Для агента Кабреры все началось в понедельник пятнадцатого. С утра у шефа Табоады состоялся разговор с его заместителем – агентом Чавезом. По словам секретаря, они поспорили, и Чавез даже вспылил. Потом, раздвинув темные шторы, шеф посмотрел сквозь стекло в общий зал. Среди присутствующих он увидел единственного, на его взгляд, из подчиненных, кому еще можно было доверять, – Рамона Кабреру Макетона. Кабрера болтал с девчонками из социальной службы, когда ему сообщили, что его срочно вызывает шеф. В дверях он столкнулся с Чавезом, который больно двинул его плечом, подлец. Кабрере, однако, хватило выдержки сделать вид, что ничего не произошло. Он вообще отличался спокойным нравом. Доложив боссу о своем прибытии, он услышал:
– Бросай все дела и займись убийством на Калле-Палма.
Босс имел в виду убийство журналиста, произошедшее в воскресенье. Несколько часов спустя агент Чавез по горячим следам задержал Чинкуалилло – дилера в Паракуанском картеле. Было собрано достаточно улик, чтобы запереть его в тюрьму на пятнадцать лет. По мнению Чавеза, убийца действовал в одиночку, и в качестве мотива выступало ограбление. Но шеф остался недоволен.
– Я должен знать, что делал убитый в течение последних дней. Где он был, с кем встречался и чем интересовался. Если он что-то написал, я хочу это прочитать. Мне интересно, какие у него были планы.
Поскольку этим делом уже занимался Чавез, приказ шефа показался Кабрере более чем странным. Это было явное нарушение профессиональной этики.
– А почему я, а не Чавез?
– Возьми это на себя.
– Но у меня и без того много работы, – помолчав, ответил Кабрера.
– Пусть тебе помогут новые ребята.
Кабрера покачал головой. Нет, он сам. Он обойдется без новичков.
– Да, кое-что еще, – добавил шеф, – навести отца убитого, дона Рубена Бланко, и сходи на похороны. Это очень важно. Не забудь сказать, что ты от меня. Прощание состоится в похоронном бюро Галф-парлор, но торопись – в двенадцать его уже будут хоронить. Пиджак у тебя есть?
– С собой нет.
– Пусть тебе кто-нибудь одолжит. Ты должен выглядеть прилично.
– Что-нибудь еще?
– Да, секретность. Никому не рассказывай, что расследуешь это убийство.
Вернувшись к своему столу, Кабрера попросил девушек из социальной службы принести ему заключение о вскрытии. Девушки откровенно страдали от безделья и наперегонки бросились выполнять его просьбу. Всех опередила Роза Исела. Отдав ему заключение, она облокотилась о стол и долго не спускала с него зеленых глаз. Кабрера, польщенный, улыбался, пока она не призналась, что он напоминает ей ее отца. Ей было двадцать с небольшим. Заметив, что детектив помрачнел, Роза поспешила загладить свою оплошность.
– А у меня для вас подарок, – сказала она с улыбкой и протянула ему записную книжку.
– Зачем это мне?
– Чтобы вы выбросили свою старую.
Записная книжка Кабреры и впрямь была не раз исписана от корки до корки, но он все продолжал писать в ней поверх старых каракулей, так что она представляла собой настоящий палимпсет[1].
– Gracias, amiga[2]. Ты не сделаешь мне кофе?
И вскоре самое темное из его желаний было исполнено – на столе дымилась чашка его любимого напитка. Надо заметить, что Кабрера приносил из дома собственный кофе, презирая пойло, вытекающее из местного автомата. Десять минут спустя поболтать с девушками пришел Камарена – его подчиненный. Камарена был высокий веселый парень, любимчик женщин. Сегодня у него на лице красовались три отпечатка губной помады – и не исключено, что один оставила Роза Исела.
Камарена налил себе кофе без кофеина и ушел. Кабрера никогда не понимал, как можно любить такой кофе – при наличии мозгов, которым требуется постоянная подпитка. День выдался жаркий и сумрачный. Наверное, из-за жары ему никак не удавалось сосредоточиться. Он сидел, безуспешно пытаясь вникнуть в отчет, когда подошел еще один новенький и спросил:
– А где тут подсобка?
Парень был в темных очках, хотя должен был знать, что у них запрещено носить в помещении солнцезащитные очки, а являться в них к старшему – и вовсе признак неуважения.
– Что ты там забыл? – неласково поинтересовался Кабрера.
– Ничего. – Парень сдвинул очки на кончик носа. – Меня послали за шваброй, а то кофеварка протекает.
– Возьми в шкафу в конце коридора. В подсобке тебе нечего делать, понятно?
Так, у него в машине подтекает масло, из кофеварки течет вода, что-то будет дальше? Неужели начнутся проблемы с простатой, как предупреждал врач? Наверное, в его возрасте следует пить меньше кофе и больше чистой воды. Но это решительно невозможно. Он с тоской представил себе мир, где нет кофеина, – такой же черный и безрадостный, как открытый космос. Нет, это не жизнь. Впрочем, агент Кабрера недолго предавался праздному унынию. Вскоре он заставил себя встряхнуться и заняться наконец делом.
Итак, в отчете говорилось, что журналисту перерезали горло от уха до уха, а затем сквозь прорез протащили язык – получился так называемый колумбийский галстук, явно указывающий на происхождение убийц. С тех пор как в порту утвердился Колумбийский картель, такие случаи стали происходить все чаще. «Боже, – подумал Кабрера, чувствуя жжение под ложечкой, – во что я вляпался?» Когда он дочитал до конца, в желудке снова стало горячо – верный знак того, что ему не стоит браться за это расследование. Но чувство долга, конечно, взяло верх над страхом, и он отправился к Рамирезу.
Во всем управлении полиции был единственный человек, способный одолжить Кабрере пиджак по размеру, и это был криминалист Рамирез. Нет, Кабрера не был толстый, просто очень широк в плечах, а вот Рамирез…
Известно, что люди за сорок должны непременно иметь очень серьезное увлечение, иначе их увлечением станет обжорство. По крайней мере, у них в порту дело обстояло именно так. Так вот Рамирез относился ко второй категории. У него был не двойной, а тройной подбородок, а живот вываливался за ремень. Кабрера вошел, поздоровался и увидел молодого человека в очках, который печатал на компьютере за столом поодаль.
– Кто это? – спросил он Рамиреза.
– Мой ассистент, Родриго Колумба.
Рамирез понятия не имел, что шеф хочет от Кабреры. В доме журналиста не нашли ни единой статьи, ни заметки, ни черновика. Только блокнот, не представляющий никакой ценности для следствия.
– Можно взглянуть?
– Можно, но только осторожно.
– Да знаю… – Однажды Кабрера, осматривая место преступления, ухитрился залапать вещдоки, и после этого случая каждый считал своим долгом напомнить ему об осторожности.
Он надел перчатки, взял пинцет и открыл конверт, который протянул ему Рамирез. Там лежал блокнот в черной обложке, на первый взгляд ничем не примечательный – две или три даты, стихотворение, посвященное Хилитле, и имя – Винсенте Ранхель.
Он прочел стихотворение, показавшееся ему ужасным, и вновь ощутил приступ гастрита. Странно, что же это за журналист, если он ничего не пишет? Интересно, кто такой этот Винсенте Ранхель? Он знал человека с таким именем, но тот давно погиб. По крайней мере, так принято было считать.
Воспользовавшись тем, что Рамирез отвернулся, Кабрера быстро вырвал единственный исписанный листок и сунул его в карман – на глазах изумленного ассистента. Присваивать тайком вещдоки ему было не впервой.
– А где его компьютер? – спросил он толстого Рамиреза.
– Компьютер? У нас. Мы пока не можем войти в систему, требуется разгадать пароль.
– Подключи программистов.
– Колумба – программист. Он как раз этим и занимается.
Молодой человек с улыбкой посмотрел на Кабреру, но тот предпочел отвести взгляд.
– Вы нашли какие-нибудь кассеты?
– Аудиокассеты? Нет.
– Нет, не аудио. Кассеты, где хранят информацию.
– Это называется «дискеты», – сказал Рамирез, – или CD. – Порывшись в пакете с вещдоками, он вынул дискету и протянул ее Кабрере. – Вот что мы нашли. Пусть Колумба тебе поможет.
Когда молодой человек в очках вставил дискету в компьютер, на экране появилось лишь пустое окно.
– На ней ничего нет, – сказал он. – Хотя, возможно, она просто не отформатирована для PC. Если хотите, я могу позже попробовать на Маке.
Кабрера лишь застонал.
– Распечатайте мне все, что найдете, если найдете. И наденьте перчатки, а не то с вами будет то же, что и со мной.
– Эй, а почему ты занимаешься этим делом, а не Чавез? – запоздало удивился Рамирез.
Кабрера не ответил, а поманил его в коридор.
– Это приказ шефа, – пояснил он вполголоса, когда они вышли из кабинета.
Рамирез глубоко вздохнул:
– На твоем месте я бы отказался. Дело это странное.
– Почему? Что ты о нем слышал?
– Неужели тебе не приходило в голову, что шеф тебя использует?
– Что ты имеешь в виду?
В этот момент подошел коллега, которому требовалась помощь Рамиреза, и разговор пришлось прервать.
– Мы потом поговорим, идет? Сейчас у меня много работы.
Подойдя к машине, Кабрера заметил, что одно заднее колесо спустило. А еще у него разболелась голова. Он взмок от пота, потому что солнце уже поднялось высоко и жара стояла невыносимая. Он не знал, связаны ли эти явления между собой, но понимал, что если он остановится, чтобы починить камеру, то на похороны точно опоздает.
По счастью, автомастерская находилась в двух кварталах. Кабрера договорился с менеджером, оставил ему ключи и вышел на улицу ловить такси. Но не тут-то было – такси, похоже, в городе перевелись. Прождав минут десять, он собрался идти пешком, чтобы не тратить время зря, но потом передумал. У него возникла пара идей, хотя пока довольно смутных, и он решил подождать еще немного.
Наконец подъехало такси – старая скрипучая развалина с блестящим диско-шаром на заднем стекле. Он велел водителю ехать на Калле-Палма, чтобы кое-что разузнать. Методичность, свойственная Кабрере от природы, заставляла его действовать последовательно: прочитал отчет о вскрытии – осмотри место преступления. Водитель с гладкими и блестящими от вазелина волосами был в черных очках и рубашке-милитари защитного цвета. Кабрера мысленно отметил, что сейчас каждый второй норовит одеться как солдат. Вот мода пошла!
Вначале адрес Калле-Палма, 10 показался ему незнакомым. И вдруг он вспомнил… Какая сволочь посмела пришить человека в этом месте? Давным-давно, лет двадцать тому назад, на Калле-Палма стояло всего несколько домов, два или три на квартал. Дренажная система работала плохо, электричество часто отключали, и асфальт заканчивался прямо за домом номер 10.
Кабрера, страстный автолюбитель, приезжал сюда в сумерках – один или с подругой. Это было чудо, это было счастье. Он ощутил острый приступ ностальгии, вспоминая, как проводил время с девчонками. Когда же он последний раз бывал на лагуне? Да, все переменилось. Теперь здесь богатый район, роскошные дворцы, за которыми и моря не разглядеть. Если бы не расследование, он бы ни за что сюда не вернулся.
Тело журналиста обнаружили на пороге скромного домика, зажатого между двумя шикарными особняками. Фасад был огорожен полосатой полицейской лентой, у двери мелом очертили контуры тела. Вроде бы все как обычно, но наметанный глаз Кабреры сразу приметил неладное.
Попросив таксиста подождать, он вышел из машины. Пятна крови на земле подтвердили его худшие опасения. Небрежность, с которой полицейские очертили тело, оставляла мало надежд на то, что преступников удастся отыскать. Похоже, убийство произошло в доме, а затем тело вышвырнули за порог, хотя в отчете об этом не упоминалось.
Боже, во что он влип? Может быть, еще не поздно отказаться? Кабрера со злости пнул ногой ближайший цветочный горшок – тот упал и разбился. Таксист спросил, готов ли он ехать.
– Подождите! – крикнул Кабрера и пошел взглянуть, что делается за домом и нельзя ли оттуда попасть внутрь.
В дальнем конце сада, выходящего к лагуне, стоял огромный бульдозер. Там, где раньше росли деревья, теперь протянулась толстая газовая труба. Рядом торчал предостерегающий знак «Не копать» с костями и черепом.
Позади трижды нетерпеливо прогудело такси.
– Сейчас, сейчас! – крикнул Кабрера, выглядывая из-за угла. – Что за спешка, маэстро? Я ведь плачу!
Таксист возвел глаза к небу, словно в молитве, и переключил радио на канал «Музыка тропиков». Соседская горничная щеткой с мыльной водой терла асфальт, удаляя кровь, попавшую туда от дома номер 10. При появлении Кабреры она испуганно засуетилась.
Он хотел спросить, не видела ли она или ее хозяева чего-нибудь подозрительного, а горничная наверняка подумала, что он хочет ее убить, и схватила вещи, чтобы быстрее юркнуть в дом. Не помог даже полицейский жетон, предъявленный Кабрерой. В ответ на его вопросы девушка лишь молча таращила глаза. Видя, что из нее и слова не вытянуть, он попрощался и сел в такси.
Когда машина отъехала, она снова принялась смывать с асфальта кровь молодого журналиста. Вскоре от нее не останется и следа. Кабрера оглянулся, посмотрел, как горничная орудует щеткой и покачивается на ветру светофор, а потом все скрылось за поворотом.
– Куда, босс?
Кабрера взглянул на часы и велел таксисту ехать в похоронный дом Галф-парлор.
– Вам нужно большое здание или то, что поменьше?
– Главное здание. И поторапливайтесь, я уже опаздываю.
Они двигались по главной авеню по направлению к центру. В районе госпиталя их колымага обогнала пикап с тонированными стеклами, занимавший сразу две полосы. К удивлению Кабреры, после краткой гонки такси ушло в отрыв.
– Послушайте, – сказал таксист, – в том доме убили человека? Газетчика какого-то, который там жил?
– Верно.
– Выходит, это не просто слухи?
– Какие слухи?
– Ну что он был дилер и друг Курносого Рамбала.
Не успел Кабрера ответить, как пикап, резко выскочив вперед, остановился на середине дороги, преградив им путь. Таксист дал по тормозам. Сначала в открывшейся двери пикапа показался тяжелый ботинок с металлическими шипами. Кабрера мгновенно представил себе разъяренного громилу, который сейчас вывалится из машины, но, к его удивлению, из машины выскочил какой-то маломерок. Лишь благодаря ботинкам на толстой подошве он казался выше. На вид ему было не больше двенадцати лет, но наглостью он мог сравниться с главарем наркокартеля. Малец был в блестящей кожаной куртке и с пистолетом за поясом.
Вначале Кабрера не понял, что нужно этому типу, но потом догадался, что его взбесил обгон.
– Значит, ты спешишь, сукин ты сын, торопишься, да? – визжал он, обращаясь к водителю. – Я сейчас пришью тебя, гад, и ты, считай, приехал. Больше тебе некуда торопиться!
Затем он увидел Кабреру.
– Ага, еще один урод! Это тебе, что ли, некогда?
Парнишке, наверное, никто не объяснил, что, если не умеешь молчать, долго не проживешь. Особенно у них в городе. На его счастье, Кабрера был пацифистом. Он ответил, дружески улыбаясь:
– Ничего страшного не произошло. Просто я опаздываю на похороны.
– Прогуляешься пешком, – заявил наглец. – Вылезай!
Он распахнул куртку, чтобы они видели его пистолет. Кабрера мысленно вздохнул. Этот псих, конечно, не мог выбрать другую машину, из всех людей на дороге он должен был прицепиться именно к нему, законопослушному гражданину, честно выполняющему свой долг. Пока Кабрера выходил, тот ударил таксиста по щеке. В ответ рассерженный Кабрера своей пощечиной едва не снес щенку голову.
– Да пошел ты! Отвали!
– Сам отвали. Веди себя прилично, скотина, а не то я грабли твои пообрываю.
Парень выхватил пистолет. Одной рукой Кабрера вывернул ему запястье, а второй отнял пушку. Пистолет был высокого класса, с золотыми пластинами и инициалами «С. О.».
О проекте
О подписке