Цитаты из книг автора «Михаил Гиголашвили»

Мысли съехали на сегодняшний день, вяло поковырялись в нем. Все перспективы – на нуле. Опять жить? Зачем? Какой смысл? Все надоело. Ничего не светит. Все враждебно. Денег нет и не предвидится. Наркота негодная, да и по цене уже недоступна. Чего ждать?.. Семья?..

Стало вдруг жутковато от мысли, что в голове у этого человека полмира трепещется. Под этим заячьим треухом – судьбы народов, свернувшись, ждут своей участи

Эх, чудится, не мы их войной, а они нас миром побьют – кораблями, науками, универзитасами, станками, вот этими часами, механизмусами…

И как к сатане обращаться? Писать ли с большой буквы? И есть ли у падшей звезды отчество? Не напишешь же: «отпадшему ангелу Деннице Боговичу»?

– Ты, Ониська, смотри: сам с плохим к царю никогда не суйся, он зело сообщателей о худом не терпит, одному злому гонцу даже ногу посохом пригвоздил к земле! Лето было, сапог тонкий, посох острый, насквозь и прошёл! И ты, смотри, царя не раздражай, не то схлопочешь… На всё «слушаюсь и повинуюсь» вопи, а там видно будет… Он покричит – и забудет. А вспомнит – отбояришься своей дуростью. Главное, ему в глаза не смотреть, не злить, плохое не сообщать и не перечить, а то – карачун, кирдык, башка с плеч!

сходится к Раждену. Так и оказалось. Привезли меня в деревню, в дом к дедушке Раждена. Там были он, два его брата и шарага каких-то подворовков. Шашлыки, вино, тосты. Потом с Ражденом ушли в дом. Я предложил за чемодан устроить побег его старшего брата, который ждет вышку за убийство. Ну, и дружбу на будущее. Он уходил, шушукался с братьями, мы с дедушкой вспоминали старые времена. Этот дедушка – старый абрек, против Советов еще в двадцатых воевал… Наконец, согласились. Ражден отдал мне опиум, но половину оставил, чтобы подогреть зоны. Что я мог сказать? Дело святое. Но пятнадцать кило лучше, чем ничего, а?! – И майор, взяв из чемодана брусок, бросил его Пилии: – Держи! Пилия отпрянул, и опиум шлепнулся на пыльный земляной пол. – Что такое? – крикнул майор от неожиданности. – Не хочу руки пачкать. Завязал. – А… Ну-ну, чистюля, – пыхтя, нагнулся майор и забросил брусок в чемодан. – Как знаешь. Сейчас и место начальника Глданской кутузки купить можно. Миллионы на дороге не валяются. «Бывает!» – подумал о банках Пилия, а майору сказал: – У меня для тебя тоже сюрприз есть. – Какой? – Увидишь! Он помог борову запрятать чемодан в углу, под сваленные в кучу мишени, причем майор недовольно ворчал: – Что теперь с этой массой делать?.. И почему нельзя опиум в аптеках продавать? Наркоголики – больные люди. Продают же в магазинах водку, табак! Пусть все продается открыто. Вот, Сико по телевизору видел, как в Индии раджа, перед заседанием парламента, всем дает выпить с руки воду с опиумом – такая традиция, ничего не поделать! И хорошая, между прочим, традиция – парламентарии тихо, как мыши, сидят, кемарят в своих капустных чалмах! Дядю Михо, что ли, на это дело употребить? Я обещал его выпустить, если он все дело на Гризли свалит… – Какого еще Гризли? – Ну, на своего старшего сына. Такая кликуха у него. Кто-то должен отсидеть. Вот и решили – пусть старший сидит. Гризли, хе-хе… Как в том анекдоте, где два кахетинца несут на палках убитого медведя. Иностранец видит, спрашивает: «О, гризли?» – «Нет, кусали…» Они приехали в отделение. В дежурке Гита, при полном антураже, нога на ногу, курила ментоловую сигарету и болтала с тапироносым дежурным за окошком. – О! Вот это сюрприз для моей чучушки! Голубой боржом! – обрадовался майор и побежал в туалет приводить себя в порядок. А Пилия, забрав у дежурного протокол обыска Ладо, спросил у Гиты: – Как там, в Батуми? Что-нибудь накнокала? – хотя это его уже

князь Михайло со товарищи с шумом и пышной свитой явился в Троице-Сергиев монастырь и при всём народе запись оставил: «Князь Михайло Васильевич Глинской дал вкладу по матери своей княгине Анне и по брате своём князе Иване денег 137 рублёв осмьнадцать алтын»

Поздравляю, мы вошли в минеральный возраст: в костях – соли, в почках – камни, в легких – известь, в пуз

Давай, Елдан Первый, крышку обратно навернём.

Глупые люди так говорят: вместо ноги – ноди, вместо руки – рути… Кричат, если убежать хотят: ноди в рути – и давай!