В начале нового года остро почувствовала нехватку булгаковского стиля в организме. И нет, это не из-за грядущего очередного фильма по «Мастеру и Маргарите». Еще в школьные годы мне очень нравились другие его произведения, менее распиаренные — «Дьяволиада», «Роковые яйца». И внезапно на сайте книжного попался на глаза ранее невиданный и, вероятно, не так уж часто издаваемый сборник «Самоцветный быт».
Книга состоит из фельетонов, сатирических рассказов 1920-х годов, базирующихся на художественной обработке автором писем от рабочих корреспондентов (раб.коров), в которых описываются разные курьезные случаи из жизни пролетариата. Курьезные «до боли», потому как самому пролетариату бывает не очень смешно, когда их, в духе гоголевского ревизора, обманывают залётные «комиссары», поезда останавливаются по причине того, что все на станции отмечают юбилей и никого трезвого нету, а на освидетельствование смерти будущий труп приходит к фельдшеру сам заранее, чтоб ни врача, ни родных беготней и бюрократией не нагружать.
Но среди сатиры нашлось место и более серьезному рассказу — «Ханский огонь». В нём белогвардейский офицер, князь, уже после прихода к власти большевиков тайно возвращается в родную усадьбу, из которой сделали музей, и бывшие слуги водят по ней экскурсии. Там осталось всё имущество князя, важные бумаги, старинные портреты предков, а какой-то партийный историк приезжает и роется в его кабинете, что-то описывая, документируя и жуя бутерброды с ветчиной. Конец у этой истории неожиданный и минорный. Видимо, поэтому рассказ так запомнился, т.к. он сильно выбивается из общей стилистики. Возможно, это была «проба пера», некий набросок к «Белой гвардии», которую мне тоже хочется успеть прочитать в этом году.
Остальные фельетоны тонко высмеивают советский бюрократизм, иронизируют над сложностями бытовой жизни в коммунальных квартирах и над взаимодействием отдельных личностей с профсоюзами. Невероятно смешными мне показались рассказы «Радио-Петя», «Неделя просвещения», «Мертвые ходят» и «Лестница в Рай». Не обошлось и без мистики: заболела, сижу с градусником, измеряю температуру. Беру книжку, дочитываю один рассказ, перелистываю страницу и следующий рассказ — «Человек с градусником»... Уже не удивляюсь, потому что с Булгаковым так частенько. И, да, если этот отзыв трудно читать, то вините во всем Михаила Афанасьевича — у меня после него (да и вообще после классики) стиль речи меняется на некоторое время, пока не прочту что-нибудь более современное.
Я даже рада, что в моей библиотеке еще столько всего непрочитанного у Булгакова, потому что читать его лучше в зрелом возрасте. Да и биографические книги явно не на детей рассчитаны, учитывая его личные проблемы и зависимости, «пламенную любовь-нелюбовь» властей и т.д. Но, знаете, меня никогда такие вещи от писателей не отворачивали. «Каждый живет, как хочет, и расплачивается за это сам.» (О. Уайльд). А Михаил Булгаков был гением своего времени.
