Они просидели за столиком целый час. В рассказе Ромеро часто мелькало имя его «партнера» – Винсенте Ранхель. Когда Кабрера спросил, нельзя ли повидать этого человека, слепой ответил:
– Нет, он давно исчез. Никто не знает, что с ним случилось.
– Ну а убийца? Кто же это?
Кабрера замер, чувствуя спиной холодок нетерпения.
– Вы хотите знать, кто убийца? Тогда платите. Я продаю информацию, а не распространяю бесплатно из любви к родине.
Кабрера выгреб почти все, что было в кошельке и карманах, и отдал ему. Тогда Ромеро сказал девочке:
– Кончита, достань фотографию.
Кончита вынула из своей коробки смятую газетную вырезку. На фотографии были двое мужчин в костюмах и галстуках, окруженные телохранителями.
– Убийца – тот, кто в темных очках, – сказал Ромеро. – Все, нам пора, а вы посидите тут, пока мы не уедем. Нам нельзя уходить вместе.
Кабрере надоело сидеть в одиночестве за столиком, а они все ждали автобуса. Тогда он расплатился, встал и пошел на берег.
То, что он узнал от Ромеро, – это просто бомба. ¡Carajo![7] Что же ему теперь делать? В воздухе потянуло серой с нефтеперегонки. Пляж кончился, начались сосны и пальмы. Кабрера долго стоял, глядя на море и пытаясь разобраться в собственных мыслях, и вдруг его будто подтолкнуло что-то: пистолет! Как он мог забыть? Скорее на работу!
У дверей его встретила встревоженная Роза Исела. Увидев Кабреру, она подскочила и схватила его за руку. За ней спешили Бедуино и Гордо по прозвищу Толстый Волк.
– Кабрера! – крикнул Бедуино. – Тебя ищет Чавез.
Исела тащила его в другую сторону.
– Подожди минутку, – сказал он ей, – я сейчас. Узнаю, в чем дело, и вернусь.
– Нет-нет, не ходите туда!
Кабрера почувствовал, что серьезно влип.
– Чавез тебя ждет, – напомнил Толстый Волк, отбирая его у Розы.
Войдя, Кабрера увидел, что столы сдвинуты к стене, а посередине пусто. Куда-то подевались все гражданские, которые обычно так и сновали у них в отделе. Чавез сидел за столом, поигрывая ключами.
– Что случилось, Чавез? – спросил Кабрера.
Чавез лишь молча посмотрел на него и ничего не ответил. Левую руку он прятал за спиной.
В такой ситуации важно не потерять выдержку, иначе ты проиграл. Чавез медленно смерил его взглядом, и Кабрера сделал то же самое. Так и продолжалось, пока Чавез не рассмеялся.
– Смотрю, ты очень занят, – сказал он, поглаживая свою козлиную бородку.
– Ага.
– Говорят, ты встречался с Ромеро. Может быть, ты ищешь Ранхеля? – Услышав это имя в третий раз за день, Кабрера понял, что это не к добру. – Если ты хочешь знать, где он, спроси-ка у своей жены.
Роза Исела знала, что происходит, и попыталась вмешаться.
– Сеньор Кабрера, сеньор Кабрера, у меня к вам вопрос…
Но Толстый Волк и Бедуино зорко стерегли все подходы.
– Сеньорина, отойдите, не мешайте, они сами разберутся.
Кабрера сделал шаг вперед.
– Что ты сказал?
– Я сказал: спроси у своей жены.
– Ты хочешь, чтобы я надрал тебе задницу?
– Нет, ты не понял. Если не хочешь огорчаться – не спрашивай. Но если хочешь узнать, где Винсенте, то спроси ее.
Внезапно Кабрера резким ударом ноги опрокинул стол, за которым сидел Чавез. Тот выбросил вперед кастет, что прятал за спиной, но Кабрера успел отступить и сам со всего маху двинул его в челюсть. Чавез упал, но не сдался. Увидев, что он поднимается, Кабрера ударил его ногой под дых. К несчастью для Чавеза, Кабрера был в ковбойских сапогах. Чавез взлетел в воздух, на лету повернулся и рухнул на пол позади стола. Он снова попробовал встать, но ноги его не слушались. Было слишком поздно. Пацифистский дух Кабреры испарился. Бедуино и Толстый Волк схватили его за руки, опасаясь убийства.
– Полегче, приятель, успокойся…
– Ага, теперь вы меня держите, мерзкие твари? Сукины дети! – крикнул он и вырвался.
Чавез, воспользовавшись заминкой Кабреры, швырнул в него кастет.
– Ах ты мразь! – зашипел Кабрера, почувствовал резкую боль в правой ноге пониже колена, и ринулся вперед, готовый прикончить злодея.
За свое спасение Чавезу следовало благодарить Розу Иселу. Она бросилась на спину Кабрере и запричитала:
– Сеньор Кабрера, не надо, не надо, успокойтесь!
Тогда Кабрера остановился. Постоял, отдуваясь, повернулся и побрел к выходу. В дверях собралась толпа – сбежались все новички. Роза шла рядом, желая прикрыть собой распростертого на полу Чавеза. Но по пути Кабрера услышал, что тот что-то бормочет. Он остановился:
– А ну-ка повтори!
– Тебе конец, – промычал Чавез громче. – Ты труп.
– Смотрите и мотайте себе на ус, – обратился к молодежи Кабрера, – если собрались кого-нибудь убить, убивайте сразу. А объявление в газете дадите потом.
По тому, как Чавез прищурился, Кабрера понял, что он не шутит. Опираясь на плечо Розы, он вышел на улицу.
– Пожалуйста, уезжайте отсюда! Чавез вам этого не простит.
– Не волнуйся, ничего со мной не случится.
– Может быть, вызвать скорую помощь?
– Если только для Чавеза. Я ему все зубы выбил.
– А себя вы видели? У вас лицо в крови…
И правда… Наверное, вначале Чавез смог-таки дотянуться кастетом до кончика его носа. Из носа шла кровь. Он был так зол, что не обратил внимания. И нога начинала неметь.
– Вам нужно к врачу, у вас может быть перелом.
В том месте, куда пришелся удар кастета, по ноге разливалась чернота. Роза права, в таком состоянии он ни на что не годен, надо ехать домой.
– Ой, он выходит! – испугалась девушка. – Уезжайте скорее!
Из дверей полиции вышел Чавез. Рядом семенил Толстый Волк. Чавез отдал приказ, и один из новичков побежал к патрульной машине, все время оборачиваясь на Кабреру. «Просто не верится, – думал он, – куда катится мир? Мои же коллеги будут меня пасти».
– Спасибо, детка, – сказала он Розе, – не волнуйся, возвращайся на работу. – Он обнял ее и заковылял дальше.
Каждый шаг отдавался в ноге острой стреляющей болью, но останавливаться было нельзя, потому что подручный Чавеза уже включил двигатель. Что ж, посмотрим, как ты за мной угонишься, сукин сын.
Вместо того чтобы сесть в машину, Кабрера сел в городской автобус. Коп поехал следом. На третьей остановке Кабрера вышел, поймал такси и поехал в обратную сторону, заставив копа разворачиваться посреди дороги. Кабреру это страшно забавляло. Он велел таксисту ехать в супермаркет «Розалес».
– Но это же рядом!
– Вот именно.
Таксист только глухо заворчал и свернул за угол. Коп не отставал. Кабрера вошел через центральный вход, а вышел с обратной стороны – прямо напротив полиции. Коп застрял на парковке, среди машин, снующих в поисках свободного места. Бедняга, сколько ему еще предстоит учиться.
– Добрый день! – поздоровался со всеми Кабрера, подходя к своей машине.
Чавез от злости покраснел как помидор, а Кабрера с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Pobres pendejos[8], он обыграл их вчистую! «Надеюсь, этим я не навредил своей карме», – думал Кабрера по дороге домой. Он торопился, даже проехал на красный свет. Нога жуть как болела, и каждый раз, когда он нажимал педаль газа, боль усиливалась.
На одном светофоре, когда уже зажегся зеленый, пикап, стоявший слева, вдруг сдал назад. Странно. Кабрера тоже попятился. Хорошо еще, что дорога почти пуста, а иначе было бы не миновать аварии. Кабрера не мог об этом задумываться, потому что боль стала невыносимой. И вдруг пикап поравнялся с ним и протаранил его правый бампер. Голова Кабреры прошла сквозь стекло, разлетевшееся на миллион осколков.
Из последующих событий он лучше всего запомнил слова на боковом зеркале, которые перечитывал снова и снова: объекты находятся ближе, чем кажется. Он не знал, ни кто он, ни где он находится. Видел, что пикап впереди снова собирался таранить его задом, но не мог пошевелиться. На миг ему показалось, что он с кем-то спорит, но, взглянув в зеркало, понял, что спорит не он. Сзади сидели две девочки – рыжая и темнокожая. Рыжая задумчиво говорила: «Надо шевелиться, а то мы врежемся в этот пикап». Наверное, подобно Кабрере, она была в шоке после столкновения. «Не суетись, – возражала ей темнокожая, – нам и так хорошо».
По радио запел Риго Товар. Знакомая песня, знакомые слова: «О, как я счастлив тебя видеть, как я рад, красавица моя». Интересно, почему так громко и чисто? Ну конечно, Риго Товар, лучший на планете певец стиля тропикаль, едет с ним в машине! Он на заднем сиденье вместе с девочками! Риго, в белом костюме и черных очках, прочувствованно играет на маракасах. Кабрера улыбался, глядя в зеркало. Боже, какая честь, сам Риго Товар! Плохо только, что пикап все приближается. Рыжая озабоченно заметила: «Он совсем близко, это опасно». Наверное, она очень умна.
И вдруг к нему наклонился Риго и произнес надменным тоном: «Послушай, друг, что я тебе скажу. Ты должен свернуть, иначе ты въедешь ему в зад, и не сидеть тебе больше в парке среди розовых кустов под делониксами, не болтать с девчонками из соцслужбы и не танцевать под мою музыку. Не огорчай меня, приятель». Нет, он ни за что не огорчит Риго Товара. «Не беспокойся, я сейчас куда-нибудь сверну», – пообещал он, а Риго снисходительно улыбнулся. «Нет проблем, Риго. Для меня большая честь разговаривать с тобой». Риго рассмеялся и вдруг исчез, растворился в воздухе.
Кабрера остался один на один с пикапом. Не вполне понимая, что делает, он включил заднюю передачу и медленно нажал акселератор. Пронзительно взвизгнули шины, машину отбросило назад. Пикап лишь слегка задел его, чиркнул по бамперу и выскочил на встречную полосу, где в этот момент проезжала фура. Фура протащила пикап с сотню футов, затем помятый автомобиль затянуло под колеса, а Кабрера думал: «Поэтому я всегда останавливаюсь, если вижу знак «стоп». Мало ли что там впереди?»
Тем временем его машина, ударившись о бордюр, остановилась. Он выключил двигатель, вышел и упал, потеряв сознание. Кто-то вызвал скорую. В газете написали, что у него сотрясение мозга, переломы ребер, руки и ноги. Но он не читал.
На свете есть два вида полицейских – те, кто любит свою работу, и те, кто не любит. Я любил свою работу. Агент Чавез любил свою работу. И конечно, шеф Гарсиа любил расследовать и раскрывать преступления. А вот его лучший детектив – наоборот. По иронии судьбы это дело попало именно к нему. И как он ни старался отвертеться, ничего не вышло – его не отпускало, как гончую не отпускает запах добычи, когда охота уже окончена. Это расследование превратилось для него в очередную навязчивую идею.
Итак, 17 марта 1977 года в полицию поступил звонок о происшествии. Винсенте Ранхель Гонсалес, тридцати лет, уроженец Паракуана, проживающий в доме у реки, бывший музыкант, а теперь полицейский, получил приказ выехать на место. Из шести лет, что он прослужил в полиции, последние четыре он собирался уходить. Но всякий раз, стоило ему заикнуться, что уходит, появлялось какое-нибудь сложное и увлекательное задание, из-за которого снова откладывал свой уход на потом.
В тот день Чикоте – диспетчер, охранник, мойщик машин и мальчик на побегушках у всего отдела – передал ему телефонную трубку:
О проекте
О подписке