Мятежник в это мгновение неожиданно выхватил короткий клинок из-за пояса и хотел пырнуть Алвара в торс, но лезвие лишь скользнуло по цельной пластине нагрудной брони, спрятанной под чёрным сюрко. Рыцарь отшатнулся, посмотрел на прорезанную ткань и гневно заревел. Он отвёл назад правую ногу и пнул мятежника прямо в челюсть с такой силой, что его голова запрокинулась к спине, шея громко хрустнула, а изо рта брызнула кровь.

– Кто ещё хочет позлить меня сегодня? – недовольно спросил Алвар, оглядывая оставшихся трёх мятежников. – Говорите, где ваши лидеры, крысы! Иначе…

Алвару не пришлось продолжать свою угрозу: один из мятежников, полноватый круглолицый мужчина тут же упал на колени и сложил руки в молебном жесте:

– Прошу, не надо! Я скажу всё, что знаю! Мы думали… Думали…

Хорн, прежде молча стоявший рядом, присел перед мятежником и спросил:

– Ну, продолжай. О чём думали?

– Мы… – голос этого человека дрожал, а глаза бегали из стороны в сторону, от одного рыцаря к другому. – Мы поверили им, простите нас! Но мы не лазутчики Ренамира, мы местные! У меня мастерская около восточной стены, я делаю арбалеты для дозорных! А это… – он указал на двух выживших соратников. – Мой брат и его приятель, уборщик в храме Фанлона!

Лайнен подошёл ближе, пригляделся и кивнул:

– Не врёт, я помню этого парня из храма.

– А я помню мастера по арбалетам, его сын сейчас в армии, вместе с остальными! – подхватил Севинд, указывая на говорящего мятежника.

Алвар сделал перед ними пару шагов, указал на мертвецов перед эшафотом и заговорил:

– Не представляю, что было у вас в голове, когда вы решили примкнуть к этим идиотам, но предлагаю последний шанс: рассказывайте всё, что вам известно, валите домой и запритесь там на ближайшее время. Мы позаботимся о тех, кто создаёт проблемы, и да уберегут вас боги от малейшего сомнения в том, что делаем мы и лорд Эдергейр! Когда мятеж стихнет, расскажите людям, что у рыцарей всё под контролем, потерь пока нет совершенно никаких, а как появятся – Эдергейр об этом непременно сообщит и направит тела домой, к предкам и потомкам. Понятно?

– Да-да, господин, всё ясно, простите нас! Позвольте, я… – владелец мастерской приподнялся и жестом подозвал Алвара.

Рыцарь поначалу напрягся, но понял, что этот человек не представляет угрозы, и наклонился. Теперь уже бывший мятежник прошептал ему:

– Захрамовый квартал, они собираются где-то в трёхэтажных домах, помните это место?

Алвар кивнул и отстранился:

– Помню, всё ясно. Быстро домой!

Мужчины разбежались прочь, и рыцари снова остались одни среди бездыханных тел и стонущих калек, которым осталось недолго. Алвар осмотрелся и увидел перемены во взглядах людей: народ был разочарован в силе мятежников, в глазах у регорцев появились одновременно страх быть наказанным за свои сомнения и тихая радость от того, что рыцари из числа лучших вернулись в город, чтобы навести порядок.

– Расходитесь! – крикнул им Алвар, и группы зрителей побоища тут же зашевелились.

Хорн подошёл ближе к командиру и негромко спросил его:

– Захрамовый квартал?

Алвар кивнул. Рыцари пересекли площадь обратно, попутно добили некоторых мятежников и вернулись в сёдла. Лайнен как-то печально улыбнулся, глядя на убитых, и сказал:

– А знаете, кого мне жаль больше всего?

– Кого? – поинтересовался Севинд.

– Тех, кто будет это всё убирать.

Они оба немного посмеялись и последовали за своим командиром. Четверо рыцарей продолжали ловить на себе косые взгляды и слушать подозрительные шёпоты, пока не добрались до храма Фанлона – массивной каменной постройки с двумя башнями по бокам, высокими окнами и узорами на серых стенах. Алвар посмотрел на храм и вспомнил, как получал здесь свою золотую диадему два года назад – как присел на колено перед Эдергейром, принял её в руки и с глубоким чувством верности своей культуре произнёс: «Ради славы Регора я готов нести и жизнь, и смерть. Благодарю вас, ваше высочество», а лорд, не скромничая, улыбнулся и ответил: «Благодарить нужно тебя, мой паладин. Теперь ты станешь примером для всех!». И Алвар стал им. Он ценил каждый свой шаг на пути становления достойнейшим паладином Регора и был близок к титулу «Чемпион Фанлона», который на данный момент имели лишь четыре рыцаря во всём городе.

– Ещё немного… – тихо пробормотал Алвар, не позволив этим звукам выйти даже за пределы шлема.

Он не стремился к славе, но хотел таким образом оправдать свой выбор – жизнь паладина вместо новой семьи, вместо детей или угодного душе ремесла. Алвар медленно ехал на коне, поглядывая на окна храма, и вдруг услышал впереди неопределённую суматоху. Несколько людей колотили друг друга кулаками прямо посреди улицы, спорили о чём-то и кричали. Народ на улицах, завидев драку и прибывших рыцарей, стал стремительно расходиться.

Незнакомцы швыряли друг друга, рычали, кряхтели, заламывали руки и ноги, но мгновенно затихли, увидев четырёх прибывших всадников. Один из участников драки поднялся с земли и радостно воскликнул:

– Рыцари! Вы ведь за мятежниками?! Скажите, что за ними!

Алвар осмотрел высокое трёхэтажное здание с открытой дверью, перед которым произошла драка, и кивнул:

– Да, как раз за ними. А вы тут что устроили?

Некоторые из перепачканных, запыхавшихся мужчин тут же поднялись на ноги и попытались убежать прочь, но другие начали догонять и ловить их.

– Понятно, – снова кивнул Алвар. – Спешиваемся, проверяем здание! Лайнен, ты к заднему входу, остальные за мной.

– Понял! – подтвердил молодой рыцарь, спрыгнул с коня и обнажил меч.

Алвар спустился на землю, зашёл в здание и увидел внутри на столе карту города с нарисованными на ней метками и тонкими стрелками, ведущими к другим постройкам в пределах Регора. Рыцарь осмотрел карту и заметил, что одна из меток стоит прямо на доме, в который он зашёл вместе с товарищами.

– Севинд, забери карту, унесём с собой! – скомандовал он.

Севинд свернул карту, взял её в руку, а второй выхватил оружие из ножен:

– Я останусь здесь, покараулю, а вы зачистите другие этажи.

Алвар солидарно кивнул и стал подниматься по деревянным ступеням, как вдруг сверху на него повалились деревянные бочки. Он прильнул к стене и Хорн, шедший следом, последовал его примеру. Ловушка не сработала – бочки разбились о стену перед лестницей, из них выплеснулся эль, а сверху показалось испуганное лицо молодого парня. Рыцари быстрыми шагами побежали к нему, незнакомец скрылся из виду, а затем предстал перед своими врагами уже с оружием в руке – заточенным черенком лопаты.

– Ну, скажи… – заговорил Алвар, встав перед ним. – Зачем тебе это всё? Что такого тебе сделали рыцари или лорд Эдергейр?

По щеке парня скатилась едва заметная слеза, а его руки дрожали так, что импровизированное оружие, казалось, сейчас само из них выпадет.

– Вы… – всхлипнул мятежник. – Забрали моего брата! У нас больше никого не было, только мы сами! Родителей унесла болезнь… А теперь… Теперь и мой брат гниёт где-то там, в горах, непонятно зачем и для кого!

Алвар и Хорн переглянулись. Командир рыцарей кивнул парню, сделал ещё шаг в его сторону и спросил:

– Ты видел тело?

– Ч-что?.. – растерялся тот, держа перед собой деревянный черенок. – Какое тело? Брата? Нет, не видел, но ведь и так всё ясно!

– Что тебе ясно? – с некоторым осуждением продолжал Алвар. – Мы ещё даже ни на кого не нападали! Все рыцари сейчас расположены в тайном убежище, о котором я тебе, разумеется, не скажу, но можешь быть уверен: если твой брат отправился с нами, то он жив и здоров. Вполне вероятно, он вернётся героем.

Парень покосился и помотал головой:

– Не-ет, всё не так! Мне сказали, что он сгинул из-за вас!

Хорн цокнул языком и скрестил руки на груди:

– Интересная легенда, но в ней ведь нет ни слова правды! Мы были в армии Регора всего пару дней назад, и тогда там не было потеряно, забыто или убито ни одного рыцаря. Кто рассказал тебе о смерти брата? Надеюсь, не те, кого мы порубили на куски сегодня на площади?

– На куски?.. – в глазах парня отразился парализующий ужас.

Он замер, его руки и мышцы лица нервно вздрагивали, непроизвольно напрягались каждую секунду. Алвар поднял невооружённые ладони перед собой и сказал:

– Послушай, мы здесь не для того, чтобы вырезать половину города. Те, кто распускает лживые слухи, заплатят своими головами, но разве ты хочешь быть среди них? Ещё не поздно всё исправить.

Парень быстрым движением утёр слезу с правого глаза и стал задавать вопросы дрожащим голосом:

– Но как я могу вам верить? Как я могу верить хоть кому-то во всём этом безумии?!

Хорн расслабленно облокотился на стену, скрестил руки на груди и спросил его в ответ:

– Ну, скажи, в чей отряд был записан твой брат?

– Кажется, Дунмана, – неуверенно ответил парень.

– Дунмана?! – изумился Алвар и махнул рукой. – Твой брат за каменной стеной! Дунман – мой старый друг, он проверенный тактик и храбрый воин. Весь его отряд был в полном составе и прекрасном состоянии ещё пару дней назад. И… твой брат, наверное, стриженый, с выпученными глазами, да? Выбрал своим оружием бердыш, хотя я сомневаюсь, что он с ним управится.

После этих слов парень вытаращил глаза ещё сильнее, хотя они, казалось, и так были готовы вылезти из орбит.

– Да! – воскликнул он и неожиданно улыбнулся. – Вы правда его видели! О, боги… Так всё, что нам говорят… это ложь?

– Разумеется, – спокойно кивнул Алвар. – Я был честен с тобой и прошу о том же. На верхнем этаже ещё кто-то остался?

Алвар указал пальцем на потолок, но парень тут же помотал головой:

– Нет, господин, остальные вышли драться на улицу. Простите меня за недоверие, я… Я просто…

– Ничего, – утешил его Алвар, подошёл ближе и похлопал по плечу. – Почему вас здесь так мало?

– Кого-то побили на улице, ещё пятеро сбежали в основное убежище около северной стены.

Хорн выпрямился и вмешался:

– Я видел эту точку на карте. Скажи, это ведь места ваших укрытий? В смысле, их укрытий. Мятежников. Так?

Парень быстро кивнул несколько раз. Рыцари развернулись и направились вниз спешными шагами, а оставленный на втором этаже воин с черенком лопаты лишь проводил их взглядом. Уже около лестницы он подбежал и вслед задал вопрос:

– А что мне теперь делать?

Алвар вышел из здания, а Хорн развернулся и попытался скопировать манеру речи командира:

– Найди своих друзей, запритесь по домам и ждите! Мы позаботимся о тех, кто создаёт проблемы.

Из его уст это звучало как будто немного фальшиво, не так уверенно и твёрдо, как сказал бы Алвар, но незнакомый с рыцарями парень не распознал в словах Хорна нелепое подражание и скрытую зависть.

Всадники вновь снарядились и, поглядывая на заходящее солнце, отправились в противоположную часть города. В дороге по городским улицам Лайнен поравнялся с командиром и стал его расспрашивать:

– Алвар, мы ведь хотели сначала по-хорошему, разве нет? Я всё думаю о резне, которую устроили на площади… Мятежники уже могли попрятаться в другие места, ты же понимаешь? Мы, возможно, совершили ошибку, сразу показавшись людям.

– Не переживай, – спокойно ответил Алвар, приподнял забрало и посмотрел на молодого рыцаря. – Севинд всё сделал верно. Мы устрашили население, объявили о своём приходе, а теперь, когда выходы из города заперты и охраняются, мы передавим их, как клопов. Правду не скрыть, Лайнен: их взгляды, осторожность, спрятанное оружие, да и все эти тайные убежища… Когда человек честен перед собой и богами, ему нечего бояться, не от кого таить нож за поясом. Если даже на нас нападут, действуем решительно и максимально подавляем мятежников – они должны десятикратно пожалеть о своих решениях, а их судьба станет назиданием для остальных людей. Весь Регор – это большая семья, здесь всё связано, все друг друга знают. Мы убедим народ в своей правоте, и люди сами выдавят последних мятежников, как заносу. Это уже происходит! Видел драку перед тем убежищем? – Алвар указал за спину и усмехнулся. – Не думаю, что ренские крысы преуспеют в своих кознях.

Лайнен немного подумал, вздохнул и медленно кивнул:

– Хорошо. Надеюсь, ты прав.

– Даже жаль! – вдруг отозвался Севинд, ехавший сзади. – Я не надеюсь встретить сегодня достойных соперников, а без них чувствую лишь тоску. Приятно было молодую кровь тренировать, смотреть, как они учатся и стремятся превзойти меня – пусть, они никогда этого не смогут, но… они стараются. А эти мятежники – сброд, ремесленники, пьяницы – что они могут нам сделать?

Вскоре рыцари добрались до высокого четырёхэтажного каменного дома с плоской крышей. Оказавшись в двадцати метрах перед входом, они увидели собравшуюся группу легко вооружённых людей, которая стояла между ними и домом. На маленький балкон второго этажа вышел человек со светлой бородой до груди и свисающими вдоль висков грязными волосами. Он был единственным, кто носил броню из всех видимых людей, но она была обыкновенным, симметричным стёганым гамбезоном – явно не регорский подход к защите своего тела. Бородатый блондин схватился за перила и стал выкрикивать:

– Бронированные псы! Убирайтесь туда, откуда пришли, глаза этого города теперь открыты! Все его жители, десятилетиями страдавшие от вашей наглости, скупости, похоти и лени, теперь освобождены! Они сами определят новые правила жизни!

– Наглости? – удивлённо переспросил Алвар.

– Скупости?! – изумился Хорн.

– И ведь «похоти» ещё… – возмущённо взмахнул руками Севинд.

– И лени, – спокойно закончил Лайнен и помотал головой. – Вы что, совсем идиоты? Как вам вообще кто-то верит?

Регорцы выглядывали из окон и робко стояли у дверей, как пару часов назад на площади – они ждали и сомневались. Может, кого-то из рыцарей и можно было упрекнуть в отклонении от должного образа жизни, но каждый из четверых прибывших всадников воспринял выкрики мятежника с балкона как оскорбление – не только личное, но и всех рыцарских догм.

Алвар спрыгнул с коня, сделал два шага вперёд, к дрожащей в напряжении толпе мятежников и заговорил:

– Если среди вас остались те, чьи умы открыты правде; те, кто услышит меня и поверит, не обнажайте ваших клинков и дубин, послушайте: мятеж обречён. Никаких новых порядков и мнимых свобод не будет. Если вы дорожите вашими жёнами, детьми, братьями и сёстрами, если вы не хотите стать позором ваших отцов – развернитесь и убейте того, кто пытается привести вас к гибели!

– Но ведь это ты несёшь гибель! – рявкнул с балкона светлобородый мятежник. – Ты пришёл к нам с мечом, ты убил их соратников на площади! Убил их братьев, отцов!

Алвар, ещё не опустивший забрало после разговора с Лайненом, прищурился и внимательно посмотрел на агитатора в доме:

– Послушайте, как он говорит о вас! Их отцов, их соратников… Он не часть Регора, он наверняка не был рождён здесь.

Мятежник продолжал перебивать рыцаря:

– О, поверь мне, я был! Я прожил в Регоре всю жизнь, но вы не замечали меня, вытирали об меня ноги, выталкивали меня из своих подвалов, где я пытался укрыться от холода и смерти! Когда-то я был одним из вас, но стоило оплошать лишь раз – и доблестные блюстители клятвы лишили меня всего! Я прятал от вас сына, отдавал ему последний хлеб, не мог скопить сил даже на то, чтобы просто сбежать из города и найти новую жизнь! Но Ренамир принёс нам добрые вести. Он принёс нам прозрение. Принёс нам новую клятву: клятву в том, что всё наладится. Но для этого городу нужна прополка, нужно избавить его от блестящих, стальных сорняков, которые засиделись в своём ненаглядном бастионе!

Алвар выслушал его, вздохнул и опустил забрало:

– Видят боги, я этого не хотел…

Он медленно снял из-за спины огромный тканевый свёрток с торчащей из него красной рукоятью, размотал его и обнажил сверкающий двуручный меч. Тяжёлые ножны упали на землю, а крестовидная гарда из лезвий сделала общий вид Алвара ещё вдвое более угрожающим. Он крепко обхватил меч двумя руками, дождался, пока Хорн, Севинд и Лайнен тоже подготовятся к бою, и сказал:

– Не повинен я в крови, о которой вы просите сами.

Четыре пары тяжёлых сапог ринулись вперёд по улице. В лезвиях и стальных пластинах доспехов отражались факелы, зажжённые в сумерках, а из окружающих домов зазвучали разнородные крики. Рыцари ворвались в гущу врагов стальным клином и принялись сокращать число бьющихся сердец размашистыми ударами. Некоторые мятежники, казалось, умерли от страха ещё до того, как чей-то клинок рассёк их тело, но были среди них и решительные воины. Двое из таких в пылу битвы накинулись на Алвара, обхватили его руки с двух сторон и попытались повалить на землю, но рыцарь твёрдо врылся сапогами в грязь, дёрнулся влево, а затем, сопротивляясь инерции, – вправо и, взявшись стальной перчаткой прямо за лезвие меча, стал усиленно толкать вперёд одного из своих врагов. Мятежник рыл землю ногами, пока не был прижат к стене, и тогда, лезвия на гарде меча Алвара вонзились ему между рёбер и пробили лёгкое. Рыцарь отвёл голову назад, с размаху ударил врага шлемом в лицо, а затем, уже оглушённого и захлёбывающегося кровью, пронзил насквозь.

Сзади на Алвара тут же накинулся ещё один мятежник, ударил его по плечу дубовой доской, но желаемого эффекта этим не добился – Алвар пошатнулся, развернулся и быстрым горизонтальным взмахом обезглавил человека, чья жизнь закончилась в это же мгновение. Мятежников становилось всё меньше с каждой секундой: Лайнен убивал одного за другим быстрыми ударами одноручного меча, Хорн насаживал на эсток то одного, то сразу двух человек, а Севинд рубил их в куски тесаками с такой скоростью, что отрубленные руки только и успевали падать на землю.

Последний выживший мятежник прижался к двери в четырёхэтажный дом и застонал:

– Всё! Хватит! Прошу! Я понял, мы ошиблись… Рыцари всегда были основой Регора и будут ею до конца!

Хорн подошёл к нему и процедил сквозь зубы:

– Выбор надо было делать раньше.

Он пронзил мятежника эстоком и загнал лезвие так глубоко, что оно пробило дверь за спиной убитого и вылезло уже внутри дома. Хорн упёрся в него ногой, выдернул меч обратно и схватил дверную ручку.

– Заперто! – крикнул он и обернулся к Алвару.

Командир рыцарей восстанавливал дыхание после схватки и оглядывал убитых – их было около тридцати. Некоторые ещё дышали, но биение их сердец замедлялось, разум угасал, а дрожащий взгляд постепенно останавливался навсегда. Севинд разогнался и чуть ли не с прыжка вышиб дверь ногой – она слетела с петель, рухнула посреди первого этажа и впустила внутрь вечерний уличный свет.

– Закончим начатое, – сказал он и шагнул внутрь, как вдруг из-за угла вылетело лезвие топора и вонзилось ему в живот.

– Тварь! – зарычал Севинд, схватился за руку напавшего и заломил её.

Мятежник вывалился из-за угла, упал на пол и закряхтел от боли, но уже в следующую секунду Севинд заткнул его тесаком. Он нанёс несколько яростных ударов по врагу, отшатнулся и прильнул к стене. Алвар подбежал к нему, Хорн и Лайнен встали рядом.

– Всё серьёзно? – спросил командир.

Севинд раздвинул порванную ткань сюрко и увидел, что лезвие угодило между пластин закреплённой на торсе брони. Стёганый поддоспешник был прорван и медленно краснел от выливающейся крови.

– Пустяк, – сказал Севинд и присел у стены. – Кишки не задело, но кожу глубоко порезал, гадёныш… Я посижу здесь, Алвар. Если кто сбежит от вас, перехвачу, но… поднимайтесь без меня.