Цитаты из книги «Река во тьме. Мой побег из Северной Кореи»

Теперь моя жизненная философия укладывалась в один-единственный вопрос: «Ну, и что?».

Такие они, наши дети, – им ничего не стоит с улыбкой разбить вам сердце.

есть. Сказать легче, чем сделать. Сосновое масло воняет отвратительно, поэтому есть такую стряпню почти невозможно. Но мы ели. Давились, но ели. Чтобы выжить, надо было есть. Именно тогда и стало по-настоящему «весело». Рези в желудке и кишках, совершенно неодолимые длительные запоры. Когда боль становилась невыносимой – тут уж не до стеснения, – вставляли в задний проход палец и выковыривали оттуда окаменевшие испражнения. Прощу прощения у читателя. Возможно, все это ему и ни к чему знать. Но тем не менее – необходимо – это показывает, в каком отчаянном положении мы находились.

«Перемелите корни риса в порошок и съешьте! Он богат белком!..» «Маранта содержит много крахмала!.. Если вы едите и выживаете, то победа будет за нами!» И вся эта бесполезная чушь – с массой идиотских истеричных восклицательных знаков. Да мы и без этих плакатных наставлений давным-давно искали везде, где только можно, все, что только можно было употребить в пищу, включая желуди, полынь и сосновую кору. Эти вещи были ужасны на вкус. Кору можно превратить в нечто, отдаленно напоминающее рисовую лепешку. Это была мерзейшая вещь. Люди питались корой в самые отчаянные времена – в конце колониальной эры и потом снова сразу же после войны в Корее. То есть тогда, когда у людей на самом деле иного выхода не было. И вот времена вернулись. Кору готовили так. Сначала ее надо было как следует прокипятить, чтобы избавиться от токсичных веществ. (Многие не уделяли должного внимания кипячению и гибли в муках.) Затем добавить немного кукурузного крахмала и тушить смесь до кашеобразного состояния. Полученную кашицу охладить, вылепить из нее пирожки и

В 70-е годы появился новый лозунг: «Скоростной бой» (аналог понятия «трудовой вахты» в СССР. – ). Еще один шедевр бессодержательности, до тошноты вдалбливаемый в наши головы на наших политзанятиях. Мы также должны были зазубрить десять заповедей Ким Ир Сена и затем бесконечно их повторять, пока они навеки не впечатаются в мозг. В конце концов мне стало казаться, что разум мой изнасиловали

Согласно «философии» Чучхе, «человек – хозяин мира, поэтому он решает все». Это предполагало, что мы в состоянии преобразовать мир, сделать головокружительную карьеру, одним словом, мы – хозяева своей судьбы. Это было просто смехотворным утверждением, но ведь иначе при тоталитарных режимах и не бывает. Язык просто вывернут наизнанку. Рабство – это свобода. Подавление – это освобождение. Полицейское государство – демократическая республика. И мы – «хозяева своей судьбы». Но стоило только что-нибудь возразить против этого – ты труп.

Я всегда знал, что Северная Корея – никакой не «рай на земле». Я понял это, как только моя нога ступила на эту землю. Но я думал, что учеба в университете – лучший шанс наладить жизнь. Ведь именно это вдалбливали нам в головы, заманивая сюда из Японии – нам обещали бесплатное и качественное образование. Это был колоссальный стимул. И это была беспардонная, наглейшая ложь. Трудно выразить словами то, что это открытие означало для меня. Я был полностью разбит, уничтожен. Осознание того, что я был обречен провести всю оставшуюся жизнь на социальном дне без малейшего шанса на избавление, снежной лавиной обрушилось на меня. Я потерял всякую надежду на лучшее будущее, я чувствовал, что в тот день часть меня умерла.

Мне не раз приходилось слышать ужасы о том, какова была участь пойманных. Все в Северной Корее знали подобные истории. Ужасающие истории. Кто знает, правдивы они или же нет – может, госаппарат сам намеренно распространял такие слухи, чтобы удержать нас от бегства. Одну из самых страшных окрестили «случаем проколотых носов». Семья из четырех человек пыталась бежать, но северокорейская полиция схватила их всех на территории Китая. И им всем четверым продели проволоку через ноздри, чтобы удержать их вместе. Китайские таможенники были потрясены подобной жестокостью и пытались втолковать корейцам, что такие вещи в Китае недопустимы.

Я до сих пор помню эти пропагандистские клише. Разумеется, помню. Если бы я их не запомнил, давно был бы на том свете. Вот они: 3. Сделать авторитет Великого Вождя уважаемого товарища Ким Ир Сена безусловным.

Когда моя сестра Хифуми достигла «брачного возраста», как принято было говорить раньш