Сет резко отпустил руку Сехмет. Не из-за её слов – она говорила что-то ещё, но он уже не слышал. Он чувствовал себя так, будто попал в суховей, но этот вызвал не ветер, а яд. Ползущий внутри, будто змея, заставляющий воздух сгуститься, сердце замедлиться, лечь и умереть прямо здесь. Во рту пересохло, а перед глазами стремительно темнело. Казалось, один свернувшийся внутри холод не давал жару полностью завладеть телом.

Ухватившись за спинку дивана, Сет на ощупь сел, почти упал, даже не ощущая продавленного сиденья. Перед глазами постепенно прояснилось, звон в ушах исчез, вернулась чувствительность, и Сет ощутил под пальцами пыльную шероховатую обивку.

Сехмет сидела напротив. Она молча придвинула к нему стакан с водой, а после второй, с чем-то дымчато-жемчужным.

– Что это? – спросил Сет и покорно выпил.

– Моя версия зелья. Боги-лекари сделали, что смогли, в кратчайший срок, но оптимизаторы они так себе. Их зелье сложное и трудоёмкое. Я обойдусь водой из Стикса и парой ингредиентов из Дуата. Научу оставшихся лекарей.

– Спасибо.

Сехмет сейчас не пыталась ни соблазнять, ни ворошить прошлое. Она едва заметно хмурилась, и Сет вспомнил, что, несмотря на свой взбалмошный характер, Сехмет – защитница богов. Она сделает всё, чтобы помочь им, даже если среди них Сет.

– Ты ведь понимаешь, что в тебе слишком много яда? – спросила Сехмет. – Ты жив из-за силы Осириса, а не благодаря зелью.

– Да.

– Зелье отлично поможет Зевсу, тем более оружие у меня, никто им больше не воспользуется. Но ты совсем другое дело. Даже с зельем яд будет продолжать действовать, хотя и не убьёт.

– Да. Но я не знаю, что это значит.

– Никто не знает. Но на всякий случай не умирай. Возможно, пока ты будешь возвращаться, яд сумеет без зелья убить твою божественную сущность.

– Я постараюсь, – усмехнулся Сет.

Он не стал говорить, что его волновало другое. Его физическое тело не умирало последние лет двадцать, он был достаточно аккуратен. Но и предположить не мог, что будет, если змей Апоп действительно проснётся и придет за Амоном. Хватит ли у Сета сил его победить? Легенды гласят, это может сделать только он. И дело вовсе не в том, что другие боги слабее, просто это его дело, его сила может сразить.

Сехмет откинулась на спинку кресла, и оно протяжно скрипнуло. Хотя бы не рассыпалось.

– Когда Анубис написал, я не думала, что это серьёзно. Да, слышала о вашей заварушке с убийством богов, даже об Оружии. Но всё казалось далёким и не важнее обычных разборок.

Она подняла руку, ладонью к Сету, и провела по воздуху сверху вниз, её пальцы слегка шевелились.

– Но я чувствую в тебе яд. И он необычный. Я пришла, потому что Анубис попросил. Но осталась.

– Ты бы всё равно пришла.

Опустив руку, она не ответила, но Сет знал, что Сехмет не настолько легкомысленная, какой хочет казаться.

– Я хочу попросить, – сказал Сет. – Останься пока здесь.

– Боишься, зелья не хватит? Не волнуйся, я оставлю рецепт, даже ты сможешь его смешать.

– Нет, боюсь, может понадобиться лекарь.

– Я подумаю, – отозвалась Сехмет насмешливо.

Запас благожелательности Сета иссяк, он наклонился вперёд и почти прорычал:

– Останешься!

– Что ты себе позволяешь? – тут же вспылила Сехмет. – Никогда тебе не подчинялась и не буду!

Он не стал возражать, решив, что, если придётся, можно попросить Амона приказать. Сехмет не осмелится не подчиниться. Амон тоже будет убедителен, он не хуже Сета понимает, что лекари сейчас нужны, и желательно рядом.

– Если бы Кронос хотел убить Гадеса или Зевса, то уже сделал это, – сказала Сехмет. – Вряд ли твоему другу что-то угрожает.

Сет ненавидел продумывать планы. Он предпочитал действовать здесь и сейчас, поэтому даже задумываться о лекарях казалось ему непривычным. Может, так действовала сила Осириса. Или обычные опасения.

– Кронос что-то задумал, – проворчал Сет. – Апоп просыпается.

Сехмет снова нахмурилась. Если кому и принадлежала её верность, то именно Амону, его она слушала беспрекословно и так же безгранично уважала. Если есть опасность для Амона, она точно задержится.

– Если Анубису понадобится помощь, ты поможешь.

– Ты совершенно не умеешь разговаривать с людьми, – заметила Сехмет. – Конечно. В отличие от тебя, Анубиса все любят.

Она хотела добавить что-то ещё, но Сет решительно поднялся. Оставаться дольше он не хотел.

– До встречи, Сехмет. Спасибо.

– Надеюсь, до встречи, Сет.

В машине Сет первым делом включил печку и обхватил себя руками, ожидая, когда прогреется салон: в некоторые моменты холод становился почти невыносимым. Казалось, что коченели кончики пальцев, а губы немели, и становилось так сложно произнести хоть слово.

Один из псов захотел показаться, и Сет позволил. Тени прошелестели и появились в виде чёрных остромордых собак на соседнем сиденье. Тут же запахло мокрой землёй, голова из теней ткнулась в локоть Сета. Он не знал, псы ощущали его холод или мёрзли сами в промозглом и сыром лондонском воздухе. Расстегнув пальто, он позволил собаке забраться на колени и укрыл. Сразу стало теплее.

Когда Гадес зашёл в ванную, то скользнул по Сету взглядом, но ничего не сказал. Хотя Сет видел, что тот удивился. Спокойно вымыв руки, Гадес снял полотенце и, вытирая, повернулся к Сету:

– А я всё думал, зачем тебе ванна, если есть душевая кабина.

Вместо ответа Сет выдохнул в его сторону горький сигаретный дым.

– Здесь вытяжка лучше всего работает, – пояснил Сет. – Ненавижу, когда мебель дымом воняет.

– Поэтому ругаешься на Анубиса, если он курит на кухне? Он всё равно это делает.

– И считает, что я ничего не замечаю.

Хмыкнув, Гадес повесил полотенце и подошёл к ванне, в которой удобно расположился Сет.

– Давай двигайся.

Пришлось согнуть ноги, и Гадес уселся напротив. Потянулся, чтобы достать из лежавшей пачки сигареты.

– Ну, ты надымил. Явно давно сидишь.

Гадес закурил, смотря куда-то в сторону и, не отводя взгляд, заметил:

– Там на шкафчике сидит твой пёс. Это нормально?

– Они могут появляться где хотят. Этот любит высоту.

– Ты их различаешь?

Сету не приходило в голову давать псам имена, и они такого не поняли бы. Но он знал их по оттенкам ощущений, по характерам, который у каждого свой. Хотя объяснить такое не рискнул бы.

Они молча сидели и курили в душной ванной, наполненной теплом и уютной тишиной.

– Я был у Сехмет, – сказал Сет. – Она создала зелье.

– Отлично.

– Можешь порадовать Зевса.

– Да ему и так неплохо. Он не очень остро реагировал на нехватку зелья. Зато прощупал Кроноса своей молнией.

– И как?

– Говорит, Кронос не так силён, как хочет казаться, – ответил Гадес. – Поэтому поднимает чудовищ. Но это Зевс, он может искренне преуменьшать.

– Думаешь, Кронос не нападает по другой причине?

– Он осторожничает и выжидает. Нам это в любом случае не несёт ничего хорошего.

Покрутив сигарету в руках, Сет посмотрел на неё. Ещё один пёс появился на стиральной машинке, разглядывая то Сета, то Гадеса.

– Расскажи о Титаномахии, – попросил Сет.

Вспоминать Гадес не любил, а произошло всё задолго до их знакомства. Но в этот раз Гадес не возражал.

– Тогда в пророчества верили куда больше, чем сейчас. Кроносу предсказали, что его дети поднимутся против него. Поэтому каждого рождённого он запирал в пещере. Не очень весёлое детство. Но Зевсу удалось вырваться, он смог освободить меня и Посейдона, за ним пошли другие боги. Мы сражались против Кроноса и титанов. Победить остальных оказалось проще.

Он помолчал, собираясь с мыслями или просто вспоминая. Сет не торопил.

– Было много боли и крови. Очень. Кронос не желал смиряться. И он не такой дурак, каким может казаться. Но у него тоже есть слабые места. Я создал Подземный мир, вместе с Посейдоном и Зевсом нам удалось заманить туда Кроноса, и втроём мы запечатали врата в Тартар. Это произошло очень давно.

Сет видел, что воспоминания об этом всё равно хранятся в глубинах памяти Гадеса. Отражаются на его лице неуловимо изменившимся выражением, тьмой, что всколыхнулась вокруг него.

– Кронос жесток, – сказал Гадес. – Его ничто не сдерживает. Он силён и правит чудовищами, а у нас пока не очень выходит объединяться.

Сет понимал, что Гадес имеет в виду всех богов.

– Пусть Зевс попробует, – предложил Сет.

– Ты же его не любишь.

– Потому что он напыщен и самоуверен. Но может стать неплохим лидером, если будет слушать тебя.

– Кто бы меня слушал, – проворчал Гадес. Посмотрел на Сета. – Если придет Кронос, пообещай, что не полезешь в драку.

– Даже не собирался.

Сет не врал: он действительно об этом не задумывался. Да и к чему! Если Гадесу будет угрожать опасность, он точно не станет размышлять.

Когда они наконец-то вышли из ванной, Анубис лежал в гостиной, уткнувшись лицом в подушку, и картинно стонал:

– Ты решил нас угробить! Между прочим, рабство отменили больше сотни лет назад.

– Вы сами хотели помочь, – заметил Сет.

Подняв голову, Анубис посмотрел на Сета, явно стараясь придать своему лицу наивысшую степень страдания:

– Не мебель же таскать!

– Ты выносливее любого человека. А они справляются.

Анубис упал обратно в подушку, продолжая ворчать.

– А где Амон?

– Пошёл за чаем. Рабам иногда можно пить!

– Да-да, – отмахнулся Сет.

Нефтида сидела в спальне. Подогнув одну ногу под себя, листала какой-то журнал, судя по картинкам, по искусству. Она подняла голову и хмуро глянула на Сета:

– Как визит к Сехмет?

– Прекрасно! Она встретила меня голой, и мы занялись сексом прямо в дверях.

Он едва успел уклониться от полетевшей в его сторону подушки, а негодование на лице Нефтиды было таким искренним, что Сет не удержался от улыбки.

– Не смешно! – заявила Нефтида.

– Ну, я же не спрашиваю, как ты проводишь время с Зевсом.

– Он никак не может решиться на активные действия. – Нефтида сделала многозначительную паузу. – На действия с пантеонами, конечно. И с Хель. Казнить её нельзя, кто тогда будет держать мир мёртвых. Но наказать нужно.

– Как всё сложно.

Подобных метаний Сет не понимал. В его представлении наказание Хель нужно было вынести сразу же, а не тянуть с этим. И богов объединить побыстрее, пока Кронос не вывел своих чудовищ.

Сет улёгся с другой стороны кровати, скользнул под покрывало, нагретое теплом сидящей рядом Нефтиды.

– Устал? – сочувственно спросила она.

– Замёрз. Меня надо согревать!

Отложив журнал, Нефтида тоже юркнула под одеяло. Её прикосновения были не обжигающими, но невесомыми, будто крылья ночных бабочек. А потом всё более требовательными, пока она раздевала Сета.

За многие и многие годы они успели отлично узнать тела друг друга. И всё равно Сету нравилось гладить кожу Нефтиды, ощущать изгибы и дыхание на шее.

Песок смешивался с ночными цветами, пряная ночь поглощала бурю, рождая что-то новое и удивительное. Сет не сдерживал свою силу в постели, он знал, что его глаза отливают красным, но Нефтида легко воспринимала его мощь, нежно и трепетно, вбирала в себя и возвращала чем-то спокойным и умиротворённым.

Вокруг них раздавался высокий мелодичный тон, иногда так поют пески в пустыне, взывая к звёздному небу вместе с пылью.

– Мой избранный, – шептала Нефтида на древнеегипетском.

И её тело становилось его обителью, где грозный самум скручивался в песчаного фенека, где царапающие колючки акаций опадали лепестками цветов, где среди барханов уносился к небу дым от костров туарегов.

Нефтида шептала, что любит его. И Сет отзывался – как и тысячи лет до этого.