Но сейчас Шону изводил вопрос о том, а как она на самом деле хотела провести этот вечер? Ответить на него было трудно, потому что все слишком сильно изменилось. Хорошие дни миновали, и невозможно было представить занятие, которое сделало бы ее по-настоящему счастливой. А при отсутствии ответа сойдет и вечеринка у Рики.

Марселла покрывала лаком ногти на ногах. У нее были новые вечерние босоножки, которые она купила в магазине поношенной одежды. Она с гордостью показала их Тому. Босоножки почти не надевали; должно быть, кто-то купил их, а потом решил, что они не подходят.

– Новые такие стоят целое состояние, – радостно заявила она, внимательно рассматривая туфли.

– Ты рада? – спросил Том.

– Очень! – ответила она. – А ты?

– Ох, очень-очень, – засмеялся он.

Было ли это чистой правдой? Том совсем не хотел идти на вечеринку к Рики. Но один лишь взгляд на Марселлу делал его счастливым. Он действительно просто не мог поверить в то, что такая красивая девушка, которая могла заполучить любого, выбрала его. Том понятия не имел, что был привлекательным, он считал себя здоровенным и неуклюжим. Он искренне верил, что все восхищенные взгляды, направленные на них двоих, устремлены только на Марселлу…

– Я слышала в радиошоу, что люди никогда не бывают по-настоящему счастливы, – начала Марселла.

– Знаю, я тоже это слышал, – кивнул Том.

– Я просто подумала, как нам повезло. Бедные Кэти и Нил не могут сегодня делать то, чего им хочется. – Марселла, в одних стрингах, встала и взяла со спинки стула маленькое красное платье.

– Да, Кэти, пожалуй, уже там, в доме свекрови, накрывает столы. Надеюсь, у нее хватит выдержки.

– Ну, ей придется. Это же работа, а она профессионал. Мы все должны сдерживаться на работе, – сказала Марселла, которой в своей жизни приходилось склоняться над слишком большим количеством надменных рук, хотя она предпочла бы провести день на солнце, прохаживаясь по подиуму в качестве модели.

– Там будет Нил и тот его кузен-молокосос, так что все будет в порядке. – Но в голосе Тома звучало сомнение.

Марселла натянула на себя красный наряд. Вообще-то, это было платье, короткое, облегающее, так прилипшее к ней, что простора для воображения уже не оставалось.

– Марселла, ты что, действительно хочешь пойти вот в этом?

– Тебе не нравится? – Ее лицо тут же помрачнело.

– Ну конечно же мне нравится! Ты прекрасно выглядишь. Просто… ну… может, я предпочел бы, чтобы ты надевала это здесь, для нас, а не для всех, кто тебя увидит.

– Но, Том, это же вечернее платье! – в ужасе воскликнула она.

Том моментально взял себя в руки:

– Да, само собой, и сегодня ты будешь иметь успех.

– Что ты имеешь в виду?

– Имею в виду?.. Ничего… то есть я имел в виду, что ты потрясающе выглядишь и я не хочу делить тебя с другими людьми… но не обращай внимания. Я совсем не думал ничего такого.

– Мне казалось, ты будешь мной гордиться.

– Я так тобой горжусь, что ты и представить не можешь! – заверил ее Том.

И она действительно была прекрасна. Он, должно быть, с ума сошел, что так на все отреагировал.

Ханна Митчелл стояла в темно-синем шерстяном платье, с сильно залакированными волосами после предновогоднего посещения салона в «Хейвордсе». Она всегда одевалась так, словно шла на ланч с дамами. Кэти никогда не видела ее в фартуке или просто в старой юбке. Но если ты не занимаешься домашними делами, какой смысл надевать что-то такое?

Стоя у Кэти на дороге и всячески мешая ей пройти, Ханна наблюдала за тем, как та носит в дом коробки и корзины, однако не предложила помочь. Вместо этого она надеялась, что коробки не оставят пятен на обоях, и думала, где Кэти следует припарковать фургон, чтобы он никому не мешал, когда приедут гости. Кэти мрачно ходила в кухню и обратно. Она включила плиты, повесила кухонные полотенца на спинки стульев, сунула пакет со льдом в морозилку и начала разбирать еду. Было бы бессмысленно просить Ханну Митчелл оставить ее одну, уйти наверх и отдохнуть. Она будет стоять здесь, шипеть и раздражать, пока не явятся гости.

– Скоро ли мистер Митчелл вернется домой? – спросила Кэти, подумав, что она могла бы попросить его помочь распаковать бокалы.

– Не знаю, Кэти. Вообще-то, не в моих правилах спрашивать мистера Митчелла, когда он будет дома.

Кэти почувствовала, как ее шея краснеет от злости. Как смеет эта женщина вести себя так оскорбительно и высокомерно?! Но Кэти знала, что она одинока в своем негодовании. Нил просто пожмет плечами. Ее собственная мать попросит ее не раздражать миссис Митчелл. Даже тетя Джеральдина, обычно подбодрявшая и поддерживавшая ее, скажет: «Да пошла она к черту!» И это лишь доказывало то, что Ханна Митчелл была небезопасна для всех, никто не стал бы зря тратить время, беспокоясь из-за нее. Кэти начала снимать фольгу с приготовленных ею блюд.

– Это что, рыба? Никто же ее не ест, ты знаешь. – Ханна изобразила крайнюю озабоченность.

– Я знаю, миссис Митчелл, что некоторые люди ее не едят, поэтому здесь есть выбор, как видите.

– Но они могут не знать.

– Думаю, будут знать. Я им скажу.

– Но разве это будет не шведский стол?

– Да, но я буду стоять за ним, подавать, так что подскажу.

– Подскажешь? – Ханна Митчелл была сбита с толку.

Кэти подумала, не глуповата ли на самом деле ее свекровь?

– Ну, я могу просто спросить, хотят они рыбу под соусом из морепродуктов, или пряного цыпленка, или вегетарианский гуляш, – пояснила она.

Миссис Митчелл постаралась найти в этом что-нибудь неправильное, но не смогла.

– Ну ладно, – наконец сказала она.

– Так я могу теперь начать, как вы думаете? – спросила Кэти.

– Кэти, дорогая, могу я поинтересоваться, кто тебе мешает? – произнесла Ханна с каменным и неумолимым лицом, недовольная такой уверенностью дочери бедной Лиззи.

Нил посмотрел на часы. Все до единого в этой комнате имели какие-то планы на Новый год, кроме того студента, ради защиты которого они собрались. Они должны были вскоре закончить, но никто не должен был подавать виду, что спешит. Было бы ужасно, если бы человек, чье будущее висело на волоске, подумал, что все эти борцы за гражданские права, социальные работники и юристы куда больше заинтересованы в собственном ночном веселье и развлечениях, чем в его затруднительном положении. Нил пытался заверить этого молодого нигерийца, что в Ирландии его ждут справедливость и добрый прием. Нил не должен был позволить Джонатану встретить Новый год в одиночестве.

– Когда мы с этим разберемся, ты сможешь поехать со мной в дом моих родителей, – сказал Нил.

Он уже опаздывал, но ничего не мог поделать.

На него уставились большие грустные глаза.

– Вы не обязаны, вы же знаете…

– Я знаю, что не обязан, и это будет не слишком весело, но угощение поставила моя жена, так что еда будет замечательной. Друзья моих родителей… ну… как это сказать… немного скучные.

– Все в порядке, Нил, правда. Вы и так слишком много делаете для меня, и все это вас уже слишком задержало…

– Давайте еще раз все изучим, – обратился к собравшимся Нил, – а потом мы с Джонатаном отправимся на вечеринку.

Он увидел восхищенные взгляды. Нил Митчелл воистину умел брать препятствия. Он чувствовал себя немного виноватым из-за того, что не был там и не помогал Кэти, как обещал, но здесь дело было намного важнее, и она это понимала. У Кэти все будет в порядке. Его отец и кузен Уолтер должны быть уже там и помогать ей… Все будет хорошо.

Ханна все еще маячила рядом, и это означало, что Кэти приходилось говорить, отвечать на пустые вопросы, подавлять ненужные тревоги и даже поддерживать разговор, на что у нее и вовсе не было настроения.

– Уже почти половина восьмого. Уолтер появится с минуты на минуту, – в отчаянии сказала Кэти.

Она могла бы делать все гораздо быстрее, если бы не находилась под пристальным взглядом самых неодобрительных во всем Западном полушарии глаз. Пальцы могли бы двигаться намного энергичнее, закуски ложились бы на место элегантнее…

– А, Уолтер! Ну, уверена, он опоздает, как все молодые люди. – Ханна фыркнула, выражая неодобрение и презрение.

– Я так не думаю, миссис Митчелл, только не сегодня. Это же деловое соглашение, ему заплатят за время с половины восьмого до половины первого. За полных пять часов. Уверена, он нас не подведет.

Кэти совсем не была в этом уверена; у нее не было никаких доказательств надежности Уолтера Митчелла. Но по крайней мере, станет ясно, каковы его представления о деле. И если он не появится, его отношение даст знать о его близорукости. Кэти услышала, что кто-то идет.

– Это должен быть Уолтер, – сказала она. – Я так и знала, что он будет вовремя.

Но это оказался Джок Митчелл; он вошел в кухню, потирая руки:

– Кэти, все выглядит просто великолепно! Ханна, разве это не изумительно?

– Да, – буркнула его жена.

– Рада вас видеть, мистер Митчелл. Я думала, это Уолтер. Он, вообще-то, сегодня работает на меня, – объяснила Кэти. – Кстати, он ушел из офиса вместе с вами?

– Намного раньше, – ответил ее тесть. – У молодежи свое представление о времени. Из-за него партнеры меня слегка упрекают, если уж на то пошло.

Ханна Митчелл ненавидела, когда семейные дела обсуждались в присутствии Кэти.

– Почему бы тебе не подняться наверх и не принять душ, дорогой? Гости начнут собираться через полчаса, – решительно заявила Ханна.

– Хорошо-хорошо. Кэти, тебе нужна помощь?

– Нет, нисколько. Я же сказала, помощник по вину вот-вот появится, – ответила Кэти.

– А Нил? – спросил Джок.

– На какой-то консультации. Приедет, как только сможет.

Наконец Кэти осталась в кухне одна. До сих пор она справлялась, но до восьми оставалось всего пятнадцать минут. А потом нужно будет выдержать часы и часы…

Вечеринка у Рики начиналась только в десять, а им следовало появиться намного позже, так что у Тома Фезера была масса времени для того, чтобы заглянуть к родителям и пожелать им счастливого Нового года. Он сел в автобус, который шел из Стоунфилда прямо к «Фатиме», дому его родителей, переполненному статуями и изображениями святых. Ему очень хотелось позвонить Кэти и спросить, как идут дела, но она сказала, что ей лучше не брать мобильник с собой в дом, так как он, похоже, сильно и беспричинно раздражает Ханну Митчелл. Лучше она оставит его в фургоне. Вряд ли в «Дубках» одобрят ее разговоры по телефону. Тому пришлось с этим согласиться.

Он сидел в автобусе, чувствуя тяжесть на сердце. Было очень глупо с его стороны расстроиться из-за того откровенного платья, купленного Марселлой. Она наряжалась для него; она любила только его. И было просто подло таить недовольство весь тот час, который требовался для поездки к его родителям и разговора с ними в их захламленной гостиной. Но они были такими пессимистами, так стремились видеть во всем лишь недостатки… а он всегда поступал наоборот. Глупо было расстраиваться из-за того, что они пока не нашли причин к тому, чтобы принять нового человека. Они найдут; нужно время, так ведь говорят, а потом все встанет на свои места.

Мать Тома сказала, что они до сих пор ничего не слышали о брате Тома Джо, ничего с самого Рождества. У них были номера лондонских телефонов, Том мог бы взять один из них. Отец Тома сказал, что в газете появилась статья, в которой говорится, что строительная индустрия на подъеме, а вот Том Фезер гоняется за радугой, пытаясь создать компанию кейтеринга, вместо того чтобы войти в уже готовое дело. Том был вежлив и бодр, он говорил и говорил, пока у него не заболела челюсть, наконец обнял отца и мать и сказал, что ему пора возвращаться.

– Не думаю, что тебе к следующему году удастся сделать из Марселлы порядочную женщину. Ты тверд в своем решении?

– Мам, я захотел жениться на Марселле примерно через двадцать пять минут после того, как познакомился с ней. Я, должно быть, делал ей предложение раз сто… – Он беспомощно развел руками.

Родители знали, что он говорит правду.

Сидя в пабе, где компания его друзей выпивала в канун Нового года, Уолтер Митчелл посмотрел на часы.

– Черт, уже восемь! – воскликнул он.

Кэти, должно быть, в бешенстве из-за этого, но все равно дядя Джок и тетя Ханна за него заступятся. В этом и состоит преимущество семьи.

Уолтер не появлялся, и Кэти распаковала бокалы, в тридцать из них положила по кусочку сахара и по чайной ложке бренди и выставила на поднос. Позже, когда явятся гости, она наполнит бокалы шампанским. Предполагалось, что этим займется Уолтер, пока сама Кэти будет готовить подносы с канапе. Кэти поймала свое отражение в зеркале в холле – она выглядела раскрасневшейся и неуверенной. Прядь волос выбилась из-под ленты, которой она связала их сзади. Так быть не должно.

Кэти пошла в гардеробную внизу и освежила косметику и тональный крем на лице и шее, затем смочила волосы и понадежнее связала их. Вот тут-то ей и пригодилась бы Марселла с ее всевидящим оком. Кэти порылась в своей сумочке, нашла короткий коричневый карандаш, подкрасила глаза. Она надела чистую белую блузку и алую юбку. Выглядит немного лучше, решила она. Как будет замечательно, если на этом приеме она найдет поддержку своей компании! Но Кэти знала, что следует быть осторожной. Любой признак того, что она рекламирует свой бизнес или раздает свои визитки, вызовет сильное недовольство ее свекрови. Пожалуйста, пусть все пройдет успешно, иначе дни и дни усилий и деньги будут потрачены зря.

Студия Рики располагалась в цокольном этаже, три комнаты переходили одна в другую, в одной пили, в другой ели, в третьей танцевали. Чтобы попасть в студию, нужно было спуститься по широкой, ярко освещенной лестнице.

Том и Марселла оставили пальто на первом этаже, и Том почувствовал, как все глаза в помещении уставились на Марселлу. Одетая в маленькое красное платье, она шла перед ним вниз по ступеням, грациозно переступая красивыми длинными ногами в золотых вечерних босоножках, которыми так гордилась. Нечего было и удивляться тому, что все смотрели на нее. По сравнению с ней другие женщины сразу показались тусклыми.

Марселла никогда не ела и не пила на подобных приемах. Она могла только взять стакан газированной воды. Но она на самом деле не голодная, говорила она с такой искренностью, что люди ей верили. Однако Том умирал от желания добраться до еды, чтобы сравнить ее с тем, что могли бы приготовить они с Кэти. Ведь на приемах вроде этого должны были подать на выбор два горячих блюда с маленькими овальными лепешками, что-нибудь вроде пряного цыпленка и вегетарианского гуляша, которые Кэти готовила в доме родных ее мужа. Но поставщики Рики, похоже, предпочли бесконечные тарелки с крохотными, не очень свежими закусками. Копченый лосось уже подсыхал и твердел на ломтиках хлеба, по неаппетитным на вид крекерам размазан какой-то паштет. Коктейльные колбаски остывали в собственном жире. Том пробовал и все исследовал, определяя готовый паштет тут, крекеры из магазина там. Ему ужасно хотелось знать, сколько за это содрали. Потом он обязательно спросит Рики, но не сегодня.

– Том, перестань рвать на куски все это убожество, – хихикнула Марселла.

– Да ты посмотри! Сырая выпечка, слишком много соли…

– Пойдем, потанцуй со мной.

– Сейчас! Я должен увидеть, что еще ужасного здесь найдется, – ответил он, показывая на тарелки.

– Не хотите ли потанцевать со мной? – Юноша лет девятнадцати таращился на Марселлу.

– Том?..

– Иди. Я заберу тебя через минуту, – усмехнулся Том.

Но прошло гораздо больше времени, и после трех бокалов паршивого вина Том наконец добрался до маленького танцпола. Марселла танцевала с мужчиной с полным красным лицом и крупными руками. И эти руки расположились на ягодицах Марселлы. Том двинулся к ним.

– Ну вот, я пришел, чтобы утащить тебя, – сказал он.

– Эй! – возразил мужчина. – Будь добр, найди свою девушку.

– Она и есть моя девушка, – решительно произнес Том.

– Тогда прояви манеры и дай закончить танец.

– Если ты не против… – начал было Том.

– Позволь закончить танец, – сказала Марселла. – А потом я буду танцевать с тобой, Том. Я ведь ждала тебя.

Том в раздражении отошел в сторонку. Почему-то он чувствовал себя виноватым в том, что этот чурбан лапал Марселлу. Он увидел Шону Бёрк, милую девушку из «Хейвордса», одну из многих в Дублине, кого он просил о помощи в поисках помещения для новой компании кейтеринга.

– Могу я принести тебе стаканчик красных чернил и кусочек картона с крошками мясного паштета на нем? – предложил он.

Шона засмеялась:

– Эй, ты же не собираешься охаивать конкурентов?

– Нет, но подобные вещи по-настоящему меня раздражают. Это так убого! – ответил Том.

Его взгляд вернулся к Марселле, все еще танцевавшей и беседовавшей с тем ужасным мужчиной.

– Все в порядке, Том, она никого не видит, кроме тебя.

Том смутился из-за того, что вел себя столь откровенно.

– Я имел в виду угощение. Просто оскорбительно, что Рики предоставили такое. Сколько бы он ни заплатил, его ограбили.

– Уверена, ты и говорил именно о еде, – согласилась Шона.

– Хочешь потанцевать? – спросил Том.

– Нет, Том, я не хочу в этом участвовать. Пойди забери Марселлу.

Но к тому времени, когда Том туда добрался, Марселлу уже пригласил другой мужчина, а тот, с крупным лицом и большими руками, одобрительно наблюдал за ней со стороны. Том пошел за еще одним бокалом чудовищного вина.

Уолтер появился в половине девятого, когда с десяток гостей уже устроились в гостиной «Дубков». Он вошел с бодрым видом и расцеловал тетю в обе щеки.

– Позволь помочь тебе, тетя Ханна, – с широкой улыбкой сказал он.

– Какой милый мальчик, верно? – заявила миссис Райан, обращаясь к Кэти.

– Действительно, – сумела выговорить Кэти.

Миссис Райан с супругом пришли первыми. Миссис Райан была совершенно не похожа на Ханну Митчелл; тихая женщина, восхищавшаяся канапе и с удовольствием болтавшая с Кэти.

– Мой муж рассердится из-за того, что мы приехали первыми, – поделилась она.

– Кто-то ведь должен быть первым. Думаю, приятно быть одним из первых.

Кэти не могла сосредоточиться. Она смотрела на Уолтера, невысокого и красивого, как все Митчеллы, и изо всех сил старалась справиться с собой. Его хвалили и ласкали люди вроде ее свекрови и глупых гостей за то, что он все-таки появился, опоздав всего на час. Она почти не слушала жалобы миссис Райан на то, что сама она никудышная повариха.

– Они всегда требуют яблочный штрудель, а я просто не представляю, с чего хотя бы начать.

Кэти наконец услышала ее. Эта женщина пригласила деловых друзей мужа на кофе с пирожными на следующей неделе. Может ли Кэти кое-что доставить к ним в дом и не останется ли их обслуживать?

Кэти осторожно проследила за тем, как ее свекровь вышла из гостиной, потом записала номер телефона миссис Райан.

– Это будет нашим маленьким секретом, – пообещала она.

Их первый заказ. Еще и девяти часов не пробило, а она уже получила работу.

– Ты вообще собираешься прекратить весь вечер танцевать с незнакомцами? – спросил Том Марселлу.

– Том! Наконец-то! – воскликнула она и с улыбкой извинилась перед мужчиной в черной кожаной куртке и солнцезащитных очках.

– Но может быть, я недостаточно хорош, чтобы со мной танцевать? – спросил Том.

– Не будь таким глупым, обними меня! – ответила Марселла.

– Ты так говорила всем тем парням?

– Ну почему ты так? – Марселлу это задело. – Что я сделала?