Глава 2. Вырвалась на свободу или попала в клетку?

Я мечтала уехать в Петербург, и на то было несколько причин.

Во-первых, хотелось вживую увидеть этот большой красивый город, о котором с таким восхищением рассказывала наша классная руководительница.

Во-вторых, мне крайне осточертела однообразная жизнь. Я знала наперёд, как пройдёт абсолютно каждый мой день: куда отправлюсь, с кем встречусь. Душа просила чего-то неизведанного, но так как в нашей семье сильна династия врачей, родные настаивали на том, чтобы я шла протоптанной дорожкой: поступила в Медицинскую Академию в соседнем городе, живя в это время у бабушки, которая там преподаёт, а затем устроилась бы работать к родителям в единственную городскую больницу. Жизнь представлялась мне скучной, монотонной и распланированной до глубокой старости. И самое главное, врач – это призвание, а я себя в этой профессии никогда не видела.

В довершение, я уже несколько лет была безответно влюблена в соседского парня по имени Костя, из-за чего было особенно тяжело… Его семья руководила сектой, так что юноше было не вырваться из-под родительского влияния – да и сомневаюсь, что он очень этого хотел. Я часто сталкивалась с Костей на улице, и даже когда просто проходила мимо его дома, сердце готово было выпрыгнуть наружу. Но о своей первой любви я поведаю в отдельной главе.

Таким образом, собрав все причины воедино, я решила испытать судьбу.

Получив аттестат и сертификат с результатами ЕГЭ, мы с папой выдвинулись в Северную столицу. В Питере я всюду следовала за отцом и заворожённо глядела по сторонам – тут и там то возникали огромные храмы, то показывались многочисленные реки и каналы.

Меня поразили «сплошные» дома, прерывающиеся лишь на перекрёстках. В нашем городке каждый дом стоит на большом расстоянии от следующего, и потому здешняя теснота казалась диковинной. После обилия зелени в родных краях каменные джунгли угнетали, а в жаркие дни я думала, что того и гляди расплавлюсь на какой-нибудь мостовой, задохнувшись в придачу выхлопными газами бессчётного количества машин.

Ошеломительным мне казался и тот факт, что обилие воды в большом городе вовсе не подразумевало наличия питьевой в открытом доступе. На каждом углу родных просторов стояли колонки, из которых мог пить любой желающий. Необходимость покупать простую воду, да ещё по заоблачным ценам, никак не укладывалась в моей голове.

Все дни я проводила за подготовкой к вступительным экзаменам, в то время как папа вовсю отдыхал, гуляя по выставкам, музеям, посещая театры и пропадая в магазинах. Порой я очень ему завидовала.

Это был последний год, когда помимо ЕГЭ в каждом вузе проходили вступительные испытания (творческие направления не в счёт). Я подала документы в несколько учреждений и была неимоверно горда собой, когда написала сложнейший экзамен по математике пусть и всего на три.

Но по мере сдачи вступительных экзаменов энтузиазм стремительно падал. Я была наивна и не подозревала, что замахнулась на престижные вузы, куда берут либо очень одарённых, либо своих, окончивших подготовительные курсы. В полном замешательстве я наблюдала, как, получив билеты, практически все абитуриенты шуршали шпаргалками и начинали в открытую списывать. Вопросы оказались довольно сложными, и я не сразу догадалась, откуда у остальных есть ответы.

На консультации в другом вузе грустный преподаватель сразу честно сообщил, что берут они только своих, и, как бы прекрасно ты ни рисовал, если не подойдёшь «под формат» (в плане требуемой техники исполнения) – тебя не возьмут. Это не обнадёживало, но я решила рискнуть. Преподаватели на экзамене часто проходили между рядами и давали подсказки некоторым абитуриентам. На душе было гадко – все обходили меня стороной, и я видела, как сильно отстаёт моя работа в сравнении с остальными.

В последний вуз я не прошла по баллам. Меня смутило недоумение мужчины из приёмной комиссии, который не хотел возвращать документы: «Вы прошли в какой-то другой вуз? Почему забираете?» Словно они могли меня взять…

Но вопрос остался незаданным, и мы просто ушли. В этот момент оборвалась последняя нить надежды, я словно провалилась в бездну. Громом в голове звучали слова: «Я не поступила». В школе и дома мне так вбили в голову важность высшего образования, что в нынешнем положении я будто потеряла почву из-под ног, не видя дальнейшей жизни.

Я, не самая глупая в классе, единственная осталась за бортом. Но что странно, когда сдавала вступительные испытания, то чётко осознала, что не хочу учиться ни в одном из выбранных университетов. Здание факультета первого учреждения, казалось, вот-вот развалится, да и преподаватель на экзамене оставил неприятное, отталкивающее впечатление.

Во втором вузе меня очаровали просторный холл, где разместилась приёмная комиссия, и красивая белая лестница, обрамляющая его. Но когда мы сдавали экзамен, оказалось, что этой лестницей вся красота и ограничивается: в обе стороны от неё уходили тёмные обшарпанные лабиринты коридоров и такие же страшные кабинеты. После экзамена мы с ребятами долго не могли найти выход – на всех лестницах стояли решётки. Позже выяснилось, что, для того чтобы спуститься на первый этаж, необходимо сначала подняться на пару этажей выше.

В третьем же институте не покидало ощущение обычной школы: заурядные, ничем не примечательные кабинеты с близко поставленными партами, затрудняющими проход, и ни одной большой аудитории с амфитеатром, как я всегда себе представляла.

После такого провала ехать обратно домой совершенно не хотелось. Я очень переживала – город маленький, все друг друга знают. И действительно, по возвращении началось… Я часто сталкивалась на улице со знакомыми, которые непременно начинали расспрашивать о поступлении. Каждый раз, когда я вспоминала эту историю, слёзы лились рекой и мне становилось ужасно себя жаль. Собеседник считал своим долгом дать совет – все лучше меня знали, что нужно было делать.

Я обижалась, расстраивалась, но и на себя тоже злилась – ведь в классе я входила в число способных учениц, однако оказалась единственной непоступившей. Стало очевидно, что в родном городе мне оставаться нельзя – я быстро зачахну от тоски. Меня очень пугало будущее: если и в следующем году не поступлю, то что делать? И что делать сейчас?

На семейном совете было решено ехать в Петербург. Я нашла подготовительное отделение при Педагогическом университете, и вот, поздним сентябрьским вечером, мы с мамой сидели на вокзале в ожидании поезда. Темнело быстро, вечера уже стали холодными. Мама казалась совершенно спокойной, но на самом деле сильно переживала, провожая ребёнка в неизвестный город. Это я узнала от неё потом, спустя годы, а тогда мы просто стояли и шутили.

Вскоре подъехал мой поезд, мы распрощались, и я покатила в Петербург, не подозревая, что навсегда прощаюсь с беззаботным детством. Меня одновременно переполняли волнение и радость. Вот она – новая жизнь. Без оваций и фанфар, как случается в жизни всё самое важное. Утром на подъезде к городу я увидела в окне радугу – это определённо хороший знак, решила я, и всё у меня получится.

По приезду я первым делом записалась на курсы. На пороге подготовительного отделения меня встретила чудесная женщина, которая, словно добрая фея, осветила мне путь, отведя все тревоги. Она мгновенно стала для меня родным человеком; потом, когда становилось совсем тяжко, я всегда бежала к ней, и её добрые слова и поддержка придавали мне сил.

Так началась моя жизнь, полная приключений, о которых я мечтала в школьные годы. И получила сполна. Иначе и быть не могло, ведь я очутилась в огромном, совершенно чужом городе. Каждый вечер созванивалась с мамой, просто потому что больше говорить мне было не с кем.

Я сразу приступила к поискам работы. Я была большой трусихой и домашней девочкой, куда-то пробиваться – это совершенно не моё. Каждый телефонный звонок на возможное место работы давался мне с трудом, это был настоящий подвиг. В то время я не имела компьютера, телефоны ещё не были такими продвинутыми, то есть Интернета у меня не было от слова совсем. Я покупала газеты с объявлениями и звонила. При этом некоторые варианты мне вообще были непонятны – как, например, промоутер. Подобные объявления я встречала чаще всего, но нигде не описывалось, что из себя представляет эта должность, а в нашем городке такой работы не было и в помине.

Я решила всё-таки испытать судьбу и записалась на собеседование. Офис находился в здании какого-то завода. На входе нужно было заполнить два пропуска – на вход и выход; с такой пропускной системой я столкнулась впервые. На собеседование пришло очень много девушек. В необычном стеклянном помещении несколько человек одновременно разговаривали с менеджером, молодой девушкой. Все говорили про какие-то санкнижки. Я даже не знала, что это такое и есть она у меня или нет.

Когда очередь дошла до меня, девушка протянула мне ручку и попросила продать её ей. Я была в ступоре и, нервно улыбаясь, начала что-то бормотать, краснея до кончиков ушей. Я не понимала, что всё это значит и как это связано с таинственной работой промоутером. Но спросить боялась – очевидно, знали все, кроме меня, и я не хотела оказаться в глупом положении.

Это собеседование оказалось для меня таким стрессом, что когда я вышла из здания, то чуть не разревелась. Не умела я продавать ручки. Но позднее мне перезвонили и позвали на акцию кофе «Дегустация и подарок за покупку».

Это был мой первый опыт в роли промоутера. Помню предварительный тренинг, потом кастинг. Фраза, которую я хорошо запомнила на тренинге: «Реклама – фантазийный мир». Менеджер разъяснила: «Всё ясно как день: реклама – это выдуманный мир. Если в рекламе говорят, что порошок отлично отстирывает, не оставляя пятен, так совсем необязательно, что это так». Меня поразило, что работающие в этой сфере люди говорят об этом так открыто. Какой-то всеобщий обман.

В кинофильме «Кейт и Лео» тоже была история о рекламном обмане. Красивый парень с экрана телевизора рассказывал домохозяйкам об удивительно вкусном и полезном сливочном масле. Наивные женщины ему верили, не подозревая, как за кадром тот старательно отплёвывался, стоило только выключить камеру.

Кофейная промоакция и работа промоутером оставили двойственные чувства. С одной стороны, я наконец-то начала общаться с кем-то кроме мамы, мне нравились девочки, с которыми я работала, с одной из них мы даже сдружились на долгие годы. Работа напоминала мне какой-то аттракцион, детскую игру, в которой нарядные девушки в бархатных платьях зазывают всех на чашечку кофе, рассказывая о свойствах и качествах, которых и в помине нет в этом напитке.

Но с другой стороны, мне жутко надоело стоять по четыре часа кряду и по сто раз повторять одно и то же. Навязчиво зазывать каждого встречного и, мило улыбаясь, настаивать на покупке именно этого сорта кофе.

Мне «повезло»: это было в 2008 году, когда разразился экономический кризис, и промоакций проводилось мало, оплата тоже уменьшилась. После того, как я попробовала свои силы, меня долгое время никуда не звали.

Пришлось искать новую работу. Пока я просматривала очередную газету объявлений, меня привлекла одна вакансия. В крупную косметическую компанию требовались консультанты. Работа по четыре часа в день, официальное трудоустройство через месяц стажировки и обещания достойной зарплаты.

Меня сразу пригласили на собеседование. Я очутилась в крохотном помещении подвального этажа, девушка на входе улыбнулась и протянула мне анкету:

– Проходите, располагайтесь. Я скоро подойду.

Оставшись одна, я принялась старательно заполнять поля, вопросов было много. Только я отложила ручку, как вернулась менеджер. Взяв у меня анкету, она села напротив и непринуждённо принялась расспрашивать о моей жизни. Сначала вопросы были безобидные, но вот дальше…

– А если опять не поступите, чем будете заниматься? Что скажут родители? Где будете жить, на какие средства? Вернётесь домой? Уверены, что сможете себя прокормить?

Я растерялась от откровенных и совершенно неожиданных вопросов. Я и сама себя постоянно обо всём этом спрашивала. Неудивительно, что, как только встреча закончилась и я вышла на улицу, слёзы хлынули из глаз. До самого метро я шла, громко всхлипывая.

Как оказалось, то была простая проверка стрессоустойчивости, но тогда я об этом не знала. И без того напуганная, я недоумевала, отчего незнакомая девушка «ковыряла» самые болезненные занозы. Я была уверена, что меня не примут – слишком уж всё у меня в жизни неопределённо и неустойчиво, а для них, судя по вопросам, это было важно.

Снова взяв в руки очередную газету, в разделе творческой работы нашла небольшое объявление: «Ремонты в дворцовом стиле. Всему научим».

«Интересно, – подумала я. – Эти знания можно будет применить при ремонте нашего нового дома, который родители активно достраивают».

Я отправилась на собеседование. Целых сорок минут шла пешком по проспекту от одной из центральных площадей до нужного мне здания, решив, что это самый быстрый путь. Маршруток я побаивалась, а другого транспорта от метро не ходило.

Офис оказался переделанной квартирой с отдельным входом. Здесь ещё вовсю шёл ремонт, но готовые кабинеты меня впечатлили.

Кроме директора компании в офисе никого не было. Собеседование проходило в изумрудном кабинете за большим дубовым столом. Директор, добродушный мужчина лет пятидесяти, сразу принялся рассказывать о должности, не пытая меня странными вопросами, а в конце пригласил приступить к работе в ближайшее время.

На обратном пути я вся сияла: наконец-то меня взяли, да ещё в такое интересное место! Замечтавшись, я не заметила, как в вагоне метро остановила взгляд на стоящем спиной парне и проследила, как он садился на освободившееся место на станции. Мы встретились глазами, и молодой человек, подперев ладонями лицо, уставился на меня. Я смутилась и виновато опустила глаза, но парень продолжал смотреть, будто хотел просверлить меня насквозь. Его это явно забавляло.

Вскоре он переключился на другую девушку, но та сделала вид, что не заметила. Тогда парень стал изображать уснувшего напротив мужчину, периодически поглядывая на меня. Я сдержала подкативший смех, затем он снова пристально уставился на меня.

Не придумав ничего лучше, я просто отвернулась к стене, улыбаясь и негодуя одновременно. Мы подъезжали к моей станции, я подошла к двери, и каково же было моё удивление, когда парень тоже встал к выходу. Он смотрел на меня и улыбался.

Когда двери открылись, молодой человек поравнялся со мной и произнёс:

– Я тебя раньше где-то видел, у меня хорошая память на лица.

Я только удивлённо улыбнулась. На эскалаторе он встал рядом со мной.

– Руслан.

– Мария.

– Очень рад. Странная у тебя реакция на мой пристальный взгляд: взяла и отвернулась. – Я улыбнулась в ответ. – Слышала про игру «ладошки»? Вот ты, например, поднимаешься на эскалаторе, а рядом спускаются люди, и ты хлопаешь по руке встречным пассажирам. Все очень удивляются.