторожнее. Пойдём посидим на свежем воздухе, послушаем байки Йена.
– Конечно, к тому же я не откажусь от ещё одного кусочка.
Мы пришли как-раз вовремя, Йен снял вторую порцию с гриля, и мы продолжили наши посиделки дальше. А ближе к вечеру перебрались в дом и в столовой продолжили пить чай с вареньем, и с азартом обсуждали планы на отпуск, если бы он у нас был.
Меня клонило в сон, но уходить не хотелось, и я устроился в гостиной около камина в своём уютном кресле. Сюда доносились разговоры и издали можно было наблюдать за происходящим. Немного позже подошёл Йен и, подбросив пару поленьев в камин, присел на соседнее кресло.
– Завтра жду тебя у себя в кабинете пораньше, – поправляя поленья в камине кочергой, сказал он, – всё-таки ты отсутствовал неделю, надо обсудить несколько вопросов перед планёркой. Я перенёс её на десять часов, так что время для подготовки должно хватить. Несмотря на то, что твой проект по уплотнению газовой среды серверных ферм в нашей корпорации не приняли, я его сумел пристроить на полный цикл испытаний своему знакомому. Предварительные расчёты многообещающие. Если получится, как задумывали, это будет шаг вперёд в энергоэффективности. И ещё, о нашем с тобой небольшом частном расследовании. У меня появилась зацепка, так что у нас, похоже, есть шанс раскрутить этот тугой клубок секретности вокруг “Октагона”. И благодаря этой возможности я постараюсь больше разузнать о том, для чего мы строим этого монстра, который даже улучшить не дают.
– Ох уж эта секретность. Надеюсь, тебе удастся раскопать, кто за всем этим стоит. Йен, я не стал расспрашивать при Анастасии, скажи, что такое случилось со мной на объекте, после чего я угодил в клинику?
– Расследование ещё не закончено, но в ближайшее время я жду доклад службы безопасности, и ты узнаешь всё во всех подробностях. На данный момент, если коротко, то после нашей встречи на крыше недостроенного третьего корпуса, ты поднялся на верхний ярус внешней части системы кондиционирования, и в не полностью смонтированный громоотвод, недалеко от тебя, ударила молния. Тебя отбросило на два яруса ниже, это метров пятнадцать высоты, на межъярусную сетку. И как результат: твои часы и коммуникатор сгорели, каска раскололась от сильного удара, а сам ты в больнице.
Я как представил всё это, непроизвольно вздрогнул.
– Однако! Высота немалая – я чудом остался жив.
– Я только одно могу сказать, тебе очень повезло. Я знаю, ты любишь залезать повыше, любоваться видами, но прошу, воздержись пока от подобных экскурсий, дострой объект, – закончил он с улыбкой.
– В самом деле, зря я туда полез. Кстати, по проекту уплотнения газовой среды. Насколько я помню, рассчитывали вертикальную подачу газа?
– Да, как в обычном серверном помещении, через фальшполы.
– Если переделать в горизонтальную, то получим минимум десятипроцентный прирост эффективности, только придётся вносить изменения в конструкцию стоек. Может не окупиться. Надо считать.
– Вот теперь узнаю своего технического директора, у меня нет никаких сомнений, Арис поставил тебя на ноги! Ты эту идею ещё посчитай, я её тоже обдумаю. А мне уже пора, время позднее, встретимся завтра, – с этими словами он встал и, попрощавшись со всеми, уехал на такси.
Сергей допил чай и тоже попрощался, напоследок ещё раз напомнив Насте о том, как важно, чтобы я соблюдал режим и не забывал о лекарствах.
Прошедший день, да и вся неделя были очень насыщены событиями настолько отличными от повседневной текучки, что я даже немного соскучился по работе, прямо как после отпуска. Впереди долгие месяцы работы, конечно, интересной, но отнимающей столько сил… Ещё это расследование, затеянное Йеном, в котором он пытался узнать, кто втайне вмешивается в нашу работу и его выяснение цели строительства этого монстра под названием “Октагон”. Я разделял его энтузиазм лишь отчасти, но поддерживал как мог. Мне тоже было интересно, что же всё-таки происходит…
Но наступил понедельник, и всё закрутилось по‑прежнему: совещания, встречи, выезды на объекты, решение рабочих вопросов – день за днём, неделя за неделей. Мы договорились с Йеном, что независимо друг от друга попробуем узнать, для чего мы строим огромный дата‑центр из восьми зданий, да ещё и соединённых в форме восьмиугольника – октагона. А сам он попробует найти того, кто скрытно вмешивается в нашу работу над проектом. Конечно, если бы не повышенный уровень секретности и информации о проекте было бы больше, то дело не дошло бы до этого расследования, но никто ничего не мог пояснить. Время шло, ничего конкретного я так и не узнал. Моего уровня доступа хватало только на актуальную документацию не дальше конкретного этапа строительства. Йен, обладая бо́льшими полномочиями, продвинулся дальше, но на все мои расспросы отвечал, что ещё рано говорить точно, информацию надо проверить.
Через год после моего лечения мы закончили первый этап строительства и сдали четыре здания, которые, к нашему удивлению, приняли почти без проверок и тут же начали монтировать оборудование. Нас к монтажу не подпускали и, на все наши обращения о необходимости нашего участия или хотя бы оказании помощи, отвечали отказом. На мои вопросы по проекту Йен только отмахивался и говорил, что надо подождать ещё. И только спустя ещё месяц, у нас с ним состоялся разговор по вопросу содержимого, строящегося дата‑центра.
– Олег, не только ты, многие сейчас задают мне вопросы о происходящем. И то, что я тебе сейчас расскажу пусть пока останется, между нами. Хорошо?
– Да, Йен, я понимаю. Так что же такое мы строим? Я осмотрел одну из стоек, которые монтируют в третьем корпусе, я никогда не видел ничего подобного. А эти инженеры, которые их монтируют, Йен, они как будто немые, сколько я ни пробовал, только молчат или отвечают короткими фразами. Что это за секретность такая? Для чего? Ты же знаешь, что я строил и для правительства секретные объекты, но такого я не встречал.
– Всё очень сложно и одновременно просто. У меня появилась возможность узнать больше, но нужно действовать крайне осторожно и требуется время, наберись терпения. Однако кое‑что я уже могу тебе рассказать. Ты построил много объектов, но скажи, тебя не удивляло, что документация, по такому гигантскому строительству, как “Октагон”, была практически без ошибок и сразу в полном объёме? А согласование бюджетов происходило очень быстро и в поставках никаких задержек, и так далее?
– Немного удивляло, но как-то не придал значения.
– А меня это очень заинтересовало и единственный ответ, который я нашёл – есть или был первый “Октагон”, – сказав это, он смотрел на меня и улыбался, моему удивлённому лицу. – Да, да, Олег. Где‑то на планете существует или существовало ещё одно такое грандиозное сооружение. Вот это и есть настоящая загадка. О первом “Октагоне” никто ничего не знает. Или у меня не хватает связей и влияния, даже несмотря на доступы внутри корпорации и в военном министерстве.
О проекте
О подписке