Часть 1 – М-Учение

– Это не ствол – это гребаная скалка. Вы из передачи «Веселый пекарь»? Вам она для чего – испечете мне пирог? Или споете песенку?

к/ф «Легенда»

Глава 1

– Тебе не кажется, что он нам слишком дорого обходится? – спросил один из советников Нехеб.

– Нет, не кажется.

– Даже его требование ремонта?

– 1221 статья нашего устава предусматривает такую возможность. Ей, правда, несколько веков уже никто не пользовался.

– Это не шутка?

– Я похож на шутника? – усмехнулся директор П-и-лак. – В первые века к ней постоянно апеллировали.

– Неожиданно. Допустим. А то, что он занял весь жилой корпус, разве не перебор?

– Формально перебор. Но у нас больше половины жилого фонда пустует. А тут он, по сути, занял под себя и своих зомби всего восемь жилых секций. Много, однако вообще без разницы. У нас таких учащихся хватает. Ваш сын, например.

– Нашел что сравнивать, – раздраженно фыркнул советник.

– С точки зрения учебного заведения – разницы между ними нет. Более того – Илья за очень небольшое время продвинулся куда дальше. Что делает его более перспективным и интересным. Ваш же сын уже который год просто бездельничает.

Советник поджал губы и промолчал. Директор же продолжил:

– Вы знаете наши правила. Учеба в П-и-лак очень мягкая и неспешная. Но если за первые пять лет он не сдаст даже минимум, то будет отчислен как умственно неполноценный. С запретом на использование магии. И вы лично наложите на него блокирующую печать. Вы ведь отвечаете за это, не так ли?

– Он все сдаст! – порывисто произнес советник.

– Будем на это надеяться.

– Я могу в том поручиться!

– Не стоит. Не делайте громких заявлений, за которые потом будет стыдно. Насколько мне известно, ваш сын не только не уделяет совершенно никакого внимания учебе, но и завел себе… хм… друга. А этого мы терпеть не может. В условиях страшного дефицита магов подобное совершенно немыслимо.

– Я решу этот вопрос.

– Уж решите, – серьезно и холодно произнес директор. – Месяц вам на то, чтобы вы сделали что-то. Иначе я вспомню, что он уже седьмой год бездельничает в стенах П-и-лак.

– Я все понял.

– Хорошо. Слушайте, а почему Илью никто не взял под свое крыло? – сменил тему директор.

– К нему подходили с предложениями. Он их отверг.

– И почему?

– Гордый очень.

– Вот прямо вот так и сказал?

– Он заявил: «Вы приходите и просите меня, но просите без уважения», – одному из первых. Остальных он просто обкладывал непечатными словами.

– Как интересно.

– Ну а что? Его родители не были одаренными. Мы не можем к нему относится как к равному! Не понимаю, чего он от нас хочет.

– Он?! От вас?! – хохотнул директор. – Все понятно. Если вы не измените свой взгляд на вопрос и не прекратите считать таких, как он, вторым сортом, он точно уйдет в другой город. Или того хуже – в иной мир.

– А кто же он? Второй сорт и есть, – раздраженно буркнул советник.

– Новые маги чего-то хотят, к чему-то стремятся. По нашей статистике, десять из десяти новых магов добиваются чего-то значимого. Это практически знак качества. А вот дети одаренных уже не такие. После третьего поколения вообще беда начинается.

– Вот не надо! – взвился визави директора. – Советы всех городов состоят только из родовитых.

– Просто потому, что за ними стоят кланы. Большинство из таких советников я бы даже магистрами не поставил. Что вы так на меня смотрите? Или это не вы провалились даже с воспитанием собственного ребенка?

– Я же сказал – решу вопрос.

– Вы же понимаете, что это все игра. Ну, закончит он П-и-лак. Я достаточно хорошо к вам отношусь, чтобы это могло случиться. Даже несмотря на нежелание вашего сына. А дальше – как он жить будет? Так и будете за ним бегать да подтирать попку? А если с вами что случится?

Советник промолчал.

Только нахмурился сильнее, но промолчал.

– Так что вам бы вашу позицию по новым магам запихнуть себе в задницу. Наша цивилизация все еще жива только благодаря им.

– Вы не боитесь со мной так разговаривать? Дружба дружбой, но…

– А вы не боитесь мне угрожать? – холодно произнес директор и отпустил свою силу, которая разом затопила все помещение и прижала советника.

Несколько секунд.

Он собрал обратно свою силу. И с мягкой, доброй улыбкой уставился на советника.

– Иногда вы забываете, кто я. Начиная мою вежливость воспринимать как слабость.

– Извините, – приходя в себя, прошептал визави.

– Раз в десять-пятнадцать лет кто-то из вас начинает забываться… просто уму непостижимо, как быстро вы деградируете.

– Совет оплатит все расходы П-и-лак, связанные с обучением этого нового мага.

– Разумеется, оплатит. Еще бы он не оплатил! И помни – у тебя месяц. Если не решишь вопрос с сыном – пеняй на себя. Я больше прикрывать его не могу. Мне уже задают крайне неудобные вопросы представители других городов.

После чего попрощался и скрылся в индивидуальном портале…

* * *

Илья шел по коридору, чувствуя себя натуральным Штирлицем. Только вместо черной формы на нем были сверкающие латы. Из-за чего его чеканный шаг получался особенно звонким и громким.

Поворот.

Анфилада с чередой небольших «карманов», славных мягкими диванами и большими видовыми окнами.

Короткий коридор.

Два поворота они пропустили. И вот – третий. Туда и прошли. Недалеко. В пятую аудиторию по левую руку.

– Вам сюда, – услужливо произнесла Айне.

– Благодарю. Можете идти.

Она на мгновение вспыхнула. Но не стала нагнетать, глядя на совершенно непробиваемое лицо нового учащегося.

Большая двустворчатая дверь была открыта нараспашку.

Внутри – огромный зал. Точнее, лекционная аудитория в лучших традициях старых вузов. В плане – прямоугольная, с центральным проходом, от которого слева и справа поднимались «ступеньки» ярусов. А прямо по курсу располагалась невысокая сцена с просторным длинным столом, за которым сидел этакий президиум.

Пройдя вперед, Илья обратил внимание на одну особу. Как ему показалось – знакомую. На лицо. Словно он ее где-то видел. Да еще и шрам у нее свежий через всю левую щеку шел.

Он остановился, нахмурившись, и в упор на нее уставился.

Она подмигнула игриво. И… мужчина понял – это та самая «пернатая», которая его убила там – в гроте.

Невольно коснувшись щеки, он вопросительно на нее глянул. Дескать, какого черта? Зачем оставили шрам? На что она тяжело вздохнула и глазами указала на серьезного персонажа, сидящего во главе стола. Илья пригляделся и с трудом, но опознал в нем крылатого здоровяка, который вмешался в драку.

Тот кивнул, подтверждая догадку. Словно бы читая мысли. И пробасил:

– Все уже собрались. Мы только тебя и ждем.

– А вы кто?

– Директор Саргон. Проходи-проходи.

Илья кивнул и, снимая на ходу шлем, двинулся вперед. К указанному ему месту. Продолжая рассматривать это существо. Сейчас оно имело вид вполне человеческий. Да, крупный, но в пределах нормы. Эта «буйная курица», со шрамом, тоже. Что наводило на мысли о том, что Ашма-дэв и Лилу могли иметь и менее габаритные формы. Не факт, но есть над чем подумать. Вот, терзаясь этими мыслями, он и достиг указанного ему места. Повернулся к залу и замер с равнодушным видом.

– Это наш новый ученик, – произнес директор. – Его зовут Илья. Полагаю, вы о нем уже все наслышаны. Сейчас мы определимся с тем, на какой факультет он будет зачислен.

– На боевой его! – крикнул кто-то с задних рядов.

– Это же головорез! – добавил другой. – Куда его еще?

– Косей! Менес! – гаркнул директор. – Я вам голоса не давал!

И обвел аудиторию суровым взглядом. Все учащиеся потупились и старательно не отсвечивали, отчего установилась удивительная тишина.

– Принесите колпак Мети, – наконец произнес директор, когда уже казалось, что пауза излишне затянулась.

– Распределяющая шляпа?! – немало удивился Илья.

– Это артефакт; дух, заключенный в нем, посмотрит на характер твоих мыслей и выдаст свою рекомендацию.

– Надеюсь, никакого Масикдора или Скуфендуя?

– Что значат эти названия? У нас так факультеты не называются.

– Отлично! – коротко ответил Илья.

Повернулся на звук шагов.

И замер. Хотя скорее остолбенел. Потому что ему несли берет ВДВ. Старый. Еще советский. На что прозрачно намекала кокарда и флажок. Но…

– Что-то не так? – спросил директор, заметив эту чрезвычайно странную реакцию.

– А почему колпак Мети имеет такую форму?

– Дух, который управляет им, сам адаптирует головной убор под свое видение, желание и вкусы.

Илья усмехнулся.

Поставил свой шлем на пол возле своих ног. И, приняв берет, надел его, выровняв по кокарде привычным движением.

Мгновение.

И все вокруг пропало. Он словно оказался в виртуальном пространстве. Так что, не затягивая, Илья произнес на русском:

– Здравия желаю.

– Земляк, что ли? – ответил ему незнакомый мужской голос с явным удивлением.

– Старший прапорщик ВДВ. В отставке. Илья.

– Младший сержант ВДВ. Видимо, в отставке. Слава.

– Почему – видимо?

– Погиб. В 1988-ом. В Афганистане.

– А сюда как попал?

– Тогда и попал. Когда очнулся – уже сидел в стеклянном шаре. Из него в шапку и запихнули.

– Надолго?

– Да кто их знает? Видать, до талого.

– Наших не встречал?

– Ты первый за столько лет.

– М-да. Мне за месяц тут осточертело. Даже не представляю, как тебе тут тошно.

– А что поделать? Сбежать не могу, сколько ни пытался. Привязали на совесть. Даже не на перерождение, а развеяться полностью. Это погань куда страшнее замка Иф. Так что вон – шапку переделал под себя. А то какая-то дрянь была с кружевами. И все. Сижу кукую, без всякой надежды.

– Хреново. А чего переделывал?

– Тут до меня призрак какой-то бабы сидел. Ты бы видел, что она соорудила…

– А долго сидела?

– Не могу сказать. По моим подозрениям, веков семь-восемь. Просто так ощущается. А может, это и мои галлюцинации.

– От нее остались следы?

– Я лет десять их вычищал. Ты не подумай. Не мусор. Нет. Такие… ощущения. Видимо, долго сидела, вот и въелись в артефакт. Местами я даже обрывки ее мыслей много лет слышал.

– А ты женат?

– Нет.

– С ума сойти… – покачал головой Илья. – Жена Шредингера. Вроде ее еще нет, а мозги уже выносит.

Славик промолчал. Но так, многозначительно. Видимо, он и на такую бы согласился, ибо одиночество тут вымораживало невероятно.

– Слушай, раз такое дело, куда нам спешить? Болтать, думаю, грустно будет. Тебя вряд ли обрадуют новости о будущем из наших земель.

– Я уже посмотрел, – ровно ответил Славик.

– И как?

– Неожиданно. Но… ладно, не будем об этом.

– Правильно. Давай песни поорем?

– Шутишь?

– А чего?

– А вот это все? Они ведь ждут моего вердикта.

– Да пошли они все к чертовой бабушке! Видеть уже их не могу! Ты какие песни помнишь? Хм. Черт! 88-ой год. Сколько лет-то прошло! Надо такие, чтобы мы оба хорошо знали… А ты «Трех мушкетеров» смотрел?

– Тысяча чертей! Конечно!

– Пока-пока-покачивая перьями на шляпах… – начал, жутко фальшивя, петь Илья.

– Судьбе не раз шепнем… – поддержал его Славик…

Тем временем директор смотрел на синего мага и недоумевал. Все обычные сроки прошли. А колпак молчал.

– Что-то долго, – буркнул кто-то из аудитории, озвучивая мысли всех присутствующих.

Директор чуть подумал.

Щелкнул пальцами. И на всю аудиторию стало раздаваться ужасное пение этих двоих – Ильи и колпака. Причем на русском языке, которого никто, разумеется, не знал.

Еще один щелчок.

И параллельно речи на русском, стали транслироваться смыслы. Артефакт такое умел…

– Тут такое дело, – прервался на полуслове Славик. – Они нас слушают.

– Да. И что? Просят исполнить что-то на бис?

– Да нет. Просто слушают.

– Две капли сверкнут, – начал Илья.

– Сверкнут на дне… – продолжил Славик.

Аудитория же замерла. Интересно же. Не каждый день такое шоу…

– Слушай, а ты картинки можешь показывать? – спросил Илья после завершения одной из песен.

– Нет. Только речь.

– Жаль. Мы бы из моей памяти клипы им покрутили музыкальные.

– Да… жаль, – согласился Славик. – Я уже на них взглянул – очень необычно и непривычно. Далеко вы шагнули.

И вернулись к пению.

Сначала сами. А потом по просьбе директора стали прокручивать композиции из воспоминаний Ильи. Просто звук с их подпеванием. Разные. От старых советских песен до разнообразных генераций нейросетей. Например, в памяти мужчины удалось отыскать «Частушки Бабок Ёжек» в стиле прогрессивного металла.

Наконец терпение Саргона иссякло. Интересно, конечно, но два часа уже концерт длился. И далеко не все, что эти двое вываливали, ему нравилось. Да и вообще – цирк, а не представление и распределение нового учащегося, получался. Он надавил ментально на колпак. Славик прервал вещание и затих.

– Что случилось?

– Микрофон выключили. Ладно. Приятно было пообщаться. Прям отрада для души. Тебя в какой факультет направить?

– А сам как думаешь?

– Боевой.

– А какие еще есть?

– Ты сам-то пойдешь домики строить или клизмы ставить? – усмехнулся Славик.

– Тоже верно, – согласился Илья.

После чего «колпак Мети» громогласно объявил: Боевой факультет.

Женщина эта, пока Илья со Славой песни орали, так и простояла рядом. Так что, когда был озвучен результат, решительно колпак сдернула. Попыталась. Но ее перехватила рука Ильи.

– Колпак больше не нужен, – спокойно произнес директор. – Зачем ты его схватил?

– Я не могу его в беде бросить.

– Кого – его?

– Земляка моего. Славу. К тому же мы с ним в одних войсках служили и погиб он геройски. Кем я буду, если его в беде брошу?

– И что это значит?

– То и значит.

Женщина попробовала выдернуть колпак, но безрезультатно. Ну как? Чуть по морде лица возвратным движением руки мужчины не схлопотала. После чего отступила на несколько шагов. От греха подальше.

– Ты хочешь, чтобы мы его отпустили? – осторожно спросила та особа, со шрамом.

– Да. Хотя бы отправили на перерождение. Он погиб в бою. Честно. И не заслужил такого обращения.

– Этот артефакт без духа работать не будет. Кем нам его заменить?

– Мало ли у вас бездельников? – пожал плечами Илья. – Кто плохо учится – туда и отправьте в качестве наказания. Каждый год самого выдающегося бездельника помещайте. Сроком на год. Сразу будет стимул стараться.

Директор хохотнул и скосился на откровенно побледневшую аудиторию.

– А тела? Что с ними делать? – спросила серьезная тетя из этого президиума. Такая вся разодетая весьма и весьма любопытно. Прямо модница.

– Как зомби их поднимайте. Пускай выполняют какую-нибудь полезную работу. Улицу подметают. Сортиры чистят. Хоть в присядку пляшут где-нибудь на видном месте. Уверен – работа найдется.

– А если я тебе откажу? – спросил директор, подавшись вперед.

– Я не отступлюсь, – твердо произнес Илья, насупившись и нахмурившись.

– Будешь драться?

– Насмерть.

– Вот так просто? Ради незнакомого тебе призрака?

– Здесь, в артефакте, вы заключили достойного человека. И за него больше некому заступиться. К тому же он мне не чужой. А своих я не бросаю.

– Не понимаю я тебя, – прищурился директор и спросил: – Если я его отпущу на перерождение, то какая тебе выгода? Он же не сможет отслужить. А ты так рискуешь. Ведь, я надеюсь, ты понимаешь, что не устоишь против меня?

– Понимаю.

– И все равно готов драться?

– Да.

– Ради чего? В чем твоя выгода?

– В справедливости. В деле, которое я считаю правым, не отступлюсь, – еще сильнее насупился Илья, до скрипа сжав чекан, готовясь его выхватить и атаковать.

– Лукан был прав, – серьезно произнес Саргон. – Слишком сильное влияние стихии.

– При чем здесь стихия?! – прорычал Илья.

– Ты стал адептом менее чем за месяц. Это невероятно быстро. Поэтому ищешь смерти. Возможно, что-то тебя к этому подталкивает. Но…

Он осекся и уставился на одну из дам, сидящих в президиуме.

Несколько секунд на нее посмотрел, видимо, общаясь телепатически.

Кивнул ей.

И, обращаясь к Илье, произнес:

– Впрочем, в данной конкретной ситуации, вероятно, ты прав. Если в артефакте заключена душа достойно погибшего воина, то несправедливо ее там держать.

Он сделал хитрый жест.

Мгновение.

И рядом с мужчиной появился призрак. Сначала бесформенный, но почти сразу он словно «потек» и предстал в виде молодого полупрозрачного бойца ВДВ в советской форме 80-х годов.

Славик протянул руку.

Илья, даже не подумав о том, что не сможет эту руку пожать, протянул свою и… словно взялся за холодную ладонь мертвеца в морге. Или что-то аналогичное по ощущениям. Однако – материально ощутимое.

Учащиеся же вытаращились, увидев это. Они ведь все знали, что призраки материально не ощутимы на ранних этапах своего развития. А дух артефакта возможностей для развития не имел…

– Никто, кроме нас, – серьезно произнес Илья по-русски, крепко сжимая ладонь.

– Никто, кроме нас, – ответил ему Славик, встречно поступая так же.

Улыбнулся.

И его словно ветром сдуло…

– Что ты чувствуешь? – подавшись вперед, спросил директор.

– Удовлетворение.

– Я вижу, ты остыл и больше не рвешься в бой. Неужели из-за этого духа ты действительно готов был умереть?

– Видимо, что-то не то происходит в ваших магических мирах, если даже ты ничего не понял, – тихо произнес Илья. – Я еще нужен? Мне нужно проверить, как отремонтировали жилой корпус.

– Его обещали отремонтировать. Или ты нам не доверяешь?

– Доверяй, но проверяй.

– Хм. Да. Можешь идти. Вечером к тебе зайдут для инструктажа представители факультета. Ближе к закату. До того времени ты совершенно свободен.

– Хорошего дня, – кивнул ему Илья, развернулся и удалился чеканным шагом, удерживая поднятый с пола шлем на локте и громыхая доспехами.

Директор проводил его взглядом. И, когда мужчина удалился уже достаточно далеко, произнес:

– Интересный персонаж.

– Зато теперь понятно, как он сотворил то, что ему приписывают, – заметила Алисия.

– У него чрезвычайно парадоксальная мотивация, – согласилась та разодетая дама. – Если бы я явственно не видела цвета его таланта, то приняла бы за типичного красного задиру.

– В его мотивации есть своя логика, – возразил директор.

– Логика? – фыркнула она. – Он рисковал жизнью ради первого встречного духа, без всякой личной выгоды. Здесь нет логики. Это просто бзик.

– А если предположить, что тот дух, оказавшись на его месте, поступил бы так же? – заметила Алисия. – Это даже я понимаю.

На что Хепри лишь молча скривилась…

Илья тем временем остановился в анфиладе. Уставившись в сторону моря, на которое тут открывался шикарный вид. До горизонта одна сплошная гладь насыщенного синего цвета, чуть подернутая небольшим волнением.

В его душе бушевала целая буря.

Там, в аудитории, он был предельно спокоен и абсолютно уверен в своей правоте, действуя убежденно. Сейчас же… нет, убежденности не уменьшилось. Но лишь сейчас он осознал всю ту трагедию, которая постигла Славика. Геройски погиб и следующие полвека томился в этой чертовой клетке артефакта.

Сначала на него волнами накатывало раздражение, а потом он внезапно осознал, что и сам эксплуатирует чьи-то души. И этого не избежать на его грядущем пути. Отчего ему и стало до крайности плохо.

Одного спас.

Но скольких он сам обречет на такую или даже более горькую судьбу?..

– Ты изменился, – прозвучал женский голос откуда-то из-за спины.

Илья никак не отреагировал на него.

Он слышал шаги, но ему было плевать. Просто насрать на этот проклятый мир и всех его обитателей. Эта особа, впрочем, не собиралась уходить.

– Ты меня, наверное, не помнишь.

– А должен? – соизволил он ответить с раздражением.

– Тебе говорит что-то имя Лариса Ивановна?

– Что?! – у Ильи от удивления брови взлетели до небес, и он с ошарашенным видом уставился на эту ухмыляющуюся особу…