Сказка «Городок в табакерке» – не просто классика – фундамент отечественной детской литературы, наравне с «Чёрной курицей» Антония Погорельского.
«Городок» написан интеллектуалом своего времени, князем Владимиром Фёдоровичем Одоевским, в 1834 году. Жанр – нравоучительная фантазия. Основные события происходят во сне, так что и поучительность выглядит не особенно навязчивой – мало ли что приснится.
Мальчик Миша очарован музыкальной табакеркой – черепаховый плеер-«хай-тек» образца первой половины XIX века. Миша задаётся вопросом: откуда в шкатулке берётся музыка? Засыпает и попадает в табакерку. Там он знакомится с мальчиком-колокольчиком и постепенно постигает всю нехитрую механику музыкального мирка. Есть мальчики-колокольчики, которых лупят дядьки-молоточки. А почему лупят? Их цепляет своими крючочками надзиратель-валик. А чего цепляет? Его толкает в бок царевна-пружинка. Как она сама объясняет Мише:
«Зиц, зиц, зиц, – отвечала царевна, – глупый ты мальчик, неразумный мальчик! На всё смотришь – ничего не видишь! Кабы я валик не толкала, валик бы не вертелся; кабы валик не вертелся, то он за молоточки бы не цеплялся, кабы за молоточки не цеплялся, молоточки бы не стучали, колокольчики бы не звенели; кабы колокольчики не звенели, и музыки бы не было! Зиц, зиц, зиц!»[6]
Миша забывает наставление папеньки – ничего не трогать, прижимает пружину пальцем – и всё ломается. Сон окончен.
Безусловно, гуманист, просветитель Одоевский подразумевал второе дно у своей сказки. Показан макет общества, смахивающего на закрытое учебное заведение того времени: мальчики, дядьки, надзиратели. Городок – миниатюрная музыкальная монархия, основной механизм которой – насилие. Да, в «городке» создаются очаровательные мелодии, но каким образом это достигнуто? Битьём мальчиков. Но одновременно автором постулируется оправданность этого тиранического устройства – нельзя ничего менять. Царевну-пружинку «трогать не моги» – иначе всё сломается и музыки не будет вообще. Так и происходит, Миша нарушает запрет и в страхе просыпается – а вместе с ним и замечтавшийся о свободе и равенстве автор.
Для Одоевского свежи воспоминания о недавней Сенатской площади. Двоюродный брат его Александр Иванович Одоевский был декабристом. Менять ли устои, даже из благих побуждений? Получается, что нет. Результат дороже и важнее способов его достижения.
В 1976 году по мотивам сказки создаётся мультфильм «Шкатулка с секретом». Режиссёр Валерий Угаров. И подтекст там другой – не «одоевский». Но не менее примечательный.
Принято говорить, что анимация «Шкатулки» вторична и позаимствована у «Жёлтой подводной лодки». Спорно. С тем же успехом можно сказать, что шеренги молотков из нашей «Шкатулки» перекочевали в анимационный фрагмент из фильма «Стена» – молотки-фашисты.
Мультфильм удачен сам по себе – маленькая рок-опера. Отдельная заслуга – работа замечательного композитора Владимира Мартынова. Хотя чего уж тут: и сценариста Евгения Аграновича, и Александра Иванова, поэта-пародиста, того самого, из вольнодумного «Вокруг смеха».
Именно совместный талантливый труд и создал галлюцинаторную, элэсдэшную атмосферу мультфильма. Переливающиеся формы, люминесцентные краски и, конечно, гениальный синтезатор Мартынова.
Сюжет схож с оригинальным. Мальчик спрашивает отца о шкатулке – только теперь это заглохнувший антиквариат. Отец перед уходом предлагает сыну самому разобраться, что произошло и почему шкатулка больше не играет.
Мишу из сказки Одоевского встречал колокольчик. И в самом «городке» Миша общался и с молоточками, и с валиком, и с царевной-пружинкой.
В мультфильме мальчик попадает в мёртвый поломанный мир, в котором уже произошла катастрофа. Он тут чужак, сталкер. Разобравшись с сутью устройства, мальчик складывает пружину, устанавливает в правильное положение похожий на запятую фиксатор заводного механизма. Как выяснится позднее, эта «запятая» и есть таинственный «секрет», красная кнопка.
После подзаводки пружины детали оживают и разыгрывают представление. Перед нами не возрождение, а демоверсия гибели механической цивилизации.
Выступление деталей – типичная ярмарка тщеславия. Есть два коллектива: колокольчики и молоточки. И два единоличника – валик и пружина. Между ними даже не возникает спора, кто важнее. Просто последовательно декларируется собственная значимость.
Но среди этих антропоморфных деталей мечется забавное существо в шутовском колпаке. Это Джокер, карточный дурак, – фигура, способная при случае коренным образом изменить игру.
Музыкальное сообщество отказывает Джокеру в признании, не желает слушать его вкрадчивый рефрен: «Хоть я не лезу на глаза, позвольте слово мне сказать…»
Ему не дают сказать слова. Джокер – объект для презрения и насмешек. Он действительно смотрится лишним в этом механическом хоре. Джокер при этом считает себя значимым, потому что ему известен некий «секрет». Джокеру не верят: «Секрет, какой ещё секрет, секрета никакого нет!»
О смертоносности своего знания Джокер не сообщает, приберегая сюрприз напоследок. После очередного оскорбления: «Ты просто лишняя деталь, тебя и выбросить не жаль!» – взбешённый Джокер и ломает фиксатор, весь мир рушится, наступает смерть.
Пап, а пап, что я, заснул?
Да; а узнал ли ты секрет,
Как получается музыка
И отчего она больше не играет?
Кажется, я понял…
В общем-то, нужно ещё разобраться.
Пап, давай вместе разберёмся?
– Давай…[7]
Джокер из «Шкатулки» – террорист анархо-примитивистского толка. Он робко просил от сообщества внимания и признания, не получил его и уничтожил своё несправедливое сословное техносообщество, в котором нет уважения к личности.
Вообще к Джокеру прилип образ весёлого и гибельного анархиста. Недаром на протяжении всей комиксовой эпопеи про Бэтмена «негативный» персонаж Джокер вызывает симпатию и сочувствие. Он ведь в первую очередь борец с мещанской капиталистической системой, которую прилежно охраняет летучий, сатанинского вида, олигарх.
О проекте
О подписке