Город Альфонзул, в котором обосновалась Гильдия Охотников, поражал своей монументальностью. Мощные крепостные стены, способные выдержать не один прямой удар баллист и стенобитных орудий; огромные массивные ворота, обитые железными с вкраплениями серебра полосами; ров, огромным кольцом окружающий словно ощетинившийся и готовый к войне город.
Альфонзул стоял на самой границе между людскими королевствами и Темными землями – обиталищем Благих и Неблагих фейри, откуда непрестанно лезла различная нежить. Там постоянно гремели войны между враждующими фракциями духов, и человек, забредший туда, был обречен. Впрочем, на территорию людей Высшие фейри практически не претендовали, лишь иногда нарушая границу ради собственного удовольствия, что оборачивалось огромными человеческими потерями. Поэтому охотники обосновались здесь, являясь первой и фактически последней линией обороны на пути у обитателей иного мира.
Хес въехал в Западные ворота, куда его, в отличие от обычных людей, мгновенно пропустили. Всех охотников стража знала в лицо и не смела чинить препятствий на въезде. Здание Гильдии находилось в самом центре города. Мужчина, ненавидящий людские толпы, успел дойти до состояния кипения, прежде чем добрался до Цитадели.
Во дворе, окруженном высокой стеной, его встретили шепотки, восхищенные, завистливые, порой – ненавидящие взгляды. Равнодушно кивая приветствующим его охотникам, Хес отвел нервничающего жеребца в конюшню и прямиком направился к главе Десебелу.
Господин Десебел, кряжистый мужчина лет пятидесяти, несмотря на свой возраст, был все еще силен и быстр. В свое время он успел прославиться как один из самых успешных и удачливых охотников Гильдии и, когда предыдущий Мастер отошел от дел, был избран на пост главы, отличаясь способностью подобрать ключик к самому упрямому сердцу своих подчиненных.
Вот и сейчас он лишь тоскливо вздохнул, когда его лучший охотник без стука, с грохотом распахнул дверь, заходя в кабинет.
– Здравствуй, Хес, – Мастер протянул руку для приветствия. – Рад тебя видеть.
– Сомневаюсь в правдивости твоих слов, – скривился молодой мужчина, но руку пожал. – Давай сразу к делу – знаешь же, что я терпеть не могу этот город.
Глава Десебел неодобрительно покачал головой, осуждая резкость охотника.
– Я слушаю, – напомнил Хес, развалившись в кресле и нервно постукивая ногой.
– Два разведывательных отряда наткнулись на довольно странное место, – неспешно начал Мастер, садясь за стол и сжимая руки в замок. – В двух седмицах пути отсюда, вдоль границы. Однако то, что они обнаружили, находится на нашей территории. Небольшое слепое пятно на местности. Скорее всего, какой-то барьер, искажающий пространство.
Хес нахмурился. Он прекрасно знал, что подобные вещи могли проделывать только Высшие фейри, что грозило серьезными неприятностями.
– Я посылал туда людей, – голос главы понизился. – В общей мере тридцать пять человек. Вернулись только двое, но рассудки у них помутились. Они ничего не помнят, только постоянно воют и мечутся, боясь темноты.
– Из этого барьера что-нибудь лезет? – деловито спросил охотник. – Или кого-то туда утаскивали?
– Нет, – пожал плечами Десебел.
– Тогда, может, стоит оставить его в покое? Или у тебя неограниченное количество людей? Рекрутов не успевают готовить – Твари в последнее время как с цепи сорвались, количество охотников стремительно сокращается. А бросать в бой новичков, которые едва ноглла6 от аванка7 отличат – несколько нечеловечно, не находишь? – Хес недовольно искривил губы.
– Дело не только в этом, – глава прищурился, в глазах промелькнуло раздражение. – На нас насело Святое Братство.
– Так я и знал, что без этих рясочников не обошлось! – воскликнул охотник, раздраженно ударив сжатым кулаком по крепкому подлокотнику. – В чем они нас обвиняют на этот раз?
– В использовании запретного искусства, – Десебел презрительно поморщился. – Таскаются за ребятами, как приклеенные – среди охотников уже зреет недовольство. Два дня назад Дорас сцепился с одним из Инквизиторов, когда тот попытался конфисковать якобы зачарованное оружие. Шуму было столько, что полгорода сбежалось. И теперь священники вообще не собираются оставлять нас в покое.
Хес хмыкнул. Дорас был известным драчуном и задирой, не спускавшим оскорбления никому, можно поспорить, что и против Темного бы пошел, дай тот только повод. Что уж говорить о посягательстве на оружие, для каждого охотника считавшегося продолжением их самих.
История вражды Гильдии Охотников и Святого Ордена уходит корнями к самому началу новой Эры, к моменту прихода в этот мир Аенеаса как Наместника Семерых. После разрушительной войны с волшебным народом, последствия которой давали о себе знать на протяжении еще двух сотен лет, на землях людей, активно создающих собственное королевство, молодое, сильное, освобожденное от влияния фейри, стали появляться Твари. Странные существа, не имеющие ничего общего с изгнанными с ныне принадлежащей людям земли волшебными существами и духами природы. Жуткие, кровожадные, невероятно сильные и умные, они легко уничтожали посланных на их поимку братьев Ордена – Святая Сила не действовала на порождений Темного. Именно тогда и появились первые охотники, в первый же год успешной работы создавшие Вольницу – в стремительно разрастающуюся Гильдию стекались воины и наемники со всего королевства. Платили воспрявшие духом градоправители, да и простой люд, очень хорошо, потому что в случае неуплаты или надежд, возложенных на помощь от Святого Ордена, от деревень и городов, брошенных охотниками на растерзание Тварям, не оставалось ничего, кроме могильного холода и пустых строений, тоскливо взирающих провалами окон-глазниц.
Святой Орден почувствовал, что стремительно теряет былую власть над умами людей, и здорово обозлился на конкурентов. Посыпались обвинения в колдовстве, в использовании зачарованного оружия, в сговорах с фейри и духами природы. Нельзя сказать, что они были так уж неправы – иногда охотники не гнушались и «греховными» способами усилить оружие или дать себе и своим товарищам по связке больше шансов на выживание. С духами природы, которые не вредили людям или их вмешательство в жизнь человека ограничивалось шутками, пусть и злыми, в конфронтацию не вступали, предпочитая разрешать подобные конфликты мирным путем – и вашим, и нашим. С Высшими фейри почти не сталкивались – верхушка волшебного народа редко снисходила до людей, поэтому особых проблем с ними не было. Но никогда охотники не позволяли себе отпустить на свободу существо, которое может принести кому-нибудь вред.
Однако Святой Орден не унимался, и конфликт начал перерастать в серьезную угрозу для стабильности королевства, особенно после того, как король, напуганный начавшимся противостоянием, издал указ о невмешательстве Ордена в дела Гильдии. Священники озлились еще больше, и закончилось все плачевно: в Праздник Урожая в Альфонзуле показательно сожгли одного из ветеранов Гильдии – Кайела, теперь известного под именем Душегубец. Его, не раз провоцировавшего конфликты с орденцами из-за обвинений в колдовстве и попытках спасти невинных людей от плахи или костра, повязали в таверне, зная, что товарищей по связке рядом нет, и сразу же потащили на эшафот.
Основная проблема заключалась в том, что Кайел действительно обладал даром. Пусть не самым сильным, неразвитым, потому что избрал путь меча и стали, но все же он вполне мог направить свою жизненную энергию в нужное русло. А как известно, в момент смерти сила возрастает во много раз, подпитанная уходящей из тела жизнью. И в момент сожжения город получил сильнейшую темную душу, одержимую жаждой мести.
Душегубца не смог остановить никто. Ни охотники, которые не сильно-то стремились, а некоторые даже порывались помочь уже мертвому товарищу совершить правосудие, ни перепуганные священники, оказавшиеся абсолютно беспомощными перед мстительным духом, на которого, как ни удивительно, не действовала Святая Сила. Всего за одну ночь было вырезано все представительство Святого Ордена в Альфонзуле. Бывалые охотники, наутро решившиеся зайти в здание, которое всего несколько часов назад содрогалось от диких криков ужаса и боли, выскакивали оттуда с перекошенными лицами и бросались к ближайшим кустам: повидали они всякого, но такого не ожидал никто. Тела находили в неестественно изломанных позах, выпотрошенные, с растянутыми поперек коридоров внутренностями; некоторые болтались на потолочных балках, удавленные собственными кишками; сгустки крови багровели на полу, стенах и даже потолке, а Инквизитора, отдавшего приказ вопреки воле короля, обнаружили в собственной келье, распятого на стене – по перекошенному лицу, выпученным глазам и намотанным вокруг туловища внутренностям самые стойкие из охотников сделали вывод, что мучился он долго.
Кайел же исчез сам. До сих пор никто не знает, навсегда ли Альфонзул избавился от темной души, или же мертвый охотник до сих пор защищает своих товарищей от посягательств со стороны Святого Ордена.
Но священники после этого происшествия надолго притихли, не решаясь более трогать Гильдию, и в самом городе Инквизиторы появлялись очень редко и то проездом, так что охотники заняли в Альфонзуле прочную позицию.
А теперь, словно забыв о былом, орденцы вновь взялись за старое.
– Но больше всего, – продолжил Мастер, – их интересуешь ты, Хес.
– Будь они прокляты, – охотник насторожился и сжал кулаки. Обожженная рука отозвалась дергающей болью. – Что им надо?
– Ты – одиночка. То, что ты не только жив, но и продолжаешь успешно выполнять задания, приводит их, равно как и нас, в замешательство. Они почти утвердились во мнении, что ты колдун. А ты сам знаешь, чем тебе это грозит.
– Меня это мало волнует, – бросил Хес.
– Зато это волнует меня, – тон главы изменился, став угрожающим. – Я не хочу терять лучшего охотника из-за нелепых обвинений. Собери связку, Хес.
– Нет, – категорично ответил охотник, оскалившись. – Когда я один на охоте, то я и отвечаю только за себя, мне нет нужды присматривать за неуклюжими неумехами, которых в этой Гильдии большинство.
– Ты упрям, как толпа цвергов8, – устало произнес Мастер. Впрочем, он и не ожидал, что упертый парень согласится. – Тебе задание.
– Весь во внимании, – успокоился Хес, поняв, что неприятная тема исчерпана.
– Тот барьер. Его надо проверить и выяснить, что же все-таки он из себя представляет.
– В чем подвох? – осведомился охотник. – Если бы это было все, то об этом можно было просто сообщить в письме, а не заставлять меня ехать сюда, тем более тогда, когда тут постоянно рыскают жаждущие моего общества Инквизиторы.
Глава Десебел внимательно посмотрел на сидящего перед ним мужчину. Лучший охотник, легенда не только среди молодежи, но и среди бывалых охотников. Человек, способный один на один разобраться с баргестом. Неудивительно, что Инквизиторы так интересуются им.
– Святое Братство, – коротко сказал глава. – Они требуют, чтобы ты взял с собой одного из них.
– Что?! – взревел Хес и ударил кулаком по столу. – Это исключено!
– Тогда… – Мастер достал какой-то лист. – Это приказ от Настоятеля Братства. Здесь обвинение в колдовстве, право на арест, заверенное королевской печатью. Я подозреваю, что Грайден Третий понятия не имеет, что под такой гнусной бумагой стоит его личный знак – кто-то из верхушки явно стелется под святош и каким-то образом протаскивает подобные приказы. Но пока я буду пытаться это доказать – они доберутся до тебя. Им разрешено уничтожить тебя, если ты будешь сопротивляться.
Говорил он глухо и нехотя. Подняв глаза, посмотрел на охотника. Тот стоял бледный как мел, только кажущиеся сейчас серебряными глаза сверкали в бессильной злобе. Десебел запнулся – в знакомом взгляде он увидел то, чего никогда прежде не замечал в этом человеке – загнанность, неверие и тоскливую обреченность, словно Хес уже однажды проходил через что-то подобное.
– Когда-нибудь мироздание покарает этих ублюдков. И я по мере своих сил поспособствую этому, – яростно прошипел он, и дрожь пробрала Мастера Десебела, потому что в голосе его проскользнуло нечто, что заставило сердце бывалого воина сжаться от страха.
Охотник резко развернулся и пошел к двери.
– Подожди, – окликнул его глава. – Я считаю, что это должно быть у тебя.
На стол, глухо звякнув, упало золотое массивное кольцо. На алом камне красовался оттиск герба Гильдии и личный знак охотника – пикирующий сокол.
Хес словно споткнулся. Неверящим взглядом посмотрел на блестящее украшение и тихо спросил:
– Когда?
– Пять дней назад. Баггейн9, – Десебел молча смотрел на Хеса, чей потухший взгляд был прикован к кольцу.
Мужчина медленно подошел и взял его в руки, проведя пальцем по холодному ободку. Сжал в кулаке и быстро вышел, вопреки обыкновению аккуратно притворив за собой дверь.
***
Был уже поздний вечер, но жизнь в городе и не думала затихать. По хорошо освещенным улицам неторопливо прогуливались целомудренные парочки, чтобы, дойдя до достаточно темной подворотни, уже заняться, наконец, друг другом; девицы легкого поведения хватали мужчин за рукава и, переругиваясь, наперебой предлагали себя; охотники, вернувшиеся с рейдов, благосклонно подхватывали шлюшек за талии, и вся компания, весело хохоча, отправлялась в ближайший трактир.
Хес сидел в одиночестве в одном из самых популярных у охотников заведении, которое носило претенциозное название «Приют Охотника» – аккуратное двухэтажное здание с просторным залом, в котором стояли круглые столы из темного дерева, потрескавшиеся от времени, но накрытые белыми скатертями; миловидные разносчицы, застенчиво улыбающиеся подмигивающим им мужчинам, ловко лавировали в узких проходах. Вокруг весело шумели, пили и переговаривались товарищи по гильдии, но мужчина, сидящий за крайним столиком, в самом углу, едва ли замечал этот шум.
Взгляд светлых глаз был тяжел и мрачен. Хес бездумно вертел в руках кольцо с пикирующим соколом и неподвижно смотрел в пустоту. Рядом стояла кружка, далеко не первая, крепкого эля. Охотники изредка сочувственно косились на парня, но никто не рискнул к нему подойти.
Ролло считался наставником Хеса, хотя молодого охотника не нужно было ничему учить: как выяснилось сразу после прибытия черноволосого парня в Гильдию, тот прекрасно управлялся как с мечом, так и со стрелковым оружием. Кроме того, техника, которую он использовал в схватках, была не знакома никому их охотников, но показала себя исключительно эффективной в бою с Тварями. Охотники были уверены, что двое товарищей, за короткое время ставших близкими друзьями, будут собирать связку, и каждый из еще не примкнувших к командирам охотников бдительно караулил этот момент – сражаться бок о бок с такими воинами хотелось каждому. Однако Ролло и Хес, частенько выезжающие на задания вдвоем, не торопились увеличивать число сотоварищей до положенного пяти.
Негромко хлопнула дверь. В помещение вошел мужчина в рясе – суровое лицо, проницательные, глубоко посаженные глаза, руки, грубые, мозолистые, явно привыкшие не только к молитвам, но и к оружию, – сопровождаемый невысоким, худощавым рыжим пареньком с озорными голубыми глазами – совсем еще мальчишка, голенастый, немного сутулый, похожий на нахохлившегося вороненка. Присутствующие негромко, но достаточно явственно выразили свое недовольство, несколько охотников весьма недружелюбно и многообещающе взглянули на орденцев, однако Инквизитор со спутником, проигнорировав всеобщее настроение, решительно направился к одиноко сидящему Хесу.
– Добрый вечер, господин Хеспер, – негромко поздоровался он.
Мужчина несколько мгновений молчал, не двигаясь, застыв, словно изваяние, потом медленно поднял на него взгляд. В стальных глазах тлели искорки ненависти, с каждой секундой разгоравшиеся все больше.
– Чего тебе, ублюдок? – тихо спросил он.
В наступившей тишине эти слова были подобны грому. Охотники могли соперничать со святыми братьями, могли ненавидеть их или презирать, но редко кто позволял себе открыто оскорблять Инквизиторов – это могло вылиться в нешуточный конфликт. Рыжий паренек аж задохнулся от возмущения, вскинулся и гневно спросил:
– Как ты смеешь так разговаривать с магистром Гайюсом?
– Заткни пасть, сопляк, – все так же, не повышая голоса, произнес Хес.
Поднял голову и, глядя на Инквизитора в упор, прорычал:
– Кто из вас, паскуд, был с ним, когда он пошел на баггейна?
Брови Инквизитора удивленно приподнялись. Он был в курсе недавно произошедшего и сразу понял, о чем говорит охотник. Недалеко от крохотного городка, носящего громкое название Стоящий-на-Перепутье, объявился баггейн – опасное существо, с которым немногим было под силу справиться. Свободных связок охотников было всего две, но одна находилась недалеко от столицы, и оборотень успел бы сожрать полгорода, пока бы они добрались до места происшествия, а вторая связка состояла из неопытных молодых охотников, и магистр Десебел запретил браться за истребление этой твари. В Гильдии находился только Ролло, по причине недавнего ранения отсиживающийся в крепости и страдающий от безделья, который ждал запропастившегося Хеса. Бывалый охотник впервые переоценил свои силы – слишком он привык к тому, что его спину прикрывает такой боец, как возвращающийся с очередного рейда черноволосый мужчина. Святое братство, заинтересованное в уничтожении баггейна, послало за самоуверенным охотником одного из своих. Инквизитор вернулся обратно один и привез, кроме известия о смерти, еще и перстень, ранее принадлежавший Ролло, а теперь лежащий на столе перед Хесом.
– Удивлен? – голос Хеса звучал хрипло. – Да, я знаю, что вы постоянно следили за ним, как за моим лучшим другом, и что один из вас сопровождал его к той Твари. Почему вы своей проклятой «святой силой» не защитили его?! Посчитали, что он этого не достоин?!
Последние слова он с ненавистью выплюнул в лицо молча стоящему священнику.
Охотник, глядя в невозмутимое лицо, расхохотался:
– А теперь решили оказать мне честь сгореть на святом костре? Что же будет с вами, когда мы, истребленные когтями Тварей и вашими виселицами, просто исчезнем? Пока мы дохнем, как псы, защищая ваш покой, вы охотитесь на нас, как на Порождений Тьмы!
О проекте
О подписке