Глава 8

Все происходит настолько быстро, что я не успеваю ничего осознать. Миг назад перед глазами была улица – куцые деревья, серые пятиэтажки и грязный асфальт. А теперь – голубая рубашка и треугольник смуглой кожи над расстегнутым воротником.

Принципиально другая картина! Со знакомым ароматом и жаром как от печки.

– Ты в порядке?

Голос с бархатной хрипотцой заставляет вздрогнуть, и по телу разбегаются мурашки.

Дикая реакция. Лишь один человек на земном шаре способен ее вызвать. Не представляю, почему именно он. Какой-то издевательский сбой в программе.

– Да… Я нормально…

Пытаюсь отстраниться, упираюсь руками в широкую грудь. Без результата.

– Не испугалась?

Я чувствую на лбу и щеках внимательный взгляд. Он прошивает насквозь, вскрывает черепную коробку и перекладывает извилины в каком-то новом порядке.

– Уже можно отпускать.

Как за спасательный круг хватаюсь за мысль о Марке: «Жив он там или нет? Как его состояние? Почему нет никаких вестей?»

– Тебе не стоило сюда приезжать. – Клим наконец убирает руки с моей спины.

Один жест, а как гора камней с плеч падает.

– Ты знаешь, что случилось с Шаталовым? – спрашиваю я и тут же поправляю себя: – Конечно, знаешь! Иначе тебя бы здесь не было.

– На текущий момент он жив, – сухо произносит Хаванский.

– На текущий… Все настолько плохо?

– Это вся информация, которую я могу сообщить.

– Сплошная секретность! Что у тебя, что в больнице.

Руки так и тянутся поколотить мерзавца или встряхнуть, как Арину. Жаль, эта каменная статуя даже не почувствует.

– Не все знания полезны, Диана. От некоторых бывают проблемы.

– Ты хотя бы можешь сказать, это случайное ДТП или… или что-то другое?

Все это время я гнала от себя мысли о «другом». У Марка всегда хватало врагов. Он наживал их гораздо быстрее, чем друзей. Но никто и никогда не пытался перейти Шаталову дорогу. Сумасшедших не было!

Однако телохранитель под дверью больничной палаты, Хаванский здесь и давние слова Марка об опасности, которая может мне грозить, не вяжутся с версией об аварии.

– Кто-то пытался его убить? – переспрашиваю, так и не дождавшись ответа.

– Никаких комментариев. Я предупредил.

– Проклятие! Да что за день такой?! – Я все же бью Клима в грудь. Раскрытой ладонью. Не жалея ни себя, ни его.

– Хреновый.

Вместо того чтобы отойти или выругаться, Клим берет меня за руку и дует на раскрасневшуюся от удара кожу.

– Тот амбал… – Дергаюсь, словно от электрического разряда. – В отделении интенсивной терапии… Я не помню его. У Марка не было такого телохранителя. Это ты приставил к палате этого цербера?

– Какое слово во фразе «Никаких комментариев» тебе не понятно?

– Твою мать, да хоть на один вопрос ты можешь ответить?! Это твоя охрана или нет?

– Через… – Клим смотрит на часы, – пару минут станет твоей.

Отпустив мою руку, он кому-то машет, и в нашу сторону сразу же выезжает огромный уродливый джип.

Когда железный мутант останавливается рядом, Хаванский распахивает пассажирскую дверь.

– За рулем Николай. Он отвезет тебя, куда нужно, – представляет водителя и протягивает мне руку.

– Мне не нужен извозчик. Я на машине. – Кивком показываю на свою ласточку.

– Не нужно обижать Николая. Он не извозчик, и ты прекрасно это поняла.

– У меня еще дела… В офисе.

– Значит, вначале в офис, – командует охраннику Клим. – А потом домой.

Все это ни капли не похоже на помощь или заботу. Скорее на полицейский конвой. Но я так сильно хочу сбежать подальше от Хаванского, что не спорю. С тоской оглядываюсь на свою машину и, проигнорировав протянутую руку, сама забираюсь в салон.

***

Как только джип трогается с места, набираю номер Германа. Именно ему я собиралась звонить до встречи с Климом и у него просить помощи. Связей Германа должно хватить, чтобы добраться до заведующего отделением, а если понадобится, то и до главврача.

Рассматривая пейзаж за окном, слушаю гудки. Мысленно повторяю: «Ну ответь же!» Однако ни после пятого, ни после десятого гудка друг не снимает трубку.

– Сговор какой-то… – Бросаю телефон в сумочку. – Мудацкая мужская солидарность.

От напряжения начинает болеть голова. Уже и не верится, что час назад я переживала из-за подрядчиков и поставщиков. Все это кажется мелочью в сравнении с аварией.

Неизвестность пугает намного сильнее. За прошедший месяц я почти забыла о предложении Марка выкупить акции. Убедила себя, что ничего не случится и я смогу работать так же, как и прежде.

За эти четыре недели ни разу не поторопила Германа с поиском спонсора. И вот теперь…

Наклоняюсь ближе к водителю:

– Николай, вы ведь давно работаете на Клима?

– Четыре года.

– Тогда, возможно, и мужа моего знаете, Марка Шаталова?

– Возможно.

– А что с ним случилось? Ваш босс в курсе. Вы, вероятно, тоже.

– Я не могу об этом говорить.

– Хорошо, – выдыхаю сквозь зубы. – Изменю вопрос. А как состояние Марка? Он скоро сможет выйти из больницы и вернуться к нормальной жизни?

– Об этом тоже не могу говорить.

– Клим как-то замешан? Это он виноват в аварии?

Нервы звенят от напряжения. Я должна выяснить хоть что-то. Согласна и на намек.

– Простите, – извиняющимся тоном басит охранник, – об этом тоже распространяться не велено.

– Да у вас крепостное право, что ли?! – Я бьюсь затылком о спинку кожаного сиденья. – Князь Хаванский, – шепчу себе под нос и лишь сейчас замечаю, что пальто заляпано грязью, а на сапоги нельзя смотреть без слез.

– Что вы сказали?

– Я?.. – Взгляд перетекает на сумочку. Ей тоже досталось от той черной машины, которая чуть не сбила меня у больницы. – Сказала: везите домой. Адрес, думаю, называть не нужно?

Но, то ли исчерпав весь дневной лимит слов, то ли сочтя меня недостойной ответа, водитель ничего не говорит и больше не зыркает в зеркало заднего вида.

От стыда и отчаяния становится так плохо, что хочется забиться в угол. Подальше от чужих глаз!

Мы храним молчание до самого дома. Надеясь как можно быстрее избавиться от конвоя, я каждую минуту поглядываю на часы. Но когда притормаживаем возле моего подъезда, Николай вдруг командует:

– Пригнитесь! – И резко сдает назад.

Глава 9

– Что случилось?

Я послушно падаю лицом на сиденье и подгибаю под себя ноги. В другой машине устроиться подобным образом было бы сложно, но этот джип словно создан для поездок лежа.

– Вам нельзя домой, – оглядываясь по сторонам, отвечает Николай. – Могу отвезти в отель или еще куда-нибудь.

– Не понимаю. Мы только приехали. Даже не поднялись на этаж.

Все это похоже на какой-то остросюжетный фильм или на бред воспаленного мозга.

– Жалюзи на кухне.

– На моей кухне?

– Да.

– И что с ними?

– Утром они были закрыты. Сейчас открыты.

Все еще не веря в происходящее, я встаю на колени и пытаюсь заглянуть в окно. К сожалению, поздно. До подъезда метров триста, и, чтобы с такого расстояния рассмотреть жалюзи на пятом этаже, нужен бинокль, а не мои контактные линзы.

– То есть вы следили за мной и раньше?

Наверное, стоит задать другой вопрос. Например: «Кто мог проникнуть в квартиру?», но мозг пока отказывается это принять.

– Я не могу… – начинает Николай.

– Стоп! – останавливаю его. – Я уже наслушалась. Хватит с меня всяких «не могу говорить» и «не велено»! Или вы прямо сейчас рассказываете, что происходит, или я звоню в полицию и сообщаю, что меня похитили. – Для полной убедительности достаю из сумочки мобильный.

– Мэм…

– Номер машины я запомнила! Нас найдут в течение нескольких минут! – Снимаю блокировку и, нажав «один-один-два», показываю экран Николаю. – Проверим?!

– Босс предупреждал, что будет непросто. – Мой охранник тяжело вздыхает.

Но, кажется, угроза сработала.

Джип останавливается у обочины. Шум двигателя сменяется шумом на улице. И спустя минуту Николай протягивает мне свой телефон.

– Начнем заново? – говорю я в трубку, уже зная, с кем предстоит общаться.

– Я надеялся, что Николай продержится подольше.

Клим далеко, я не вижу его лица, но знаю, что сейчас он улыбается.

– Нам пришлось сменить маршрут. – Не хочу вдаваться в подробности. – Как давно твои люди следят за мной?

Наверное, наивно ждать ответа. В упрямстве Хаванский абсолютный чемпион мира. Это признавал даже Шаталов. Однако Клим удивляет:

– Неделю и… восемь часов.

– Это как-то связано с аварией Марка?

– Напрямую.

– То есть он заранее знал, что с ним что-то может случиться? – У меня есть ответ на этот вопрос. Хочу получить подтверждение.

– Шаталов не сомневался, – произносит Клим, не скрывая злости.

– Он будет жить? – Закусываю губу.

– Ответ прежний. Ты не о том волнуешься.

– Хорошо… – Провожу ладонью по волосам. Нужно успокоиться. – А мне? Мне теперь тоже грозит опасность? Такая же, как и ему?

– Грозит, – еще более зло говорит Клим. – И тебе, и компании.

– И что мне… – Осекаюсь.

Хочется спросить, что теперь делать. Только это уже известно. Делать то , что еще месяц назад предложил Марк. Самый простой для него вариант. Такой, какой мог придумать лишь мужчина.

– Спасибо за информацию. – Я беру себя в руки. – Пожалуйста, скажи своему охраннику, чтобы отвез меня в офис.

– Можешь сама ему сказать. Он в твоем полном распоряжении.

– Мне не нужны такие подарки. – Голос хрипит.

– А это не подарок, Диана. – Клим снова улыбается. Уверена в этом. – Это аванс.

***

Привычка спасаться работой еще никогда не подводила. Сегодня она тоже выручает. Отправив секретаршу в химчистку, я сама разгребаю почту и разговариваю с кадровиком.

Все в обычном режиме. Будто не срывалась утром в больницу. Словно нет никакой опасности, а открытые жалюзи в моей кухне – выдумка охранника.

К концу рабочего дня от усталости и головной боли я начинаю верить в это всерьез. Мысленно представляю, как вернусь домой и приму душ. Как упаду в кровать и усну до утра.

Однако после очередной порции новостей отключиться хочется прямо в офисе.

– Какая еще контрабанда? – переспрашиваю своего зама.

– Обе фуры застряли на границе. Водителям не разрешают никому позвонить. Через знакомых удалось выяснить, что якобы в поддонах кроме строительных смесей оказались еще какие-то пакеты.

– В обеих сразу? – Даже звучит смешно.

– Я понимаю, что бред, но другой информацией пока не располагаю.

– Если арестуют водителей и фуры, нам конец. – Чувствую себя проклятой.

– Проверка явится и в офис. Они здесь все разнесут, – мой зам тоже не блещет оптимизмом.

– Но мы не могли ничего такого перевозить. – Я опускаю взгляд на папки с личными делами водителей. Алексей заранее прихватил их в кадрах. – Оба здесь с самого основания. Никаких нарушений. Оба с опытом и семьями. Каждому за сорок. Не верю, что они могли что-то прихватить.

– Я тоже. Только вы ж сами все понимаете. Если нашли, то… – Он разводит руками. – Здесь начнется дурдом. А через пару недель заказчики впаяют нам иски.

– К тому времени от нас ничего не останется. – Тру виски.

– Может быть и так… – Алексей напряженно теребит в руках край серой папки и косится на мою секретаршу.

– Прошу, не говори, что у тебя еще есть новости!

Я верю в совпадения, в черную кошку и падающие звезды, которые исполняют желания. Возможно, потому, что с кошкой мне пару раз и правда не повезло, а звезды пока не падали. Но события сегодняшнего дня не укладываются в версию о совпадениях.

Слишком много всего для одного дня.